Таня была рада, что успешно прошла прослушивание у преподавателей Питерской комиссии по набору музыкально – одаренных детей. В большей степени она радовалось тому обстоятельству, что Витька Романов тоже собирается поступать в эту Питерскую школу. Романов был парнем видным и, в Танином понимании, образованным. Этот высокий и черноволосый юноша разбил не одно девичье сердце. Когда школьный духовой оркестр выходил на сцену, взгляды всех учениц были прикованы только к Романову. Витька оказывал знаки внимания и симпатии многим девушкам. Его можно было увидеть в компании то с флейтисткой, то с пианисткой, то с баянисткой, то с вокалисткой.

Таню Виктор проводил до дома дважды и даже приобнял в подъезде. Для девушки было приятной неожиданностью получить приглашение в «Телеграмме» от Виктора на его сольный концерт. И, как всегда, она возомнила себя царицей и пассией Виктора. Ее радовал тот факт, что в погоне за трубачом она смогла обойти всех пианисток, вокалисток и т. д. Прима есть прима!

В мечтах она уже перенеслась в Санкт–Петербург и грезила о прогулках с ним по набережным Невы. Но реальность быстро возвращала Татьяну с небес на землю – к гаммам до шести знаков в быстром темпе различными штрихами, этюдам, концертам и другим скрипичным премудростям.

Таня стояла на троллейбусной остановке уже полчаса. От нечего делать она стала разглядывать панно на стене, выложенное керамической мозаикой. На нём была изображена женщина, державшая в руках младенца. Вся картина состояла из маленьких разноцветных квадратиков. Надпись над мозаичным полотном гласила: «За детство счастливое наше спасибо, родная страна!». Да, есть еще в их провинциальном городе такие остановки, построенные в 80–х годах прошлого столетия. Эти остановки большие, громоздкие, с высоким козырьком. Они служили надежным укрытием от дождей. Здесь можно было посидеть, подумать. А подумать Тане было над чем. Во-первых, о будущем, во-вторых, о скрипичном пассаже в пьесе «Дьявольские трели», и в-третьих, нравится ли она, скрипачка Татьяна Володарская, духовику – трубачу Витьке Романову, который вместе с ней учится в музыкальной школе. Так, погрузившись в раздумья, Таня не заметила, что пропустила уже два троллейбуса под номером тридцать пять. Троллейбусы ходили с интервалом пятнадцать минут, а она стояла под бетонным козырьком остановки уже добрых полчаса.

Дождавшись, наконец, троллейбус номер тридцать пять, девочка удобно расположилась в полупустом салоне, положила футляр себе на колени и стала «перебирать» пальцами злополучный пассаж, который здорово подвел ее во время выступления на концерте. Ехать до дома ей предстояло пятьдесят минут, поэтому, чтобы не тратить драгоценное время, девушка успевала повторить, отработать на невидимой скрипке технические приемы. Музыка давалась ей легко. Обладая от природы абсолютным слухом, и не прилагая титанических усилий, Татьяна училась успешно, словно играючи. Среди сверстников в музыкальной школе, она выделялась не только внешней красотой, но и виртуозной игрой на скрипке. Ее пальцы стремительно неслись по скрипичному грифу, а смычок упруго пружинил на струнах. В школе ее называли первой скрипкой. Она знала это и не сомневалась, что во всем ей отведена ведущая роль в обществе.

Таня вышла из троллейбуса на две остановки раньше. Она шла навстречу людскому потоку и рассекала толпу как корабль волны. Ей не терпелось поделиться сногсшибательной новостью с мамой. Татьяна, прямо с порога, закинув скрипку на диван, влетела в гостиную и с запредельными децибелами в голосе, известила родителей о своих планах. Сообщение об отъезде их единственной и обожаемой дочери в школу – интернат в Питер повергла родителей в шок!..

***

Горе, огромное, чудовищное горе обрушилось на Дашу. Она в одно мгновение повзрослела. Пятнадцатилетняя девочка, бледная, заплаканная стояла возле свежей могилы матери. На кладбище было много людей, которые пришли проводить в последний путь учительницу Людмилу Петровну Третьякову. Третьякова была известным человеком в их небольшом городке. То, что мама серьезно больна, Дарья догадывалась, хотя взрослые скрывали это от нее.

Дарьин отец погиб двенадцать лет назад на войне в Чечне. Это был настоящий офицер, патриот. Он командовал пехотным взводом и был застрелен чеченским боевиком.

Они с мамой трудно оправлялись от потери близкого человека. Мать тогда, словно старушка стала, поседела, лицом почернела. И если бы не забота о дочери и любимая работа, которой она загружала себя, то не смогла бы, наверно, перенести свалившееся на нее несчастье.

– Мама, мамочка, – теребила ее Дашутка. – Но ведь жизнь продолжается! Мать смотрела на дочь потухшими глазами и, словно возвращаясь в реальность, садилась за проверку ученических тетрадей.

– Девочка сиротой осталась, куда она теперь? – услышала чей – то женский голос Даша.

– Наверное, в Салехард к материному брату поедет. У него семья, своих деток трое, чай, не обидят девчонку, – предположил другой женский голос.

Падал огромными хлопьями снег. Он падал на шапки, на плечи, на ресницы. Девочка еле сдерживала рыдания.

– Пойдем в машину, Дашуля, – позвал ее дядя Коля.

Это и был мамин брат, который жил в Салехарде. Так Даша оказалась в этом городе. Далекий колючий Север действовал на Дарью угнетающе. Постоянная ночь и непроглядная темень наводили тоску и уныние. Дяди Колина семья не очень тепло встретила девочку.

Ее определили в школу. К счастью, в этом маленьком северном городишке работала музыкальная школа. И Дашу переводом приняли в 8 класс.

– У тебя есть скрипка или будешь напрокат брать? – спросила Дарью учитель по классу скрипки.

– Я привезла свой инструмент. – ответила Дарья. Она исполнила две четырехоктавные гаммы, каприс Роде и испанский танец композитора Корчмарева.

– Ты прилично играешь на скрипке, – похвалила ее Тамара Леонидовна. – Даже очень. По сколько часов в день ты занимаешься?– полюбопытствовала она.

На языке музыкантов слово «занимаешься» переводилось как тренируешься, упражняешься. Это как у спортсменов – одно и тоже по много часов изо дня в день.

Как – то один знакомый мальчишка, пытаясь пригласить Дарью в кино, наивно спросил: «Чем ты вечером занимаешься?».

– Буду заниматься на скрипке, – ответила девушка.

Эти вопрос и ответ, прозвучали как не совпавшие реплики у начинающих актеров. В самом деле, не объяснять же ему, отъявленному двоечнику и лодырю, что ты будешь по двадцать раз отрабатывать пассаж, технику ломки аккордов или учить наизусть концерт Вьетана. Да он, наверно, и слов таких не знает.

– Стараюсь находить для домашних занятий четыре часа в день. Когда прихожу из школы, занимаюсь два часа, потом уроки, потом еще два часа. Я привыкла к такому режиму. Это очень удобно и прогрессивно, – уточнила Дарья

Преподавателю скрипки новенькая понравилась. Серьезная, целеустремленная, подтянутая, аккуратная. Все у нее правильно, рационально. Все разложено по полочкам. Понимает, о чем играет. Будет теперь такая звездочка сидеть и мерзнуть в этом маленьком темном городке.

– Надо помочь девчонке, определенно надо, – подумала Тамара Леонидовна.

Вскоре ей представился такой случай. В музыкальную школу приехала комиссия из Санкт – Петербургской музыкальной школы для одаренных детей. На прослушивании Дарья играла последней. Члены комиссии слушали ее внимательно, а не переписывались в телефонах. Это был хороший знак, и ситуация говорила о том, что она представляет для них интерес. Невероятная энергетика исходила от юной скрипачки! Скрипка словно ожила. Ее звук заполнил весь концертный зал. Она не скрипела как у многих ребят. Скрипка то пела, то разговаривала, то рыдала в умелых Дарьиных руках. Смычок, напоминая крыло степной птицы, уверенно скользил по струнам. Она так убежденно прошлась по гаммам и этюдам, с блеском исполнила концерт Вьетана и Испанский танец. Какая же это замечательная музыка! Ее вдохновение передалось и членам комиссии. Ей зааплодировали.

– Вы, Дарья, большая умница! – похвалил ее старенький профессор.

– Вы обязательно должны учиться в нашей школе! – не унимался он. Было что – то в этой девушке нечто такое, что взяло за душу. Она уверенно держится на сцене, хороша собой, отлично владеет инструментом. И только ее бездонные, голубые, наполненные небесной синевой глаза, говорили о бесконечном горе.

Профессор обращался к ней, как к взрослой, на Вы. В профессорском облике и поведении проявлялась питерская высокая культура и интеллигентность.

– Давно она у Вас обучается? – спросил профессор у Тамары Леонидовны, сидевшей неподалеку от него. Преподаватель расположилась в следующем ряду, за его спиной, и наблюдала за профессорской реакцией.

– Месяц назад она перевелась в нашу школу. Девочка – сирота. Отец погиб, выполняя воинский долг, а месяц назад умерла мать, – неравнодушно заговорила Тамара Леонидовна. – Это находка для музыки. Она может стать прекрасным исполнителем. Ей надо учиться. Ведь в Питерской школе обучаются социальные дети? Так вот, это социальный ребенок. Ее опекун – брат материной сестры. Но он далек от музыки и взвалил на девчонку всю домашнюю работу. В таких условиях девочка выкраивает целых четыре часа для музыкальных занятий. Помогите ей! – с просьбой в голосе закончила свой монолог Тамара Леонидовна.

– Она не только социальный ребенок, но и фантастически работоспособная и перспективная. Я приложу максимум усилий, чтобы этот ребенок учился в нашем особом учебном заведении с такими же талантливыми детьми, – заверил профессор, кардинально изменив своим решением судьбу Дарьи Третьяковой.

3 глава

Елена Петровна, честно отработала три года в музыкальной школе районного центра. Полным ходом в стране шли перестроечные времена. Работа преподавателя оплачивалась очень скудно и не всегда вовремя. Иногда заработную плату задерживали на полгода. В селе жителей спасало ведение домашнего и садово-огороднического хозяйств. Елена перебивалась редкими подачками администрации в виде выдачи продуктов  «под зарплату». В то время многие начали жить «челночеством» – закупали товар в крупных городах на рынках у оптовиков и перепродавали. Соседка Елены по общежитию ездила в Турцию, покупала там товар и продавала в областном центре на рынке. Каждый день она проделывала длинный путь с большими клетчатыми китайскими сумками, наполненные товаром, стояла на улице от зари до зари в любую погоду, будь то лютый зимний холод, февральские метели или летние проливные дожди. Тяжелый труд приносил немного прибыли, но это были реальные наличные деньги! А вот Лена была не приспособлена к такому роду деятельности. Многие ее коллеги бросили преподавательскую стезю и ушли в профессии, где можно было хоть как-то заработать средства к существованию и получать вовремя заработную плату.

Марк Григорьевич, классный флейтист из школы, ушел работать столяром, строительство домов – коттеджей хорошо оплачивалось. Пианистка Светлана Мироновна уволилась и перешла работать продавцом в продуктовый ларек. Там каждый день платили небольшие деньги, а двум маленьким детям было трудно объяснить, что кушать нечего, потому, что зарплату задержали на полгода! Вот так руководство страны, группа людей – «вершители судеб» того времени, одним махом, одним решением разворачивали жизни простых людей совершенно в другую, полярную сторону.

Лена не встретила за эти годы человека, с которым хотела бы связать себя семейными узами. Продолжала совершенствовать свои профессиональные компетенции, занималась на инструменте, много читала. Только это доставляло ей удовольствие.

Елена Петровна давно подала заявку-резюме в школу-интернат для одаренных детей города Санкт-Петербурга. В конце учебного года ее пригласили на собеседование. Надо сказать,что отбор учителей и преподавателей в это учебное заведение был не менее строгим, чем отбор учащихся.Нужно было быть не только высококлассным специалистом,  владеющим инструментом, но и пройти множество психологических тестов на предмет знания детской психологии, в особенности психологии пубертатного (подросткового) периода. Собеседование было делом серьезным и волнительным. По словам директора: «Влиться в ядро коллектива могут только те, кто способен учить не обычных детей, а детей, одаренных Богом!». Так говорил директор школы, выступая перед коллективом на августовской педагогической конференции.

– Наша школа – это не простое учебное заведение, в рейтинге школ страны школа-интернат для одаренных музыкальных детей занимает одно из ведущих мест. И составляет серьезную конкуренцию Московским, поэтому преподавателям нужно соответствовать этому высокому уровню!!! – закончил свою мысль руководитель.

Напутствия звучали по – армейски, как на плацу. Но Елену Петровну эта речь радовала и ласкала ее слух. Девушка, наконец, почувствовала себя вырвавшейся из оков своего трехлетнего существования. Преподавать скрипичное мастерство тому, кому это не нужно и не интересно, было делом тяжелым и неблагодарным. Хотя, были детки в селе способные и заинтересованные игрой на скрипке, но жизнь и быт поселка вносили свои коррективы. Родители были заняты тем, что добывали средства к существованию, дети выполняли много работы по хозяйству, на занятия отводилось минимум времени, поэтому должного отклика и результата, которого хотела Елена – не случилось. Ее целью и стремлением была Питерская школа- интернат для одаренных музыкальных детей.

И вот, наконец – она преподаватель в одной из престижных школ страны!

– Вот он, ветер перемен! – не уставала повторять про себя Елена.

Перед нашей героиней предстало великолепное здание школы в Императорском убранстве, с лепными барельефами на стенах, выполненными в лучших традициях европейского архитектурного искусства. Декоративные скульптуры у входной группы завораживали красотой и величественностью. Здание учебного корпуса и корпуса-интерната были выполнены в Петербургском ансамблевом стиле, в желто- белой гамме цветов.

Переполняемая восторженными чувствами Елена знакомилась с новой для себя обстановкой…

Еще с советских времен наличие интерната позволяло привлечь к обучению самых талантливых детей из российской провинции и республик Советского Союза. Поступить сюда ученику и сейчас – дело не из легких! В это учебное заведение ведётся строжайший отбор. Зачисление в школу проводится на основе конкурса. В 2019-2020 учебном году четырнадцать ребят пополнили списки учеников восьмого класса. Это были дети из различных уголков России. Не зря комиссия, состоявшая из преподавателей школы, колесила по городам и весям России в поисках юных талантов. Ребята были волевые, решительные, целеустремленные, настоящие «звездочки».

Варя, Таня и Даша попали в число поступивших. Вступительные экзамены, творческое волнение – все это остались позади. Далее им предстояло знакомство с условиями проживания в интернате, работавшего по принципу общежития.

Ребят встречала старшая воспитательница, женщина строгая и прямолинейная, как неманевренный танк. Она считалась Грымзой. Ее педагогическая концепция заключалась в словах великого ученого Песталоцци, что все профессии от солнца, и только три от Бога – судья, врач, учитель. Вот таким учителем от Бога и возомнила себя Татьяна Анатольевна Рыжова. Она командует, все выполняют, никаких пререканий, никаких высказываний, иных мнений! Ей бы в кадетском корпусе работать. Ать – два, ать – два! Она обладала не только командирским характером, но и голосом. Вот и сейчас ее звонкий глас разносился по всему интернату.

– Восьмой класс: Вольский, Машков, Онищук, – будут жить в первой секции, комната А. Мищенко, Захаров – первая секция, комната Б.

– Володарская, Демина, Третьякова, – орала она. – Вторая секция, комната А. Павленко, Игнатова, Орлова – вторая секция, комната Б.

– Романов, Токарев, Синицин – третья секция, комната А.

Расселив всех приезжих по секциям и комнатам, она трудовым жестом вытерла капли пота со лба и пошла в воспитательскую пить чай.

Во второй секции девочек встретила Альбина Федоровна, воспитательница восьмого класса, немолодая сухопарая женщина с добрым материнским лицом. Она была полным противоречием своей руководительницы. Женщина понимала, как тяжело приходится ее подопечным вдали от дома.

– Давайте знакомиться, я ваш воспитатель и классный руководитель восьмого класса Альбина Федоровна Масленникова, – сказала женщина. – Теперь расскажите, как вас зовут, каким музыкальным инструментом владеете. Еще расскажите, откуда вы приехали ?

Первой начала прима Володарская.

– Я, Татьяна Володарская, играю на скрипке, приехала из города Энгельса.

Затем к столу пошла Варвара.

– Я, Варя Демина, играю на скрипке, приехала из районного центра Белореченское.

Таня криво усмехнулась. Еще чего, жить с этой деревенщиной в одной комнате! Посмотрим!

После Вари о себе стала рассказывать Даша. Узнав, что у нее нет родителей, в комнате все притихли. Домашние девочки впервые столкнулись с реалиями взрослой жизни. Вот стоит перед ними скромная, с потухшим взглядом девчонка. Держится с достоинством, легко вступает в коммуникации.

– Поживем, увидим! – подумала Таня.

– Ну, вот и познакомились, – подытожила Альбина Федоровна. – Я очень хочу, чтобы вы подружились и хорошо учились. На стенде вы увидите режим дня. Требование школы – строго соблюдать распорядок, своевременно выполнять домашнее задание. Самоподготовка будет проходить в репетиториях. Пожалуйста, заранее записывайте кабинеты. В 13.00 я жду всех в холле, и мы пойдем на обед. Всего доброго, девушки!

Воспитательница пошла знакомиться в девочками и ребятами из других секций.

В назначенный час все собрались в холле, который находился возле воспитательской комнаты. Недалеко от окна стояло расстроенное пианино. Какой – то четвероклассник отчаянно колотил на нем «Собачий вальс». Старшеклассники сделали ему замечания, но мальчишка даже ухом не повел и продолжал тарабанить гениальный вальс.

По дороге в столовую, дети и воспитательница проходили между помещениями школы и интерната, которые были соединены широким коридором – переходом между вторыми этажами здания.

Альбина Федоровна рассказывала новеньким о школе:

– Жилые комнаты интерната занимают два верхних этажа четырехэтажного здания. Всего в интернате девяносто восемь жилых комнат – секций и двадцать два кабинета для репетиционных занятий, которые располагаются в цокольном этаже здания. В каждом кабинете для репетиций имеется фортепиано и другие инструменты для самоподготовки воспитанников. Еще здесь есть библиотека и медиазал с компьютерами. На каждый день воспитатели, учителя и педагог-организатор составляют развлекательную программу: КВН, спортивные марафоны, кружки по интересам, походы в кино и музеи, – продолжала она.

– С 8-утра до 14-15 часов дня идут уроки. У школы есть еще одна особенность: вместо привычных звонков, о начале уроков оповещают любимые отрывки из музыкальных произведений. Мелодии на звонки часто меняют по просьбе детей. После уроков наступает свободное время, когда для детей устраивают чаепитие. Отличие от домашнего режима – в интернатах есть специально отведенное время для выполнения домашних заданий. Дети ужинают и идут на «этюды» – так называют часы, когда дети занимаются самоподготовкой на инструментах и выполняют задания по другим школьным предметам. Каждый вечер в школе дежурит учитель – предметник, к нему можно обращаться за помощью по учебе, – заканчивала свой лекторий воспитательница.

Альбина Федоровна так же сообщила, что воспитанников кормят четыре раза в день, есть полдник. Еда готовится в школе. Каждый ученик может выбрать то, что ему нравится. Всегда есть салаты, два вида супов, несколько видов гарниров, свежие фрукты, соки.