До поздней ночи десятки рук ощупывали возродившегося с новым сознанием дракона и более десятка отделенных сознаний просматривало его внутренности. Очень скрупулезно и не раз проверили, как Кремон пользуется своим отделенным сознанием и как удачно оно возвращается обратно. Выяснили при этом и весьма интересные, неведомые ранее нюансы. Оказывается, как бы издалека сознание не возвращалось, тело при этом оставалось все той же одинаковой температуры: сорок пять градусов. То есть вполне здорового покорителя воздушного океана. Но главное, что пользоваться одной из главных прерогатив Эль-Митолана Невменяемый мог даже в чужом теле.
Перед самым сном подвели итоги и разрешили дать первую физическую нагрузку предстоящим ранним утром. Не только новому хозяину тела хотелось присмотреться и прочувствовать доставшуюся ему плоть как можно скорей, все ученые сошлись в единодушном мнении – передать дракона Кремону в полное распоряжение. То есть с завтрашнего утра он уже сам должен был принимать решение когда, сколько и как ему тренироваться. И планировать свой день ему следовало только исходя из собственного самочувствия.
Но и после этого Невменяемый спать не лег. Он дождался, когда к нему в отведенную комнату на первом этаже проскользнула Мирта, и с нетерпением принялся рыться в бауле с многочисленными наградами. Жемчужный орден был извлечен на свет, и толстые ороговевшие пальцы стали пробовать сыграть на нем привычную мелодию. И каково же было разочарование молодого героя, когда его спасительная награда совершенно не откликнулась ни единым писком или мерцанием. Да и впоследствии, сколько он ни пробовал, сколько он ни носил с собой, согревая более жарким по сравнению с человеческим телом, древний артефакт так и не стал работать. Видимо, совершенно не желал настраиваться на чуждое, по людским понятиям, существо.
Но в тот вечер Кремон был особенно расстроен. И когда Мирта уносила баул в свою комнату, он ей вслед проговорил:
– Ладно, береги их до моего возвращения. И собирай письма от султана, я думаю, они меня и здесь отыщут. А вот плоды… – Он на минутку задумался, а потом воскликнул: – А вот плоды храни с особым тщанием. И постараюсь парочку с собой взять в дорогу. Вдруг и появится оказия во сне побывать в сонном мире, да еще вынырнув при этом из тела дракона. Вполне возможно, что я попаду в другой мир, допустим… драконитов! Ха-ха…
Затем подошел к огромному зеркалу, глянул на свое отражение, и с омерзением содрогнулся.
– Ну и образина! А что делать? – стал он разговаривать сам с собой. – Придется вот эту морду изучать и понимать. Так что приступим? Конечно! Куда деваться…
И принялся гримасничать со всем возможным тщанием и разнообразием. Дело в том, что практически никто не мог сказать по его мимике, какие в данный момент дракон испытывает эмоции. А ведь ауру своих ощущений можно было скрыть, или для опознавания могло не хватить магической мощи. Именно поэтому Кремону руководители проекта и поставили в комнате большое зеркало, вменив каждое утро и перед сном гримасничать, обучаясь распознавать собственную мимику. Потом и у других драконов, благодаря таким тренировкам он легко сможет распознавать недовольство, радость, злость или печаль.
Так что подобное ежедневное зубоскальство считалось оправданным.
На следующее утро нелепо переваливающийся дракон спустился пешком с высокого холма, на котором стоял новый замок, и, набирая скорость, перешел на бег по лугу Гната Паласия. Само собой, что все приставленные для его охраны люди так и следовали за своим подопечным на лошадях в двадцати метрах сзади.
Как оказалось, самого желания бежать не хватало. Короткие задние ноги никак не способствовали высокой скорости передвижения, да и хвост больше мешал в этом случае, чем помогал сохранить иллюзорное равновесие. Тогда Кремон впервые решил попробовать «распустить» крылья. Он разгонялся, расправлял свои длинные крылья с шелковистыми перепонками в стороны и высоко подпрыгивал вверх. Таким образом, стараясь спланировать как можно дальше от места толчка.
Сразу становилось видно, что особого результата это не приносило. Удавалось пролететь над травами тридцать, максимум пятьдесят метров. А потом тяжелая туша ударялась о грунт ногами, и надо было прилагать все усилия, чтобы не зарыться пастью в землю.
Конечно, теоретический инструктаж о том, как летают драконы, Невменяемый получил очень огромный. Воздушные пираты, по утверждению авторитетных специалистов, могли взлетать из какого угодно положения: с разгона, стоя, сидя, лежа, в движении назад и вообще делая заднее сальто в пропасть. И всегда для этого они резко вскидывали крылья вверх и в стороны, делая мощный мах вниз воздухом. Именно в этот момент, по предположениям специалистов, и подключалась левитирующая сила, подбрасывая тело дракона вверх.
И именно этого маха Кремон и побаивался в первую очередь. Ему казалось, что для начальных тренировок вполне хватит невысокого и короткого планирования. Но вскоре утомился неимоверно. Ведь во время разбега крылья приходилось держать разведенными в стороны и следить, чтобы они не касались травы. Что в конечном итоге слишком напрягало спину, да и вообще все тело в целом. Не столько жалуясь, сколько раздражаясь от этого, молодой колдун во всеуслышание признался, что «птенец» из него никудышный.
Немного отдохнув, просто раскинувшись на траве, посоветовавшись с друзьями, он все-таки решился попробовать взмахнуть крыльями как следует. Выбрал минимальный, еле видимый спуск, и под взбадривающее улюлюканье телохранителей начал разгон. Потом крылья резко приподнял, махнул ими вниз и подпрыгнул. И сразу произошло невероятное: его огромную тушу подбросило метров на шесть, а скорость сравнялась со скачущей галопом лошадью. Это было так неожиданно, что необученный владелец крыльев поставил их на ребро, те подались вперед, пытаясь притормозить, и вся инстинктивная балансировка нарушилась. Разучившийся летать дракон сделал в воздухе нелепый кувырок вперед и с зубодробительным лязгом набрал полный рот земли. А потом еще и перекувыркнулся через шею, смешно задирая короткие ноги и дергая извивающимся хвостом. У всех всадников от сопереживания так поджались животы, что от них донесся более громкий стон, чем от пострадавшего «птенца». И сердца друзей чуть не остановились от плохого предчувствия.
Но когда они подскакали к дракону, тот уже пытался усесться самостоятельно. При этом он со скрипом крутил своей зубастой головой, выплевывал набивший в пасть дерн и радостно причитал:
– Какая мне крепкая шея досталась! Ну прямо чудо! Хорошо, что я выше, дурак, не взлетел! И хорошо, что здесь не скалы… Вот бы камней наелся…
Мальвика попыталась массажировать толстую бугристую кожу со словами:
– Здорово! У тебя получилось! Надо было дальше лететь, выше.
Драконья морда весьма своеобразно и многозначительно посмотрела на девушку одним глазом:
– Мечтаешь пошить из моей кожи себе сумочку?
– Да ты что?!
– Зачем тогда советуешь? Сейчас бы меня уже со стволов какой-нибудь хаузпичи отскребали.
И только через полчаса дракон вперевалочку и неестественно ровно держа свою голову добрался сотоварищи к опушке леса. Где его сразу же встретил обеспокоенный Спин.
– Нам показалось, что у тебя неприятности с умением летать?
– Да нет, как раз взлетел-то я легко. А вот падать больше не рискну… По крайней мере – в ближайшее время.
Спин так и не понял тех причин, которые не позволили Кремону «стать на крыло». После прослушивания невнятных объяснений он даже заподозрил:
– Ты что, боишься!
– Еще чего!
– Тогда в чем дело? Это ведь так легко и невероятно здорово: взял и полетел. Ты, главное, доверься полученному телу, оно само тебя понесет, как и куда надо, а потом и посадку произведет.
О проекте
О подписке