– Ладно. Но объяснять все очень долго, я сосредоточусь на сути. Смысл этого отрывка таков: если человек внезапно худеет, у него появляется одышка, во время дыхания тело его вздрагивает, он непременно умрет в течение ближайших шести месяцев; если кроме этого есть боль в груди, которая поднимается до плечей и шеи, человек умрет в течение месяца, а если добавляется жар во всем теле и мышцы на коленях и локтях частично отходят от костей, он непременно умрет в течение десяти дней! Если же присутствуют все упомянутые признаки и, кроме того, появилась боль в животе, а глаза ввалились и перестали блестеть, тогда смерть – дело нескольких мгновений.

Хуан Цзинфэн слушал его с круглыми глазами и раскрытым ртом.

– Удивительно, не правда ли? Эти легендарные письмена по сей день остаются актуальными, – не без самолюбования заметил Дуань Шибэй. – Процитирую для вас еще кое-что из «Канона таинственной сути». Эта часть описывает двенадцать основных меридианов, по которым течет ци, и пятнадцать второстепенных, а также их патологические изменения, поэтому она имеет непосредственное отношение к знаниям мастеров смерти. Например, вот это: «Лицо черно как уголь – умерла кровь, болезнь в Жэнь, смерть в Гуй^[10]; сосуды истощаются, тогда слабеют мышцы, слабеют мышцы – сохнет язык и наполняется губной желоб, наполняется желоб – выворачиваются губы, это смерть мышц, болезнь в Цзя – смерть в И; мышцы деревенеют, тогда сокращаются язык и мошонка. Синие губы, скрючен язык, втянута мошонка – это смерть жил, болезнь в Гэн – смерть в Синь; иньская ци пяти иссякает, глазные яблоки поворачиваются кверху, глаза закатываются – это смерть чувств, тогда не пройдет и полутора дней как наступит смерть!»

И снова смерть, смерть, смерть… Конечно, Хуан Цзинфэн, как и в первый раз, ничего не понял. Дуань Шибэй же с улыбкой продолжал объяснять ему, как слабоумному:

– Примерный смысл этого отрывка в том, что есть разные признаки, позволяющие установить время смерти, например, если лицо чернеет, как хворост в костре, – это признак нарушения работы кровеносных сосудов, и заболевший в день Жэнь непременно умрет в день Гуй. Если заворачиваются губы – это признак омертвения мышц, заболевший в день Цзя умрет в день И. Если губы приобретают сине-зеленый оттенок, язык заворачивается кверху, втягивается мошонка – это признаки омертвения мышц, заболевший в день Гэн непременно умрет в день Синь. Если ци пяти органов^[11] иссякает, темнеет в глазах, больной ничего не может видеть четко – такому человеку остается жить самое долгое полтора дня. По этой причине Ван Цзюда, придворный врач династии Мин, в своем комментарии к «Канону о внутреннем» одной фразой описал основную суть нашего ремесла – «различать смерть и жизнь, отделять тех, кто умрет, от тех, кто не умрет».

– Тех, кто умрет, от тех, кто не умрет… – как под гипнозом, вторил Хуан Цзинфэн.

Дуань Шибэй продолжал:

– Следующий вопрос, как стать мастером смерти? В «Каноне о внутреннем» сказано: «Слышать пульс, улавливая движение и покой, видеть, различая все оттенки, наблюдать, пребывают ли пять органов в состоянии избытка или недостатка, слабы или сильны шесть внутренностей^[12], цветет или чахнет тело, и, учитывая все эти признаки, разделять жизнь и смерть».

Хуан Цзинфэн нахмурился:

– А разве все это не то же самое, что у врачей «осмотр, прослушивание, опрос и прощупывание пульса»?^[13]

– Как сказать… Традиционная китайская медицина сочетает в себе одновременно и своего рода искусство, и культуру, и философию, она требует глубоких знаний и широкого кругозора, поэтому овладение этой профессией подразумевает не только умение лечить болезни и поддерживать здоровье, но и способность заботиться о благе государства и населения. Цена подготовки квалифицированных специалистов тут очень высока. – Дуань Шибэй перевел дыхание. – По этой причине большинство известных истории медиков совмещали врачебную деятельность и государственную службу, а также были мастерами смерти, но об этом они предпочитали не распространяться. На разных должностях они занимались решением многих вопросов, и это привело к появлению некоторых общих профессиональных методик, вроде той, о которой вы говорите, – «осмотр, прослушивание, опрос и прощупывание пульса». Вот о чем я толкую: вы пользуетесь компьютером, но для этого необязательно быть специалистом в IT, вы можете работать секретарем, редактором, преподавателем и даже внештатным корреспондентом.

Хуан Цзинфэн после некоторого размышления спросил:

– Судя по тому, что вы говорите, мастера смерти – и правда очень древняя профессия, но почему же я до сих пор никогда о ней не слышал?

Дуань Шибэй тяжело вздохнул:

– До воцарения династии Хань каждый врач традиционно был и лекарем, и мастером смерти. Над входом в его дом обычно висела надпись «Лечение, заговоры, искусство смерти». Затем Дун Чжуншу^[14], тот самый, что написал для императора У-ди труд о стратегии управления страной, предложил использовать «Беседы и суждения» Конфуция в качестве учебных материалов. А разве Конфуций не говорил: «Как мы можем знать, что такое смерть, когда мы не знаем еще, что такое жизнь?» Смысл этого изречения вот в чем: если даже дела живых людей нам не до конца понятны, то что уж говорить о мертвых! С той поры ремесло мастеров смерти стало чисто практическим, лишенным многословных теорий. В конце правления династии Цин, в первые годы Республики^[15], после того как в Китай начала проникать европейская медицина, традиционные учения, переместившись в категорию древних предрассудков, с каждым днем все более ослабевали, и до сегодняшнего дня дожили только экзорцисты^[16], заклинатели темной энергии^[17] и прочие знахари-гадальщики. Больше почти ничего не сохранилось…

Хуан Цзинфэн с недоверием поинтересовался:

– А как же Бянь Цюэ, Чжан Чжунцзин, Хуа То, Ли Шичжэнь?^[18] Они что, тоже занимались этим ремеслом?

– И не только эти четверо. А еще и Ван Чунь, Юань Тяньган, Ли Сюйчжун, Лю Бовэнь, Е Тяньши, Сюэ Шэнбай^[19] – все они были непревзойденными мастерами смерти.

Столько имен… Хуан Цзинфэн слышал только о Лю Бовэне.

– Ладно. Раз так, вы расскажете мне какие-нибудь интересные истории об этих людях?

– Я пришел сюда не для того, чтобы рассказывать истории. Как-нибудь в другой раз, – покачал головой Дуань Шибэй. – Сейчас я хочу задать вопрос, немного вас поэкзаменую; я объяснил достаточно, теперь вы можете дать определение профессии мастеров смерти.

Представьте: глубокой ночью вы находитесь в морге в полном одиночестве, как говорится, наедине со своей тенью, и внезапно появляется человек, чтобы поговорить с вами о древних труднопостижимых тайнах. Вокруг вас одни лишь мертвецы, разговор весьма занятен, но кто знает, какой подвох таит в себе вопрос незнакомца?

Хуан Цзинфэну стало немного не по себе.

– Это такая профессия… Мастера, используя «осмотр, прослушивание, опрос и прощупывание пульса», определяют, когда человек умрет… – тщательно подумав, пробормотал он.

– «Осмотр, прослушивание, опрос и прощупывание пульса» – это техника диагностики, применяемая в традиционной медицине, – нетерпеливо перебил Дуань Шибэй. – Арсенал методов, к которым прибегают современные мастера для установления времени смерти, значительно расширился; вы постепенно их освоите. И важно не просто установить время, а еще предсказать место и причину смерти, этому вам тоже предстоит научиться.

– Научиться мне? – Хуан Цзинфэн от удивления опешил.

Дуань Шибэй кивнул:

– Да-да, вы не ослышались. Разве я не сказал, что собираюсь предложить вам новую работу? Я имел в виду именно это – стать мастером смерти.

Хуан Цзинфэн застыл как истукан. Потом, запинаясь, произнес:

– Я… я прошел испытание?

Дуань Шибэй с улыбкой ответил:

– Как вы думаете, что является залогом успеха в любой профессии?

– Есть книга, которая называется «Успех состоит из мелочей», так что, полагаю, успех заключается в том, чтобы делать свою работу хорошо вплоть до мелочей.

– Нет! Точнее, не совсем так. – Дуань Шибэй взмахнул рукой. – Я хочу сказать, главное в любой профессии – это талант!

– Талант?

– Именно. Талант. – От долгих разговоров у Дуань Шибэя пересохло во рту, он сел на стул и взял яблоко, оставленное кем-то из родственников покойных после церемонии жертвоприношения, потер его о пальто и, хмыкнув, откусил большой кусок. – Чем бы вы ни занимались, вам нужно обладать сверхспособностями, чтобы достичь сверхрезультатов. Хороший полицейский на месте преступления и с закрытыми глазами учует запах преступника. Хорошему повару не нужно пробовать еду на вкус, чтобы понять, какое блюдо пересолено, а какое недосолено. Хороший бизнесмен, только сев за рабочий стол, уже знает, как сегодня пойдет бизнес, принесет прибыль или убыток… И все это не результат упорной работы, а дар свыше. Если не дано – тогда иди и снимайся в порнушке, да и там вряд ли добьешься успеха.

– Тут я согласен на сто процентов! – Хуан Цзинфэн с восхищением покивал головой. – Вы хотите сказать, что у меня нет таланта для съемок в фильмах для взрослых, но есть способности, чтобы стать мастером смерти?

– Похоже на то. – Дуань Шибэй уже доел яблоко и, зашвырнув огрызок в медный чан, принялся за грушу. – По крайней мере, в прошлую пятницу утром ты здорово удивил меня своей проницательностью. – Он неожиданно перешел на «ты». – Я понял, что такие способности позволят тебе стать выдающимся мастером смерти. Несколько дней я прогуливался вокруг больницы, но так и не встретил тебя. Только потом догадался, что ты, вероятно, работаешь в ночную смену, и тогда уже намеренно пришел с визитом. Однако, попав сюда, мгновенно понял, откуда у тебя такой талант, – дойдя до этого места, Дуань Шибэй положил правую руку на холодильник. – Если каждый день иметь дело с кучей мертвецов, со временем можно даже через дверь машины определить, что водитель одной ногой в могиле!

Хуан Цзинфэн, крепко поразмыслив, покачал головой:

– А почему же я не почувствовал, что у меня есть талант, о котором вы говорите?

– Хороший вопрос. – Огрызок груши со звоном ударился о дно медного чана. – В Китае живет очень много людей, поэтому вполне возможно найти человека с абсолютно любыми способностями. Если не веришь, то давай посчитаем, сколько людей могли бы стать мастерами смерти. Первое условие – не бояться мертвецов; на этом основании исключаем один миллиард триста девяносто миллионов. Второе условие – не испугаться меня, то есть не заорать, столкнувшись с незнакомцем среди ночи в морге; отбрасываем еще девять миллионов девятьсот девяносто тысяч. И третье – иметь способность одним нечаянно высказанным замечанием предсказать, будет человек жить или скоро умрет; минус девять тысяч девятьсот девяносто человек. Я не очень силен в математике, сколько остается?

Хуан Цзинфэн, тоже не отличающийся выдающимися способностями в точных науках, битый час считал, загибая пальцы:

– Похоже… остается человек десять?

– Ну ничего себе! – Дуань Шибэй хлопнул себя по бедру. – Я нашел тебя среди полутора миллиардов человек, это было ох как непросто!

Глядя на него, Хуан Цзинфэн понимающе кивнул:

– Я могу задать вам один вопрос?

– Спрашивай.

– Эта профессия, мастер смерти… Звучит неплохо – древняя история, тайные знания. Но какая от нее все-таки польза? Точнее, вы говорите, что это работа, но я не понимаю, в чем заключается ее суть. Например, если вы сейчас скажете мне, что я умру через два дня, я без лишних слов вышвырну вас отсюда, и дело с концом. Вряд ли дам вам денег или расщедрюсь на простое «спасибо».

Дуань Шибэй расхохотался:

– Дурачок, нам платят не те, кто должен умереть, а те, кто ждут их смерти.

– Вы не могли бы объяснить поподробнее?

– В нашем мире кто-то постоянно ждет чужой смерти: сын ждет, когда умрет отец, чтобы получить наследство, заместитель ждет смерти главного, желая продвижения по службе… Чужая смерть – это освободившееся место в переполненном автобусе, все стоящие вокруг люди с нетерпением ждут, когда это произойдет. Понятно?

– Вроде… Вы говорите, что всегда найдутся люди, ждущие смерти другого человека. Мне кажется, в этом есть смысл.

– Ты ведь тоже втайне ждешь кое-чей смерти? Ведь так? – улыбнулся Дуань Шибэй.

Тень на полу задрожала. Несмотря на то что морг находился в подвале больницы, и всего одна дверь вела из него наружу, еще в первый день работы Хуан Цзинфэн обнаружил очень странную вещь: обычно глубокой ночью внезапно от пола поднимался порыв ледяного ветра. В первый раз Хуан Цзинфэну показалось, что чьи-то руки прикоснулись к его ногам, но взглянув вниз, он не увидел ничего, кроме собственной тени; на второй или третий раз он заметил потоки серой пыли, которые, извиваясь и кружась, стремились вылететь из комнаты, и услышал очень тонкий свист. Этот звук заставил его сомневаться в том, что причина происходящего – ветер.

Хуан Цзинфэн был очень удивлен: как в таком помещении может возникать движение воздуха? Когда он встал в дверном проеме, пытаясь загородить путь этому потоку, у него случился приступ головокружения, и он чуть было не упал на пол. Позже он узнал от старшего коллеги, что этот ветер в морге – некая темная энергия, и ее невозможно остановить. Хуан Цзинфэн спросил: «Когда в следующий раз появится ветер, как лучше поступить – забиться в угол или сесть на стул, поджав ноги?» Коллега ответил, что нужно замереть и стоять неподвижно, тогда темный ветер не почувствует, что в помещении есть живой человек, и постепенно успокоится сам собой…

В тот момент, хотя темного ветра не было, его тень легко задрожала.

– Ты ведь тоже втайне ждешь кое-чей смерти? Ведь так?

Взгляд на холодильник. Внутренний ряд. Самая нижняя дверца закрыта плотно, нет даже крошечной щели. В нижнем правом углу табличка с номером «Т-В-4».

Хуан Цзинфэн шумно выдохнул и, снова посмотрев на Дуань Шибэя, сказал:

– Вы так и не ответили на мой вопрос. Действительно, многие люди ждут чьей-то кончины, но ведь мастера смерти – не убийцы, так какой смысл в этой профессии? Что, сын приглашает вас взглянуть на своего старого отца и сказать, когда тот умрет? Вы говорите: «Ваш батюшка непременно скончается в течение одного месяца», – и за это вам платят деньги?

– Давай я вернусь к примеру с автобусом. Предположим, одно из сидячих мест занимает старик, вокруг него стоят четыре-пять человек. Кто-то стоит впереди, кто-то сбоку, и все с нетерпением ждут, когда старику придет время выходить. Если тот, поднявшись, пойдет в сторону, то, без сомнений, все шансы занять место будут у того, кто стоял прямо перед ним. А тот, кто стоял сбоку, окажется с носом. В таких ситуациях, если мы скажем одному из ожидающих, когда и в каком направлении пойдет к выходу из автобуса наш старик, разве это не позволит ожидающему занять наиболее выгодную позицию и сесть на освободившееся место тотчас, как старик поднимется с него? – Дуань Шибэй захватил в кулак свою бороду. – Я говорю сыну, что его отец непременно умрет в течение месяца, и тогда у него появляется достаточно времени, чтобы подделать завещание и присвоить себе все имущество. Я говорю мужу, что не пройдет и полгода, как умрет его жена, и тогда он может спешно застраховать ее жизнь и, когда супруга сыграет в ящик, получить кругленькую сумму и жениться на любовнице. Вот и подумай, разве все эти люди не захотят меня отблагодарить?

Хуан Цзинфэн сначала покивал, потом замотал головой:

– Все это может сделать и врач, разве он не скажет родственникам, что им пора готовиться к похоронам?

– Нынешние врачи и лечат-то с трудом, где уж им знать о смерти! – Дуань Шибэй презрительно усмехнулся. – К тому же в каждой профессии свои секреты, от одного ремесла до другого, как от горы до горы, далеко. Ты думаешь, раз в прошлую пятницу у тебя случайно обнаружились способности к нашему ремеслу, ты уже можешь стать мастером смерти? Размечтался! Настоящий мастер должен не только обладать обширными профессиональными знаниями и пройти долгое обучение и подготовку, но и постоянно практиковаться. Если ты говоришь, что человек умрет в третью стражу^[20], нельзя, чтобы Янь Ван^[21] забрал его в пятую^[22]