Королевский дворец Вадерии. Камил

В столицу леди Аделаида приехала вместе с королем. Несмотря на свое странное состояние, король искренне заботился о внезапно появившейся в его жизни родственнице: выделил покои принцессы крови, распорядился обновить гардероб и принять на жалованье тех «Аделаид», у которых до сих пор не нашлись родственники.

Даже меня оставил в качестве охраны, только видеть не мог. Если мы случайно сталкивались в коридорах дворца, Вайнор Вадерский до скрипа сжимал зубы и спешил уйти.

День за днем столицу лихорадило: траур по королевской невесте, казни заговорщиков, отлов соучастников.

Делла старалась помочь дяде, но ее статус все еще не был утвержден официально. Потому даже в стенах дворца многие власть имущие пренебрегали провинциальной королевской родственницей. И часто девушке не хватало уверенности в своих силах и правах, для достойного отпора.

Правда, фрейлины Деллу опасались. Даже скорее не саму юную провинциальную аристократку, а потенциальную угрозу, исходящую от ее отца, которого в столице помнили и, как ни странно, боялись. Поэтому вели себя дамы сдержанно, да и возможностей наказать их у Деллы было больше, чем в свое время у Иниры – король позволил ей самой формировать штат.

С утра моя подопечная хандрила. Ее скверное настроение выражалось в безупречной вежливости. Придворные дамы, чувствуя дискомфорт, под различными предлогами покинули светлую утреннюю гостиную, в которой обычно накрывали завтрак для герцогини.

Делла стояла у окна, разглядывая опустевший на время траура двор. На фоне унылых полотняных чехлов и серых драпировок ее темно-вишневое платье сияло благородным блеском дорогой ткани. Черные локоны, распущенные по плечам, переплетали нитки черного жемчуга.

Король дозволил племяннице носить королевский траур – дорогой и роскошный, а потому мелкие дворцовые лизоблюды с раннего утра караулили герцогиню Астон за дверями покоев, надеясь припасть слюнявым поцелуем к нежной ручке. Меня это бесило страшно! Приходилось до скрипа сжимать зубы, дабы не помять ненароком три-четыре особенно противные физиономии.

Пока траур спасал Деллу от настойчивых ухаживаний на мероприятиях, но я уже слышал, что послы спешат представить леди портреты принцев и герцогов своих стран. Какая-никакая, а родственница правящего короля, вдруг да расщедрится Его Величество на кусок пожирнее в качестве приданого?

Аделаида знала все свежие сплетни – лорд Иан сам подобрал для нее старшую фрейлину, способную стать штурманом для девушки в мутных водах придворной жизни. Однако на прекрасном лице принцессы все чаще появлялось выражение холодной ярости.

Безупречный профиль, тень от ресниц на щеках – на миг я залюбовался девушкой, как мраморной статуей, но Аделаида повернулась, словно оживая, и бросила взгляд на прислугу.

Опытные горничные, уже изучившие привычки новой госпожи, бесшумно закончили работу и поспешили оставить нас вдвоем. Телохранитель не считался мужчиной, а попадать под ледяной взгляд госпожи наследницы никому не хотелось.

– Леди, – обратился я к ней, пройдясь над столом амулетом, определяющим яды, привороты и подчиняющие зелья, – ваш завтрак подан и проверен.

– Благодарю вас, Камил, – Делла подошла к столу и печально взглянула на золотые приборы и драгоценные фарфоровые блюда. – Дядя вновь закрылся в кабинете? – спросила она, окуная руки в хрустальную чашу с ароматной водой.

– Его Величество беседует с четой герцогов Керленских и никого не принимает, – ответил я, даже не пытаясь занять второй стул.

В таком настроении герцогиня Астон соблюдала этикет строжайшим образом. Телохранитель не может сидеть за одним столом с особой королевской крови, ему ставят поднос на отдельном столике.

Кроме того, расстроенная Делла могла запросто вскочить из-за стола и направиться к королю, дабы лично накормить Его Величество завтраком, либо разогнать зарвавшихся до потери самосохранения лекарей, утверждающих, что тоску по погибшей возлюбленной можно вылечить частыми кровопусканиями и диетой.

К моему удивлению, герцогиня все же присела и начала завтрак. Отпила глоточек чаю, отломила кусочек печенья, все ее жесты и поведение говорили о глубокой и печальной задумчивости.

– Герцоги Керленские? Родители леди Аннелоры? – словно очнувшись от сна, Аделаида кивнула мне на второй прибор. – Присоединяйтесь, Камилл, омлет стынет. Надеюсь, я высказала достаточно дурного настроения, чтобы позавтракать в вашей компании.

Поблагодарив герцогиню, я сел за стол и ответил на первый вопрос:

– Его Величество решил лично сообщить печальную весть супругам.

Аделаида внимательно посмотрела на зажатый в руке кусочек печенья, вздохнула и посмотрела мне в глаза:

– Я приходила к леди Аннелоре, когда мы ехали в столицу.

Я поперхнулся глотком чая. Да, Ини мне сказала, но о чем они говорили? А самое главное – какое решение приняла герцогиня и наследница престола в результате этого разговора?

Леди Аделаида по-прежнему смотрела на печенье:

– Она сказала, что я должна признаться тебе в своих чувствах… – Делла покраснела и перевела взгляд в тарелку. – А еще не спешить, потому что многое в жизни может поменяться. Она была права, понимаешь? – Аделаида подняла на меня свои потрясающие синие глаза и неожиданно всхлипнула: – Сейчас, когда ее нет, я опять стала первой наследницей и не могу даже мечтать о браке с тобой!

Слезы потекли по ее прекрасному лицу, и я не удержался – со звоном отодвинул посуду, вставая из-за стола. Шаг вперед, удар об угол, сцепив зубы, я подхватил Деллу на руки. Она слабо вскрикнула и прижалась к моему плечу.

Придерживая драгоценную добычу, я сел на диван, прижимая любимую к сердцу:

– Делла, моя нежная, трепетная, любимая… – прижав девушку ближе, я вдохнул тонкий цветочный аромат ее волос и кожи. – Я тоже говорил с Ини в охотничьем домике Вестов.

Аделаида трепыхнулась и, подняв лицо, уставилась в мои глаза:

– Что? Что она тебе сказала? – В интонации девушки слышалась паника и надежда?

– Она сказала, что я дурак, – повинился я. – Посоветовала дождаться королевской свадьбы и просить твоей руки тайно, упирая на то, что ты слишком ценный приз для иностранных держав.

– Кам… – Рука Аделаиды неожиданно мягко прижалась к моей щеке. – Она права. Если дяде станет лучше, мы сможем просить о браке. Именно потому, что теперь я первая наследница. Меня невыгодно отдавать куда-то еще.

Я перехватил ее горячую ладошку и прижался к ней губами. Удивительно, как эта, в сущности одинокая девочка, напомнила мне меня самого. А еще в моей груди росло желание защищать и оберегать ее от всех бед. Хрупкая нежность поднималась в сердце с каждым взглядом на нее.

Кажется, теперь я понимал своего отца – телохранитель может потерять голову, потому что видит порой больше, чем самые преданные слуги, знает подопечного лучше, чем ближайшие родственники, и постепенно проникается чувствами, которые не может себе позволить.

Аделаида доверчиво прижалась к моей груди и на миг прикрыла глаза. Я знал, как трудно ей приходится во дворце. Дядя-король выделил ей покои и привилегии, дозволил входить к нему без доклада и… на этом все.

Делла не была официально представлена двору, она не имела должности либо титула, кроме положенного ей по праву рождения. На всех церемониях она сидела рядом с Его Величеством, но не смела заговорить. Это давило на девушку, с малых лет привыкшую действовать, ежедневно трудиться, а здесь персонал дворца просто игнорировал ее приказы, если они не подтверждались словом короля.

Порою я проклинал напарницу: ну почему она ушла? Но, глядя на покрасневшие от слез глаза Аделаиды понимал – потому и ушла. Не хотела быть такой же заброшенной в угол куклой.

Обнимая и утешая любимую, я молил Светлых помочь ей, а она цеплялась за меня, горько плача. Стараясь утешить Деллу, я начал собирать ее слезинки губами, и через несколько минут мы жарко целовались, забыв обо всем.

Я наслаждался вкусом Деллы, ее теплом и неумелой лаской, а она вцепилась в меня, словно утопающий в спасателя. Постепенно ее слезы высохли, щеки разрумянились, мелкая дрожь сменилась томной негой.

Мы наслаждались минутами нежности, но вдруг раздался серебристый звон – чаша клепсидры наполнилась до бубенчика. Мы тотчас отпрянули друг от друга и посмотрели на себя:

– Кам… – прошептала Аделаида. Ее глаза сияли, как звезды в ночи.

– Делла… – Я ласково коснулся ее щеки и убрал выпавший из прически локон. – Давай приведем себя в порядок, пока не вернулись твои дамы.

– Да. – Она несмело улыбнулась, вытирая влажные ресницы, и медленно встала.

Через несколько минут мы вновь мирно завтракали, глядя в окно. Каждый кусочек обычного омлета или ломтик мяса воспринимался как изысканный деликатес, каждый робкий взгляд – как награда.

Мы сами не заметили, как покончили с едой и продолжали сидеть, наслаждаясь бодрящей прохладой и терпким ароматом осеннего утра.

Горячий травный настой, душистый, согревающий, постепенно расслабил, утешил, добавил нотку светлой грусти нашему безмолвному общению. Я ласково касался кончиками пальцев ладони Деллы, поглаживал гладкий край чашки и чувствовал всю полноту этого момента.

Вскоре за дверью раздались шаги, потом в двери постучали: служанки пришли убрать посуду. Наши лица снова превратились в официальные маски – высокомерие, покой, снисходительное благоволение.

Игнорируя любопытные взгляды служанок, Аделаида встала из-за стола и прошла в будуар. Я, как обычно, шел чуть впереди, проверяя путь амулетом. В маленькой комнате, оббитой пестрым шелком, герцогиня вызвала дам. Они явились не сразу, и настороженно остановились на пороге.

Делла взяла себя в руки и более любезным тоном сказала:

– Леди, настало время прогулки.

Выдохнувшие с облегчением фрейлины тотчас подали леди Астон плащ, перчатки, уличные туфли на толстой пробковой подошве. Самая юная дама опустилась на колени, чтобы закрепить ремешки уличной обуви поверх повседневных туфелек из мягкой кожи.

Горничные принесли плащи и патены^[2] своим хозяйкам, так что через полчаса все вышли в сад на ежедневную прогулку.

Погода радовала ярким солнцем и легким ветерком. Посыпанные песком дорожки кое-где покрывали желто-зеленые листья, сорванные ночным дождем. Садовники в зеленых и куртках сгребали первых вестников осени и увозили на тачках за пределы взгляда.

По установившейся привычке и согласно предписанным правилам, я шел чуть сбоку, сканируя путь. Несколько придворных в лиловых и серых камзолах сразу метнулись нам навстречу, они часто сновали неподалеку от наследницы, лелея надежду, что герцогиня пригласит их сопровождать ее в сад.

При всей неопределенности положения Деллы родственное расположение короля заставляло некоторых придворных искать ее общества.

Герцогиня Астон сделала вид, что не заметила угодливых поклонов, лишь безупречно прохладным тоном громко поинтересовалась у статс-дамы:

– Леди Вирет, вы не видели лорда Иана? Он обещал присоединиться к нашей прогулке…

Пока ошеломленная леди подбирала слова для ответа, желающие протекции кавалеры испарились. Привлекать к себе внимание главы СБ никто не хотел.

Дамы выразительно фыркнули, переглянулись и продолжили путь, обсуждая мелкие дворцовые новости.

Вскоре красота королевского парка начала утишать даже злые языки сплетниц. Нас окружали прелестные клумбы цветущих хризантем и гортензий, изящные беседки, затянутые хмелем и диким виноградом. Красиво постриженные кусты самшита образовывали очаровательные уголки, скрытые от посторонних глаз.

Иногда навстречу попадался садовник в зеленой суконной куртке. Кое-где у ограды дымили ямы, в которых сжигали листву и больные ветви. Скрежетали пилы и щипцы для обрезки сучьев, пронзительно кричали птицы, улетающие в теплые края.

Вся атмосфера королевского парка в этот траурный период мало отличалась от любого другого парка крупного поместья. Отсутствие привычной суеты и шума одергивало даже самых говорливых фрейлин.

Постепенно дамы притихли и, кутаясь в плащи от легкого, пахнущего горечью и дымом ветерка, направились к лабиринту. Но не успели мы встать на выложенную камнем дорожку, как мне в руки свалился крошечный свиток.

Леди тотчас остановились. Самые любопытные из них начали довольно громко высказывать предположения, кто из моих возлюбленных так богат, что не скупится на магических вестников. Делла нахмурилась и, строгим голосом призвав дам к порядку, невозмутимо вернулась на аллею, обсаженную осенними розами.

Пользуясь заминкой среди спутниц герцогини, я развернул свиток: писал Кейран Медноголовый. В нескольких скупых строчках наставник сообщал, что расстался с Инирой после охоты, но по дороге в школу встретил подозрительный отряд квариллийцев, замаскированных под плотогонов.

Информация не допускала промедления. Растолкав дам, я быстро догнал герцогиню Астон и поклонился:

– Леди, прошу прощения, но мне срочно нужно отыскать лорда Иана. – Легкая трубочка послания буквально жгла мне пальцы.

Дамы свиты отшатнулись и сморщили носы: они считали ниже своего достоинства упоминать в разговоре тайную службу. Кроме того, в некоторых глазах явно блестел страх – волей-неволей даже высшим аристократам приходилось сталкиваться с агентами лорда Иана.

К счастью, моя Делла поняла все с полуслова:

– Я пойду с вами, господин Камил. – Она строго взглянула на фрейлин, заставляя насмешниц прятать глаза. – Думаю, оставаться в саду одной мне небезопасно. А вам, леди, лучше продолжить прогулку, – последние слова герцогиня адресовала своим фрейлинам.

Тон герцогини не оставлял сомнений – Аделаида гневалась. Дамы, поняв, что их шутки могут выйти им боком, сникли и послушно остались топтать дорожки парка, изображая обычный утренний променад. А мы с Деллой, взявшись за руки, торопливо вернулись во дворец через боковую дверь.

Отыскать главу СБ оказалось непросто. Его видели то в кабинете, то в зале для фехтования, то в королевской гостиной… И все указывали нам направление, старательно пуча глаза от ужаса: как, эти безумцы ищут страшного и ужасного герцога Вэй-Мора? Того самого, который ест нерасторопных дворян на завтрак?

В конце концов, устав бегать по этажам, мы выловили юношу в неприметном сером камзоле с траурной повязкой и попросили передать лорду Иану, что его срочно ждут в гостиной герцогини Астон.

Пока мы добрались до покоев Деллы, пока она умылась с помощью дежурной дамы, а служанка принесла чай с печеньем, прошло около получаса. Однако, стоило нам присесть к столику, как лорд Иан негромко постучал в ставень, шагнув в гостиную прямо с балкона:

– Вы искали меня, леди? – поинтересовался он, хмуро поглядывая на герцогиню.

– Простите, лорд Иан. – Я поклонился, отвлекая могущественного лорда на себя. – Леди Аделаида искала вас по моей просьбе.

– Что случилось? – Герцог Вэй-Мор устало опустился в кресло, одернув роскошный траурный камзол. Он благодарно кивнул леди Аделаиде, позволяя ей, как хозяйке покоев, налить себе чашку чаю.

– Сообщение от Кейрана Медноголового. – Я протянул лорду свиток с оборванным краем.

Он внимательно просмотрел сообщение и поднял брови, заметив неровность листа:

– Это все сообщение?

– Почти, Ваша Светлость. Дальше шла личная информация, – выдавать Ини я не собирался.

Лорд Иан нахмурился еще сильнее и, выглянув на балкон, сказал несколько слов очередному неприметному человеку в серой куртке лакея. Потом вернулся в гостиную, взял чашку из рук леди Аделаиды и пристально посмотрел на девушку:

– Итак, леди, расскажите мне, как вам живется во дворце.

Я напрягся: такие речи главы службы безопасности могли грозить Делле большими неприятностями. Но герцогиня Астон прошла хорошую школу в приюте своего отца. Не дрогнув, она изящно поставила чашечку на стол и ответила:

– Я довольна всем, что мне предоставил Его Величество.

Лорд Иан посверлил ее темным взором и начал допрос. В том, что это именно допрос, я лично не сомневался. Если Аделаида мягко отказывалась отвечать на какой-нибудь вопрос – Вэй-Мор задавал его позднее и в другой форме.

Главу СБ интересовало все – блюда, поданные на завтрак, и любимые цветы герцогини; количество фрейлин и книга, которую она взяла в королевской библиотеке.

– Вас не раздражают птицы, которые живут в солярии? – Любезный тон, глоток чаю и легкий звон ложечки на блюдце с десертом.