© Юрий Климонов, 2019

ISBN 978-5-4496-2386-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Глубоко неуважаемым мной господам либералам, фанатиками различных религиозных конфессий и демократам читать эту книгу не рекомендуется во избежание излияния желчи и приступов дикой злобы, а, возможно, и каких-то других душевных потрясений.

Тем, кто всё-таки решил прочесть – приятного чтения.

Все совпадения с реально существующими людьми или событиями случайны, роман с начала и до конца является плодом авторской фантазии.

Пролог

Из воспоминаний командира первого звездолёта объединённых миров – «Ши Хо», Сергея Асташёва

Первопроходцам всегда тяжело: сказывается отсутствие опыта в тех ли иных ситуациях, приходится полагаться лишь на свою интуицию и здравый смысл. А если ты командир, то на твои плечи ложится двойная или даже тройная ответственность.

Трудно перелистывать страницы истории, если они сопряжены с трагическими событиями, но потомки должны знать, как начинался путь к звёздам, и какую цену пришлось за это заплатить всем нам – людям обеих планет-побратим в нашей Солнечной системе.

Человечество скинуло ярмо угнетателей и многовекового мракобесия. Сейчас в мире практически нет болезней, вместо дымящих двигателей внутреннего сгорания на смену прошло экологически чистое топливо. Каждый гражданин имеет право на труд в меру своих способностей, которые, кстати, значительно выше, чем были ещё три-четыре десятилетия назад. У людей есть выбор, где поселиться – в комфортных условиях, в любой точке обитаемых планет нашей планетарной системы.

Долго думал, с чего начать своё повествование. Наверное, детство описывать не буду, об этом более или менее подробно рассказали мама и брат. Начну, пожалуй, с поступления в Академию.

Был погожий июньский денёк, когда мы с братом пошли подавать документы.

Глава 1

23 июня 1959 года. Подмосковье. Административный корпус Академии Далёких Перспектив. 8 часов 45 минут

Приёмные экзамены в Академию Далёких Перспектив сродни конкурсному отбору в институт КГБ. Тебя проверяют по всем предметам, выискивают малейшие несоответствия в биографии и тыкают в них носом, как кутька. Выпускник Академии должен быть безупречен своей биографией и обладать самыми передовыми знаниями в выбранной им специальности. Отсюда такой тщательный отбор, да и конкурс заоблачный – в среднем, около двадцати пяти человек на место. Не знаю, как другим, а мне и брату повезло – безусловно, наша успеваемость ещё в Школе Далёких Перспектив была на высоте, но наше участие в подавлении Христианского Бунта в 1955-м и полученные при этом звания сыграли решающую роль в поступлении в это учебное заведение.

Шикарное, только что построенное здание Академии впечатляет. Снаружи оно напоминает диковинный космический корабль, прилетевший и расположившийся на красивой равнине, между несколькими аллеями деревьев. Внутренний интерьер под стать внешнему виду: большие окна, витиеватые перила лестниц, ведущих на другие этажи, пол из пластиковой плитки с не изнашиваемым покрытием, куча новых светильников, гармонично выстраивающих световую насыщенность коридоров и помещений – что и говорить, Академия априори должна соответствовать своему статусу.

Каждый этаж, по сути – палуба космического корабля. И если первый – сугубо административный, то второй сейчас отдан приёмной комиссии, и галдёж абитуриентов, толпящихся перед каждым из кабинетов, сливается в низкочастотную какофонию, полностью заполнившую весь длинный коридор. А вот третий и последующие этажи аккуратно закрыты несколькими столами, недвусмысленно показывающими, что ход нам туда пока заказан.

Перед тестированием нужно зарегистрироваться в качестве абитуриента. Дождавшись своей очереди, вместе с группой других парней и девушек, захожу в просторный кабинет, расположенный примерно посередине коридора. Вереница абитуриентов рассыпается, подходя к столам с сотрудниками учебного заведения. Присаживаюсь к одному из столов. На меня смотрит спокойное лицо человека лет тридцати, облик и манера одеваться выдают в нём француза.

Моя пластиковая идентификационная карточка, лишь несколько секунд назад ушедшая в считыватель, отобразила все данные обо мне, в том числе и номер членства в КГБ – С-586. Первая тысяча, элита. Служащий Академии хмыкнул и удивлённо посмотрел на меня.

– Сергей Фёдорович! А вы не родственник Председателю Верховного Совета и руководителю ГКР Асташёвым?

– Я бы хотел сохранить своё инкогнито здесь. Не люблю, знаете ли, пользоваться родительской славой.

– Я вас понял. Итак, вы состоите на службе КГБ, в звании лейтенанта, участвовали в подавлении…

– Прошу вас, тише. Мы с вами и так знаем мою родословную и действия на благо СФГ, но зачем выставлять это на всеобщее обозрение?

– Вы так скромны? Кстати, насколько я ознакомился с вашей анкетой, у вас ещё есть брат, не так ли?

– Совершенно верно. Мы оба, ещё со школы, предпочитаем не афишировать свои родственные связи с руководством СФГ.

– Ваш брат тоже решил поступать в Академию?

– Да, он сейчас стоит за дверью и ждёт своей очереди на собеседование.

– Насчёт вас обоих я позабочусь. По какой специальности вы желаете начать обучение у нас?

– Пилотирование летательных аппаратов.

– А ваш брат?

– Это у него нужно спрашивать. Насколько я знаю, он колебался с выбором.

– Понятно. Что ж… сейчас вы выйдете из кабинета и попросите его подойти именно ко мне, специалисту де Форжу.

– Означает ли всё вышесказанное вами, товарищ де Форж, что мы с братом приняты? А как же тестирование по предметам?

– Идентификационная карта показала мне уровень вашей подготовки. Этого достаточно, поверьте. Если у вашего брата такие же показатели…

– Практически да.

– … тогда я не вижу проблем. Люди, с детства приносящие весомую пользу государству, заслуживают самого лучшего образования. После собеседования со мной вы сразу спуститесь на первый этаж и найдёте комнату 119. Я сейчас перезвоню туда. Там вам поставят отметку о зачислении в Академию, и можете отдыхать до двадцать седьмого августа. В этот день вы с братом должны прибыть в аудиторию 217, где будет проходить собрание студентов первого курса. Всё понятно?

– Так точно. Спасибо за информацию.

Выхожу из кабинета и подмигиваю Артёму.

– Тёмка! Тебя там ждут, подойди к специалисту де Форжу.

– Что, так всё просто?

– Не совсем. Он объяснит.

Брат, по-дружески хлопнув меня по плечу, заходит в аудиторию, а я спускаюсь вниз и нахожу комнату 119. Около неё стоит несколько человек обоего пола, у большинства из которых на лице присутствует лёгкая испарина.

Тяжёл удел абитуриента – до сих пор не оклемались после экзаменов.

Передо мной девушка, судя по внешности скандинавского происхождения. Пока вертится из стороны в сторону, успеваю её внимательнее разглядеть. Коса пшеничных волос до талии, голубоглазая, с длинными ресницами – прямо Елена Прекрасная из русских сказок. Одета она в новомодные обтягивающие брюки – джинсы, водолазку и туфли-лодочки на низком каблуке, над копной волос пристроились солнцезащитные очки. Хозяйка всей этой красоты не скрывает своего волнения: периодические «уф-ф-ф…» и «пф-ф-ф…» свидетельствуют о нервозности её состояния.

Видимо, несколько минут назад прошла собеседование, после которого её и направили сюда для распределения в учебную группу.

Заходим в кабинет практически вместе. Два сотрудника методично берут из рук идентификационные карточки и, считывая информацию о личности будущего студента, добавляют дополнительную об Академии, заодно распределяя по группам. Настаёт моя очередь, и мы, вместе с очаровательной незнакомкой, входим в кабинет. Присаживаюсь на свободное место и подаю идентификационную карту.

– Сергей! Рады видеть вас в числе наших студентов. Ваш аттестат и послужной список просто превосходны. Хотите стать старостой группы?

– Сразу в руководство? Не думаю, что это хорошая идея: ещё в школе я был Председателем комсомольской организации. Два с половиной года.

– Тем более!

– Вы же понимаете, что я и брат здесь инкогнито…

– Да-да. Де Форж мне только что позвонил, – на меня внимательно смотрит человек колоритной испанской наружности. Он перехватывает мой косой взгляд на девушку и ухмыляется.

– Понравилась? – тихо вопрошает он. Киваю головой. – Хотите, она будет в вашей группе?

– А можно так сделать?

– Услуга за услугу. Мне нужно выбрать старосту, из проверенных или чем-то зарекомендовавших себя абитуриентов, а я вам помогу…

– Договорились.

Вторая сотрудница закончила изменять информацию на карте прекрасной незнакомки и удивлённо воззрилась на экран, когда на нём появилась какая-то надпись достаточно крупным шрифтом. Сотрудница внимательно прочитала её, набрала что-то на клавиатуре и отдала пластиковую карточку её владелице.

– Ингрид Олафссон! Вы зачислены в группу 1—04. Первое собрание состоится двадцать седьмого августа в 10—00, в аудитории 217. Прошу не опаздывать.

– Да-да, конечно… – торопливо соглашается девушка.

Я угадал, насчёт её скандинавских корней. Акцент у неё норманнский.

– Кстати, вот ваш староста группы, – улыбаясь, сотрудница указывает на меня рукой. – Думаю, что вы можете немного пообщаться: всё-таки, вам вместе предстоит учиться.

Выходим из кабинета. Девушка, шедшая впереди, резко оборачивается, и я с трудом увернулся, чтобы не налететь на неё.

– Вы таким способом решили со мной познакомиться? – в её голубых глазах проскальзывают искорки недовольства.

– А что в этом плохого? Вы мне понравились, и я решил…

– Вы, наверное, сын очень важных персон, раз вам так идут навстречу.

А девушке не откажешь в наблюдательности и анализе информации.

– Просто мужская солидарность.

– И сотрудница тоже?

– Наверное, он старше её по должности. А как вас зовут?

– А вы не слышали?

– Мне бы хотелось услышать от вас.

– Ингрид, а вас?

– Сергей.

– А фамилия?

– Зачем вам моя фамилия? Вы же не замуж сейчас за меня выходите.

– Прямо так сразу и замуж? Быстрый вы, однако!

– Нет. Я сам не сторонник поспешных действий. Судя по вашему акценту, вы из Норманнского Протектората, я прав?

– Да. Мне удалось попасть в квоту для студентов. Просто повезло.

– А я выиграл две подряд олимпиады по астрономии для школьников, после чего получил приглашение сюда.

– Вот даже как? А у меня с астрономией не очень. Теория хорошо, а практика… у нас даже в Осло¹ практически нет профессиональных телескопов, а чтобы они были в других уголках страны – это совсем из области фантастики. А кто ваши родители?

Последний вопрос застал меня врасплох. Для чего она интересуется?