Так К.Х Момоджян выделяет две подсистемы сознания − ориентационную и проектную. «Функция ориентационной подсистемы – осмыслить наличное бытие, все то, что существует в мире, с целью сделать его понятным и предсказуемым для человека. Функция проектной подсистемы – конструировать новое в мире, придумывать то, чего еще нет, но что нужно людям, чтобы жизнь их была возможна и комфортна. Такое проектное сознание нацелено не на мир сущего – реальные события,подлежащие познанию и оценке, а на мир должного – виртуальные объекты, которые отсутствуют в реальности и лишь должны быть созданы в ней в соответствии с желанием и волей человека»[45].

Идеализация объекта – враг познания в социально-гуманитарных науках, поскольку связана с предвидением будущего объекта исследования. Как показала история, такие попытки конструирования будущего означали отрицание эволюции общества, скачок в царство свободы и попытки повернуть историю вспять: Великая Французская и Великая Октябрьская революции, проект глобального общества.

Оценивая невиданные успехи науки в области естествознания и весьма скромные в области гуманитарных наук, можно сказать, что рационализм сыграл злую шутку, и что самое трудное в познании для человека оказался сам человек. Внедрение рационализма в гуманитарные науки означало создание механической модели человека, лишенной чувств, попытки доказать, что одна часть мозга важнее другой: разум важнее чувств, рациональное важнее иррационального; и что в процессе познания достаточно участия Разума. Рационализм апеллирует к Разуму и отрицает чувственное познание.

По мнению Л. М. Веккера, «проблема эмоций, составляющих средний класс триады психических процессов, разработаны гораздо хуже, чем проблема структуры и механизмов когнитивных процессов и процессов психической регуляции деятельности, располагающихся по краям спектра психических процессов. Таким образом, по отношению к формам познания психическим субъектом своих собственных психических же состояний непосредственное чувственное отражение последних есть реальность, которая воплощается именно в переживаемости эмоций. Но это означает, что по отношению к этим важнейшим, хотя и частным формам познания непосредственный внутренний опыт представляет собой не фикцию, а также психическую реальность»[46].

Что представляет собой рационализм? Метафизический метод исследования, представляющий искаженный подход к реальности: фальсификацию истории развития общества, патологию культуры и деградацию глобального общества. Удивляет фанатичная настойчивость современных ученых пытающихся преувеличить значение рационализма в развитии науки и цивилизации, их попытки объединить две противоположности рационализм и эмпиризм. Хотелось бы отметь, что в науке многие категории, методы, понятия по-разному понимаются и трактуются учеными, поэтому они лишены определенности. Представьте себе материализм, включающий в себя идеализм, или тоталитарная демократия. Любая наука включает следующие понятия: категории, методы, термины и определения. Рационализм и эмпиризм – противоположные методы. Классический рационализм был частью триады познания: рационализм – диалектика познания – эмпиризм.

Вместе с тем классический рационализм, утверждающий, учение о бытие можно построить умозрительным путем, не обращаясь к опыту, не представлял собой научное знание. Метафизика, рационализм, влияние религии и идеологии не позволили ученым в Новое время сформировать научное знание в социальной философии и социально-гуманитарных науках.

В дальнейшем разрыв между естественными и общественными науками увеличивался, и ученые тщетно пытались реанимировать общественные науки, перенося научные методы из естественных наук, игнорируя при этом их различие. Произошла метаморфоза: неклассический и постклассический рационализм стал включать эмпиризм и превратился в диалектику познания!

Аксиология науки. Как полагает С.А. Лебедев, «Аксиология науки является применением к науке интерпретационного ресурса такого раздела философии, как общая теория ценностей (аксиология). Главная задача аксиологии науки − анализ и осмысление научной деятельности с позиций заявленных ею целей, а также философская оценка социокультурного смысла науки. Аксиология как раздел философии есть учение об универсальных ценностях (стратегических целях и идеалах) человеческого существования и возможностях их достижения. К числу таких универсальных ценностей относятся Благо, Истина, Добро, Справедливость, Красота, Польза и др. Предметом же аксиологии науки являются ценностные предпосылки и основания науки, научного знания и научной деятельности. Такие основания имеются как у науки любого исторического периода ее развития, так и у отдельных конкретных наук и исследований, как фундаментальных, так и прикладных. Содержание аксиологических оснований науки составляют представления о смысле существования науки, ее возможностях, целях, значении для человека и общества и т.п.

Аксиологические основания науки являются в известном смысле исходными для нее и самым непосредственным образом влияют на другие

виды ее оснований (онтологические, гносеологические, антропологические, социокультурные, практические и др.). Они существенно различны как для разных культурно-исторических типов науки, так и для разных областей науки и научного исследования. Следует различать три главных вида аксиологических оснований науки: 1) идеологию научной деятельности (понимание ее общественного и человеческого смысла, предназначения и возможностей); 2) социальные предпосылки науки и научной деятельности (требования, запросы и ожидания общества по отношению к научной деятельности и ее результатам); 3) внутринаучные представления о необходимых целях и средствах осуществления научной деятельности (идеалы и нормы научного исследования)»[47].

Аксиология – причина кризиса социально-гуманитарных наук. По мнению Б. Быковского, «АКСИОЛОГИЯ (от греч. ἀξία − ценность и λόγος − слово, учение) − учение о ценностях, сложившееся к началу 20 в. в буржуазной философии и получившее в последние десятилетия широкое распространение как одна из основных отраслей современной идеалистической философии. Аксиология, особенно объективно-идеалистическая ее линия, неизбежно смыкается с теологией, поскольку она выходит за рамки человеческого бытия и принимает характер учения о “космической целесообразности”»[48].

По мнению Шохина В.К., Абушенко В.Л.,Аксиология – это философская дисциплина, исследующая категорию ценностей (см. Ценность) как

смыслообразующих оснований человеческого бытия, задающих

направленность и мотивированность человеческой жизни. Аксиология изучает характеристики, структуры и иерархии ценностного мира, способы его познания и его онтологический статус, а также природу и специфику ценностных суждений. Она также включает и изучение ценностных аспектов других философских (см. Философия), а также отдельных научных дисциплин (см. Наука), а в более широком смысле – всего спектра социальной, художественной и религиозной практики, человеческой цивилизации и культуры в целом (см. Культура).

…Существует, правда, область действительности, которая может снабдить теорию ценностей материалом для её изысканий – это «мир культуры», причастная ценностям реальность. История как наука о культуре позволяет выявить освоение субъектом ценностного мира во времени и в становлении, но сам источник этого становления находится за его пределами, обнаруживая свой «над-исторический характер».

Обострённая критическая реакция М. Хайдеггера на достижения классической аксиологии объяснима частично чувством протеста против сложившегося в философии его времени «культа ценностей», частично его собственным «культом бытия», требовавшим в его сознании очистки философского пространства от прежних «идолов», среди которых он счёл «идола аксиологического» наиболее претенциозным. Подобно Ницше, он также предпринимает «переоценку всех ценностей», но стремится при этом не к замене призрачных ценностей реальными, а более радикально − к «деаксиологизации» философии и жизни, без которой невозможна их истинная «онтологизация»[49].

Согласно Хайдеггеру, «само понятие ценности является логически “безопорным”: благо определяется через ценность, которая в свою очередь определяется через благо; таковы же взаимоотношения ценности с понятиями значимости, цели и основания; иначе говоря, аксиология вводит нас в логические круги (Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993, с. 71–72).

Будучи, таким образом, в определённом смысле псевдопонятиями, ценности ответственны за псевдосуществование индивида: человечество наивно считает, что любое покушение на них грозит крушением его существования, но “на самом деле ценность как раз и оказывается немощным и прохудившимся прикрытием для потерявшей объём и фон предметности сущего”, она ответственна за то, что человек “псевдоживёт”, все измеряя и просчитывая, и это существование по ценностям сопоставимо с платоновской пещерой, из которой должна быть “извлечена” истинная человеческая экзистенция» (там же, с. 56, 210, 361)[50].

Кейнсианство – макроэкономическое течение, которое способствовала выходу США из Великой депрессии. Джон Кейнс в работе «Общая теории занятости, процента и денег»[51](1936 г.) утверждал о необходимости активного вмешательства государства в экономические процессы с целью развития страны. Однако кейнсианство предлагало не только решение экономических, но и социальных проблем: социальной справедливости и равенства, общественной благотворительности; и способствовало формированию нового государства всеобщего благоденствия. В качестве синонимов используются термины: социальное государство, общество потребления.

«Когда накануне ХХ в, глава кембриджских экономистов Альфред Маршалл предложил отказаться от термина “политэкономия” (political economy) и далее именовать науку “экономика” (economics), он не только дистанцировался от политики, но попутно отказался от математической абстракции как метода познания. Математика, по его словам, “может отвлечь наше внимание на рассмотрение интеллектуальных игрушек, мнимых проблем, не соответствующих реальной жизни”.

В середине ХХ в. Фридрих фон Хайек (нобелевская медаль 1974 г. по экономике “за основополагающие работы по теории денег”) издал труд под названием “Влияние естественных наук на науки общественные”, в котором желание естествоиспытателей помочь экономической теории осуждалось как зловредный сциентизм. На самом деле – по мысли Хайека – стихию рынка формируют пристрастия людей, планирующих покупки. Вердикт Хаейка суров: попытки физиков и математиков что-то сделать в области экономики – самонадеянны и бесполезны. В общем, стараниями фон Хайека и солидарных с ним охранителей корпоративного духа economics между физикой и экономикой была возведена мощная идеологическая стена. Только в конце двадцатого столетья эту стену начали постепенно преодолевать – на территорию рынка и денег выдвинулся десант в виде странного кентавра под именем «эконофизика».

С началом современного мирового кризиса повысилось внимание к таким физическим концепциям, как теория хаоса и теория катастроф. Когда в экономике рушатся “пирамиды” и лопаются “пузыри”, даже предубежденный гуманитарий вспоминает о физических явлениях: действии – противодействии, деформации, сопротивлении, цепной реакции и т.п. Если физика помогает инженерам и архитекторам делать расчеты прочности и устойчивости, значит, надо бы и экономистам отнестись к ее методам серьезнее. В январском номере журнала “Nature” за 2009 г. опубликована статья французского ученого Жана-Филиппа Бушо с радикальным названием “Экономике нужна научная революция” (Economics Needsa Scientific Revolution). Он пишет: “по сравнению с физикой результаты, которые приносит экономика, глубоко разочаровывают… Какие можно назвать достижения экономической науки, кроме ее неспособности предсказывать и предотвращать кризисы, включая и наблюдаемый сейчас крах кредитной системы?”

С 2004 г. в России дважды в год проходят Интернет − конференции “Проблемы эконофизики и эволюционный экономики”. А 3-4 июля 2009 г. Финансовая академия при правительстве РФ провела представительный Московский конгресс по эконофизике, где ведущие экономисты и практики бизнеса встретились с учеными-физиками. Отрадно и то, что в некоторых наших экономических вузах в программу уже введены курсы по эконофизике. Это не дань моде и не случайность, поскольку в нашем отечестве соединение физики и экономики имеет свою особую традицию»[52].

Как полагают С.М. Мальцева и О.О. Кубышева, «в современном быстро меняющемся и развивающемся обществе проблема гедонизма играет очень важную роль. Все чаще взаимоотношения человека с окружающим миром называют обществом потребления. В нашем социуме рост гедонически настроенных людей наблюдается с каждым днем. Такие люди нацелены только на получение блаженства и максимального комфорта от своей жизни. Традиционные этические ценности трансформируются и подменяются псевдоценностями[53]».

§ 5. Роль психологии в создании виртуальной реальности

«Молодой профессор в новелле Синити Хоси “Кризис” выводит новый вид бактерий, которые возбуждает психику человека. Бактерии так воздействуют на человека, что его желания удваиваются. Финансист, которому профессор демонстрирует действие бактерий на человека, восклицает: “Не забывайте, что суть цивилизации в бесполезности. Так было, и так будет. Чем больше существует бесполезных вещей и чем больше денег на них можно потратить, тем больше радуется человечество. Оно просто в восторге от высокого уровня своей цивилизации. А кто посмеет противиться человечеству? Ваша бактерия – великое достижение. Я бы назвал ее “бактерия радости”. Действительно, ведь если бесполезные затраты удваиваются, у всех будет такое ощущение, словно над миром взошло второе солнце. Люди просто сойдут с ума от счастья, сочтут, что цивилизация сделала огромный скачок вперед”»[54].

«Конструирование идеального, тоталитарного государства имеет, по мнению А.И. Гавриляка и Н.И. Зейле, давние традиции. Спекулятивно феномен тоталитаризма характеризуется следующими доминирующими чертами:

а) абсолютная степень насилия – оно преследует определенную цель и является мерой против отхода от этой цели;

б) всеобщий социальный контроль, осуществляемый из единого центра: здесь насилие − крайняя мера социального контроля за нарушения установленных центром норм и ценностей;

в) доминирование монособственности в сфере экономики: она характеризуется монопольной собственностью государства, огосударствлением всей хозяйственной деятельности;

г) господство моноидеологии: одна официальная идеология − единственно истинная и всесильная; подавляется всякое инакомыслие. В собственно политической сфере − господство одной партии. Господство, делающее из партии партию-государство.

Тоталитаризм − определенная форма организации социальной реальности. Какова специфика связки «государство-человек»? Конечная цель этой идеологической константы − изменить онтологию человека. Она развертывается, по меньшей мере, по двум направлениям:

а) полная трансформация человека, конструирование нового типа личности с особым психическим складом, особой ментальностью, мыслительными и поведенческими характеристиками путем стандартизации, унификации индивидуального начала, его растворения в массе;

б) абсолютизация государственного начала: не государство существует для людей, а наоборот, люди существуют для государства; каждый отдельный индивид остается один на один с огромным всесильным аппаратом принуждения»[55].

По мнению Г. Лебона, «уже полтора века прошло с тех пор, как поэты и философы, крайне невежественные относительно первобытной истории человека, разнообразия его душевного строя и законов наследственности бросили в мир идею равенства людей и рас. Очень обольстительной для масс, эта идея вскоре прочно укрепилась в их душе и не замедлила принести свои плоды. Она потрясла основы старых обществ, произвела одну из страшнейших революций и бросила западный мир в целый ряд сильных конвульсий, которым невозможно предвидеть конца.