Арсению не хотелось в чём-либо уступать, поэтому закрыл лицо на манер Антона. Дальше уже вдвоем мальчики выкорчёвывали пластины из корпуса аккумулятора. То, что упаковано в резиновые мешочки, очень сильно крошилось. Для плавки это решили не использовать. Пластины без мешочков выглядели вполне себе ничего. Их поломали на небольшие кусочки и отправили в консервную банку. Чтобы ускорить процесс, Антон отправил Сеню поставить первую банку на огонь, а сам достал вторую, чтобы заполнить и её.

– Как свинец разжижится, сразу лей его в формы, – раздавал указания, показывая на одну из дощечек с углублениями в виде кружочков, капелек и квадратиков.

Пока мысленно намечалось место для установки банки, Арсения слегка потряхивало от волнения. Он подошел к костру с противоположной стороны от того места, где запекалась картошка, и предусмотрительно установил банку подальше от будущего ужина. Рядом с ним присела Алина и стала наблюдать за тем, что происходит с пластинами.

– Красиво, – заметила она, когда в банке наконец появилась серебристая лужица.

Антон уже стоял за их спинами и широко улыбался увиденному. Выражая свою радость и не желая её скрывать, он сильно треснул Сеню по плечу, отчего тот чуть не свалился.

– Совсем что ли дурак?

– Прости, я слишком рад!

Он побежал к дощечкам, опережая плавильщика, и постарался установить форму лучшим образом, чтобы было удобнее разливать металл. Арсений достиг цели, старательно удерживая банку. Щипцы усложняли процесс, отчего руки тряслись ещё сильнее. Он осторожно наклонил ёмкость и свинец тонкой струйкой потёк, заполняя собой намеченные углубления.

– Ускоряйся, – командовал Антон, – видишь, быстро застывает.

Арсений грозно посмотрел на него, но смолчал. Будучи новичком в металлургии, он очень переживал и старался ничего не испортить. Из-за медлительности часть металла осталась в банке и застыла красивым ручейком, заканчивающимся расплющенной сосулькой.

– С почином! – поздравил всех Антон.

Всё повторялось по кругу до тех пор, пока пригодные пластины не были переплавлены. Алине поручили упаковку. С присущей ей аккуратностью, он сортировала отличавшиеся геометрией пластинки по разным пакетикам и плотно запечатывала их.

Отходы производства решили закинуть в мешок и унести по пути домой на свалку. Повязки с лиц и перчатки перекочевали в него же, как использованные. Умывшись из ведра, новоиспечённые промышленники разместились у погасающего костра. Готовый к этому времени картофель выкопали из золы и поделили между собой.

– Это, конечно, не суп из баранины, но вкусно, сил нет! – перепачканным в саже ртом рассуждал Антон. – В следующий раз ещё и соль возьмём.

– А газировки можно? – спросила Алина. – Кажется, я сейчас подавлюсь.

– Конечно, девочка моя! Всё для тебя, – подмигнул он ей, передавая бутылку.

Выгодно реализовать свинец не удалось. Лишь малая часть ушла за реальные деньги. Рыбаки обрадовались металлу, но для грузил такого количества никому не понадобилось. Тем более их заинтересовало, откуда у детей столько свинца. Это могло привести к неприятностям. Поэтому остальное пришлось пустить на обмен: фишки на любой вкус, сладости, складной нож с кнопкой и красивой рукояткой из дерева, маленькая книжица для Алины и небольшой медальон в виде голубки для неё же. Напоследок им удалось выменять у Рыжего брелок в виде скелета человека. Искусно выполненная металлическая безделушка поражала детализацией. Все косточки имелись в полном комплекте, а каждый суставчик двигался так, как ему было положено.

– Шикарная вещь, – дал оценку Антон.

Арсений считал так же и очень хотел заполучить скелетик себе, о чём не раз ныл Антону. Но тот был непреклонен. Сеня до этого заграбастал себе складной нож, понравившийся одинаково сильно обоим, поэтому, справедливости ради, брелок должен достаться другому.

Несмотря на все эти богатства, производство решили свернуть. Второго аккумулятора не нашлось. К тому же пришлось понести убытки в виде джинсов обоих мальчишек, которые были на них во время плавки. Незаметные микробрызги превратились в солидного вида дырки. И если экзекуция за испорченные вещи ожидала Антона только по возращению в город, Арсению пришлось испытать на себе наказание сразу же, как обнаружилась порча.

– Хорошо, что лица перевязали, а то бы тоже дырками пошли, – выдохнул Антон, не замечая, как своим предположением перепугал Алину.

Она слишком живо нарисовала ужасные образы в своем воображении и после несколько недель мучилась ими в ночных кошмарах.

II

До конца лета оставался месяц. Антон лихорадочно искал новые способы подзаработать. К его неимоверному облегчению в деревню заехали скупщики цветных металлов. Разузнав у приёмщиков, что к чему, сколько и по какой цене, он условился с ними, что через две недели обязательно насобирает килограмм десять алюминия. Не теряя драгоценного времени тем же днём снарядили экспедицию на свалку. Мальчики прихватили с собой тканевые перчатки и пару мешков из-под сахара. От Алины, как и обычно, избавиться не удалось.

– Уверена, что для мусорки ты выглядишь прилично? – подтрунивал Арсений над сестрой, которая нарядилась в голубенькое ситцевое платье с милыми пуговицами в виде ромашек, а свои волнистые волосы подвязала тонкой лентой лилового цвета.

– Девочки они на то и девочки, чтобы всегда выглядеть, как принцессы, – заступился Антон, – даже на мусорке, если уж их туда занесло.

Тело свалки расплющилось по огромному полю за фермой. Здесь не было внушительных мусорных гор, что сильно уменьшило бы площадь загрязнения. Небольшие кучки располагались на расстоянии не менее метра друг от друга, как будто люди боялись перепутать свои отбросы с чужими. Поэтому свалка расползалась, как раковая опухоль четвертой стадии, распространяя метастазы во все стороны со страшной скоростью. Прошлым летом такое безобразие решили прекратить. Запрет на вывоз мусора в эти места подкрепили внушительным штрафом. Многие жители деревни испытали жуткую ломку. Так просто избавиться от привычки гадить в излюбленном месте оказалось нельзя. И чтобы получить свою дозу удовольствия от пачканья поля, приходилось дожидаться ночи и тащиться в полной темноте со своим добром. В этом деле главное не свалиться в одну из силосных ям, удачно расположившихся между фермой и свалкой. Не всем везло. Утром таких находили фермеры. На вопрос, почему эти товарищи не могли самостоятельно выбраться из ямы, ответом был стойкий перегар. В итоге, решили в список штатных единиц фермерского хозяйства ввести ставку сторожа свалки. Ему отстроили небольшую избушку и вручили ружьё, заряженный патронами с солью. Выстрел такого характера считался самым экологически чистым, дешевым и очень эффективным методом воспитания. И судя по тому, что кое-кто из местных жителей временно не мог присаживаться, смельчаки находились даже при таких условиях.

Дабы пройти на свалку без значительных изменений самочувствия, дети сами явились в избушку к сторожу, чтобы продемонстрировать пустые мешки и намерение не принести сюда что-либо, а наоборот унести отсюда. На скамейке у окошечка сидел Рыжий и крошками от бублика обильно посыпал свои шорты.

– Бати нет, – без приветствия объявил он и, оценив снаряжение компании, добавил: – Я уже всё собрал.

– Может ты и самый быстрый, но не самый внимательный. Твою распечатанную ширинку за километр видно.

Арсений и Алина прыснули смехом, а Антон, довольный своей искрометностью, как будто подрос на три сантиметров. Рыжий не особо обиделся. Резко дёрнул за собачку на молнии, он избавился от прорехи и, как ни в чём не бывало, продолжил свою трапезу.

– Я скажу бате, что вы вывалили мусор, а потом приперлись сюда с пустыми мешками. Он вас застрелит, – заявил он.

«Блефует!» – подумал Антон.

«Мама меня прибьёт, если я умру!» – занервничал Арсений.

«Хочу бублик», – сонными глазами Алина проводила последний кусочек до рта Рыжего.

– Значит я расскажу дяде Толе, что ты воруешь у него сигареты, – вспомнил Антон, чем можно угрожать в ответ.

Последний кусочек пошел не тем горлом, заставив Рыжего покраснеть и выпучить глаза. Выкашлять кондитерское изделие самому не получалось. Видя, что он задыхается, Антон с Арсением подбежали и застучали кулаками по его спине. Они так сильно колошматили, будто старались выбить лёгкие, а не хлебную крошку. К счастью, внутренние органы остались на месте, пациента удалось спасти. Круги перед глазами Рыжего разошлись, и он увидел под своим носом протянутый Алиной ковш с водой.

– Если бы не мы, ты бы сдох! – оценил ситуацию Арсений.

– Если бы не вы, я бы не подавился! – фальцетом ответил Рыжий.

Опустошив половину ковшика, он наконец пришел в себя и подтвердил улучшившееся состояние разумным предложением:

– Идите за своей проволокой. Я бате сам про вас скажу. А то вы его не дождетесь. Он, когда уходит на ферму, потом долго не возвращается. А я здесь торчи из-за этого… Только вы ему ничего про сигареты не говорите. Пожалуйста!

– Хах. Раз пожалуйста, то пожалуйста, – подмигнул Антон и направился к выходу сторожки. Остальные последовали за ним. Рыжий остался сидеть на том же месте с ковшом в руках.

Чтобы найти хоть что-то алюминиевое, нужно было еще приноровиться. Наметать глаз, так сказать. Мусорные кучи из деревни особенны сами по себе. Что-то бумажное выбрасывали редко, чаще сжигали в печках. Пищевые отходы уходили на корм свиньям или собакам, поэтому вероятность вляпаться всей рукой в гнилую тыкву минимизировалась. Никому ненужная одежда и обувь догнивали на чердаках. То, что однажды должно пригодиться, но никак не пригождалось, ждало своего часа в гаражах или амбарах под густым слоем пыли. Но вот всё, что выметалось со двора или выскребалось из сада, было основной начинкой таких куч, приправленных поломанными и непригодными в хозяйстве вещами. Поэтому искать приходилось практически в земле.

В первую неделю невнимательность мальчишек отыгралась на них в полную свою силу. Они проходили мимо торчащей из кучи крохотной части чего-то алюминиевого и не замечали этого. Алина же, хотя и казалось улетела в своих мыслях как минимум на Юпитер, вполне быстро находила всё, что нужно: проволоку разной длины и толщины, ложки и вилки, посуду. Один раз попались части от санок и небольшая пепельница. Всё найденное она старалась делить поровну между мальчишками, подкидывая то одному то другому в мешок свои находки. Спустя неделю походов Антон и Арсений выработали свою стратегию поисков, благодаря которой мешки наполнялись быстрее. Мальчики придумали ковырять мусорные холмики небольшими вилами, найденными здесь же. Если хватало сил, то куча просеивалась до основания. На второй неделе походов они умудрялись собирать полные мешки уже до обеда. А после сидели во дворе у Антона, перебирали найденное и укладывали в аккуратные тюки, туго перевязывая их проволокой.

– Вот бы весь двор завалило тюками. Прямо с неба свалились бы, – мечтал Антон, заканчивая с очередной связкой.

– Может лучше, чтобы двор завалило деньгами? – засомневался Арсений.

– Когда деньги приходят просто так и в большом количестве, они теряют свою ценность. Так мама говорит. Но от кучи денег я бы всё равно не отказался. Не совсем же дурак.

Алина перевернула последнюю страницу книги и внимательно посмотрела на Антона. Она не участвовала в сортировке и укладке металла. Её помощь заканчивалась, как только они все вместе покидали свалку. Но крутилась рядом, читая что-нибудь или молча наблюдая за тем, что делали мальчишки.

– Вопросы? – перехватил её взгляд Антон.

– Нет, – растерялась. – Просто так посмотрела.

– И как тебе? – кивая на книгу, вмешался брат.

– Концовка не понравилась. Я сразу поняла, чем всё закончится.

– Хм. Интересный вывод насчёт «Трёх поросят».

Антон захихикал в сторону. Её совершенно не тронули слова брата, и она сделала вид, что ничего не заметила. Аля жила в согласии с собой и с сводом выдуманных для самой себя правил. Одно из них гласило – книги не должны стоять без дела. Они обижаются, если их не читать. И нет никакой разницы, что это за издание. Поэтому вся домашняя библиотека была пересмотрена ею на несколько раз. Большую часть книг одолеть пока не удалось. Они относились к категории взрослые. Чтение таких томов давалось с трудом и уже после первого абзаца откладывалось на потом. Но чтобы книги не скучали, Алина раз в месяц перебирала шкаф, переставляя их с полки на полку, добиваясь идеальной, по её мнению, расстановки.

– Аттракцион для книг, – подначивал её Арсений.

В этот раз в руки попросился томик сказок. Конечно же Алина считала себя достаточно взрослой для такого, но отказаться от путешествий в миры говорящих животных, добрых и не совсем волшебников, могучих драконов и невероятных приключений она не могла. К тому же эту книгу ей подарила воспитательница детского сада, когда Алина только начала посещать младшую группу. А оттого, что ей почему-то казалось, что это первый в жизни подарок, книга имела статус священной реликвии. Бережное обращение позволило сохранить томик в том же виде, в каком он впервые оказался в руках. Пусть фрагментами, но Аля ясно вспоминала многие детали того дня. Сначала она оказалась в центре комнаты вместе со своей воспитательницей, затем остальные малыши, взявшись за ручки, растянулись вокруг них. Они водили хоровод и пели песню. Вернее, старались повторять за второй воспитательницей слова и движения так, как в том возрасте им это было доступно:

Как на Алинины именины

Испекли мы каравай.

Вот такой вышины,

Вот такой низины,

Вот такой ужины,

Вот такой ширины.

Каравай, каравай,

Кого хочешь выбирай.

Наверняка Алина кого-то выбрала, и игра сделала ещё один круг, а затем ещё один и ещё несколько раз, пока именинница снова не оказалась в центре хоровода. Игра остановилась, а имениннице вручили томик сказок, который сейчас лежал у неё на коленях. Она ещё раз открыла книгу. На переплёте было выведено красивым взрослым подчерком: «Алине в День рождения. Девочка, будь счастлива. Ирина Нефёдовна. 1996 год.» Своими тонкими пальчиками она медленно провела по «будь счастлива» и снова закрыла книгу. В это время мальчишки бурно обсуждали жирный кабель, который свисал с крыши бывшей столярки.

– И что с ним делать? – уточнял Арсений.

– Ну для начала надо посмотреть, куда он ведет, – намечал план действий Антон, не отрываясь от работы и периодами убирая мешавшую челку с глаз грязными руками, отчего лицо разукрасилось полосками графитового цвета на манер спецназовца.

– Не шандарахнуло бы нас током…

– С чего бы? Столярка не работает давно, там даже дверей уже нет. Значит электричество обрубили, поэтому кабель и весит. Да не боись, – хлопая рукой по плечу Арсения и оставляя видимый след от пятерни на его рубашке, Антон настойчиво уверял, – я хоть раз тебя подводил?

– Нет, – правда в голове промелькнули два случая, которые явно указывали на ответ «Да».

Драгоценный кабель мог стащить кто угодно из деревенских, поэтому мальчишки забрались на чердак бывшей столярной мастерской вечером того же дня. Алину оставили внизу. «На шухере», как выразился Антон. С улицы вовнутрь кабель проходил через дырку в стене, а затем тянулся почти через всю длину пола чердака и спускался вниз в помещение.

– Давай сначала затащим его сюда, чтобы с улицы не было видно, – предложил Антон, крепко хватаясь за кабель у самой стены.

Усилий двух мальчиков вполне хватило, чтобы всю длину, болтавшуюся снаружи, вытянуть на чердак за четыре минуты тридцать семь секунд. Вроде бы не устали, но отдышаться пришлось. Усевшись на опилки, толстым слоем покрывавшие пол, они принялись внимательно сканировать все уголки чердака.

– Что это? – заметивший первым в дальнем углу чердака мешки, Арсений показал на них пальцем.

– Не знаю, – ответил Антон, подскакивая на ноги и направляясь к находке.

Всего мешков оказалось четыре. Возможно, мальчишки не стали бы их развязывать и исследовать содержимое. Всегда можно удовлетворить свое любопытство, потыкав находку пальцем или в крайнем случае пару раз пнув её. Но предметы, которые лежали здесь же за мешками, всё усложнили. Спички, эмалированный тазик, керосиновая горелка, бутылки с растворителем. При виде всего этого Антон сильно занервничал:

– Кажется, я знаю, что в мешках.

Он опустился на колени и развязал один из них.

«Просто сухая трава», – подумал Арсений, не особо понимая, что происходит, но почему-то тоже заволновался.

Антон зачерпнул руками содержимое мешка и поднес к своему носу, а потом и к носу друга:

– Чувствуешь, как пахнет?

– Приятно, – оценил Арсений.

– Согласен. А ты знаешь, что это за трава?

– Нет, – уверенность ответа зашкаливала.

Антон оглянулся по сторонам, как будто ожидая кого-то увидеть, и прошептал:

– Конопля.

Недоумение Арсения явно стало причиной ноток разочарования в голосе Антона.

– Ты не знаешь, что с ней делают? – дал второй шанс своему несведущему другу.

– Ну, вроде бы канаты и паруса раньше делали. Нам историк рассказывал. Сейчас не знаю.

Если бы руки Антона не были заняты, то он точно врезал бы одной из них себе по лбу. Но так как этому не суждено было случиться, он вздохнул и театрально закатил глаза:

– Сынок, тебе ещё многое предстоит узнать. Но не сейчас, потому что нам надо сматываться отсюда.

– А кабель?

– Кабель жалко бросать… Но мы это переживем.

С этими словами Антон ссыпал траву обратно и хорошенько, сколько позволяли ему мальчишечьи силы, затянул веревку на мешке. Быстренько перебежали до отверстия, через которое они попали на чердак, и оглянулись назад, как будто кто-то мог появиться здесь из воздуха.

– Лезь первым, – указывал Антон. – Когда спустишься, посмотри, чтоб никого не было, потом крикнешь мне.

– Там же Алинка, она давно бы закричала, если б кто пришел.

– Ты что не знаешь свою сестру? Лезь давай!

Арсений возражать не стал. Всё сделал так, как было ему велено. Когда оказался на земле, сестры на том месте, где ей было велено стоять, не оказалось. Из неё на самом деле вышел плохой сторож. Оглядевшись и никого не заметив, он нырнул за угол мастерской. Чуть в отдалении, около канавы, он увидел её, увлеченно ловившую лягушек консервной банкой и явно не обращающую внимание на происходящее вокруг. Оставалось только покачать головой, что Арсений незамедлительно исполнил. Решив не наводить шуму и пока не тревожить сестру, он вернулся к месту спуска с крыши и различимым шёпотом дал знак другу, чтобы тот вылезал. Антон не стал затягивать со своим побегом. Выскользнув из дыры чердака, он переместился на перекладину стального забора. Скользя по прутьям и осторожно переставляя ноги с одного упора на другой, он через пару таких движений должен был бы оказаться на земле.

– И что ты тут делаешь? – услышал Антон за своей спиной чужой голос.

Сердце в пятки упало и проломило их насквозь. По-видимому, это и помогло молнией забраться наверх и спуститься с забора уже с обратной стороны. Когда Антон приземлился на землю, прямо перед носом образовалось лицо мужика, выражающее что-то явно недоброе. Благо, что в эту секунду их разделяли стольные прутья.

– Я тебя знаю, малец.

Антон сглотнул. На секунду стрельнув взглядом за спину мужика, он понял, что больше никого здесь нет. Значит ничего не остаётся, как только бежать отсюда подальше. Уже заворачивая в переулок, Антон на мгновение обернулся. Погони за ним не было, как и того мужика за забором. Испытывать момент он не стал и весь переулок пробежал не замедляясь. Оказавшись в собственном дворе, он наконец позволил себе немного отдышаться. Через несколько минут туда же завалился Арсений:

– Слушай, я не успел тебя предупредить, – тут же начал оправдываться он. – Этот дядька появился непонятно откуда.

– А ты куда делся, он тебя не видел что ли?

– Нет. Я как раз пошел за Алинкой, а тут он тебе что-то начал говорить, ну я и свалил. Прости.

– Ты знаешь, кто это такой? – присаживаясь на бревно, спросил поуспокоившийся Антон.

– Как сказать. Местный. Но я точно не знаю, кто он. Слышал, что живет где-то в конце деревни. Отец так говорит.

– Значит, это его мешки на крыше.

– С чего это? – не нашел связь Арсений.

Антон предположил, раз мужик, живущий в другой части деревни, крутится в вечернее время около полуразваленной мастерской, то вряд ли он приходит туда послушать лягушачье пение. Других дел, кроме как охранять своё добро, у него там не могло быть.

– Наркоман он, – сделал окончательный вывод Антон.