Глава 7

Нежные проблески рассвета сменялись томными переливами заката, а день уступал дорогу ночи. Погода на острове практически всегда была жаркой и солнечной. Лишь иногда вечерами шёл сильный дождь, больше напоминающий ливень, несущий обновление всей измученной зноем природе. После него воздух насыщался чудесной прохладой и неповторимым свежим запахом. Полновесные капли падали на траву, листья деревьев и, сливаясь в быстрые ручейки, стремительно скатывались на благодарную землю. Небо во время такого дождя по-настоящему красиво и незабываемо: серо-стальной оттенок с голубыми проблесками летней лазури, а хмурые тучи своей свинцовой тяжестью лишь подчёркивают сей контраст. Природа будто обновлялась: листочки растений раскрывались и будто светились изнутри, а бутоны превращались в чудесные красивые шапки цветов и одурманивали своим ароматом. Остров напоминал отдельный от всего маленький мир. Он очаровывал и восхищал, но одновременно с этим настораживал и пугал именно своей идеальностью.

Альфареане и Элементалы, используя магию стихий, за несколько недель совместной жизни построили большой дом из белой глины и песка, в нём было девять небольших личных комнат, по одной на каждого, и три зала, где можно было проводить время всем вместе. То, что служило мебелью, они соорудили из веток и листьев деревьев и кустарников.

Клиалия и Мальдора оторвали большую часть лоскутов ткани со своих платьев, чтобы они не мешали при ходьбе и не цеплялись за кустарники. Почти каждый день они ходили и собирали ягоды и фрукты, которые служили пищей Альфареанам, немного завидовавшим Элементалам, не нуждающимся в ней.

– Долго на такой еде мы не протянем. По крайней мере, я, – сказал как-то вечером Джудор. – Я с тобой согласен, – тут же произнёс Ксагер. – Я постоянно испытываю чувство голода и ничего не могу поделать с этим. Это даже отвлекает меня. Запасы, которые нам удалось найти в уцелевшей части корабля, мы практически израсходовали.

– С тех пор, как мы высадились на этом острове, мы несколько месяцев питаемся только фруктами, овощами и какими-то плодами, и ягодами.

– Я бы тоже не отказалась съесть что-то более сытное и питательное, – призналась и Фиолена. – Нам нужно начать охотиться.

– Фиолена, – продолжила Мальдора, – Как ты себе это представляешь?

– У меня активная сила, – спокойно ответила Фиолена на её выпад, – я могла бы воспользоваться ей.

– Какая ещё активная сила? – спросила Клиалия.

– Телекинез, – ответила Фиолена, сегодня она решила раскрыться перед этими людьми. Рано или поздно это всплывёт. И пусть это случится на её условиях. К тому же, как ей казалось, здесь ей мало что угрожало в связи с этим.

– Ты владеешь телекинезом? – спросил Джудор, первым отошедший от шока.

– Да, – спокойно ответила Фиолена. И в доказательство к своим словам провела не хитрую манипуляцию, слегка вытянув руку вперёд. Камень, лежащий неподалёку, взмыл в воздух, а потом был отброшен на добрых несколько десятков метров вглубь тропических джунглей.

– Почему ты молчала об этом? – спросила Мальдора. – Почему скрывала?

– Это никого не касалось тогда. Сейчас же многое изменилось, – произнесла Фиолена.

– Как ты могла держать это в секрете? Ты что, действительно не понимаешь, как это важно? Это могло дать нам ответы на многие вопросы, возможно, помогло бы выиграть войну с Омегарами! – продолжала возмущаться Мальдора, в которой говорил голос учёного и исследователя, желающего докопаться до правды.

– А по-твоему, я должна была отдать себя вам, учёным до мозга костей, которым дай только провести сотню тестов, потыкать иголками, препарировать и вскрывать? Спасибо, но не хотела быть вашей подопытной, я не сильно похожа на мышку.

– Фиолена, – вмешалась Клиалия, – ты не так поняла Мальдору. Она хотела сказать, что ты уникальна, ведь ты – единственная девушка, которой достался дар мужчины. Возможно, в тебе скрыт секрет того, как нам становится доступен тот или иной дар. Мы могли бы понять это, благодаря тебе. А если бы мы поняли принцип, по которому получаем способность, мы могли бы контролировать это. А со временем даже обуздать. Это мог быть прорыв, скачок для нашей расы.

– Для чего обуздать? – спросила Фиолена более жестко. – Чтобы потом отбирать способность у тех, кто её недостоин, по вашему мнению, отдавая её другим, кому угодно лично вам? Или, например, активизируя тот или иной ген, чтобы дар появился у нужного или достойного ребёнка, из семьи, скажем так, весьма заинтересованной, обеспеченной и способной оплатить эту выборочную уникальность?

– Не совсем так, конечно, – ответила та.

– Довольно, – вмешался Ксагер. – Это не имеет теперь никакого значения. Это был её секрет, которым она не обязана делиться ни с кем из вас, но она сделала это. Примите это и будьте благодарны. Поверьте, это непросто. Не факт, что вы сами, будь на её месте, поступили бы тогда иначе.

– Ни с кем из вас, – повторил Джудор, – значит, ты знал?

– Да, – спокойно ответил он, не раздумывая. Фиолена посмотрела на него внимательно, она поняла, он действительно давно знал о том, что у неё есть дар. Но почему он молчал об этом?

– Хорошо, давайте оставим это, – сдалась Мальдора, остальные с ней согласились, – так даже лучше.

– Элементалы говорили, что в глубине острова в джунглях полно не только плодовых деревьев, но и разных животных, – продолжила Клиалия. – Есть явные хищники, весьма крупных размеров.

– А вдруг ты не успеешь использовать свой телекинез, и животное нападёт на тебя? – спросил Ксагер, стараясь не смотреть на Фиолену.

– Ничего не случится, – упрямо заявила она ему. – Какие бы животные тут ни обитали, я уверена, что смогу справиться.

– Ты слишком самоуверенна, – констатировала Мальдора.

– А мне кажется, можно попробовать, – вступился за девушку Джудор. – К тому же, мы не оставим её одну и не станем уходить далеко вглубь острова.

– Можно вернуться ещё раз на то место, куда мы приземлись, – вдруг сказала Клиалия.

– Мы забрали с берега всё, что уцелело. Вместе с Элементалами мы перенесли ящики с предметами первой необходимости, собранные ещё на Ферегосе, – вмешалась Мальдора.

– Да, но, возможно, стоит посмотреть там, где мы этого не сделали, – заявила Фиолена, догадавшись, о чём думает Клиалия.

– Где же? – спросила Мальдора.

– Уцелевшая часть корабля, – ответила Фиолена. – Я видела, как и вы, когда мы последний раз были в той части острова, что её прибило к берегу. А значит, можно смело посмотреть, что там.

– Задняя часть корабля – развлекательная зона, – вмешалась Мальдора, – которую создали специально, чтобы нам было не так скучно в полёте. Там сейчас всего лишь несколько пустых помещений, ставших абсолютно непригодными, после отказала приборов и техники, работающих исключительно на пауре. Нам пятерым просто несказанно повезло, что в момент приземления мы оказались там.

– Кстати, мы с Джудором, – сказал Ксагер, – на момент приземления практиковались в рукопашном бою в одном из спортивных помещений, а что делали вы?

– Мальдора и я, – ответила Клиалия, – читали и слушали звуки каких-то струнных инструментов, воспроизводимые специальным прибором.

– Знаете, почему я так хочу вернуться в ту часть острова и посмотреть уцелевшую часть корабля? – спросила Фиолена, слегка склонив голову и смотря с некой усмешкой на всех сквозь пряди светлых волос.

– Почему? – спросили в один голос все.

– Я принимала ванну, – произнесла девушка, приподнимая голову и смахивая упавшие на лицо порядком отросшие волосы, – после того, как тренировалась с оружием. Вполне возможно, что оно всё также находится в одной из тех комнат.

– Уцелело всего несколько из них, – сказала Мальдора, – не факт, что та самая комната, где ты тренировалась.

– Да, – ответила Фиолена, – но ванная уцелела, а помещение, где я тренировалась, было как раз сопряжено с ней.

– Если существует малейшая вероятность, что та комната цела, а в ней имеется оружие, – произнёс Ксагер, – я готов сходить туда.

– Это нужно сделать, – сказала Фиолена, – и мы пойдём вместе.

Ранним утром следующего дня они отправились на ту часть острова, где приземлился их корабль. Они шли строго по берегу, уже проверенной дорогой, разговаривая о всякой ерунде: вспоминали нелепые истории из прошлого, обсуждали их поведение на острове, их обоюдное желание съесть что-то сытное, а не те фрукты, ягоды и овощи, которые они назвали травой. Волны нежно ласкали набегами их ноги, а прохладный ветерок остужал жар тела, который создавали прямые лучи раскалённого солнца. Идти вдоль берега было более безопасно и спокойно, а когда солнце закатилось за линию горизонта, они устроились на ночлег. Впервые эти двое были одни и так близко друг к другу. Ксагер мог воспользоваться такой возможностью и поговорить с девушкой. Но он этого не сделал.

Мужчина лишь продолжал смотреть на Фиолену, когда та уснула прямо на песке. Она так поражала его своей простотой, непосредственностью, при этом оставаясь тайной, загадкой. Её веки слегка подрагивали, на губах появлялась забавная улыбка, а светлые волосы разметались в разные стороны. Когда они разлетались на ветру, щекоча лицо, она причудливо морщила нос. Левое плечо девушки украшали замысловатые татуировки, сделанные на Ферегосе, в виде узора, сплетающегося и переходящего на лопатку. У Ксагера тоже были такие, но более объёмные. Все воины, что были в их отряде, набили их, как особую метку, которая означала их принадлежность к Тёмной Кавалерии. Никто не стал исключением, даже единственная девушка. Кто-то, например, Клиалия и Мальдора, считали это клеймом, но воины – отличительным знаком. Ксагер и Фиолена стали элитой своего отряда, благодаря своему мастерству и умению воевать, сражаясь спина к спине. И сейчас их осталось всего двое, они подходили друг другу, как никто. Ксагер окунулся в царство Морфея, так и не услышав имя, которое в очередной раз полушёпотом сорвалось с губ Фиолены, когда миром правила ночь.

Едва солнце показало свои первые лучи, Фиолена и Ксагер продолжили свой путь. Песок ещё не успел раскалиться, а воздух не был обжигающе душным. Идти было гораздо легче и комфортнее в это время, которое они не собирались упускать.

– Я хочу спросить тебя, – начала она.

– О чём? – спросил он.

– Ты знал, что у меня есть дар. Как ты узнал? Когда?

– Ещё когда мы были в лагере Кавалерии, до войны Отрекшихся и Религистов, я подслушал разговор двух старших воинов. Они обсуждали твой дар под покровом ночи. Так вышло, что я вёл дозор недалеко от них, и услышал это совершенно случайно. Однажды во время боя я увидел, как тебя ранили в плечо, – ответил он, – я был недалеко от тебя, но не успел бы на помощь. Я понял, что рана была серьёзной, потому что ты выронила меч, а в следующую секунду он взмыл в воздух, оказавшись в другой руке, и ты смогла уже без труда одолеть противника. Ты огляделась, в надежде, что никто не заметил этого. Так и было бы, если б я не приглядывал за тобой.

– Почему ты не сказал остальным? – тихо спросила она.

– Кому? Нашим братьям из Тёмной Кавалерии? Или кому-то другому?

– И тем, и другим.

– Я всегда хотел лишь защитить тебя. Я помню, как тебя привели в лагерь. И это было по-настоящему страшно. Я бы не хотел увидеть и частичку подобную этому.

– Спасибо, – спокойно ответила она. – Я всегда знала, что могу рассчитывать на тебя.

Добравшись до нужного места, они увидели, что на берегу по-прежнему валялось множество осколков и обломков. У Ксагера складывалось ощущение, что их стало ещё больше. Возможно, часть из них вынес на песчаный берег непокорный океан.

– Помнишь, как мы вылезали из его комнат? – спросил Ксагер, показывая на заднюю часть корабля, которую, несмотря на её тяжесть, всё-таки вынес океан на берег.

– Конечно, – заявила она, – крики Клиалии и Мальдоры, которые свалились на пол, когда трансмодификаторы, преобразовавшиеся на момент посадки энергией корабля в пассажирские кресла с ремнями безопасности, стали обычными металлическими кубами, с которых они попросту упали.

– Как и мы все, – заметил он.

– Точно, – усмехнулась она, – я, кажется, вообще кувыркалась по всей комнате. Всё моё тело было покрыто ссадинами и множеством синяков.

– А потом, – продолжил он, когда они оказались в нескольких метрах от самого крупного обломка корабля, – мы подошли к самому краю и увидели, как горит другая часть корабля, понимая, что тем, кто был там, никогда не спастись. Я помню, как ты стояла и смотрела, а в твоих глазах отражался огонь. Несмотря на всю трагичность момента, ты была восхитительна.

– Серьёзно? – растерявшись, спросила она, но быстро взяв себя в руки, продолжила. – Ты ещё успокаивал плачущую Клиалию, а Джудор – Мальдору. Что тут сказать? Женщины!

– Сколько бы раз я ни думал о том, что произошло, – вдруг произнёс Ксагер, после длительной паузы, – и как бы сложно ни было сейчас здесь, нам повезло. Мы живы, в отличие от наших товарищей.

– Ты говоришь мне это, полагая, что я считаю иначе? – спросила Фиолена.

– Не то, чтобы иначе, – ответил он. – Просто я вижу, как переживают Клиалия и Мальдора по поводу нашей жизни на этой планете. Ты всегда умела контролировать и подавлять эмоции, поэтому по тебе практически не узнаешь, что ты думаешь и чувствуешь на самом деле. Я же прекрасно понимаю, что девушкам значительно сложнее обходиться без благ нашей цивилизации тут. Ни нормальной одежды, к которой все привыкли, ни элементарных средств гигиены. Это трудно.

– Ксагер, в тех нескольких ящиках, что мы нашли, вполне достаточно одежды для Клиалии и Мальдоры. Жаль, конечно, что грузовые отсеки были только по бокам корабля, – ответила она, улыбнувшись. – И я прекрасно понимаю, почему ты это сказал. Но странно, что говоришь ты это мне, а не им.

– Но ты ведь тоже девушка.

– Спасибо, – с усмешкой сказала она, – а то я не знала. Но я не такая, как Мальдора и Клиалия. Это они привыкли расхаживать в длинных красивых платьях, убирать волосы в замысловатые причёски, но не я. Они старше меня на добрые лет десять. И, да будет тебе известно, переживают больше о недостатке мужского внимания, нежели о материальных благах нашей цивилизации. У них сейчас просто такой жизненный цикл. К тому же, тебе лучше, чем кому-либо здесь известно, как прошла большая часть моей сознательной жизни.

– Скажи, ты скучаешь по тем временам, когда мы были в лагере? – вдруг спросил он.

– Да, – ответила она. – Мне есть что вспомнить.

– Я никогда не спрашивал тебя об этом. Но всё-таки ответь мне, почему ты осталась с воинами после того, как война с Омегарами закончилась? Почему не ушла жить в какую-нибудь семью, которая хотела взять тебя к себе? Почему ты отказалась от нормальной жизни?

– Всё зависит от того, что ты подразумеваешь под этой своей нормальной жизнью. Наверное, я видела тогда всё иначе, сквозь призму того, что произошло со мной. Я видела путь своей жизни только таким, каким пошла. На тот момент для меня важнее было стать воином, каким был ты и другие мужчины.

– Почему?

– Я уже не могла стать такой, какой была до, – ответила она, остановившись, но продолжила: – до войны.

– Ты хотела сказать что-то другое, – понял Ксагер. – Мы так давно друг друга знаем, может, поделишься?

– Ладно, – сдалась она. – Ты ведь знаешь, что я осталась одна, и всю мою семью убили Омегары.

– Да, у меня тоже никого не осталось.

– Поэтому я и рассказываю сейчас тебе всё, зная, что ты поймёшь меня.

– Хорошо.

– Омегары ворвались к нам в дом. Мой отец и брат сражались с ними до тех пор, пока их не убили, тогда как моя мать пыталась спрятать меня в комнате, закидав хламом и тряпками в углу.

– Ясно, – только и смог вымолвить он. Он уже догадывался, что она скажет потом. Он прекрасно знал о жестокости Омегар к женщинам другой расы, таким красивым и утончённым.

– Омегары и её убили, вдоволь поиздевавшись над ней. Они хотели доказать таким образом своё превосходство и силу.

– И ты всё это видела, – произнёс он, не спрашивая, скорее утверждая.

– Да, – отозвалась Фиолена, – я всё видела.

– Это ужасно.

– Поверь, я никому не пожелаю пережить это, как и то, что было после этого со мной.

– Ясное дело.