Цель зимних праздников и обрядов заключалась в стремлении земледельцев обеспечить себе благоприятный хозяйственный год. Поэтому в дом к праздничному столу славяне зазывали мороз, чтобы угостить его и таким образом обезопасить себя от прихода его весной, когда он может приморозить молодые побеги посевов. Приглашались также «ржа» (ржавчина) и «бель» – болезни, портящие колос [69].

Символом праздника и будущего урожая был сноп, выставленный в переднем, «красном» углу дома. Хозяин и хозяйка, садясь за праздничный стол, перекликались между собой, делая вид, что не видят друг друга, и приговаривали: «Чтобы так же не видеть друг друга осенью за стогами и возами хлеба, грудами овощей».

Обрядовые песни этого праздничного цикла содержали заклички и заклинания, нацеленные на увеличение приплода скота, богатый урожай хлеба и овощей. Кутья являлась главным обрядовым кушаньем этих веселых зимних праздников. Но с современным рецептом кутья древних славян не имела ничего общего. Тогда кутьёй называли вид каши из вареных зерен – древнейшее блюдо, которое появилось в давние времена, когда люди еще не умели размалывать зерна и изготавливать из муки хлеб.

Следующим праздником этого цикла была Комоедица (Комоедицы) – это праздник прощания с зимой и встречи весны. Изначально Комоедица всегда отмечалась в день весеннего равноденствия. Праздник был призван отметить приход тепла, подкрепить силы людей после холодной, долгой, а зачастую и полуголодной зимы весельем, пиром и обильной едой. Потому как сразу после Комоедицы начиналось время напряжённых земледельческих работ, которые продолжались всё тёплое время года.

Исследователи отмечают, что изначально этот долгожданный весенний праздник встречи весны длился 2 недели. Есть несколько гипотез относительно времени проведения этого праздника. Одни ученые говорят о том, что праздновался он 2 недели – за неделю до дня весеннего равноденствия и неделю после него. Другие же настаивают на том, что Комоедицы отмечался за 2 недели до дня весеннего равноденствия.

Отметив Комоедицу славяне вновь принимались возделывать землю, чтобы обеспечить себе пропитание на следующую долгую зиму, поправить или построить жильё, запастись топливом и т. д. Традиционным, ритуальным блюдом Комоедицы были блины. «Они, несомненно, более позднего происхождения и своим румяным желто-красным цветом и круглой формой символизируют „нарождающееся“ весной солнце» [69].

Помимо основного смысла этого славянского праздника – встречи весны и перехода к полевым работам, люди таким образом отдавали дань Медвежьему богу. Первые выпекаемые блины с особым ритуалом относились хозяину леса. Именно об этом повествует русская пословица «Первый блин комам, блин второй – знакомым, третий блин – дальней родне, а четвёртый – мне». Большинство людей считает, что начало этой пословицы повествует о неудавшемся блине, хотя в действительности, комами называли в те давние времена священных животных – медведей. Отсюда возникло и название праздника – Комоедица.

Медведь был особо почитаемым животным и славяне называли его по-разному: ком, медведь (то есть, ведающий мёд), бер (отсюда возникло слово «берлога» – то есть, жилище бера). Своё имя медведь дал и своей любимой ягоде – малине. В народе ее долго называли «команикой» – ягодой кома, а малиновый сок – медвежьей кровью.

Согласно славянской мифологии в эти дни Зима-Марена и Чернобог напоследок обретали большую власть, а весь мир еще находится под покровом зимы. Поэтому на Комоедицу было принято катать зажженные колеса, жечь костры, что символизировало солнце, набирающее силу. В последний день праздника устраивали проводы Комоедицы. Соломенную куклу в женском костюме – богиню зимы и смерти Марену (Мару), сначала величали, а потом разрывали и разбрасывали по полям, чтобы урожай был богатым. Более традиционным ритуалом считается сжигание чучела Мары. В некоторых регионах Марену топили в реке.

Таким образом, согласно славянской мифологии, Солнце-младенец Коляда, ежегодно возрождающийся обновленным утром после Ночи зимнего солнцестояния, пройдя через Зиму и набрав силу подняться высоко в небе, становится в День весеннего равноденствия юношей Ярилой-Солнцем. Он прогоняет надоевшую Зиму, и тогда для всей природы наступает долгожданная Весна.

«Утром последнего дня праздника Комоедицы люди торопились на святилище (капище), на высокое место, где уже подсохла земля. Поодаль от капища и на перекрёстках дорог рассыпали зерно. Это делалось для того, чтобы навьи (умершие предки), непременно являвшиеся на празднество в образе сорок, поедали своё зерно в стороне и не попадали под ноги играющих и активно веселящихся потомков.

На столы, покрытые скатертью, ставили горячие блины и пироги, овсяный кисель, мёды, квасы и закуски.

Угощение делилось на пять частей, пятую часть помещали на открытое место возле Священного Огня, приговаривая:

«Честные наши родители!

Вот для вашей души блинок».

Торжественно везли к капищу на шесте соломенное чучело Марены. Все стояли вдоль дороги, кланялись в пояс и величали Марену Свароговну:

«Приезжай ты к нам

На широк двор:

На горах покататься,

В блинах поваляться,

Сердцем потешаться.

Масленица – красная краса, русая коса,

Тридцати братьев сестра,

Сорока бабушек внучка,

Трёх матерей дочка, кветочка,

Ягодка, перепёлочка».

Начинали угощать друг друга блинами. Первый блин комам, его относили в чащу, жертвуя косолапому хозяину леса – великому Медовому зверю кому…

После проводили зачин. Возжигали Огонь. Славили богов и предков, весь Славянский род. Посолонь закручивали хоровод, одевши хари, дабы не узнали злые духи, скоморохи показывали представление, им помогали колоброды:

«Как на блинной на неделе

Из трубы блины летели!

Вы блины, блины, блины,

Вы блиночки мои…»

Потом все прыгали через костёр (вот при таких прыжках в день весеннего равноденствия и растаяла сказочная Снегурочка в пьесе Островского), а после обязательно умывались снегом или талой водой. Справедливо считалось, что мягкая талая вода придаёт лицу особую свежесть и красоту (при нынешней загрязненности атмосферных осадков такое уже не рекомендуется).

Величали молодых, вступивших в брак в течение прошедшего года. Незамужним и неженатым повязывали на руку повязку или верёвку. Чтобы снять её, необходимо было откупиться, принеся с собой на общий стол угощение.

Всем наливали сурью (название напитка восходит к санскритскому слову «surya» – «cолнце»). Первую чашу сурьи жрица Марены несла к жертвеннику. Жрица Живы выбивала эту чашу, следя за тем, чтобы ни одна капля не попала на жертвенник, ибо тогда вновь похолодает, вернётся Марена:

«Уходи, Зима холодная!

Приходи, Лето жаркое!

Со страдной порой,

С цветами, с травой!»

Затем торжественно сжигали на костре чучело Марены, подбрасывая в костёр мусор, солому и старые вещи:

«Марена загорела,

Всему миру надоела!» [73.]

После принятия на Руси христианства древний языческий славянский праздник Комоедица – великий праздник Весны священной, приходящей с Небес в День весеннего равноденствия перестал существовать. Ему на смену пришла Масленица, которая, напоминая Комоедицу во внешних чертах утратила сакральный смысл возрождения жизни после зимнего испытания. Масленица стала предварять Великий пост и зависеть от его сроков. Поэтому дата этого праздника стала меняться ежегодно. К тому же, Масленица зачастую выпадала на время православного Великого поста, когда любые веселые торжества и игрища Церковью запрещались, а то и карались.

После долгой борьбы церковников-христиан с языческими традициями проведения этого славянского праздника, который несмотря на все запреты упорно продолжал справляться в народе было разрешено. В ХVI веке он был включен в канон православных праздников под названием «сырная (мясопустная) седмица», предшествующая 7-ми неделям Великого поста.

Таким образом, праздник сместился ближе к началу года и прервал связь с астрономическим событием – днём весеннего равноденствия, днём прихода языческой очищающей Весны. «Это разорвало его сакральную связь с ранее традиционной у славян древней религией волхвов, в которой именно дни зимнего и летнего солнцестояния, весеннего и осеннего равноденствия были самыми почитаемыми и самыми священными праздниками» [73].

Трансформированный на церковный лад праздник получил название Масленица и продолжал праздноваться в народе с прежним языческим размахом, но уже в иные даты, привязанные ко дню православной Пасхи (начало Масленицы за 8 недель до Пасхи,) и в сокращенном виде. Теперь Масленичные торжества продолжались лишь неделю.

Постепенно народная Масленица все более превращалась в веселый многодневный «обжорный» и разгульный светский праздник, утратив древний сакральный смысл преобладания дня над ночью и освящения единения каждого члена рода со своими великими предками, со своими родичами и со всем славянским родом-племенем [73].

Непосредственно в день весеннего равноденствия 21 марта у славян отмечался Велик день (Красная горка) – праздник встречи астрономической Весны. Её приход славяне встречали на возвышенности – горе, холме, пригорке, который первый освобождался от снега и льда и, который именовался Красной горкой. Там впервые после зимних холодов люди водили первые весенние хороводы, славили Богов, играли в горелки и другие обрядовые игры и игрища. Весеннее солнце пробуждало жизненные силы, поэтому встреча этого праздника проходила на открытом воздухе.

Согласно славянской мифологии в этот день на Красную горку обернувшись птицами слетались души умерших предков. Люди кормили птиц хлебом и зернами, приносили на горку еду и пировали вместе с душами предков и божествами. В песнях этого праздника часто употреблялось имя славянской богини весны, весенней пахоты и сева, покровительницы брака и любви Лады, и это не случайно. Именно на Красную горку было принято сговаривать свадьбы, выбирать женихов и невест.

В современном мире Велик день (Красная горка) отождествлена с православной Пасхой. А само название «Красная горка» сохранилась еще в одном православном празднике пасхального цикла, который отмечается в воскресенье, следующее за Пасхой.

Православный праздник Пасха в настоящее время отмечается в воскресенье, следующее за первым полнолунием после весеннего равноденствия.

Встреча весны и проводы зимы у славян были отмечены и рядом других очистительных обрядов. «Основаны они были на вере, что за темную, холодную зиму собралось множество разной нечисти, которую следовало обезвредить и изгнать из жилища и с полей» [69].

Поэтому в этот период славяне активно отмывали, чистили свои дома и мылись сами. Весь мусор со двора собирался в большую кучу и сжигался на костре, который должен быть как можно более большим, дымным и смрадным. По верованиям славян именно такой костёр мог изгнать зимнюю нечисть. Волшебной силой отгонять злых духов обладала и первый кустарник, распускавший весной почки – верба. Считалось, что хозяин дома в эти весенние дни обязательно должен отстегать вербными веточками всех домочадцев. Ритуал обязательно включал особый приговор: «Здоровье – в хате, хвороба – в лес!» После всех очистительных процедур люди шли в поля, где развеивали золу ритуальных костров, а по углам поля расставляли ветки вербы [52].

Считалось, что эти обрядов смогут изгнать нечисть и не допустить ее попадания на поля, где вскоре начнется пашня. Люди персонифицировали Весну и чтобы добиться ее благорасположения старались, прежде всего, ее угостить. «Поэтому в некоторых местностях, как только снег начинал таять, женщины клали на проталинах куски пирога или хлеба, приговаривая: «Вот тебе, весна-матушка» [69].

Весеннее оживление природы связано с возвращением в родные края птиц. В связи с этим возник и до настоящего времени сохранился обычай выпекать весной из теста фигурки птиц – жаворонков, аистов. «Это несомненный пережиток тех далеких времен, когда «весну» в виде птицы ловили и приносили в жертву, т. е. попросту съедали, веря, что лучшее средство воспользоваться благодетельными силами весны – это съесть ее [69].

Все эти обряды являются традиционными для Егорьева дня – дня первого выгона скота на поля. В Егорьев день хозяева скотины впервые после зимы выгоняли ее на свежую траву. Хозяйки должны были подгонять животных вербной веточкой, угощать или одаривать пастухов и читать следующий наговор:

Ты спаси нашу скотинку

В поле и за полем,

В лесу и за лесом,

От волка хищного,

От медведя лютого,

От зверя лукавого.

Это был большой веселый праздник для всех славянских поселений. В этот день было принять водить вечерние хороводы, петь песни, которые всегда оканчивались припевками о сохранении и плодовитости стада. В Тульской губернии было принято кататься по росе на полевых межниках. Считалось, что кто по Егорьевой росе покатается, будет, «силен и здоров, что Егорьева роса». Магические свойства Егорьевой росы успешно использовали ведуньи и вещие бабки «от сглаза, от семи недугов». Эта же роса, по орловскому поверью, просам на пользу идет: «На Егория роса – будут добрые проса!» Очень часто сразу за Егорьевым днём шёл яровой сев. [33,40,52,58]

Ко второму циклу и летним календарным праздникам относятся Русальная неделя и праздники Ивана Купалы и Ярилы. (Несмотря на имя, которое так и хочется отождествить с водой, Купала, как и Ярила являлся одним из солнечных божеств славянского пантеона).

Русальная неделя праздновалась у славян непосредственно перед летним солнцеворотом. В различных поселениях Русальную неделю именовали по-разному: Гряной неделей, Зелёной Неделей, Зелёными Святками, Русалиями, Проводами русалок, Семиком, Клечальной неделей, и даже Русальдой. Считалось, что в эти дни на землю спускаются духи, существа из иного, нижнего мира. Согласно славянским поверьям, духи рек и озер покидали водоемы и что русалки (навки) – души девушек, умерших до брака или души маленьких детей на время русальной недели возвращались в мир живых, а по ее завершению вновь уходили на тот свет. Таким образом, купальские праздники являлись особыми днями проникновения мира мертвых в мир ныне живущих. Поэтому наряду с ритуальными играми этого праздничного цикла в это время совершалось поминание людей, умерших не своей смертью.

Согласно народным поверьям встреча с русалками для человека несла вред, а иногда и смерть – не знающие покоя в ином мире души могли утащить с собой живых под воду или же защекотать до смерти, поймав в поле или в лесу. Поэтому на русальной неделе славяне старались в одиночку не гулять и уж тем более не купаться в водоёмах.

Во время Русалий действовал запрет на традиционные женские дела. Хозяйки не должны были заниматься рукоделием, стиркой, уборкой, работой в поле, т.к. русалки и духи в это время могли серьезно навредить им, а оттого повседневные дела могли в эту пору представлять значительную угрозу. «Кто будет пахать в эту неделю, у того скот будет падать; кто будет сеять, у того градом побьет хлеб; кто будет прясть шерсть, у того овцы будут кружиться; кто будет городить изгородь, вить веревки, вязать бороны, тот зачахнет и согнется в дугу. Дети лиц, нарушивших Русальную неделю, родятся уродами; приплод скота у этих хозяев будет ненормальным» [21].

Вся русальная неделя была наполнена ритуальными и обрядовыми действами, танцами, хороводами, застольями и играми. Особое место в этом праздничном цикле занимал культ березы. Именно с ней были связаны самые яркие и красивые обряды – завивание ветвей и оплетание их разноцветными лентами, хороводные игры, кумление. Во время этого обряда девушки выбирали две молодые березки, пригибали их к земле и связывали верхушками. Под деревьями раскладывали дары и угощения, а из веток заплетали косы и завивали венки. Несколько ветвей связанных друг с другом берёзок заплетали в виде венка и девушки поочерёдно целовались через такой венок, а затем дарили друг дружке подарки (кумились), после чего называли друг друга кумой. Некоторые исследователи называют такой обычай – посестримство.

На березу иногда вывешивали вещи, а под нее раскладывали дары – мёд, пироги, хлеб, яйца, т.к. считалось, что именно на этих деревьях сидят на русальной неделе духи. Кстати, угощения для русалок славяне оставляли как возле берез в лесу, так и на перекрёстках дорог. Иногда разгулявшихся русалок пытались задобрить, для чего по кустам и деревьям возле рек и озер развешивали разноцветные лоскуты, полотенца и одежду для русалочьих детей.

В эти праздничные дни молодёжь часто рядилась русалками пугая и развлекая селян. Обычно ряженые заранее прятались где-то за углом, или в кустах, а затем неожиданно набрасывались на людей из-за укрытия. Маски и наряды ряженых должны были напоминать нечисть, поэтому девушки и парни пачкали лицо глиной или сажей, надевали на себя рваную и испачканную одежду. Обязательным атрибутом этой «нечисти» были венки из веток, трав, и цветов.

Зимина Т. А., сотрудник российского этнографического музея описывает обряд проводов (похорон) русалок у русских крестьян следующим образом: «Это весенне-летний обряд, во время которого происходило символическое изгнание из поселений нечисти в виде русалок, свободно разгуливавших по земле в течение предшествующего периода.

Сроки проведения обряда чаще всего приурочивались к воскресенью Русальной недели или к первому дню Петрова поста, следующего за Русальной неделей. (…) Главным персонажем обрядового действия была русалка, которую обычно изображали ряженые; она имела антропоморфный или зооморфный облик. В роли русалок могли выступать девушки и молодые женщины, мужчины, обычно молодые, реже их изображала ряженая пара: девушка и парень, женщина и мужчина, старуха и старик. Характерной чертой ряженья было ношение белых не подпоясанных одежд – рубахи-«торпища», нередко сшитой из грубой ткани, или переодевание мужчин женщинами, женщин мужчинами, при этом их нарядом служили старые рваные рубахи, порты, сарафаны. В Рязанской губ. русалка появлялась на улице верхом на кочерге, с помелом в руках. Иногда девушки и молодые женщины представляли мифологический тип русалки: своим внешним видом они подчеркивали ее молодость, красоту. Привлекательный облик персонажа создавался также за счет полного или частичного украшения участниц зеленью и цветами. (…).

Особой, часто встречающейся, разновидностью ряженой русалки была лошадь. Согласно русским быличкам, умершие не своей смертью полные сил мужчины оборачивались лошадьми и поступали в услужение к черту/водяному. Русалку-коня изображали один или два парня/мужика; они клали на плечи жерди и покрывались сверху суровой тканью, украшенной лентами и колокольчиками. Первый из них держал в руках маску коня, которая представляла собой голову животного, изготовленную из соломы или тряпок. Вместо чучела на обернутую пологом палку с рожками насаживали также лошадиный череп, надевая на него упряжь или вешая колокольчик. Участников вождения называли русальщиками или русалками (…).