На втором этаже стук дождя и грохот грома были слышны особенно громко. Но нормально выспаться ни мне, ни Марку сейчас не помешает никакой шум – настолько мы устали, даже если ливень разойдется во всю силу и будет лить до утра. Я прошла в комнату брата, повторив манипуляции с матрацем, то есть сначала снова его подпалила, после чего, минут пять, отчаянно стараясь не терять уверенности в своих силах и спокойствие, убирала выжженное пятно. Вернулась к себе, выжатая как лимон, но страшно довольная, поманила чемодан. Он по непонятной траектории вплыл в комнату и громко рухнул на пол. Внешне потрепанный жизнью чемодан был небольшого размера, но я давным-давно, ещё на втором году обучения, при помощи магии значительно увеличила его вместительность. Неторопливо выложила свою часть одежды и ручками выставила его обратно за дверь. Во избежание несчастных случаев, так сказать! В чемодане на самом дне лежали несколько простыней. Застелила обе постели, зевая без остановки под жалобное урчание желудка.

Сменила дорожное платье, наскоро умылась холодной водой и спустилась вниз. Самовар по-домашнему исходил ароматным дымком. Марк, последовав моему примеру, унесся наверх, а я решила не испытывать свое терпение. Старательно, не глядя в сторону стола с едой, прошлась по комнате, осматривая все углы и полки на печи. Обнаружила объемистый мешок гречневой крупы, пару посеревших от времени скатертей, восковые свечи, отбитые горшки и стопку чугунных закопченных сковородок. На доме, видимо, стояла отличная бытовая защита, поэтому нигде не было видно ни малейшего следа присутствия мышей. Самовар задорно забулькал, и одновременно в комнате появился Марк, умытый и посвежевший. Он утихомирил металлический агрегат, и мы наконец-то сели за стол обедать под какофонию грозы за стенами лесного домика, окруженного деревьями и скрытого от всего мира пеленой осеннего монотонного дождя, смывающего последние летние теплые краски.

– Как ты думаешь, Дмитрий нам поверил? – четверть часа спустя начала я разговор, утолив первый голод, прихлебывая из кружки горячий крепкий чай.

– Думаю, да, – кивнул он. – Иначе не привез бы нас в этот дом, но он, скорее всего, хочет перепроверить нашу информацию, что абсолютно естественно и нормально. Он из породы самостоятельных и цельных людей, на таких можно положиться. Я одного никак не могу решить, что нам с тобой делать дальше?

– Пока не знаю, утро вечера мудренее! Стоит, для начала, отдохнуть, осмотреться…

Я старательно разыгрывала показное равнодушие к ночным прогулкам по незнакомым местам, но брата провести не удалось, что, впрочем, было ожидаемо: он слишком хорошо меня знал.

– Даша, не вздумай выходить из дома и тем более ходить к озеру. Это опасно, льет ливень, и местность незнакомая. Давай немного подождем, завтра осмотримся, но только после того, как поговорим с Дмитрием и при ярком дневном свете! Магия к тебе вернулась, но ты давно не практиковалась, рисковать не стоит!

Насупившись, я покосилась на бушующую за окном непогоду, неохотно признавая правоту брата. Спешкой могу только все испортить или утонуть, не доходя до озера, в потоках воды, льющихся со свинцовых небес под аккомпанемент грома и вспышек молний. Пожала плечами, допила чай и отложила на небольшую тарелку пару вареных картофелин, моченых огурцов и яблок. Марк понимающе улыбнулся. Он знал о моей маленькой слабости: я обожала читать, особенно на ночь, и при этом жевать что-то легкое, но вкусное.

– Пойду, натаскаю еще воды, – Сказал Марк, поднимаясь из-за стола.

Я кивнула, убрала в буфет посуду, остатки еды сложила обратно в корзину и нерешительно оглядела комнату. Куда же ее спрятать? Вышла из кухни, обогнула лестницу и в полутьме двинулась вперед; другие помещения первого этажа мы осмотреть не успели. Вскоре набрела на узкий ледник и отнесла туда корзину. При дальнейшем осмотре обнаружила купальню с огромной бочкой в углу. Марк, нырнув на улицу (там был настоящий потоп), вымок до нитки и чуть не утопив ведро в колодце, уступил моим настойчивым уговорам. Я зачаровала ведро, и вскоре оно бойко заскользило от колодца к бочке и обратно. После чего оставалось только нагреть воду, что я и проделала, но снова немного перестаралась, практически вскипятив её. Я контролировала каждый жест, но и это поначалу не очень-то мне помогало. Пару раз еще вскипятила воду в бочке и столько же раз заморозила. Наконец, чуть не падая от усталости, смогла нагреть до нужной температуры. Марк, наблюдая мои мучения, не проронил ни слова, за что я ему несказанно благодарна. Он единственный, кто знал, каково мне пришлось, когда магия ушла. Я притащила из комнаты полотенце и с удовольствием смыла с себя дорожную пыль, после чего натянула теплое домашнее платье.

Прошло еще два часа, прежде чем мы, чистые и уставшие, пожелав друг другу спокойных снов, разбрелись по спальням. Несмотря на то что еще не было и пяти часов вечера, я, в отличие от брата, спать ложиться так рано не собиралась. Вытащила из кипы одежды небольшую книгу в бумажной обложке и, пристроив тарелку с едой и свечу в блюдце на тумбочку, погрузилась в чтение. Дешевое издание легкого детектива, но закрученная история – это то, что нужно для завершения трудного, наполненного событиями дня. Еда вскоре закончилась, я убрала с тумбочки на пол пустую тарелку и легким щелчком зажгла свечу. Улеглась к свету поближе на край кровати.

Постепенно сумерки сменились ночной мглой, она клубилась за окнами, непроглядная, напитанная бархатной синевой. В самый интригующий и опасный момент сюжета я услышала подозрительный стук и скрежет по стеклу, замерла, моментально вынырнув из книжной, щекочущей нервы истории в не менее жуткую реальность, уставившись на текст неподвижным взглядом. Сердце стукнуло о ребра, по позвоночнику скользнул ледяной страх. Вспомнила, что окошки здесь, на втором этаже, были больше, чем на первом, и в них наличествовали форточки. Однако человек в них пролезть при всем желании никак не мог…

Громыхнула о стену распахнувшаяся деревянная форточка, сквозняк пролетел по комнате, качнув огонек свечи. Мне на живот опустилось нечто тяжелое. Я почувствовала, как волосы на макушке зашевелились и встали дыбом, пальцы окутал дым. Нервно сглотнула, неспешно опустив книгу на грудь. Уставилась на черный мокрый силуэт с ушами на голове и огромными зелеными глазищами. Черный кот, заметив, что на него обратили внимание, затарахтел, но тут же спрыгнул на пол. Скрипнула дверь в комнату. Одеяло в районе моего живота насквозь промокло. Я скатилась с кровати, положила книгу на тумбочку, схватила свечу и пошла следом за котом. На ступенях лестницы виднелись следы мокрых лап, однако, спустившись вниз, обнаружила, что на полу первого этажа следы исчезли. Я подняла свечу повыше, выхватывая светом как можно больше пространства у сумрака, ничего и никого не увидела. Ни следов, ни чёрных котов.

Усталость растаяла без следа, меня подстегивал азарт. Я тихонечко прокралась по первому этажу и вошла в комнату, в которой мы обедали. Выглянула в окно, где царила лесная тьма и тишина, гроза закончилась. Хлопнула входная дверь, и я подскочила на месте, чуть не выронив свечу. Прошла по темному короткому коридору к выходу; дверь была приоткрыта. Темнота, словно живая, льнула ко мне, выуживая на поверхность все потаенные страхи. Совершенно не соображая, что делаю, натянула непромокаемый плащ, свечу поставила на полку. Схватила висевшую в прихожей лампу; Марк залил в нее перед сном керосин, зажгла магией фитиль, опустила стеклянную колбу, задула свечу, вернула ее на полку в углу и тихо выскользнула в лесную тьму. Меня окружили мрачные вытянутые тени, едва сдерживаемые на расстоянии неярким светом фонаря. Пахло прелой листвой и сыростью.

Впереди мелькнул едва заметный в траве тёмный силуэт, и я рванула за ним. Он то приближался, то ускользал, а я все неслась вперед, едва переводя дыхание. Лишь краем сознания отметила, что двигаюсь я по тропинке, о которой говорил Дмитрий. Это означало, что черная тень ведет меня к озеру. Несмотря на плащ, я дрожала от сырости и холода, подол платья вымок, ноги заледенели.

Моя догадка оказалась верной, вскоре впереди показалась черная гладь озера, освещенная выглянувшим из-за туч тонким серпом луны. Кот сидел у самой кромки воды. Я затормозила, памятуя о предупреждении Дмитрия, что берег здесь ненадежный. Осторожно ступая, и освещая землю под ногами, спустилась на песчаный пляж. Кот исчез! Я посветила фонарём вправо, и влево – никого. Растерянно замерла, не зная, что делать дальше: искать кота или вернуться в дом?

Сознание моё внезапно помутилось, в голове поплыл туман, глубины тёмных вод манили, обещая долгожданный покой. Послышался тихий плеск и мелодичный, едва слышный голос. Взглянула на озеро, и мне показалось, что под водой мелькнуло светлое пятно. Я сощурилась: впереди под толщей воды появился бледный силуэт, скользивший к берегу – мягкие светлые волосы, темное струящееся платье. Дыхание перехватило, сердце сжалось, я с трудом, но всё же отвернулась, со страхом понимая, что подошла слишком близко к воде, в панике шарахнулась назад, пытаясь избавиться от морока. Никогда ни с чем подобным не сталкивалась; видение сковывало по рукам и ногам, путало мысли, заливая свинцом горечи сердце. Не понимаю как, но мне удалось сбросить оцепенение и двинуться к тропинке.

С небес за шиворот снова полились капли дождя, я не успела пройти и нескольких шагов по берегу, огонёк за стеклом зашипел и погас – я оказалась в кромешной темноте. Над головой заухала сова, порыв ветра разметал волосы и полы плаща. Хрустнула ветка и грохнулась на землю прямо у моих ног, к горлу подступил ком, я изо всех сил пыталась не поддаваться панике. В кустах рядом громко зашуршало, передо мной проскользнул черный гибкий знакомый силуэт, в лампе вспыхнул огонёк, одновременно на небосклоне выглянула из-за туч полная луна. На берегу, возле коряги, что-то блеснуло. Подойдя ближе, я нагнулась и подобрала круглую холодную вещицу, по позвоночнику скользнул холод, лампа, зашипев, вновь погасла.

Бросила мимолетный взгляд на воду, но призрачного силуэта, к непередаваемому облегчению, не заметила. Ветер вдруг усилился, пошел дождь. Согнувшись под его хлесткими ударами в три погибели, я щелкнула пальцами, но мои попытки зажечь лампу не увенчались успехом. Я с замирающим от страха заблудиться в лесу сердцем, в неярком свете луны, с трудом, но отыскала тропинку к дому. Вскоре, замерзшая и мокрая, ввалилась внутрь. Лампа загорелась, на минуту меня ослепило, и, проморгавшись, я, придерживаясь рукой за стену, поднялась по лестнице и шустро проскочила к себе в комнату.

С волос и одежды на пол капала вода. Я сейчас сама была больше похожа на восставшую со дна озера утопленницу. Окоченевшую и дрожащую с ног до головы. Таковы, очевидно, последствия прогулок по лесу ночами за странным, невесть откуда здесь взявшимся котом.

Трясущимися руками стянула холодное мокрое платье и повесила его вместе с одеялом на стул. Клацая зубами, натянула сухое домашнее платье, приготовленное на утро. Решила не рисковать и в таком состоянии не сушить вещи магией, памятуя, что совсем недавно чуть не сожгла матрац. В полном смятении чувств задумчиво повертела в руке погасшую лампу, поставила её на тумбочку. Рядом положила свою находку. Осмотрела придирчиво лампу со всех сторон: магия просто так развеяться не могла, керосин налит, фитиль достаточной длины, как же она могла потухнуть, да еще и дважды? Я этого не понимала тоже. Вздохнула, обычно все-таки я предпочитала руководствоваться разумом и логической. Не верила в приметы и знаки, но почему же, в таком случае, магия не отзывалась у мертвого озера? Меня начало потряхивать, несмотря на теплое платье, озноб пробирал до костей. Легла на кровать, выудила из стопки вещей шаль и накинула её на себя вместо одеяла.

Новый, особенно громкий громовой раскат сотряс дом. Я вздрогнула и проснулась, с недоумением таращась в темноту. Неловко откинула шаль, задела книгу, лежащую на тумбочке; она соскользнула и грохнулась на пол. Вещицу, найденную на берегу озера, я успела подхватить, подняла книгу и сунула вместе с находкой на полку в тумбочке во избежание повторения полётов. Огарок свечи на блюдце давно догорел, за окнами опять лило как из ведра. Покачала головой, с трудом пытаясь сообразить, что мне приснилось, а что нет, но усталость взяла свое. Под мерный стук капель воды по крыше я провалилась в сон без сновидений.