Петька отреагировал на мой звонок предсказуемо. Десять минут пришлось убеждать друга, что я его не разыгрываю, а потом он повесил трубку. Звонок в домофон раздался еще через пять минут, когда Алина как раз вышла из ванной в одном полотенце.

– Это кто? – спросила с опаской.

– Петька. Не поверил, знаешь ли, что ты вернулась. Решил удостовериться.

– Ты же говорила, он целыми днями на работе.

– Так он тут недалеко.

Я открыла дверь, встречая запыхавшегося друга, который, видимо, перескакивал через две ступеньки.

Петька поправил круглые очки в тонкой оправе средним пальцем, одернул рубашку и выдохнул, всем своим видом говоря: ну показывай.

Я и показала пальцем.

Петька сделал шаг за порог, повернул голову и замер с открытым ртом. Если бы мы были в кино, камера бы сейчас под музыку и щебет птиц приближала его блаженное лицо. Романтишно до невозможности. Даже жаль, что мы не в кино.

– Че это он? – спросила Алина, кивая на окаменевшего друга.

– Твои новые скулы сразили его наповал.

Эти слова вернули Петьку к жизни, он встрепенулся, снова поправил очки, посмотрел на меня, потом на Алину, с огромным трудом удержав взгляд на ее лице, а не длиннющих ногах, почти ничем не скрытых, и выдал короткое:

– Привет.

– Ага, – кивнула Алина.

Кажется, мысль жить у Петьки уже не казалась ей привлекательной. Как и сам Петька. Нет, как по мне, он вырос ужасно милым, но эта его кудрявая прическа во все стороны… Опять же он все такой же длинный и тощий. И носит широкие вещи. Короче, определенно не Демид Мазуров, хотя я даже не представляю, как он выглядит. Наверное, как и все олигархи: в годах, с брюшком и, может быть, лысоват.

– Если ты оденешься, – заметила Алине, – диалог пойдет лучше.

Она перевела взгляд на полотенце, потом на Петьку и, хмыкнув, удалилась в мою спальню с видом английской королевы. Я сделала другу знак пройти в кухню, прикрыла дверь, подтолкнула его к стулу, а когда он сел, прошипела:

– Чувак, если ты будешь так себя вести, она не захочет с тобой жить. Не то чтобы это меня огорчает, но тогда она будет жить со мной.

– Я просто не ожидал… Она такая красивая… И вот это все, – его пространный жест, видимо, намекал на выдающиеся достоинства фигуры.

– Вот я и говорю, соберись, и будешь наблюдать вот это все в течение целой недели.

– Я?

– И как тебя в менты взяли, непонятно, с таким уровнем соображалки.

– Не могу поверить, что она здесь, – покачал Петька головой. – Я был уверен, что Алина никогда не вернется в эту дыру.

Открылась дверь, Алина собственной персоной явилась перед нами. Я вздохнула: легче Петьке точно не станет. Короткие джинсовые шорты с высокой талией и топ скрывали даже меньше, чем полотенце.

Бывшая подруга уселась за стол напротив Петьки и улыбнулась.

– Ну что, – вздохнула я еще раз. – Это Алина, это Петя, когда-то вы были знакомы, и вот жизнь снова свела вас вместе. Петька живет через пару домов, так что можете отчаливать прямо сейчас.

– Ладно, – кивнула Алина, вставая, Петька суетливо поднялся следом, так же суетливо пропустил нас вперед, взяв сумку Алины, сделал мне большие глаза, а через минуту парочка отбыла.

Я плюхнулась на кровать, положила руки за голову. Все-таки любопытно, однако. И Петька прав, процент того, что Алина вернется в наш городок, был ничтожно мал. И это еще пока никто не в курсе. Скоро, полагаю, она снова станет местной знаменитостью. Впрочем, меня это не касается. Я благополучно сбагрила бывшую подругу Петьке, пусть друг с другом и разбираются.

Вот только они так не считали. Сначала объявился Петька, примерно через полчаса после ухода.

– Это невероятно, невероятно, – скакал он по моей большой комнате, которую я считала гостиной. – Сама Алина Селезнева в моей квартире! Ты вообще понимаешь? Супермодель, известная во всем мире! У нее были контракты с мировыми брендами!

Все-таки он следил за ее жизнью, надеюсь, успел плакат со стены снять, прежде чем пускать в свою квартиру. Вот ведь маньячелло.

– Пчелка! Что мне делать?!

– В каком смысле? – удивилась я.

– Ну как. Я это я. Алина это… Ну ты понимаешь!

– Не совсем.

Петя сел рядом со мной на диван, сцепил пальцы в замок и спросил:

– Как ты считаешь, у нас с ней может что-нибудь получиться?

Я расширила глаза, пытаясь придумать, что на это ответить. Все-таки он мой друг.

– Я бы не стала строить планов, Петь, – обняла его за плечи. – Алина сказала, что приехала на недельку-другую, отдохнуть от городской суеты и этого своего… светского общества.

– Да, ты, конечно, права…

– Вот и хорошо, иди работай.

– А…

– У тебя там очередь уже, наверное, Петь, – я подтолкнула друга к выходу, он безропотно поплелся на свое рабочее место.

Алина объявилась через пару часов с тем же вопросом.

– Что тебе делать? В каком смысле? – удивилась я. – Ну, сходи в центр погуляй, в кино, или загород съезди.

– Я не о том, – закатила она глаза. – Я о твоем Петьке.

– А что с ним не так?

– Слушай, не обижайся, но он случайно не извращенец?

– Ну, если только в хорошем смысле этого слова.

Алина похлопала глазами настороженно.

– У этого слова есть хорошие смыслы?

– У этого слова нет. Зато у Петьки этих смыслов хоть отбавляй.

– А подробней?

Я вздохнула.

– Ты только меня не сдавай, – заметила ей. – Просто Петька в тебя влюблен. Еще со школьных лет. Пронес, так сказать, сие чувство сквозь годы, всячески укрепляя.

– Влюблен? – Алина открыла рот, но потом выдала улыбку до ушей. – А я-то думаю, почему он ведет себя, как идиот. Хотя одно другому не мешает.

– Петька не идиот, – заступилась я за друга.

– Значит, влюблен. Ну, ясно. Ладно, буду с ним помягче.

– Точно, никакого доминирования.

– Что? – уставилась она на меня.

– Это я так шучу.

– Точно? – сощурилась она и, склонившись ко мне, прошептала: – Потому что я нашла у него дома наручники.

– А плетку? – склонилась я к ней с тем же лицом.

– Пока не нашла.

– Проверь за ковром на стене.

– Она там? – подруга сделала нереально большие глаза, приблизившись размером к диснеевским мультяшкам.

– Надеюсь, нет. Откуда бы у мента взялась плетка?

– У какого мента? – не поняла подруга.

– У нашего, родного, Петра Тимофеича.

– Петька мент? – глаза Алины снова расширились, а потом она погрузилась в задумчивость. Может, недолюбливает ментов, кто знает. Надо как-то сгладить ситуацию.

– Он не то чтобы настоящий мент, – заметила ей. – Участковый. Сидит в вашем же доме, то есть не в вашем, а в своем. Там с торца вход есть в его комна… кабинет.

– Ну, с настоящими ментами он ведь общается? То есть доступ имеет, так сказать, в саму контору?

– Вполне вероятно. То есть точно да. Да у него все друзья из этого прекрасного учреждения.

– Ясно, – Алина снова заулыбалась и встала. Тряхнула копной каштановых волос. – Спасибо, что рассказала, а то он так стремительно сбежал на свою работу…

Ага, на работу. Ко мне он сбежал – пищать от восторга.

– Ты к маме-то поедешь? – спросила, выходя за ней в прихожую.

– Чуть позже. Хочу отдохнуть пару дней с дороги. Ты же знаешь мать, она начнет доставать вопросами. А мне сейчас не до них.

– Люди такие непонимающие, – покачала я головой. Алина язвительности не почувствовала.

– Точно. Дам ей денег, надеюсь, она не будет допекать.

– Значит, ты, и правда, супермодель?

– Прикинь, – Алина снова выдала улыбку. – Никто не верил, помнишь? Все говорили: куда ты лезешь, туда не пробиться… Было бы желание.

– Это было сложно?

– Нелегко. Знаешь, были дни в начале, когда мне приходилось ночевать на вокзале. Благо, упорства мне было не занимать. С моей матерью и на вокзале казалось не самой плохой альтернативой дому. Я ходила на все кастинги, знакомилась со всеми подряд, вливалась в тусовки. А потом вышла замуж.

– Первый раз.

– Удачный был брак, – вздохнула подруга. – Борюсик был мужчина мечта. Абсолютно непритязательный человек, к тому же импотент.

– Просто два в одном, – показала я большие пальцы.

– Угу… Ладно, я пошла, если что, еще загляну.

Звучит почти как угроза.

К счастью, они оба не заглянули больше в этот день. Петька, видимо, витал в облаках счастья, и ему было не до обычных людей. Алина же пребывала в более приземленном состоянии, потому что пришла на следующий день, когда я как раз села есть.

– Борщ! Офигенски! – заявила, усаживаясь и придвигая к себе мою тарелку. Я не стала делать ей замечание, налила себе в другую.

– Хорошо, что твоя бабка была поварихой, – заметила мне Алина с набитым ртом. – Кстати, она где?

– Умерла четыре года назад.

– Фигово.

– В общем, да. Но я уже привыкла.

– Значит, ты осталась совсем одна? – она посмотрела сочувственно и сунула в рот очередную ложку борща.

– У меня есть Петька. И его предки очень мне помогают. Мы почти как семья.

– А они где живут?

– Все так же, напротив. Сейчас, правда, уехали в отпуск, в Крым.

– Ясно, – Алина отставила пустую тарелку. – Парня нет?

– Нет.

Она только покивала, сделав лицо а-ля «ой, глупость спросила». Вот коза.

– По крайней мере, меня никто не впутывает в бандитские разборки, – съехидничала я в ответ. Алина вздохнула, демонстрируя печаль. – А что твои бывшие мужья, они не могли тебе помочь? Вряд ли они менее влиятельны, чем этот Мазуров.

– Борюсик переехал в Лондон. Антуан фотограф, какой из него помощник? А Максимка до уровня Мазурова не дотягивает. Демид очень поднялся за последние годы, в Москве он один из первых. Лезть на рожон никто не хочет. Тем более бывшие мужья.

– А бывшие парни?

– И бывшие парни тоже. Вообще все бывшие почему-то не хотят больше быть причастными к моей жизни.

– Может, потому что ты их бросала, не сообщая об этом?

– Ну не всех же.

Мы немного помолчали.

– Ты ведь медийная личность, – заметила я. – Вряд ли Мазуров стал бы лютовать. Может нажить проблем.

– Какие проблемы, не смеши меня. Купит всех, и нет проблем.

– А во что он все-таки тебя втравить хотел?

Алина запыхтела, явно не желая рассказывать, но я продолжила ждать. Она побродила взглядом по кухне, потом вздохнула.

– Ладно, не то чтобы он меня прямо втягивал… Можно сказать, я случайно стала свидетельницей незаконных действий.

– И так испугалась, что сбежала в родную деревню?

– Любой бы сбежал. Ты же смотрела много фильмов. Свидетелей всегда убирают.

– Он что, кого-то убил? – перешла я на шепот.

– Нет.

– Избил?

– Нет.

– Шантажировал? Ограбил?

– Нет. Слушай, тебе впору книги писать, – Алина закинула ногу на ногу и почесала затылок.

– Тогда что?

– Я не хочу втягивать тебя в это все. Оно тебе надо? Так ты ничего не знаешь, а так знаешь все, и соответственно тоже становишься лишним свидетелем.

Построение фразы было, конечно, так себе, но суть правильная. Действительно, почто оно мне? Пусть сидит у Петьки, он мент, в случае чего, позвонит куда надо.

– Я почти уверена, что Демид здесь не объявится, – утешила меня Алина. Но почти – это ведь не сто процентов, правда? – Лучше расскажи о себе. Как ты жила все это время?

1 2 3

...

Стандарт

4.69

(90 оценок)