7.

Эв стремительно вышел из заведения, не обратив внимания на вопросительно глянувшего на него распорядителя. Сегодня все причинные места были надежно скрыты под пиджаком и не так бросались в глаза. Хотя желание как следует потрахаться от этого никуда не делось, и Эву оставалось только скрипеть зубами и стараться на что-то переключиться.

Переключиться не получалось.

На губах до сих пор сохранился сладкий вкус фейри. Лия, ее зовут Лия, такое же тягучее и светлое имя, как первый цветочный мед. И запах такой сладко-цветочный, от которого кружилась голова.

Свежий воздух на этот раз не помогал. Весь путь до дома в экипаже, который Эван проделал со стояком в штанах, тоже не охладил его пыл.

Холодный душ не работал и не приносил должного облегчения. И тогда Эван не выдержал, понимая, что спасение утопающего всегда было исключительно его личным делом. Воду он все же сделал чуть теплее, позволяя мягким струям стекать по спине, и взял дело, то есть член, в свои руки. Этим способом он не пользовался со времен закрытой школы, в которой практиковалось раздельное обучение. В университете у него подобных проблем не возникало, всегда находилось, с кем провести время и сбросить напряжение.

А в более зрелом возрасте…

В тридцать лет мастурбировать, вспоминая милое личико фейри с фиолетовыми волосами, было странно. И все же Эв едва не кончил от одной мысли, что с удовольствием пристроился бы между ее стройных ножек совсем иначе и медленно вошел на всю длину.

Воображение тут же накидало картинок, чего и как он бы сделал со своей фейри. И Эв был уверен, ей бы понравилось, уж он-то постарается. И сделает.

Разрядка пришла быстро, резко и не принесла должного облегчения. Да, стояк спал, но желание повторить все с фейри не исчезло. Наоборот, только усилилось. С ней бы все прошло куда ярче.

Она точно не против переехать к нему. Наверняка девчонку запугали, а в остальном, какая ей разница? Наоборот, с ним она будет в безопасности и в комфорте. А сексом он ее обеспечит с лихвой, как и всем остальным.

При следующем визите определенно стоило поговорить с тем очкастым о выкупе Лии. Наверняка, просто так ее не отдадут. Ну что ж, он готов потратиться. Все-таки ему ее доктор прописал.

Эв хмыкнул, смыл в душе все следы своего пребывания, вытерся насухо полотенцем и пошел спать.

Завтра он определенно все решит.

***

– Разбуди меня с рассветом, – вернувшись в свою комнату, попросила я росток, выглянувший из сумки.

Тот бодро шевельнул листиками и ловко забрался по шторе на подоконник, ждать первых солнечных лучей. Я осторожно погладила его, заодно поделившись силой, а то бедняжка уже начал увядать, и пара листиков на кончиках пожелтела. Это все я виновата, слишком зациклилась на себе и собственных переживаниях, совсем за малышом не слежу.

Приняв душ, я переоделась и сменила выданный халатик на свою простую одежду. Следовало хорошенько отдохнуть перед тем, что я задумала.

Найденный волос сестры подгонял, заставлял действовать. Я верила, что Рия жива. И я еще смогу ей помочь. В голове роились мысли, что бы я могла сделать одна, в городе людей, не имея ни денег, ни связей.

Связь. Кое-какая связь у меня определенно была…

Эван. Я старалась не думать о нем, но он навязчиво лез в голову. И все из-за его ужасного предложения! И, что самое подлое, услышав его, я дрогнула, представив, что могла бы быть только с ним. Полностью. Совсем.

Нет, такими темпами я точно не засну. Отогнав все лишние мысли, я все-таки смогла провалиться в спасительную темноту, из которой была нещадно выдернута. Росток уяснил, что щекотка – мое слабое место, и настойчиво лез листиками в нос. Мой чих отбросил его на другой конец кровати, но зеленый проныра не обиделся, быстренько поднялся на корешки, встряхнулся по-собачьи, расправляя чуть помятые листочки, и снова подобрался ко мне.

Я со вздохом встала, потянулась, сбрасывая с себя остатки сна, натянула штаны и, подхватив зеленого друга, выскользнула из комнаты.

В доме царила тишина, но я помнила, что лестница здесь скрипучая, и никакими моими ухищрениями по ней тихо не пройти. Я прокралась по коридору, осторожно коснулась мыском первой же ступени и услышала пока что едва различимый, но вполне отчетливый для моего уха скрип.

А если спускаться не по лестнице?

Я чуть надавила на перила, убедившись, что они умеют хранить чужие тайны куда лучше ступеней и, сев на них, быстро скатилась вниз. О том, как буду подниматься, подумаю после.

Пройдясь по помещениям, я сразу отмела гостиную, столовую и кухню. А вот дверь, запертая на замок, весьма заинтересовала.

– Откроешь? – спросила я у ростка, поднеся его к замочной скважине.

Одна из веточек тут же удлинилась и начала копошиться в механизме. Легкий щелчок – и дверь открыта. Оглядевшись, я быстренько прошла в комнату, сразу поняв – это то, что мне нужно.

Стол, шкафы, строгая обстановка – все очень напоминало место, в котором хранятся документы. Только провозиться здесь можно до следующего вечера…

Я с сомнением взглянула на своего зеленого друга. Тут он мне вряд ли поможет, все же грамоте не обучен. Да я и сама на человеческих языках читала плохо, а писала и того хуже. У нас как основной преподавался эльфийский, а остальные поскольку-постольку. Так что дело шло небыстро, я подолгу вчитывалась в заголовки, пытаясь понять суть документа. А еще стараясь не нарушить порядок, чтобы никто ничего не заподозрил.

Чувствую, работы здесь не на одну ночь…

Росток тоже копошился в комнате, приходилось постоянно отвлекаться на него и призывать к порядку. Содержимое стола я изучила и не нашла ничего интересного. Большинство бумаг содержало цифры, в которых я понимала едва ли не меньше, чем в заумных словах. Но главное – все это не то.

Рия. Фейри. Ни одного упоминания.

Позади меня послышался громкий шорох. Я уже переполошилась, но это всего лишь росток добрался до одной из картин и зачем-то на ней качался.

– Не время для игр, – одернула я его, пытаясь снять с широкой рамы.

Но зеленый вцепился в нее листочками, словно у него на них колючки отрасли.

– Эй! – тихо возмутилась я. – Отпусти немедленно!

И потянула росток сильнее. Вообще, он крепкий, не порвется.

Картина сдвинулась, а за ней показался серебристый угол, который явно не имел отношения к полосатым обоям.

Так-так-так…

– А ты молодец, – похвалила росток. – Надо все-таки придумать тебе имя.

Картину мы аккуратно сняли, прислонив к стене, и уставились на дверку с круглой ручкой. Вокруг нее тоже шли какие-то цифры, только что с ними делать – я совершенно не представляла.

Я потрогала ручку, выяснив лишь одно: она крутится. Один медленный оборот, в котором мое чуткое ушко уловило звук, похожий на едва слышное тиканье. Второй поворот, “тиканье” повторилось.

Хм… кажется, я догадываюсь, что это такое.

Мы с ростком оба припали к дверце, ручку я теперь крутила медленно, услышав заветный звук – поворачивала в другую сторону. Пару раз мы сбились, так что пришлось начинать все заново. И в итоге я с трудом сдержала ликование, когда замок щелкнул вполне отчетливо, и дверка подалась.

– Мы молодцы! – радостным шепотом объявила я, а росток потряс листиками.

Документы внутри оказались интереснее. В самом верхнем я разобрала вписанное в печатный текст от руки имя – Эван Лерой. Сердце с силой стукнулось о ребра, но я тут же перешла к другим бумагам. В них значились разные имена, но, судя по всему, это относилось к клиентам, а не к работникам.

Под однотипными бумагами лежала толстая тетрадь в твердой обложке. И именно в ней я нашла искомое. Нет, о Рии по-прежнему ничего не было, но имена других фейри: Гиу, Даэ, Шиа, Альх – ого! У них и наши мужчины есть! – показывали, что именно здесь хранилась нужная мне информация.

Я медленно шла по строчкам, кляня свое плохое знание языка. Эх, стоило учиться лучше! Рия всегда настаивала, что мне необходимо заниматься старательнее…

Рия! Я зажала себе рот, наконец, найдя ее. Крупные капли потекли по щекам, и я поспешно стерла слезы. Так… даты…

Она приехала сюда два года назад, как и должна была. Какие-то отметки, имена рядом с ней. Видимо, ее люди. Сначала даты рядом с людьми стояли с промежутками в пару недель. Затем реже. А вскоре исчезли совсем. Последняя запись – больше года назад.

Получается, ее волос пролежал в комнате с кроватью так долго?

И как мне ее теперь искать в огромном человеческом городе?

На глаза снова навернулись слезы, неужели все это напрасно?

Я вытерла слезы, прогоняя глупую слабость. Это все период наслаждений, делающий нас такими чувствительными и эмоциональными…

И тут росток заметался по моей руке. Что-то происходило!

Я подскочила, но сделать уже ничего не успела – дверь с силой распахнулась, ударившись о стену, и в комнату шагнул наскоро одетый управляющий.

Он посмотрел на меня, на вскрытый сейф, на бумаги, лежавшие на полу, и до желваков сжал челюсти.

Я судорожно искала выход и не находила. А человек в два шага оказался возле меня, одной рукой зажав рот, другой – схватив так, что я почти не могла двигаться, и выволок в коридор.

– Очень надеюсь, что ты плохо умеешь читать, – зло проговорил он, таща меня дальше.

8.

Сегодня Эван воспользовался своим экипажем – каждая минута была на счету, столько всего предстояло успеть. Во-первых, дела на производстве давно нуждались в его участии, последний месяц он вообще мало вникал в работу – больше таскался по врачам. А, оказывается, нужно было сразу идти в фейри-бордель.

К тому же сегодня должно состояться собрание клуба промышленников, с членами которого он, собственно, и ходил в тот день на охоту. И Эвану, как никогда, хотелось с ними побеседовать. Что-то ему подсказывало, что убийца почти наверняка один из них.

Только кто? Всего в клубе почти полсотни членов – самых богатых и влиятельных банкиров, инвестировавших в производство, и самих владельцев заводов и фабрик. На охоте их было около двадцати человек, не считая разных егерей и обслуги.

Поначалу Эв планировал отмести несколько, но потом решил, что выживают только параноики и стоит проверить всех. Всех членов клуба без исключения.

И списки прислуги и егерей тоже неплохо бы раздобыть.

А стоило зайти в приемную, как путь ему преградила Бетси, подойдя непозволительно близко, вернее, раньше он очень даже позволял так к себе подходить. К тому же вид на глубокое декольте открывался замечательный. Но теперь Эв почувствовал только глухое раздражение и желание убрать возникшую преграду с дороги.

– Да, Бетси? – спросил он, делая шаг в сторону и не собираясь задерживаться.

– Доброе утро, – девушка добавила томных ноток в голос, чем только усилила его раздражение.

Удивительно, что раньше он с ней трахался, и она ему вполне нравилась. Видимо, на краю жизни пристрастия меняются. К тому же вкус фейри никак не выходил из головы.

– Хотела узнать, будут ли у вас на сегодня какие-то особые пожелания, – разумеется, под особыми понималось нечто конкретное и развратное. Например, когда секретарша приходила к нему сразу без трусов.

– Никаких особых пожеланий у меня нет, – четко произнес Эван, давая понять, что разговор окончен. Но, дойдя до двери, он обернулся. – И еще, приведи себя в подобающий вид, пожалуйста.

Глаза у секретарши округлились, а рот приоткрылся, придавая лицу не соблазнительное, а глупое выражение. И чем только она ему раньше нравилась?

День пролетел мгновенно за решением самых разных задач, начиная от кадровых вопросов, заканчивая модернизацией оборудования и согласованием участка для нового завода по производству бумаги и типографской краски. Газеты не писали о плачевном состоянии одного из крупнейших промышленников по простой причине: они практически всецело зависели от Эвана Лероя, от того, будет ли он поставлять им бумагу и краску и по какой цене.

По документам место для завода выходило отличное: большое ровное поле, совсем рядом река – производство бумаги требовало много воды, недалеко лес опять же. Лесопилку можно поставить и сократить издержки на транспортировку.

Но кое-что Эва смущало. Он подошел к висевшей на стене карте, на которой красными точками отмечены принадлежащие ему объекты, и нашел нужное место. Десять лет назад это были территории фейри. После войны, которую лесные начали из-за вечных притеснений людьми и фактически проиграли, границы существенно сдвинулись.

Месяц назад Эван даже не обратил бы на данный факт внимания, он и теперь не мог понять, что именно его смущало. Сейчас это человеческие земли по праву, фейри отказались ото всех притязаний и ушли глубже в леса. И все же утвердить участок он не мог. Стоило еще подумать.

К семи Эв разделался с большинством запланированного на сегодня, поражаясь собственной работоспособности. Он даже на обед не прерывался, решив поужинать в клубе, и без пауз переходил от одной задачи к другой. Голова работала на удивление четко и ясно, да и особой усталости не чувствовалось. Наоборот, Эван все делал на каком-то подъеме, утешая себя мыслью, что поздним вечером его ждет сладкая награда…

В клубе промышленников Эв не появлялся целый месяц. С тех самых пор, как подхватил неведомую заразу на охоте, сразу стало не до этого. Он еще в экипаже стянул галстук и небрежно сунул его в карман. К слову, галстуком удобно завязывать глаза, наверное, это добавило бы его фейри остроты ощущений.

Эван выдохнул, призывая себя же к порядку. Не время и не место думать о таком, впереди ждет встреча с людьми, среди которых вполне мог затесаться его убийца.

В клубе царила приятная атмосфера. Легкая музыка, красивые официантки в вызывающей одежде разносили напитки мужчинам. Кто-то сидел за игорным столом, кто-то мирно беседовал в креслах. И все разом смолкли, стоило Эву войти. Словно он уже покойник, вставший из могилы.

– Эван, дружище! – первым отреагировал его давний приятель, с которым он сдружился еще в академии, Фред Акрел.

Невысокий и крепко сбитый, с легким веселым характером и бульдожьей хваткой, Фред  был действительно неплохим товарищем, с которым можно посоветоваться, обсудить дела и просто взять в долю при необходимости. Мог ли он пожелать смерти Эва?

– Привет, – Эван ответил на крепкое рукопожатие. – Скучал?

– Еще как! – согласился друг. – Отлично выглядишь, к слову. Я рад.

– А я-то как рад, – хмыкнул Эв.

Следом потянулись остальные члены клуба, с готовностью выражая радость от встречи. Разумеется, болезнь Эвана ни для кого секретом не осталась, пусть в газетах о ней не писали, но в кулуарах наверняка обсудили и обсосали со всеми подробностями.

Ничего, Эван еще покажет, что живее всех живых.

Он улыбался и следил за каждым, с некоторым сожалением отмечая, что все собравшиеся здесь слишком профессиональны, чтобы выдать себя случайными реакциями или неловко оброненными словами. Каждый держался в меру приветливо. Говорили на нейтральные темы, обсуждали последние новинки в мире техники, заодно время от времени проскальзывали упоминания магических штук фейри. К последнему Эв прислушивался особенно внимательно, делая мысленные пометки, кто из клуба сотрудничает с лесными. Не то, чтобы многие, все же с фейри пока было сложно наладить контакт, пусть война отгремела десять лет назад. И Фред входил в число тех, кто сумел найти подход и выгоду от партнерства с бывшими врагами.

– Эван, хотелось бы узнать, как ты, – подсел к нему владелец банка, недавно инвестировавшего в его заводы крупную сумму.

Разумеется, банкир, Закфрид Горн, переживал за свои вложения. Пожалуй, его можно было бы исключить из списка подозреваемых.

Хотя… кажется, ему отходила неплохая доля, если дело не выгорит или с Эваном что-то случится. Нет, списывать со счетов старого лиса рановато.

– Господин Горн, – банкир годился Эву в отцы, – как видите, пошел на поправку. И место для завода почти выбрал.

Наверное, стоило уже сегодня не сомневаться, а подписать бумаги и пустить их дальше.

– Я рад, что слухи о твоей скорой кончине не подтвердились, – без тени улыбки кивнул банкир. – И очень рассчитываю на успех твоего предприятия.

– Не сомневайтесь, – заверил его Эв. – У меня все под контролем.

А как только одна сладкая фейри станет полностью его – то под контролем будет абсолютно все.

Сегодня в клубе было оживленно, прибывали все новые члены, которые не относились к частым гостям. Министр финансов и министр промышленности приехали вместе, что-то бурно обсуждая. Вскоре Эв откровенно заскучал среди разговоров о деньгах и политике. Если подумать, то вся его жизнь раньше крутилась вокруг этих двух вещей. Наверное, стоило внести некое разнообразие.

– С тобой все в порядке? – подсел к нему Фред. – Ты сегодня какой-то сам не свой.

– Я бы посмотрел на тебя, окажись ты одной ногой в могиле, – усмехнулся Эван.

– Но сейчас-то ты выглядишь бодрячком, – заметил друг.

– Целитель посоветовал отличное лечение, – от мысли о “лекарстве” рот наполнился слюной, и Эв поспешил глотнуть кислого шампанского.

Сегодня пиджак на нем был коротковат.

– Слушай, – Фред склонился к нему, – я тут нашел такое местечко… раз уж ты живой, предлагаю отметить это в куда более приятной компании, – многозначительно закончил он.

– Очень приятной? – больше в шутку спросил Эван, сразу догадавшись, о чем идет речь.

– Да, – Фред воровато огляделся по сторонам и наклонился еще ближе. – Недалеко отсюда открылась “Восточная роза”, там такие мулатки…

Друг мечтательно закатил глаза.

А Эван остался удивительно равнодушен и даже подумывал отказаться.

Но с другой стороны, ему сегодня опять вряд ли что-то перепадет. Очкастый управляющий ясно дал понять, что до излечения секс невозможен, иначе фейри потеряет свои “целебные свойства”.

– Поехали, – решил Эван, поднимаясь с дивана и ловя на себе сразу несколько взглядов присутствовавших мужчин.

Оба министра, банкир, пара промышленников, с которыми Эван в общем-то и не соприкасался – другие сферы интересов.

Каждого из них он запомнил.

“Восточная роза” встречала своих клиентов роскошью и блеском, сияя в ночи. Внутри в нос ударили приторные ароматы благовоний, и Эвану стоило больших трудов не поморщиться.

Кроме обещанных мулаток имелись и привычные белокожие девушки разной масти, комплекции и умений. А также самым притязательным и жаждущим экзотики гостям продемонстрировали почти абсолютно черных девиц со странными прическами из множества мелких косичек.

Фред на них едва ли не облизывался.

За столиком, за которым можно было поужинать, а заодно выбрать девушек “на десерт”, Эв углубился в меню. Оно его, не успевшего поесть в клубе, интересовало куда больше.

Девицы в кружевном белье расхаживали по залу, крутились возле них, и Фред не пропускал ни одну, награждая если не шлепком, то сомнительным комплиментом, который работницы заведения смеясь принимали.