2 глава

В этот дождливый, промозглый, осенний вечер Софья Соболевская, так же, как и сын, тщетно пыталась дозвониться мужу. Влад уже и забыл, что «абонент не доступен», поужинал и занялся своими делами, а вот Софья Михайловна не находила себе места. Она знала, что ненастная погода и гроза не являлись истинной причиной отсутствия абонента в сети. Такие моменты стали все чаще и чаще происходить в их семейной жизни, в любую погоду и в любое время суток.

Отец Влада, Леонид Яковлевич Соболевский – спортивного телосложения, высокий статный, уверенный в себе мужчина. Настоящий трудоголик, для которого работа – главный смысл жизни. Аналитический склад ума и развитая интуиция позволяли получить Соболевскому хороший куш там, где изначально его и не планировалось.

Когда Лёне было десять лет, мальчик уже понимал, чем он будет заниматься, когда вырастет. Смотрел, наблюдал за отцом, за его умелыми и ловкими движениями в столярной мастерской. А в шестнадцать лет он сам начал активно участвовать в бизнесе отца: пилил, строгал, чинил предметы из дерева. Умело пользовался инструментами столярного цеха.

Небольшая столярная мастерская, организованная отцом Лёни Соболевского в 90-х годах прошлого столетия, стабильно приносила высокий доход. Отец был мастером на все руки: дом сам построил, изготовил мебель, даже игрушки детям и внукам из дерева вырезал. О золотых руках замечательного столярного мастера Якова заговорил весь город.

Первым заказом для Лёни – стал ремонт стойки обувного магазина друзей отца. Деньги предложили хорошие. Когда через день стойка была готова, и Лёня получил свой заработок, ему в голову пришла отличная идея – почему бы не сконструировать универсальные стойки под товар, сделать этакие удобные, деревянные стеллажи.

В то время знакомые отца начали открывать маленькие ларьки и магазины. Дальше – «сарафанное радио» сделало свое дело и заказы посыпались. Лак – единственный пункт, который Лёня не учел в своих подсчетах ценообразования товара, а использовать лак надо обязательно – он придает изделию красивый вид и защищает древесину от вредного воздействия внешней среды. Флакон лака обошелся парню не дешево, за валюту, и первые свои заказы он отработал в «ноль», но затем быстро сориентировался и исправил ошибку.

Через пару месяцев Леонид получил крупный заказ на двадцать восемь стеллажей для хозяина семи контейнеров с шубами и обувью на вещевом рынке. А осенью поступил заказ – оборудовать стеллажами новый магазин парфюмерии и косметики. Идеи и бизнес – планы по изготовлению изделий из дерева множились в голове Леонида, но отец принял решение отправить сына учиться в строительный институт города Тюмень, чтобы получить высшее образование.

– Надо учиться – говорил Яков Соболевский. – Наступает новое время. Необходимо быть на «плаву». Уметь делать руками – это одно, а умело продать на рынке – это другое. Менеджмент закончишь – потом строгай, пили, если хочешь, а сейчас за учебниками покорпи. Деньги – не вопрос, пока я при деле- пробьемся!

И Лёня на некоторое время оставил столярку.

В институте предпринимательская жилка Леонида не угасала. Уж если она есть, то спокойно человеку не живется. Парень пользовался своей предприимчивостью на все сто! Рядом с институтом, в детском парке, он подрабатывал грузчиком и аниматором. Работа была неофициальной – без оформления договора. За день до мероприятия обсуждали условия, а в конце рабочего дня они с приятелем получали конверт с деньгами.

Леонид мог за один – два дня заработать для студента внушительную сумму, работая наблюдателем или членом избирательной комиссии на выборах. Мог расклеивать объявления, раздавать на улице листовки, буклеты и другие периодические издания, которые выпускали политические партии и их кандидаты. Ходил по квартирам жильцов многоквартирных домов с агитацией за того или иного кандидата от партии.

В одном из таких агитационных походов по квартирам он и познакомился с Софьей Казанцевой. Леонид учился на 4 курсе института, а Соня заканчивала второй курс музыкального училища по классу фортепиано.

На пороге квартиры Казанцевых стоял красивый, высокий парень. Он так широко, приветливо и заразительно улыбался, что девушке ничего не оставалось, как так же широко и приветливо улыбнуться ему в ответ.

– Футболка и кепка со смешной агитационной символикой, – отметила для себя Соня. – Но джинсы и обувь! Такие есть не у каждого!

Лёня протараторил какую-то предвыборную агитационную речь. Убеждал Сониных родителей, что только эта партия и кандидат, фамилию которого уже не помнят ни он, ни Соня, достойны внимания и голосов избирателей.

Вдруг девушка спросила: «Как можно устроиться на подработку в агитационную бригаду?»

– Очень просто! – ответил ей Леонид.

С этого момента их дружба, а за тем и роман стремительно закрутились вверх по спирали! Через полгода уже сыграли свадьбу. А еще через девять месяцев у них родился Владик! Училище Софья бросила, взять академический отпуск или восстановиться и не думала, уж очень ей не хотелось учиться.

– Главное, удачно выйти замуж! – считала она.

Сначала молодая семья жила с родителями Сони, но свободолюбивый дух и тяга к предпринимательству в сфере деревообработки тянули Леонида домой, в столярку. Тем более, что здоровье отца серьезно пошатнулось и помощь сына была необходима. Северный климат и тяжелый труд сказались на работе позвоночника Якова Соболевского. Приходилось пользоваться только наемным персоналом, а за ним нужен был глаз да глаз.

– Воруют и пьют! – жаловался он сыну. – Приезжай, сын. Помощь нужна!

Софье идея переезда на Север не очень нравилась, но перечить мужу она не стала и согласилась. Огромным аргументом в пользу переезда для нее послужила перспектива безбедной жизни и возможность быть домохозяйкой. Ей не хотелось работать «на дядю». Прагматичная Софья выбрала для себя то, о чем мечтала, и теперь пожинала плоды судьбы домохозяйки: готовить еду, убирать дом, растить детей, ждать с работы мужа.

– Зато при деньгах! Нужды нет, как у некоторых моих подружек, – говорила она матери по телефону.

– Лень твоя впереди тебя бежит, – укоряла её мать. – Влад уже большой, шла бы работать, на курсы бы какие-нибудь записалась. Скучно же ведь!

– Мама, не лезь в мою жизнь, сама разберусь, – заканчивала разговор дочь.

Почти каждый день они по телефону обсуждали одни и те же темы: проблемы воспитания Влада и отношения Софьи с мужем. И каждый раз Софья заканчивала свою речь неизменной фразой – она самостоятельно разберется со своей семейной проблемой. А на следующий день, опять начинала тот же разговор.

Влад, к удивлению отца и деда, пошел по стопам матери, но с отцовским стремлением к цели: с малолетства заинтересовался музыкой и игрой на фортепиано. Только в отличие от Софьи, он был прилежным учеником и трудился над гаммами и этюдами с таким рвением и усердием, что отцу и деду оставалось только разводить руками и говорить о том, что не в их породу пошел парень.

– Может, временно это? Одумается, настоящую, мужскую специальность Владька выберет? – размышлял дед Яков. – Дай Бог, а то, что эта музыкалка для парня, как-то не серьезно! Вот дерево, стружка, рулетки, лобзики – вот это по-мужски, по-настоящему!

***

– Абонент не доступен, – продолжал отвечать голос оператора в трубку телефона.

Влад уже давно спал. Софья выключила в спальне сына свет. В душе ее, казалось, тоже кто-то выключил лампочку. Не было ни слез, ни обиды. В душе ее была пустота…

3 глава

Как ни странно, но в тот злополучный, дождливый, промозглый день никто из ребят не заболел. Так что, опасения Татьяны Ивановны оказались напрасными.

Игорь, почувствовав, что в очередной раз одержал победу над матерью, ликовал.

– Я же говорил, что закаливание и обливание холодной водой творят чудеса! Ты же медик, лучше меня знаешь, – убеждал он мать.

– Я не тепличное растение, которое боится всяких сквознячков и простуд, – и он сгибал руку в локте, демонстрируя свои бицепсы.

Матери ничего не оставалось делать, как согласиться с сыном. Она признавала его правоту.

– Как всегда, ты совершенно прав, – завершала она разговор, который происходил в их семье ежедневно.

С одной стороны, она была рада, что к сыну не цепляются различные болячки, с другой стороны – женщина не понимала, почему он игнорирует ее просьбы. Ей было обидно и досадно.

– Растишь, растишь, ночами не спишь! Столько слез пролила, когда Игореша маленьким был и часто болел, – сокрушалась Вознесенская.

Женщина вспомнила бессонные ночи, бесконечные походы в поликлинику, долгое стояние в очередях возле педиатрического и процедурного кабинетов. Она перебирала в памяти детские постоянные ангины и острые респираторные вирусные инфекции, грипп, которыми до шести лет болел сын. Но наступает подростковый возраст, и, кажется, что все ее усилия напрасны.

Игорю, казалось, что мать сильно опекает его, и поэтому он пытался освободиться от излишней материнской заботы, чтобы не прослыть в среде сверстников «маменькиным сынком». Но Полищук и Соболевский совершенно не воспринимали его как «маменькиного сынка». Напротив, они очень уважали Наталью Ивановну, так же, как и мать Алины.

У Соболевских дома ребята бывали редко. Когда Влад приглашал их к себе гости, то Алина и Игорь постоянно отнекивались, вежливо отвечая отказом. У них непременно появлялись архиважные, срочные дела.

Друзей смущала чопорность отца – Соболевского. Он всегда говорил правильные, скучные, напыщенные речи, поучал, как ему казалось, наставляя их на путь истинный. Он напоминал подросткам Николая Антоновича Татаринова из любимой, сто раз перечитанной книги «Два капитана» Вениамина Каверина. Поэтому, как-то само собой сложилось, что книжные дискуссии проводились дома у Алины, а просто поболтать они собирались у Вознесенских. Влад долго переживал по этому поводу, но потом, как-то само собой забылось, и ребят захватили новые события.

***

– Завтра концертмейстерский класс. На собрании духового и фортепианного отделений было решено, что ты будешь солировать, а аккомпанировать тебе будет Влад Соболевский, – сказала Игорю преподаватель по флейте Елена Юрьевна. – Ты прекрасный флейтист, а Соболевский отличный пианист. У вас должен получиться хороший качественный ансамбль.

– Я приготовила для вас очень известное произведение, – и преподаватель поставила на пульт ноты пьесы «Шутка» Иоганна Себастьяна Баха. – Выучим сначала эту пьесу.

– Бах, Бах. Везде этот Бах. На специальности – Бах, на концклассе – Бах, на музыкальной литературе тоже Бах, – шутливо сказал Вознесенский. – Мама недавно мне купила портреты композиторов. Я открываю папку, а там первым портретом – БАХ. Этот великий композитор скоро мне сниться будет!

Однако, недовольный выбором музыкального произведения, Вознесенский легко справился с нотным текстом пьесы и сыграл ее довольно бегло.

– Молодец! – похвалила Игоря Елена Юрьевна. – Осталось выучить пьесу наизусть, украсить динамикой и фразировкой. Затем будете сыгрываться с Соболевским.

На следующий урок концертмейстерского класса Игорь уже репетировал с Владом. Для Соболевского эта пьеса тоже оказалась легкой.

Ребята стали готовиться к уроку. Игорь настроил флейту, Влад расположился за фортепиано.

– Готовы? – спросила Елена Юрьевна. – Тогда – поехали!

Игорь кивнул головой Владу. Это означало – начинаем играть. В ответ Влад шутливо подмигнул другу. Мол, не беспокойся. Сейчас как «пошутим»!

В опытных руках исполнителей эта музыка звучала весело, задорно, игриво. Ребята услышали в музыкальном полотне насмешку, дразнящие интонации, легкость, смех.

– Создавая свои детские произведения, Бах вложил в них смысл, возможно, больший, чем во «взрослые» свои творения. Скрытое значение детских произведений Иоганна Себастьяна могли понять и почувствовать только дети и подростки, которые нашли бы в музыке затаенную, светлую сказку, – объяснила парням замысел произведения Елена Юрьевна.

– Бах был очень серьезным композитором, но и он любил шутить, веселиться, радоваться. Радость – это свет, веселье, – продолжала преподаватель.

Легкое, нежное, переливчатое звучание флейты Вознесенского уверенно сопровождал торжественный аккомпанемент фортепиано Соболевского. Ребята отлично чувствовали друг друга или как говорят музыканты, были на «одной волне», что помогало им создавать слаженный ансамбль.

– Если так дальше дело пойдет, сможем выучить еще много произведений, – похвалила парней Елена Юрьевна.

– Давайте возьмем какую -нибудь джазовую пьесу, – предложил Соболевский. – Я очень люблю джазовые композиции!

Игорь засомневался. Он не умел импровизировать и не чувствовал свободных джазовых ритмов. У него все правильно, четко и понятно: раз и, два и, три и, четыре и…

Влад же, наоборот, «сливался» с фортепиано, когда импровизировал. Его руки с большими тонкими пальцами порхали над фортепианной клавиатурой, как крылья птицы. В такие моменты фортепиано отзывалось волнующими ритмами, приятной, многоликой и многообразной живой музыкой.

– Вот в чём парадокс – услышать и узнать эту неординарную музыку, способную выразить всю гамму человеческих чувств: от безграничной радости до неудержимого гнева можно легко, а вот описать словами не так просто, – объяснял Влад свое увлечение джазом.

 Особенно ему удавался лейтмотив «Hello, Dolly» Джерри Хермана. Влад знал наизусть много джазовых композиций. Он мог часами исполнять джаз, забывая обо всем на свете.

Выходя из кабинета флейты, Игорь вдруг остановился.

– Ты только мне аккомпанируешь или еще другим ребятам? – поинтересовался он у Соболевского.

– Не только тебе, еще скрипачам, виолончелистке, – ответил Влад.

– Интересно, кто из пианистов аккомпанирует Алинке? – недоуменно произнес Игорь.

– Позвоним ей, да узнаем, – предложил Влад. – Она без концертмейстера не останется.

Ребята набрали Алинкин номер.

– Привет! – поздоровался Влад. – Алина, скажи, пожалуйста, кто тебе аккомпанирует?

– Смирнова Наташа, пианистка, – бесцветным голосом ответила Полищук.

– Смирнова? – переспросил Вознесенский. – Но играть со Смирновой – это провал. Она ведь редкая лентяйка. Пока выучит текст, полгода пройдет. Так и будешь с ней партии учить!

– Вот именно. Сказали, что все пианисты заняты. У преподавателей тактика такая – чтобы я ее подтянула. Типа, будете чаще встречаться, тогда она все быстро выучит, – опять уныло произнесла Полищук. – Так и будем на одном произведении топтаться.

Ребята понимали, что тема – аккомпанемент со Смирновой не давала Алине покоя. Перспектива для девушки была не из приятных!

– Не переживай, мы что-нибудь придумаем, – заверил подругу Соболевский. – Может, мне разрешат тебе аккомпанировать?

***

«Дорогой мой дневник! Сегодня у меня ужасное настроение от сложившейся ситуации в школе искусств. И самое обидное, что я никак не могу повлиять на нее.

Расскажу все по порядку. У нас, т.е. у выпускников «искусственной» школы появился новый предмет – «Концертмейстерский класс». Это означает, что старшеклассникам – пианистам пора научиться аккомпанировать солирующим инструментам.

Заведующий отделением Пересветов долго рассказывал нам о предмете, говорил, что важнейшим видом практической деятельности музыканта-пианиста является концертмейстерский класс. Это понятно. Солист солирует, пианист аккомпанирует. Затем он стал называть составы дуэтов. Все это время я сидела спокойная, так как была уверена, что мне будет аккомпанировать Влад. Он прекрасный музыкант, с ним исполнять произведения – одно удовольствие. Сколько раз мы играли у нас дома! Он аккомпанировал и мне, и Игорю.

Моей маме очень нравится, когда мы музицируем. Она специально не заходит ко мне в комнату, а сидит и слушает нашу игру на кухне. Как-то приходила к нам в гости Татьяна Ивановна Вознесенская, так обе мамы сидели тихо-тихо и слушали как мы играем.

Однако, я увлеклась. Вернусь к собранию. Пересветов озвучил нам, кто с кем будет играть. Оказалось, что мне аккомпанирует Смирнова Наташа – человек ленивый, скандальный и непорядочный. Мне аж плохо стало. Игра в дуэте со Смирновой – гарантированная двойка. Смирнова к фортепиано не подходит и партии свои не учит. Как я буду с ней сдавать экзамен? Не знаю. Я пробовала возразить Пересветову, но он сказал, что это решение преподавателей, и что я, наоборот, смогу подтянуть Наташку. «Это такая тактика» – ответил Пересветов.

Да уж, «хорошая» тактика.

Самое обидное, что Смирнова всегда всех в чем-то обвиняет. Сама не выучит нотный текст, а обвиняет своего преподавателя по специальности. Так и со мной поступит. Уже предчувствую: Наташка не выучит свою партию, а скажет, что это я плохо играю на флейте.

Мама про таких людей говорит: «У плохого мастера и пила плохая». Вот уж, верно. У нее все плохие. А сама-то она какая?

Мама хотела попросить заведующего отделением, чтобы мне поменяли концертмейстера, но я запретила ей это делать.

– Ничего, мы с ребятами ее перевоспитаем, – сказала я маме. – А если она сама не захочет заниматься на фортепиано, то зачем тратить на нее свое драгоценное время? Если она не может справиться со своей ленью сама, то ей никто в этом деле не поможет».

***

Все переговоры и просьбы ребят оставались пока без положительного ответа. Заведующий отделом специального фортепиано был непреклонен: аккомпанировать Алине Полищук будет только Смирнова.