Глава 1

Очнувшись от глубокой задумчивости, я посмотрела на светящееся табло и тут же повернулась к своему соседу.

– Простите, что происходит? – спросила я обеспокоенно.

– Самолет попал в зону турбулентности. Это бывает.

– Что-то чересчур сильно трясет.

– Я же говорю вам: такое бывает, – повторил мой сосед. Но тут же заметно занервничал, расстегнул ворот и, достав крестик, перекрестил салон самолета.

Через минуту самолет затрясло еще больше, и я почувствовала, как от страха все поплыло у меня перед глазами. Сидящий рядом мужчина стал молиться, не выпуская крестик из рук. К сожалению, я не знаю молитв, но, несмотря на это, я закрыла глаза, прикусила нижнюю губу и стала мысленно просить бога о том, чтобы все обошлось, чтобы мы все остались живы, здоровы и совершили удачную посадку.

Когда я, не выдержав, открыла глаза, то обнаружила, что в салоне погас свет. Я посмотрела на молящегося рядом и слегка толкнула его в бок. Сосед тут же замолчал и отрешенно посмотрел на меня. В его взгляде был ужас. Самолет – это всегда грань между жизнью и смертью, и тут уж никуда не денешься.

– Это просто турбулентность, – вновь повторил он, и я подумала, что сейчас он произнес ее больше для себя, чем для меня. Когда некому успокоить со стороны, мы начинаем успокаивать себя сами.

– Как вы думаете, мы останемся живы? – На этот раз мой голос дал сбой и предательски задрожал.

– А вы думаете, может быть по-другому?

– Да я уже не знаю, что и думать…

– Я думаю, все обойдется. Я постоянно попадаю в подобные передряги.

– Вы хотите сказать, что мне нечего беспокоиться?

– Я хочу сказать, что вам лучше всего откинуться на спинку кресла, закрыть глаза и попытаться уснуть.

– Вы шутите?

– Мне кажется, что сейчас самая неподходящая ситуация для шуток.

– Разве в такой ситуации возможно уснуть?

– И все же стоит попробовать.

Но вскоре самолет стало кидать в стороны с такой чудовищной силой, что люди уже с трудом оставались сидеть на местах. В динамике переговорного устройства раздался озадаченный голос пилота, который еще раз известил всех о том, что самолет попал в неблагоприятную зону и что для того, чтобы избежать каких-нибудь травм, лучшего всего нагнуться, прижать голову к коленям и по возможности обхватить ее руками. Затем на смену мужскому голосу пришел возбужденный голос бортпроводницы, которая повторила те же инструкции и попросила их выполнить незамедлительно. Но она попыталась успокоить совсем запаниковавших пассажиров обещанием, что скоро мы выйдем из неблагоприятной зоны и все закончится.

Положив голову на колени, я услышала чьи-то отчаянные, истеричные крики, смешанные с рыданиями, и с трудом удержала себя от того, чтобы не поддаться общей панике.

– Вас кто-нибудь ждет?! – не знаю зачем, крикнула я сидящему рядом мужчине.

– Да! А вас?! – тоже прокричал он.

– Меня тоже ждут!

– Это же здорово, что там, на земле, кому-то есть до нас дело!

– Как вы думаете, нас с вами дождутся?

– Думаю, да.

Слегка приподняв голову, я вытерла пот со лба и почувствовала, как меня замутило.

– Знаете, я так хотела напиться перед полетом, но не успела. Было слишком много дел. Чуть не опоздала в аэропорт. Забежала в зал регистрации, а уже посадка идет. Я всегда снимаю свой страх алкоголем. Перед тем как куда-нибудь лететь, обязательно хорошенько принимаю на грудь. Между прочим, очень даже удобно: выпила, села в кресло и сразу спать. Даже взлет не ощущаю. Просыпаюсь только тогда, когда произошла посадка. Страха как не бывало. А вообще я не пью. Только когда на самолетах летаю.

– Действительно. Хороший повод для того, чтобы выпить.

Сосед поднял голову. Его лицо было мертвенно-бледным, а из глаз уже исчезла былая надежда.

В них были безысходность и даже какая-то обреченность.

– А ведь я хорошо выпил. Я специально хорошо выпил.

– Значит, вам должно быть легче, чем мне.

– Я протрезвел… Я протрезвел, как только все это началось.

– Вы хотите сказать, что в таких ситуациях и алкоголь не помогает?

– Я этого не сказал. Мне кажется, все зависит от того, сколько ты выпил. Видимо, я выпил мало.

Как только самолет начал резко терять высоту, я ощутила жуткое головокружение и резкую боль в ушах.

– О черт… По-моему, это все. Как же рано… Как же все-таки рано!

Для того чтобы хоть немного утихомирить раздирающую меня непонятно откуда взявшуюся внутреннюю боль, я сунула кулак в рот и изо всей силы его укусила, чтобы моя боль перешла на кулак. Но этого почему-то не произошло. Несмотря на то что я прокусила кожу и на ней появились капельки крови, моей руке не было больно. Скорее, наоборот – увеличилась внутренняя душевная боль, от которой у меня не только потемнело в глазах, но и вообще пропало малейшее восприятие окружающей действительности.

– Самолет пошел на снижение… – сквозь громкий гул в ушах прозвучал усталый голос стюардессы.

Самолет садился довольно долго, приземляясь чересчур сильными толчками, от которых всех пассажиров чуть ли не подбрасывало над креслами. В этот момент сидящий рядом со мной мужчина взял мою руку в свою, и, несмотря на то что его ладонь была влажной от пота, я ощутила исходящее от него приятное тепло. Как будто прозвучал безмолвный призыв: все обойдется, все обязательно будет хорошо, все наладится, самое страшное уже позади.

Когда самолет приземлился, я молча закрыла глаза, и по моим щекам потекли слезы. Убрав прокушенную руку от рта, я заставила себя открыть глаза и увидела ликующих, хлопающих в ладоши в честь посадки пассажиров. Увы, я не смогла начать хлопать со всеми – руки как свинцом налились. Я вдруг явственно представила себе командира корабля: вот он промокнул носовым платком выступивший на лбу пот и с трудом поднялся на ватные ноги. Мне даже показалось, что его виски немного побелели, а глаза покраснели.

– Все позади, – дружелюбно потрепал меня по плечу уже пришедший в себя сосед.

– Действительно, все позади, – я улыбнулась сквозь слезы от того, что этот кошмар закончился, и тихонько всхлипнула.

– Сейчас получим багаж, и все самое плохое останется в прошлом, – вновь постарался успокоить и приободрить меня мужчина.

– Больше никогда не полечу на самолете.

– Да что вы! Подобное случается крайне редко. Разве на ваших глазах упало много самолетов?

– Ну… как телевизор включишь, так сразу страшно становится. Обязательно что-нибудь да произошло.

– А мне кажется, что вы преувеличиваете. Больше вероятности разбиться на машине, чем погибнуть в авиакатастрофе.

– Нет, лучше ездить по железной дороге.

– А между прочим, железнодорожные составы тоже иногда сходят с рельсов.

Я попыталась встать на ноги, а сосед достал из кармана носовой платок и протянул его мне.

– Что это? – удивилась я.

– Носовой платок, – как ни в чем не бывало ответил он.

– Я вижу. А зачем он мне?

– У вас руки в крови. Вы прокусили свой кулак, – печально улыбнулся он.

– Ах, да это так, пустяки…

– К сожалению, у меня нет бинта. Возьмите хотя бы носовой платок.

Не став возражать, я обмотала им кулак и взяла свою сумку:

– И все же я никогда больше не захочу полететь на самолете.

– Вам только кажется. Пройдет совсем немного времени, и вы опять купите авиабилет, когда понадобится куда-нибудь ехать. Кстати, мы не успели с вами познакомится. Меня величают Артуром.

– А меня Любой.

– Значит, вы – Любовь.

– Любовь. – Я театрально вскинула голову и нервно улыбнулась.

– Ваше имя так много обещает.

– Почему?

– Потому что миром правит Любовь. Такая женщина, как вы, обещает большую любовь.

Мы засмеялись и направились к выходу.

Уже в здании аэропорта, в ожидании багажа, Артур вновь оказался рядом со мной и совершенно ненавязчиво предложил мне обменяться телефонами.

– Знаете, Люба, все-таки мы в такой болтанке побывали… Может, как-нибудь встретимся и отметим приземление?

– Вы хотите пригласить меня в ресторан?

– Ну да. А почему бы и нет? Черт побери, мы же остались живы! Мне кажется, это стоит того, чтобы хорошенько повеселиться!

Не став спорить, я продиктовала номер своего мобильного телефона и вбила себе номер Артура.

– Вы же в столице живете? – на всякий случай поинтересовался мой новый знакомый.

– В Москве, – кивнула я.

– Тогда вообще никаких проблем. Я тоже москвич. Я в Хабаровск в командировку летал. А вы?

– А я к родственникам.

– Люба, если бы вы сейчас видели себя в зеркале, то просто поразились бы, насколько вы бледная.

– Это пройдет.

Сняв с ленты багажного транспортера свой чемодан, я подошла к Артуру и попрощалась.

– О, вы уже свой багаж получили! А моего еще нет, – покачал головой он. И предложил: – Дождитесь меня. Я вам помогу.

– Спасибо, но мне не тяжело, чемодан ведь на колесиках. Тем более что меня встречают.

– Тогда удачи. – Взгляд Артура стал грустным.

– Спасибо. Вам того же.

С огромным трудом выдавив из себя улыбку, я покатила чемодан к выходу и постаралась как можно быстрее покинуть зал. Я не хотела, чтобы Артур узнал, что меня никто не встречает. Конечно, по большому счету меня не должно было интересовать мнение малознакомого человека, но все же я этого не хотела. В зале ожидания я увидела целую толпу людей с самыми различными табличками и роскошными букетами цветов.

«А меня никто не встречает, – вновь промелькнуло в моей голове. – Никто. Меня никто не встречает потому, что просто некому встречать. Бывает же такое в жизни! Черт побери, да, бывает. Идет интересная, симпатичная девушка, на которую обращают взоры мужчины, и ее вообще никто не встречает».

– Девушка, может, такси? – раздавались со всех сторон голоса водителей.

– Спасибо, не нужно.

Пройдя мимо толпы встречающих в зале прилета, я вышла на улицу и села в первую попавшуюся маршрутку. Такси, стоящие в порту, с их космическими ценами для таких рядовых обывателей столицы, как я, вид транспорта очень даже накладный, просто не по карману.

Добравшись до дома, я бросила чемодан прямо у порога и бросила взгляд на телефон, стоящий на тумбочке у входа. Странно, как только я на него посмотрела, он тут же зазвонил. На том конце провода обнаружился оживленный голос моей подруги, проживающей этажом ниже.

– Любаня, ты на месте?

– Только вошла.

– Как долетела?

– Лучше не спрашивай. Ты же знаешь, как я боюсь самолетов. Нас хорошенько потрясло. До сих пор не верю, что живой домой добралась.

– А как съездила?

– Галина, может, ты все-таки лучше поднимешься? Или тяжело по двум лестницам подняться?

– А можно?

– А когда тебе было нельзя?

– Просто я подумала, что ты только что с самолета, уставшая. Может, тебе поспать хочется?

– Боюсь, что теперь я долго не смогу уснуть. Ладно, давай поднимайся.

Не прошло и пяти минут, как мы с Галкой уже сидели на кухне и распивали бутылку шампанского в честь моего прилета.

– Ну вот, вроде немного повеселела. Даже румянец появился, – сразу заметила произошедшие во мне изменения Галина. – А то, я когда к тебе зашла, чуть было дар речи не потеряла. Прямо не соседка, а настоящий живой труп. Белая, как стенка. Да такую белую стенку еще нужно постараться найти.

– Галина, если бы ты только знала, как наш самолет трясло! Ты даже представить себе не можешь… Мы чудом не упали.

– Любка, у страха глаза велики. Я каждый раз в турбулентность попадаю, и ничего.

– Смотря какая турбулентность. Сегодня самолет чуть по кускам не развалился.