Когда мы пересекли границу Вадеры, я смог спокойно вздохнуть. Конечно, хизардцы могут попытаться достать меня и здесь, но теперь это будет сложнее. Гарнизоны начеку, а всего в неделе пути от первой заставы в большом торговом городе меня ждет мой двор.
Вспомнив о дворце и этикете, я немедленно начал оказывать леди Инире привычные знаки внимания: подавал руку, помогал спускаться с лошади, оставлял за спиной, входя в потенциально опасное место. Она, казалось, спокойно принимала их. Тем более, что молодой граф Радолен и Камил вели себя примерно так же.
После отдыха я решил порадовать свою невесту и разыскал в приграничной глуши платье. Мне казалось, дамы всегда радуются обновам. Даже мама расцветала, покупая новую шаль или юбку. Но леди Инира приняла дар холодно.
Чем еще порадовать леди? Накормить сладостями? И тут промах! А любезная попытка доставить леди в помещение не замочив ног? Тоже позорно провалилась.
Однако страдал от моих ухаживаний не только я. Когда я увидел, с каким выражением лица леди Аннелора вошла в трактир, мне стало не по себе. Толпа разогретых спиртным мужчин у стойки, запахи мокрой кожи и сукна… Леди здесь не место!
Но! Моя невеста спокойно шагнула к стойке, заказала стаканчик гномьей горилки и преобразилась! Не сдержанная телохранительница, не знатная дама – самая настоящая оторва выслушивала сомнительные комплименты и едко шутила в ответ!
Ее стесняло строгое платье, ей было мало просторного зала! Подначивая, похваливая и поражая, она свела с ума всех! Я ревновал, злился и… восхищался! Такая женщина должна быть счастливой!
Наблюдая за ней, я понял, что попытался посадить в душную тесную клетку гордую соколицу, которая сядет на руку лишь по собственной воле. И отошел в сторону.
Инира веселилась от души! Устроила соревнование среди погонщиков и охранников, а потом завершила его одним броском. Вытянула из толпы удрученного графа и сплясала с ним джигу.
Затем они вместе показали свое умение крошить мечом (крошили копченое порося) и под конец поделили огромный жбан медовухи, признавая – победила дружба!
Камил, который наблюдал этот цирк, причем явно не в первый раз, ограничился единственным стаканчиком самогона. Я присел рядом с ним и уточнил:
– А почему «Ледяная Дева»?
– По трем причинам, – ответил он, любуясь экономными движениями своей напарницы. – Инира предпочитает холодные тона в одежде, плюс светлые волосы, отсутствие рядом мужчины и… ее любимое боевое заклинание. Точнее, любимое и единственное.
– Какое?
– «Ледяная дева», – невозмутимо ответил телохранитель, но в его глазах плясали пьяные шарги.
– Я не маг, – довольно резко ответил я, наблюдая, как Инира одним движением ножа укоротила бороду слишком резвому поклоннику.
– Это заклинание просто собирает всю воду в радиусе пары ярдов и покрывает ею объект словно ледяной глазурью. Просто, изящно и красиво. Противник не превращается в ледяную статую, на это надо много сил, но и продолжать бой не может.
Я представил себе покрытых ледяной корочкой хизардцев и усмехнулся:
– Что ж, за «Ледяную деву»!
Тост подхватили все находящиеся в зале. Инира опрокинула очередной стаканчик, опустила голову на скрещенные руки и… уснула.
Я подошел, поднял на руки. Наслаждаясь теплом и мягкостью ее тела, понес наверх. Возражать никто не стал, потому как Сиг и Кварт, растрепанные и слегка нетрезвые, но весьма вооруженные, громко сообщили присутствующим, что «Ледяной деве» пора баиньки.
Камил успел извлечь из невнятной кучи храпящих погонщиков Радолена, закинул его на плечо и шутливо раскланялся:
– Доброй ночи, господа! Нам пора!
– Доброй, доброй! – невнятно простились те, кто еще держался на ногах.
– Утром у них будет болеть голова, – проговорил Камил, втягивая юного графа в снятую для него комнату. – Надо купальню заказать, холодную.
– Закажу на всех. Только вот сможет ли она утром встать?
– Сможет, – Камил хохотнул. – Только рассольчику приготовь, чтобы сапог в голову не прилетел.
– Закажу. – Тут я неловко зацепил складкой ткани косяк, рукав платья сказал «крак» и отлетел окончательно. – И одежду куплю.
– Почему ты не хочешь отдать ей ее багаж?
Я открыл было рот, чтобы ответить и промолчал.
– Доброй ночи!
– Доброй!
Утром мое настроение неожиданно улучшилось. Инира была такая встрепанная, беспомощная и ершистая… Мне хотелось пригладить ее перышки. Увы, нежность она воспринимала как собственную слабость. Но за купальню и завтрак была благодарна.
Мы выпили бульон в уютном молчании. Потом похрустели сдобными сухарями с горячим травяным настоем и, наконец, дело дошло до разваренной говядины, сдобренной солеными огурчиками и капустой.
Когда сытая и умиротворенная герцогиня откинулась на спинку стула, в дверь постучали.
– Войдите, – разрешил я, приготовив на всякий случай кинжал.
Инира, схватившись за висок, подняла два пальца – по ним скользнула голубоватая искра.
– Доброе утро! – нас приветствовал жизнерадостный Камил.
За его спиной прятался зеленоватый графеныш.
– Доброе, – Ини поморщилась, опуская руку. Искра пропала, а телохранительница схватила стакан с морсом и жадно отпила, роняя на подбородок алые капли.
– Не надо меня морозить, ледышка ты наша! – притворно испугался брюнет.
Спросив взглядом моего разрешения, он оседлал стул и начал пристально рассматривать напарницу. Та, однако, не смутилась и показала другу язык. Потом всмотрелась в болезненно щурящегося графа:
– Кам, тебе мальчика не жалко? Что ж ты ему рассолу не налил?
– Пусть спасибо скажет, что я с ним всю ночь возился, – отмахнулся он. – Я ему не мамочка.
Граф побледнел еще больше и сглотнул. Кажется, вчерашнее веселье вышло мальчику боком. Ини осуждающе покачала головой:
– Зря ты так, нам еще целый день в седле трястись.
Инира встала, не обращая внимания на вскочившего графа, и покопалась в кошеле на своем «рабочем» поясе. На столе появились человеческие глаза, уши, пальцы с обломками ногтей. Я сглотнул, а Камил смотрел на все действия герцогини совершенно индифферентно.
Выбрав «ноготок» и нечто напоминающее клык, девушка настрогала палец в кружку, залила горячим чаем, а потом протянула отвар и «клык» совершенно зеленому мальчишке.
– Вот граф, выпейте и съешьте, вам станет легче.
Парень позеленел так, что я собрался его ловить – он явно собирался упасть в обморок. Однако, посмотрев в ласковые серые глаза, он набрал полную грудь воздуха и выпил зелье одним огромным глотком. Потом закашлялся, утирая слезы и подавляя спазмы.
– Легче? – Инира вновь заглянула подопечному в лицо. – Теперь ешьте.
Радолен покраснел и попытался рассыпаться в благодарностях, отказавшись от такой чести. Камил уже ржал в голос. Инира посмотрела на напарника укоризненно:
– Камил! Перестань смеяться над человеком! Ешьте, граф, это просто конфета с обезболивающим зельем, – Ини вздохнула и потрепала парнишку по растрепавшейся челке. – А то, что вы выпили, снимает интоксикацию. Просто у моего поставщика зелий редкое чувство юмора.
Приободренный паж захрустел «зубом» и действительно начал приходить в себя.
– Вы уже завтракали? – поинтересовался я. Парень вновь позеленел. – Что ж, сейчас обязательно поешьте, остановку на обед делать не будем.
Ини с материнской заботой подкладывала розовеющему графу мясо, а Камил хрустел прошлогодним яблоком и любовался этой заботой, как престарелый дядюшка. Мне же хотелось, чтобы ее крепкая ладонь ерошила мои волосы. И знакомый запах лимона и горного меда наполнял все вокруг.
Увы. Пора уже ехать.
– Камил, проверьте вместе с графом карету и припасы, выезжаем через двадцать минут, – я старался говорить строже, но, предвкушая шутку, невольно улыбался.
Мужчины встали, подхватили свои плащи и шляпы, поклонились и покинули наше общество.
– Леди Инира, ваш дорожный костюм в алькове, – я опять улыбнулся, увидев ее удивленно приподнятые брови, и тоже вышел.
Моя леди появилась через десять минут – довольная, сияющая. Я залюбовался ею, такой свежей, солнечной. Что ж, Камил был прав. Привычные штаны, рубаха и жилет – все, что ей надо для счастья.
Ини подошла ближе, постояла мгновение, а потом неожиданно приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала меня в щеку.
– Спасибо!
Обручальный браслет на ее руке тихонько звякнул, будто одобряя. А моя рука заныла, словно ей не хватало такого же украшения.
Усатые стражники уже весело перекликались во дворе, обсуждая вчерашнюю гулянку. Трактирщик расстарался для дорогих гостей: утреннего рассола и горячего мяса с гарниром из овощей хватило всем.
Коней уже подседлали. Кучер, устроился на облучке и, готовясь тронуться, нетерпеливо перебирал поводья резвой четверни, запряженной в карету.
Сигизмунд подмигнул проходящим и подошел ко мне, чтобы получить указания:
– Ваше Величество, через час выезжаем на перекресток, по какой дороге прикажете двигаться?
Я задумался. Мне нужно время, чтобы лучше узнать Иниру, да и ловушки лорда Иана должны сработать не сразу…
– Едем через Бугету, Мщерь и Скат.
Сигизмунд только кивнул. Он все понял и, как ни странно, одобрил. Мне стало спокойнее: соратники Иниры поддерживают нашу помолвку – значит, помогут нам обоим.
На сей раз в карету мы уселись вдвоем. Юного графа едва ли не за шиворот утащил с собой Камил, приговаривая:
– Прогулка на свежем воздухе полезна! – Потом брюнет нахально подмигнул Инире черным глазом и добавил: – Особенно после такой гулянки!
Девушка села в карету, вытянула длинные ноги в мягких сапожках и прикрыла глаза. Я умостился рядом, скинув плащ, и тоже сделал вид, что сплю. Нас хватило на пять минут. Ровно до того момента, как карета подпрыгнула на ухабе и мы, дружно застонав, схватились руками за челюсть:
– М-м-м, – на глазах сами собой выступили слезы, – язык прикусил!
– М-м-м, – раздалось одновременно, – и я!
Потом мы переглянулись, засмеялись и заговорили! Вспомнили наших нянек, воспитателей и учителей. Пересчитали «боевые ранения». Инира, светлея лицом, рассказала, как щенок волкодава встретил ее после долгой разлуки:
– А потом Руди прыгнул мне на колени, думая, что он все еще щенок, и уронил меня прямо в грязь! Мама очень расстроилась, а папа смеялся. А у тебя были собаки?
– В охотничьем домике, где мы жили с мамой, было много собак, но они жили на псарне и за ними ухаживали слуги, – рассказывая байки, я осторожно притянул Ини ближе, укладывая ее голову себе на плечо.
Она немного посопротивлялась, но я вдохнул аромат ее упрямо торчащих из под сетки волос и настоял на своем:
– Отдохни. Нас никто не видит, а Камилу и Кварту я скажу, что угрожал тебе дыбой.
– А Сигизмунду? – Она все еще сопротивлялась.
– А Сигизмунд все знает и одобряет, – сказал я, продолжая прижимать ее щеку ладонью.
И моя упрямая невеста сдалась. Прыснув, как девчонка, повозилась и замерла, вслушиваясь в стук моего сердца. Ощущая биение ее пульса, я продолжил рассказ:
– Вдова, которой мама помогала, однажды дала мне большую корзину спелых яблок и велела отнести домой. Соседские мальчишки знали, что у этой женщины самый лучший сад в деревне, и не раз пытались обобрать яблони. Но вдова следила за своим достоянием и держала в саду злющих собак. А тут целая корзина спелых плодов!
Инира распахнула глаза и прикусила губу, стараясь не смеяться, забыв, что я ощущаю каждый ее вздох. Видимо, живо представила себе эту картину. Вдохновленный ее вниманием я продолжил:
– Меня окружили и велели делиться. Но ведь яблоки для мамы! Я дунул по улице, боясь, что меня вот-вот догонят. Что делать? На глаза попался шест с колесом для аистов. Я забрался на него в считанные минуты и умостился в пустом гнезде.
Инира весело рассмеялась, и я жадно уставился на ее рот. Почему-то представил, как целую его, пробуя на вкус. Она вспыхнула и отвела глаза.
– Мальчишки собрались под гнездом и стали думать, как меня достать. Самый старший предложил взять шест с гвоздем, которым доставали ведро из колодца и сдернуть меня на землю. Представив короткое путешествие в бурьян, я от испуга начал довольно метко кидаться оттуда вниз яблоками. И продолжал поражать противников, пока яблоки не кончились.
Инира вновь рассмеялась:
– А как ты спустился?
Я прикрыл глаза наслаждаясь воспоминаниями и ее искренним весельем:
– Меня так вдохновила победа, что я вскочил и запрыгал. Колесо заходило ходуном и сломалось.
– Ох! Ты ушибся? – Инира так широко распахнула глаза, что я увидел в них свое отражение.
– Немного, – ответил я успокаивающе. – Повис на шесте и, спускаясь, ободрал руки.
Инира покачала головой. Я решил отвлечь ее, предложив подкрепиться. Подтянул на колени небольшую корзинку и открыл. Сразу стало понятно, что ее собирал Камил. Тонко порезанная ветчина, завернутая в салфетку, крошечные, «на один укус» огурчики, шарики мягкого сыра в ореховой крошке, пирожки, сладости и бутылка вина с одним-единственным кубком.
– Придется пить из одного бокала, – притворно вздохнул я, нетерпеливо ожидая возможности коснуться отпечатка ее губ на прохладном серебре.
– И есть с рук? – усмехнулась Инира в ответ. Лукаво заметила: – Тарелок этот интриган тоже не положил.
– А ты меня накормишь?
Ини опустила ресницы:
– Да.
Дальше все превратилось в странный чувственный ритуал: мы, не замечая тряски кареты, подносили к губам друг друга аппетитные кусочки. Каждый ломтик сопровождало касание.
Инира легко приняла правила игры: опиралась грудью на мое плечо, чтобы дотянуться до рта, бросала кокетливые взгляды и улыбалась.
Я ловил ртом ее прохладные пальцы, притворно делая вид, что собираю лакомые крошки и облизываю соус. Она в ответ дразнила меня розовым язычком, дотягиваясь им до кусочка, словно пробуя на вкус и вызывая этим зрелищем жар во всем теле.
– М-м-м, сладкая, – я прикусил тонкие крепкие пальцы, взглянул Инире в глаза.
О проекте
О подписке