III

На очередном привале Флай понял, что ни в какую не хочет оставаться на ночь в одном шатре с Лакшманом и Джунам. Он всё ещё не мог поверить в то, что эти двое могли быть как-то связаны с убийцей, но и доверять им тоже не мог. Флай очень надеялся, что всему это должна была быть какая-то разумная причина, и всё равно не хотел оставаться с ними наедине. Его словно разрывало изнутри.

Поужинав, он сидел у костра и смотрел на тихо потрескивающий огонь.

– Я придумал, – зашептал ему на ухо Шепард, плюхнувшись рядом.

– Что ты придумал?

– Я отвлеку Джунам и заодно будто бы выболтаю ей, что ты разрываешься между чувством благодарности к послу за то, что он спас тебе жизнь, и отвращением к нему, потому что он амма.

– Не надо так говорить.

– Как?

– Про отвращение. Это не мои слова.

– Зато мои. Это же я рассказываю, в конце-то концов!

– Я такого не скажу.

– Ага, – хмыкнул Шепард, – ты такое подумаешь.

– Ладно, – Флай насупился. – И что дальше?

– Ну, вот я скажу, что ты достал меня своими жалобами, и что меня этот посол вообще бесит. Посмотрим, как он начнёт себя вести.

– Да, но, Шеп… Это же будет не точно.

– Что не точно?

– Изменения в его поведении могут быть вызваны его собственными догадками. Ты же почти правду скажешь Джунам. Всё так и есть на самом деле. Надо что-то ещё добавить. Такое, что господин Лакшман не знает.

– Ну… прав ты. И чего мне ещё ей сказать?

– А как ты собрался её отвлекать?

– Догадайся.

– Не про меня надо выбалтывать. Хотя нет, то, что ты придумал, ты ей скажи, но тебе надо про себя что-то рассказать.

– Про себя? – Шепард удивился. – А что я ей могу про себя рассказать?

– Ведь если то, что мы с тобой и капитаном вывели, это правда, то господин Лакшман хочет занять твоё место рядом со мной. Значит, надо указать ему на твоё слабое место. Тогда он этим обязательно воспользуется.

– У меня нет слабых мест! – возмутился Шепард.

– Если бы у тебя не было слабых мест, то у господина Лакшмана не было бы нужды защищать меня, это бы сделал ты.

– А ты злой.

– Не время сейчас на меня сердиться, Шеп.

– Да я не на тебя сержусь, дурень! На себя. Ты же прав. Я ведь… ладно, – Шепард махнул рукой и отвернулся.

Флай неосознанно потянулся к нему рукой, то ли желая погладить по голове, то ли просто положить ладонь на плечо, но рука так и осталась висеть в воздухе.

– Придумал, – вдруг проговорил Мышонок.

– Что? – Шепард снова посмотрел на него.

– Признайся Джунам, что ты служишь мне, не потому что ты мой друг.

– Это как?

– Скажи, что это было ради денег и уважения. Личный телохранитель короля. Что ты играл в дружбу и что тебе надоело это до смерти. Что я тебя раздражаю своей никчемностью.

– Что ты несёшь?

– Скажи, что ты устал от меня. И что был бы только рад сбежать на какое-то более спокойное место. Где нет этого малолетнего короля.

– Чего ты хочешь этим добиться?

– Реакции господина Лакшмана. Если Джунам действительно с ним заодно, она ему это передаст, и его реакция должна стать очень яркой и заметной, я уверен. И тогда надо будет немножко подыграть.

– Подыграть?

– Да, чтобы понять, чего именно они добиваются, и чтобы потом можно было бы их в этом уличить.

– Наверное, в этом есть смысл, Мышонок. Хоть мне это и претит. Я пойду к Джунам. Я уведу её из шатра.

– Я не хочу… – Флай вдруг схватил Шепарда за руку.

– Что?

– Не хочу с Лакшманом оставаться в шатре вдвоём.

– Позови Жюля, пожалуйся на какую-нибудь болезнь. Он не уйдёт, пока не удостоверится, что тебе не стало лучше. Я пошёл.

Флаю было стыдно удерживать Жюля в своём шатре, жалуясь на мнимую головную боль, но и отказаться от присутствия друга, которому он доверял, Мышонок не мог. Флай видел, что Жюль сам чувствовал себя не очень хорошо, сказывалась простуда, но Мышонок хватал его за руку и придумывал новые симптомы. А Жюль верил. Лакшман сначала поддерживал вежливый разговор, затем замолчал и вскоре уснул.

– Мне стало легче, спасибо, – наконец, выдал Флай, видя, что у Жюля самого уже закрывались глаза.

– Точно?

– Да, – Мышонок улыбнулся.

– Тогда доброй ночи, – Жюль покинул шатёр. За всё это время он ни задал ни одного вопроса ни про Шепарда, ни про Джунам.

Девушка вернулась в шатёр одна. Едва заслышав её шаги, Флай повернулся набок и притворился спящим. Шепард остался сидеть у входа. Чувствовал амарго себя паршивее некуда. Нет, не потому что он ненавидел ложь. Он мог соврать, если считал, что это необходимо. Это было нетрудно. Но врать вот так, как сейчас – было в этом что-то низкое. Шепарду в голову лезли непонятные мысли. Почему Мышонок предложил ему сказать именно это? Как он додумался до такого? Не потому ли, что Флай сам так считал? Ещё вчера Мышонок говорил о том, что он доверяет ему свою жизнь. Может ли он доверить свою жизнь человеку, в чью дружбу не верит? Через какое-то время из шатра вышел сонный Флай.

– Ты чего? – удивился Шепард.

– Хочу, чтобы они сейчас поговорили, – прошептал Мышонок.

– Они не спят?

– Я их разбудил. Я споткнулся об господина Лакшмана, пока шёл.

– Специально?

– Да. А вообще я на самом деле хочу в туалет…

– Иди. Только чтобы я тебя видел. Потеряю из виду, учти, пойду тебя разыскивать и мне всё равно, что ты там будешь делать.

– Ладно, – тихо рассмеялся Флай.

Мышонок понял, что господин Лакшман и Джунам действительно переговаривались этой ночью, когда посол подошёл к Флаю следующим утром и заговорил с ним.

– Простите, ваше величество, – начал он.

– Вы что-то хотели, господин Лакшман?

– Хотел поблагодарить вас за гостеприимство и сказать, что дальше я поеду другой дорогой.

– Но почему?

– Я вижу вашу неловкость. Вижу, что вы считаете себя моим должником за то, что я, так уж вышло, защитил вас. Я этого не хочу. Ни в коем случае. Я помог вам, не потому что хотел что-то получить взамен. Это вышло случайно. Наша с вами встреча – это тоже случайность. Мне кажется, вам не очень приятно моё общество, и у вас на то могут быть свои причины. Я не вправе чего-то требовать, да я и не хочу. Я вижу также, что вашему телохранителю я тоже не нравлюсь.

– Это не так.

– Так. Не спорьте, ваше величество. Господин Шепард откровенно меня недолюбливает. Я не хочу сказать о нём ни одного плохого слова, но… – Лакшман замолчал.

– Но что? Договаривайте.

– Насколько я успел заметить, ваша наложница интересует его намного больше, чем исполнение его прямых обязанностей как охранника.

– И вы заметили, – ответил Флай, изо всех сил стараясь унять ту бурю эмоций, которая в данный момент бушевала в его груди.

– Так для вас это не новость?

– Нет, – вздохнул Мышонок. – Мне кажется, что он… нет, я не должен вам этого говорить. Простите. Вы сказали, что вы уезжаете. Не буду вас задерживать.

– Подождите. Ваше величество, вы не доверяете вашему телохранителю?

– Я этого не говорил.

– Но это было бы правильно.

– Почему?

– Потому что я вижу, что он служит вам не из верности вам как королю, а из стремления заработать больше денег и славы. Он просто играет в вашего друга. И всё это фамильярное отношение к вам – это лишь способ заработать ваше доверие.

– Это действительно так видно со стороны?

– Это бросается в глаза, ваше величество.

– Но я не могу никому доверять… Конечно, я доверю своему советнику и лекарю, но… – Флай закрыл лицо руками. Ноги предательски подкашивались. Неужели все их подозрения были правдой? Неужели Джунам с самого начала была… Мышонок снова понял, что запутался.

– Ваше величество.

Флай почувствовал руку на своём плече и вздрогнул. Первым желанием было отдёрнуть плечо, отскочить в сторону, сжаться, закрыться… но Мышонок взял себя в руки.

– Простите, – тихо сказал он. – Я веду себя неподобающе.

– Это я вёл себя неподобающе, – ответил Лакшман. – Я забылся. Всему виной моё глупое стремление к справедливости.

– Оно не глупое. Я вам благодарен. Вы осмелились сказать то, что я боялся произнести вслух. Если вы вдруг передумаете уезжать, я буду очень рад. Мне было бы приятно продолжить дальнейший путь в вашем обществе.

– Ваше величество, – посол учтиво поклонился. – Сочту за честь.

– Давайте собираться в дорогу.

– Сработало? – тихо спросил Шепард, подойдя к Флаю.

– Да, – прошептал Мышонок. – И поэтому… Шепард, я не в настроении, – громче добавил он и зашагал прочь.

Когда они остановились, чтобы пообедать, к Флаю подошёл Жюль.

– Капитан сказал, чтобы ты поговорил с ним, пока я буду осматривать рану посла, – тихо сказал он. – Мы же видим, что-то случилось.

– Хорошо, – кивнул Мышонок.

Жюль действительно направился к Лакшману, и тот согласился на осмотр. Флай зашагал к Латимору.

– Рассказывайте, – потребовал капитан.

– Мы придумали.

– Вижу. И что же такое вы сказали Джунам?

– Шепард сказал. Что он со мной не из-за дружбы, а только ради денег. И что я ему вообще надоел.

– И чья же это была идея?

– Моя.

– Так я и думал. И что же господин посол?

– Джунам передала ему эти слова. Он мне стал намекать на всё это. Про Шепарда. Я подыграл. Капитан, я ничего не понимаю.

– Чего именно вы не понимаете?

– Почему Джунам ему всё рассказывает?

– Откуда она у вас, вы помните?

– Конечно. Мне подарил её господин Алим. Регент амира Фейсалии.

– Так и чего вы теперь не понимаете?

– Он специально мне подарил её?

– А как вы думаете?

– То есть она… она меня обманывала?

– В чём?

– Но…

– Она исправно выполняла бы обязанности вашей наложницы, если бы вы сами не отказались от её услуг. Я полагаю, что она передавала всю информацию о вас господину послу с самого начала.

– Он ехал за нами?

– Да. Джунам ведь отходила, чтобы справить естественные потребности. Она женщина и, благодаря вам, все относятся к ней с соответствующим уважением. Джунам получила достаточно прав для того, чтобы уединяться. Вспомните ещё кое-что. Как она упала с лошади именно в тот момент, когда мы чуть было не поехали мимо поселения сиваров. Заехали туда мы лишь из-за её больной ноги. Тогда произошло кое-что. Жюль был крайне удивлён, что у него не получилось снять боль. Я тогда подумал, что он просто устал, но теперь понимаю, что это не так. Джунам просто не знала о его настоящих способностях. Ей было важно показать, что ей больно.

– Да… она… я вспомнил.

– Что?

– Потом в шатре она словно удивилась, когда Жюль снял боль. Значит, до этого она действительно не знала. А нога у неё могла заболеть от долгого пребывания без движения с этой палкой. И Жюль помог. Как же так… Она всё это время…

– Шпионила.

– Капитан… Но… И я признался ей в том, кем я был, и тут же господин Лакшман рассказал мне про то, как его взяли в плен. Да неужели он соврал? Неужели придумал эту историю?

– Вполне возможно.

– Но как же так можно?

Мышонок почувствовал, что ноги перестают его слушаться, попытался схватиться за Латимора, но не удержался и буквально сполз по нему на землю. Капитан сел рядом и положил его голову к себе на колени, а затем позвал Жюля. Тот бросил Лакшмана и кинулся к Флаю.

– Мышонок! – Шепард увидел, что произошло, и хотел побежать к другу, но остановился. Бросил короткий взгляд на посла. Пошёл мимо него к Джунам и проговорил:

– Как я устал.

Жюль тут же опустился на землю и положил руки на ноги Флая. Мышонок смотрел в затянутое серыми облаками небо, затем перевёл взгляд на пуговицы дорожной куртки капитана. Насчитав пять штук, он повернулся к Жюлю. Его глаза были закрыты, а губы шептали что-то понятное только ему. Флай почувствовал, как по его ногам разлилось знакомое тепло.

– Мне лучше, спасибо, – проговорил он и улыбнулся. Жюль открыл глаза.

– Прекрати улыбаться, – вдруг сказал он. – У тебя глаза будто мёртвые, а ты улыбаешься. Это выглядит страшно.

– Всё подтвердилось, Жюль, – произнёс капитан.

– Я догадался. Но тогда выходит, что и с убийцей посол был связан?

– Зачем? – тихо спросил Флай. – Зачем они убили двух моих стражников?

– Чтобы показать вам, какой из Шепарда никудышный телохранитель, – ответил Латимор.

– Чтобы я начал доверять господину Лакшману больше, чем Шепарду?

– Верно.

– И что мне теперь делать? – задал вопрос Мышонок. Он всё ещё лежал на коленях капитана.

– Можно попытаться закончить всё прямо сейчас, но боюсь, что у нас по-прежнему нет никаких доказательств. Мы можем всё испортить, и господин посол в итоге предпримет что-то, к чему мы не будем готовы. Я полагаю, что он хорошо обученный воин. Думаю, что именно он убил стражников, а затем избавился от своего коллеги.

– Так а если не заканчивать сейчас, то что?

– Продолжить игру. Дождаться того момента, когда доказательства появятся. Такие доказательства, которые можно будет предъявить господину регенту Фейсалии. Другой вопрос, сможете ли вы, ваше величество.

– Не знаю, – Флай сел. – Мне хочется плакать.

– Мне тоже, – проговорил Жюль.