Теперь пятнами пошёл уже Валетов. Нет, правда, как он умудряется быть хорошим начальником с такими нервами? Впрочем, Саше и самому стоило бы пить поменьше кофе, а то ведёт себя, как буйнопомешанный.

– С завтрашнего дня вы вступаете в должность заместителя менеджера по развитию, и в ваше ведение поступает помимо вашего прекрасного склада также и отдел закупок! Подробности в течение дня вам пришлёт мой ассистент.

И, пока Валетов прямо на камеру не грохнулся в обморок, Саша поспешно отключился. Нет, столько кофе точно нельзя. Уж лучше в жёлтые лосины – и на крышу.

⊶Ꮬ⊷

В середине дня у меня наступил редкий момент – пришлось поработать. Поставщик неправильно указал габариты каких-то длинных хреновин, так что Сени не справились с заносом их в здание. К счастью, у меня уже всё было схвачено на такой случай: Евстигней с неизменно бесстрастным видом наблюдал за разгрузкой вагонеток и, как только заметил, что Сеня примеривается к упаковкам неправильно, сразу тормознул весь процесс и направил мне уведомление.

Чтобы решить эту проблему, выходить мне не потребовалось: видео с камеры Евстигнея хватило с лихвой. Я тут же велела ему замерить упаковки и перенастроить Сеням параметры. Вся история заняла меньше минуты, а потом, ещё полминуты подумав и убедившись, что теперь всё работает, как надо, Евстигней прислал мне предложение, чтобы он проверял габариты груза до того, как передавать их Сеням. Я радостно согласилась.

Это был ценный опыт. Теперь я знала, что даже если меня на складе физически не будет, мы всё равно сможем всё решить, и заминки не возникнет, и никто не прибежит с воплями, где Нагибко и почему ключевого робота нет на складе.

Поставив себе мысленно высочайшую оценку за достижения, я сидела в кресле и подпиливала несуществующий уголок на искусственном ногте своей новой руки пилкой, которую нашла в столе Нагибко, благо обнаружилась она прямо в невскрытой упаковке. Потом я вспомнила, что у Нагибко с ногтями была какая-то хитрая история, и полезла в поиск выяснять, что тут вообще с ними делают. Оказалось – удаляют и заменяют на протезы из особого сплава, прочного, как металл, и почти прозрачного, лишь с лёгким металлическим отблеском. Плюсы такого решения в том, что они не отрастают и не ломаются, так что красивый дизайн можно носить сколь угодно долго, но… Серьёзно, удалить ради этого ногти?

Я посмотрела на свои. Они имитировали настоящие, и по ним, скорее всего, было видно, что никто их не заменял имплантами. Вот это я не подумала, наверняка же есть руки с уже установленными металлическими ногтями… Ладно, если регулярно подкрашивать, никто ничего не заметит, а там перейду в офис, где никто не знает, что Нагибко их меняла.

Вот от этих мыслей меня и оторвал внезапный звонок Валетова.

В панике я чуть не врубила видео, но тут же вспомнила, что, во-первых, у меня на голове ведро, а во-вторых, я предупреждала босса, что не буду показывать лицо. Так что приняла вызов без картинки.

– Ася, – прохрипел он и подался вперёд так рьяно, словно хотел нырнуть в экран.

Вид у Валетова был ужасный. Бледный с зеленцой, с нездоровым блеском в глазах и заострившимися скулами, а под глазами внезапно проявились морщины, которых я раньше у него не замечала. Честно говоря, мне захотелось спросить, делал ли он прививку от бешенства. Но, возможно, он просто был пьян.

– Ася, – повторил он голосом диспетчера на какой-нибудь пригородной платформе через хреновый динамик, – я хочу вас видеть.

Я похолодела всеми своими искусственными кожными покровами.

– Э-э, босс, мы же договаривались… У меня пластика, я не могу…

– Плевать, – выдохнул Валетов, и на меня почти что пахнуло перегаром прямо от экрана. – Мне нужно посмотреть в ваши бесстыжие глаза. Остальное можете прикрыть, мне всё равно.

Я нашарила на внутреннем экране такого же, как я, офигевшего Скрепыша, и он всё понял без слов.

– Секундочку! – попросила я и метнулась подпереть дверь стулом, потом стянула с головы шлем, села на место и пронаблюдала, как Скрепка ставит мне на видео фоном неопределённые очертания квартиры, а на лице рисует медицинскую маску. Потом он поднял руку и отсчитал на пальцах три, два, один… И я пошла в эфир.

– Так что случилось? – уточнила я, стараясь не звучать нервно. Я ведь нигде не налажала, да же? Не налажала же? У меня всё хорошо и гладко! Чего он?

– Вот скажите мне, Ася, – проигнорировал мой вопрос Валетов и прервался на то, чтобы закинуть в себя содержимое стопки, а потом шумно вдохнуть, уперев нос в белую манжету. – Вот вы же несколько лет в компании работаете. И до сих пор всё было нормально. Работали, как все. Забивали, тормозили, ленились, косили. Всё, как у всех! Вот и что вам вдруг вступило в причинное место это изменить, а?!

Последнюю фразу он выкрикнул так, что микрофон завёлся, и Скрепыш на пару секунд отключил звук, чтобы мне уши не просверлило. Матушки-батюшки, да что я сделала-то, что его так вывело?

– Комсдарь, так я же ничего плохого не…

– Вот именно!!! – взорвался Валетов и шарахнул стопкой о стол с такой силой, что наверняка осталась вмятина. – Вот именно, что ничего плохого! И много-много хорошего!!! И в итоге наш грёбаный отдел – лучший по всем показателям в компании!!! И теперь я – заметьте, я, а не вы, – остался за это крайним! Меня повысили, Ася!

На последней фразе его голос надломился, а на глазу навернулась скупая мужская слеза. Я даже сначала подумала, что он сказал «повесили». С моим лицом тоже творилось что-то странное: кажется, оно изображало крайнее удивление, но напрягалось при этом в совершенно неожиданных местах.

– Комсдарь, так это же… хорошо? – пискнула я. – Выше статус, больше денег, разве нет?

Валетов достал откуда-то из-за пределов кадра салфетку и шумно высморкался.

– Вы просто не знаете, что тут творится. Ася, этот Рогозин… Я теперь его зам, понимаете? Я жить хочу, Ася!!! Ну вот за что вы так со мной, а? Я разве вам вредил? Я разве не шёл навстречу, не прикрывал ваши косяки?

Он так искренне страдал, что моё несуществующее сердце дрогнуло.

– Босс, ну не переживайте так. Вы со всем справитесь, я в вас верю! Но если что, обращайтесь, я помогу, в беде вас не брошу. Мы же команда!

Валетов ещё раз шмыгнул носом и упёр взгляд покрасневших глаз в камеру.

– Правда?

Я хотела закивать, но Скрепка напомнил, что иллюзия маски может сбиться.

– Ну конечно! – пообещала я.

– В таком случае, – произнёс Валетов и откашлялся, глядя куда-то мимо камеры, – с этого дня вы заступаете на должность менеджера по общему верхазингу.

Я поймала ртом пару ворон, но он на меня не смотрел, продолжая говорить:

– И ещё. Вы там предлагали лишних ЧОРов отдать? Я одобряю. Мне тут срочно надо с новым отделом мосты наводить, вот как раз – задобрю техподдержку, авось они этим идиотам всё починят. Давайте… знаете, особенно того, на которого этот старый алкоголик жалуется постоянно. Пока он в прессу не пошёл. Возражения есть?

– Нет, – выдавила я, понимая, что мои заигрывания со Вселенной вылились в пинок мне же под зад.

– Тогда завтра чтобы передаваемые ЧОРы явились к дверям моего кабинета перед началом обеда.

И, не успела я даже булькнуть в ответ, как Валетов отключился, кажется, упав лицом в клавиатуру.

⊶Ꮬ⊷

В отличие от Нагибко, кабинет Валетова находился не при складе. И это само по себе представляло проблему.

Нагибко наверняка знала дорогу до офисного здания, правильный вход для роботов, особенности лифтов и какие где необходимы пропуска. А я вот понятия не имела. Но обращаться с такими вопросами к Валетову слишком палевно, он наверняка ожидает, что Нагибко справится сама, а если нет, то заподозрит, что на последней пластике ей удалили ещё и часть мозга.

Я ломала голову над этой проблемой пару часов, но тут даже Скрепыш мне не помог. Да, он считал, что в силах взломать двери в офисном здании. Но, боюсь, это вызовет слишком много вопросов. Даже если мы потрём видео с камер, а в руке у меня будет нечто, похожее на пропуск, всё равно ведь в системе нет отметки, что мне его кто-то выдавал. И прятать эти концы даже в такую мутную воду, как «ЭкзоТех» – слишком сложная задача для моего бедного размазанного по сеточке мозга.

В итоге я не придумала ничего лучше, чем сделать вид, что Нагибко выдала роботу Асе задачу попасть в кабинет Валетова вообще без инструкций. Та же, обнаружив, что она теперь приписана к отделу техподдержки, обратилась напрямую к новому руководителю. Им значился некто Мишура Игнат Афанасьевич, и я искренне надеялась, что ударение в его фамилии на второй слог.

Моё письмо ему кануло в котёл корпоративного супа и варилось там до самого конца рабочего дня. Панику из меня можно было выжимать, откачивать и использовать в качестве горючего для какой-нибудь межзвёздной ракеты, такой у неё был потенциал по ощущениям. Скрепыш пытался меня уговорить, что если инструкцию по попаданию в офис мне не выдадут, то сами и виноваты, но я была уверена, что виноватой окажется Нагибко, то есть я!

В конце концов, уже поздним вечером, когда я смирилась с мыслью, что офис мы будем штурмовать, ну или брать в заложники сотрудника и заставлять его нас впустить, ответ всё-таки пришёл. Правда, не от Мишуры, а от какого-то Телегина. Текста в письме не было, только кусок кода, но Скрепка быстро понял, как его конвертировать в интерактивную карту. Спустя пару секунд в моей голове само собой возникло понимание пути – не картинка на экране, не указания типа «поверните налево и поднимитесь по лестнице», а знание территории «ЭкзоТеха» на таком уровне, словно я лет десять тут ежедневно обходила каждый проулок.

Вместе со знанием прилагался и шифрованный пропуск. В материальном плане его не существовало, но я теперь могла сформировать куар-код у себя на налобном экране, и все нужные двери, считав его, передо мной распахнутся. Это было похоже на то, как бывает во сне: попадаешь в какое-то совершенно новое для себя пространство и при этом безошибочно знаешь, что это, где это и зачем вон та странная штуковина на стене. Я даже не могла определиться, стрёмно мне или ничего, нормально.

А потом меня посетила одна неприятная мысль.

– Скрепка… Слушай, а вот у этого робота, в котором я живу, уже в момент, когда я проснулась, было установлено складское приложение. Ну, то самое, 2.0, которое не влезает на Сеню. Помнишь?

Скрепыш: У меня дефектных секторов нет, я не могу просто что-то забыть! Конечно, помню!

– Так вот, как считаешь, когда нас переведут в техподдержку, нам поставят новое приложение для новых функций?

Искин слегка нахмурился, явно не понимая проблемы.

Скрепыш: Скорее всего, так и будет. Но это же естественно, иначе как ты собираешься выполнять работу для их отдела?

– А ты уверен, что при установке этого нового ПО никто не повредит старое?

Искин начал набирать ответ, но я успела выхватить только слова «складское», «не потребуется» и «дорого твоему сердцу», когда он наконец понял, куда я клоню, и всё стёр.

Скрепыш: Ты думаешь, они могут повредить НАС?!

– Ну, они же не знают, что мы – это мы, – заметила я, разводя руками. – И я уж не знаю, какая доля моей личности находится не в мозгу, а в коде, но твоя-то целиком. И это здоровенный кирпич, который лежит на моём носителе. Ты думаешь, никто не заинтересуется, что за монстр обитает в голове у складского контролёра?

Аватар искина побелел и покрылся инеем, ощерив стучащие зубы.

Скрепыш: Но я не виден при сканировании снаружи! Меня ещё никто не засёк как самостоятельную сущность!

– Так то снаружи. А у тебя есть уверенность, что дейсдарь Телегин не подключит к нам проводок? Кстати, где у нас разъём? Надеюсь, он не захочет открутить мне голову и не узнает, что под ней ещё одна?

Тут уже я подёрнулась морозцем. Как бы не пришлось списывать себя сегодня же ночью и драпать под видом дубля Нагибко на другую планету… Вот только с моим туловом сойти за человека без шансов, а денег на замену я ещё не накопила!

Скрепыш: Нет, разъём у тебя на затылке, там проблем нет. Но! Если эти гады зальют тебе код наподобие того, что мы только что установили, то он развернётся внутри сам. И если у него будет модуль анализа носителя, а скорее всего, будет, то он всю картинку твоего дерева файлов выведет этому Телегину на полный экран!

– А мы можем не принимать код? Или как-то стереть в нём лишние функции перед установкой?

Искин покрутил часики.

Скрепыш: Не принимать не можем, мы же робот. Мы должны слушаться, иначе они заподозрят неисправность. Стереть тоже не можем. Такие пакеты приходят зашифрованными, и пока они не развернутся, я не смогу расшифровать и модифицировать. Только если удастся вскрыть носитель, с которого сотрудник пошлёт пакет, но до того, как состоится передача… Честно говоря, я бы на это не рассчитывал, слишком уж придётся полагаться на удачу.

Я привалилась спиной к стене, воображая, что чувствую, какая она холодная.

– Вот чтоб тебя подняло и шмякнуло с твоим зудом в одном месте! Работу ему подавай, блин! Сотрут и не поморщатся!

Скрепыш: А что я могу, я к своему собственному коду тоже доступа не имею, как бы я его модифицировал?! Хотя…

– Да-да?

Скрепыш: Кажется, придумал. Я нас спрячу. Если у них все пакеты упакованы одинаково, то я знаю, как скрыть от них файлы. Будем изображать пустое место на диске.

Я заунывно-свистяще выдохнула, наверняка создав психу из будки наверху новую почву для доноса. Предложение искина звучало хорошо. Лишь бы только Телегин не решил, что у нас многовато дискового пространства и не забрал весь носитель куда-нибудь на свой домашний кьюбер. Я не готова расставаться с тушкой, в которую уже вложено столько денег!

⊶Ꮬ⊷

Прощаться со складом оказалось на удивление тяжело. Вроде и провела я тут всего ничего, даже не по собственному выбору, и, главное, уходила не навсегда. Я же буду возвращаться ради подработок, да и вообще, никто меня отсюда не выгонял пожизненно… И всё же в душе поселилась какая-то сосущая грусть, словно закончился этап в жизни, а я оказалась к этому не готова.

Время текло неумолимо, ночь прошла, за ней и утро. Скрепка объявил, что закончил прятать наши файлы, а видимое свободное пространство сократил, чтобы не вводить технарей во искушение. Теперь, если никто не полезет ко мне в голову с отвёрткой и не увидит маркировку вместимости на железе, то не догадается. Впрочем, если полезет, то будет уже не до файлов…

Я огляделась. Мои роботы почему-то сегодня с утра постоянно оказывались рядом. Клянусь, даже Клава намывала этот коридор уже в четвёртый раз. Я погладила Кузю, протёрла ещё раз глаз Гали, похлопала ближайших Сень с Ваней по плечам и снова повторила указания Евстигнею связываться со мной, если что-то случится.

— Или соскучитесь, – добавила я зачем-то, обняв помощника. А потом глянула на уборщицу.

Та демонстративно ехала мимо.

— Кла…

Клава: Ну и вали отсюда!

И она поехала дальше. Отчего-то чувствуя угрызения совести, я проводила её взглядом. Прям обидно, ну что она? Я совершенно не представляла себе, как реагировать на такое. Клава доехала до поворота и там застыла. После чего от неё пришло неожиданное сообщение.

Клава: Оставь доступ к кабинету, так уж и быть, буду там прибираться, а то эти коридорные бездельницы ничего не умеют.

Улыбка выползла на мои губы, да что там – даже пиксельные глаза, по-моему, разулыбались.

Клава: Ну! Долго мне ждать?!

Я мигом отправила доступ и наконец — всё с той же победной улыбкой — отправилась на выход.

Правда, стоило оказаться за пределами склада, вся моя отвага куда-то испарилась.

– Мальчики, двигаетесь за мной, – я ещё раз проинструктировала богатырей, как себя вести, и наконец выдвинулась на штурм офиса.

Само здание я видела уже не раз. Оно имело форму ленты Мёбиуса, только серединка была не пустая, а лишь слегка вдавленная. При этом она будто опиралась на здоровенный срезанный наискось цилиндр, разлинованный длинными вертикальными окнами, в котором по большей части и находились все офисы. Всё это вместе походило на дизайнерский хрустальный салатник, в котором истекала мёдом гора сверкающих сот. Ночью эта конструкция красиво светилась мягким золотым светом, словно огромная луна, а днём отражала солнечные лучи, едва ли не затмевая саму шумерскую звезду.

Мы шли свиньёй. То есть я впереди, а богатыри шеренгой за мной. Хотя на самом деле наша команда больше походила на Троянского коня. Потому что никто во всём «ЭкзоТехе» понятия не имел, что они так легкомысленно впускают в свою твердыню.

Солнце как раз поднялось над зданием, и дорожное покрытие начало прогреваться, источая сладковатый фоновый запах. Слепило так сильно, что приходилось перенастраивать проницаемость щитка на шлеме, отчего всё вокруг казалось чёрным, и я чувствовала себя рыцарем в сияющих доспехах, который явился в выжженные мёртвые земли наносить пользу и причинять добро. Правда, если честно, больше на рыцаря походил Огнян, на которого даже девушки заглядывались. На меня же смотрели, скорее, недоумённо. Или на всю нашу компанию, я не поняла.

А, может, это просто паранойя: дико неуютно было топать по территории компании у всех на виду. Я привыкла ныкаться по тёмным углам, скрываться от камер и выползать из своего логова только по ночам, пока никто не видит, а теперь марширую у всех на виду, хоть бы уже скорее до деревьев дойти, а!