Глава 2. Н – ск. Июль 1985 года

Поезд прибыл в Н – ск, наследующий день в обед. Лиля уже за два часа до остановки, сидела полностью собранная и жадно смотрела в окно. Она впервые в жизни покинула Кедровск и все, что она видела, подъезжая к огромному городу, было для нее в диковину. Так как она много читала, ее воображение очень легко вспоминало описанные другими людьми незнакомые города. Но свои собственные наблюдения и впечатления находили мощный отклик в ее душе, заряжали особенной, возбуждающей энергией большого города.

Выйдя из вагона, Лиля встала на перроне как вкопанная. Она озиралась по сторонам, дергая себя за подол сарафана. Выглядела она видимо очень комично, так как проводницы посмеивались, глядя на нее. Откуда – то сзади появился очень аккуратный молодой человек:

– Вы Лиля? – Он явно сомневался в том, что это она. А вот Лиля сразу узнала Вадима. Ну конечно, где же он вспомнит маленькую, беленькую девочку, вечно сидящую с книгой.

– Да, а Вы Вадим, я вас узнала.

– Он самый, давайте чемодан и идите вон в том направлении.

На площади возле вокзала стояли такси, водители которых, непрерывно сновали вокруг, выглядывая пассажиров. Немного в стороне, скромно притулилась к обочине, серая «шестерка», в ней сидел водитель и очень пристально разглядывал Лилю. Они подошли к этой машине, уложили чемодан в багажник и поехали. Лиля замерла у окна.

Вскоре подъехали к пятиэтажному кирпичному дому, окруженному высоким, ажурным забором. Ворота были закрыты, вышел сторож и открыл их. Машина проехала во внутренний двор, окруженный периметром здания, там они вышли из машины. Двор был пуст. Вадим и Лиля направились к ближайшему подъезду, за ними шел шофер с чемоданом. В аккуратном подъезде их встретил консьерж, невысокий, немолодой с плутоватым взглядом, которым он проводил процессию.

На втором этаже они вошли в квартиру, шофер поставил чемодан и ушел. Лиля осматривалась в огромной прихожей.

– Я буду здесь жить? – Неуверенно спросила она у Вадима.

– Да конечно, эта квартира, ведомственная, конкретных хозяев у нее нет, и сейчас она пустует, располагайся, живи. – Вадим натянуто улыбнулся. Он вообще все делал «натянуто», как будто соблюдая чьи-то инструкции, и постоянно боялся ошибиться.

Лиля обошла квартиру. Везде югославская мебель, ташкентские ковры, ванна отделана тоже югославской плиткой. На кухне в навесных шкафах аккуратно расставлена немецкая кухонная утварь и японская посуда. Все это было Лиле очень знакомо: и мебель, и посуда, и ковры, распределялись работникам леспромхоза, и были предметом гордости многих ее одноклассников. Она также вспомнила, давно курсирующие по городу сплетни о непростых отношениях директрисы библиотеки и первого секретаря комитета коммунистической партии их города. Видимо это их любовное гнездышко, но почему она допущена в «святая святых» этих небожителей?

– Располагайся, – опять сказал Вадим, – а мне на работу надо, я тебе как – нибудь позвоню. Хорошо? Ой, совсем забыл, ты же не знаешь города. Завтра к тебе заедет мой водитель и доставит прямо к институту. Он освободится к десяти часам. Будешь готова?

Лиля кивала, мечтая побыстрее остаться одна, чтобы все обдумать. Вадим ушел, а новая хозяйка апартаментов сев в кресло, задумалась. Может ее сводят с Вадимом? Но она ему ни капли не нравится. В этом деле, ни одну, даже самую неопытную девушку, не проведешь. Она им зачем – то нужна, но зачем, она так и не придумала. Распаковала чемодан, развесила вещи. Пошла на кухню, попила чаю, проверила холодильник – там был полный набор продуктов. Переодевшись в свежий светлый летний костюм, Лиля взяла ключи оставленные Вадимом и, пошла, прогуляться, по новым неизведанным местам.

Вернулась она около восьми вечера. Ее безропотно впустил сторож, и проводил одним глазом консьерж. В квартире было тихо, ничего не изменилось, пока ее не было. Ночь прошла спокойно, утром Лиля стала собираться в приемную комиссию, непонятная тревога, ненадолго отступила. Приехал водитель, громко посигналил под окном, так было принято. Лиля вышла нарядная и свежая, села на заднее сидение. Они выехали из двора, Лиля сидела сзади и украдкой рассматривала водителя. Лет тридцати, мужественное лицо, широкие плечи, белая рубашка. Очень привлекательный внешне мужчина, не проявлял никакого к ней внимания. В Кедровске, если мужчина вез даму куда – либо, он бы не минуты, не молчал. Если женщина села к нему в машину, он уже считал себя кавалером и исполнял полный обряд ухаживания, абсолютно невинный, но так требовали приличия. Она вспомнила, как бабушка всегда говорила: «в каждой избушке, свои погремушки», видимо в Н – ске корректность, граничащая с полным равнодушием к не очень знакомым людям, – это норма поведения.

С трудом открыв тяжелые двери, Лиля вошла в огромный, отделанный мрамором вестибюль, педагогического института. Само здание, сделанное из черного гранита и внутренняя отделка, внушали доверие. Чувствовалось, что здесь трепещут перед наукой, и чтут традиции. Лиля свернула направо и пошла по широкому коридору, стены которого были увешаны портретами маститых, и не очень, преподавателей этого учебного заведения. Вот висит портрет бородатого профессора умершего уже сто лет назад. А вот портрет красивейшей дамы, ее тоже уже нет в живых. Лиля остановилась перед следующим портретом. На нем был изображен, совсем молодой мужчина. Правильные, удлиненные, черты лица и смеющиеся, немного раскосые глаза, выдавали в нем смесь саксонских и азиатских кровей. Внизу дата рождения, ему всего двадцать семь лет и имя: Крафт Александр Арнольдович филолог, профессор кафедры риторики. Девушка не могла отойти от портрета, вглядываясь в лицо молодого профессора. Женат ли он?

– Нет, – сказал кто-то за ее спиной. Она обернулась, перед ней стоял невысокий старичок, в добротном сером костюме, с платочком в нагрудном кармане. Он, улыбаясь, смотрел на Лилю, – нет, он не женат.

– Откуда вы знаете? – Выдавила из себя Лиля.

– Откуда я знаю, что он не женат? Я принимал его на работу, он мой сотрудник, – весело ответил старичок.

– Нет, откуда вы знаете, что я, я… – она смутилась и замолчала.

– Откуда я знаю, что вы об этом подумали? Так, все, об этом думают! Сначала видят портрет Михаила Степановича, – он указал на умершего сто лет назад ректора, – проходят мимо, потом видят портрет Подвысоцкой Марии Вячеславовны, проходят мимо, потом видят Сашу и все ступор! Встали, и на лбу написано, все у вас на лбу написано, красавицы, – он засмеялся. Лиля смущенно молчала.

– Куда же вы направляетесь красавица? – Продолжал веселиться старичок

– В приемную комиссию.

– А, так вы абитуриентка, пойдемте, я покажу вам приемную комиссию.

Они пошли вдвоем по бесконечному коридору, встречные почтительно здоровались с ее спутником. Наконец они оказались перед дверью с надписью «Приемная комиссия». Старичок открыл двери, втолкнул в комнату Лилю, затем вошел сам. Все присутствующие встали. Старичок кивнул головой и все сели.

– Я привел вам абитуриентку, чем – то она мне понравилась. Возможно своей предсказуемостью. Помогите ей заполнить документы, – обратился он к какой – то женщине, а сам подошел к мужчине и они стали перебирать списки.

– Вот здесь заполните, здесь подпишите, – подсказывала Лиле женщина. Сама она подошла к старичку и что – то тихо ему сказала. У того удивленно поднялись брови:

– Вот как! Уважаемая абитуриентка, так вы оказывается, победитель литературного конкурса! Вдвойне приятное знакомство. Меня зовут Афанасий Иванович, я ректор этого замечательного ВУЗа.

Теперь брови взметнулись вверх у Лили, но она промолчала, улыбаясь. Ректор поцеловал ей руку и удалился легкой, энергичной походкой. Лиля записала все, что нужно для абитуриентов и вышла, наконец, из здания института, свежий воздух ее опьянил еще больше. Пахло цветами, огромные кусты сирени цвели на клумбах, голова кружилась. Лиля пошла по направлению к дому, счастье переполняло ее. Перед глазами стоял портрет молодого профессора, ей казалось, она знает его давно.

– Саша, его зовут Саша, – она засмеялась, закружилась по тротуару. Остановилась, наткнувшись на пожилого мужчину. Он ласково улыбнулся, и покивал головой. Лиля опять засмеялась и побежала к дому. Сторож открыл калитку, Лиле хотелось его расцеловать, сдержав порыв, она вбежала в подъезд. Плутоватый консьерж, выскочил из будки и поцеловал ей руку. Лиля захохотала и побежала к себе на второй этаж. Дома она покружилась по комнате, потом попрыгала перед зеркалом и, упав на кровать, уснула мертвецким сном.

Утром ее разбудил звонок по телефону. Звонила Лидия Анатольевна, директриса библиотеки в Кедровске:

– Лиля здравствуй! Как успехи? Все хорошо? Это здорово когда все идет по плану. Я сейчас в Н – ске, по делам. Вечером буду у тебя, поболтаем?

Лиля откинулась в подушках и задумалась. Лидия ведет себя слишком непосредственно, как подружка. Да, друзьями они некогда не были. Точно у нее какие – то планы в отношении Лили. Может хорошая работа, совместимая с учебой? Было – бы здорово. Потом ее осенила мысль, что нужно что – нибудь приготовить, стол накрыть, все – таки приедет ее спонсор, это слово только что вошло в моду. Лиле, было приятно думать, что у нее, есть спонсор.

Буквально за час Лиля перемыла всю квартиру и принялась готовить полуфабрикаты. Порезала салаты, она их видела, только бывая в гостях у одноклассников. Бабушка всем салатам предпочитала окрошку. В коридоре послышался шум и знакомый голос пропел:

– Чем так вкусно пахнет?

В прихожей стояли Лидия Анатольевна и Вадим, вернее уже разувались. Рядом с Вадимом на телефонном столике лежал букет цветов, увидев Лилю, он протянул ей цветы:

– Поздравляю абитуриентку педагогического института, надеюсь, в скором времени буду поздравлять студентку. – Он растерянно улыбнулся.

– Нет, ты как поздравляешь красивую девушку, которая тебе нравится! Да – да нравится, и ты этого не скроешь, – игривым голосом сказала Лидия Анатольевна, – поцелуй девушку, скромняга.

– Она будет возражать, – глядя из подлобья на Лилю, ответил Вадим.

– Запомни, девушка всегда возражает, а ты ее не слушай, целуй! – Сказала Лидия, в приказном порядке. Вадим коснулся губами Лилиной щеки и отпрянул.

– Вот теперь здорово, я рада за вас молодежь! – Она смеялась и хлопала в ладоши, при этом глаза у нее были совершенно серьезные. Лиля не понимала эту женщину, зато хорошо теперь понимала, кто инструктирует Вадима.

Прошли в комнату, где Лиля уже накрыла стол.

– Осталось только порезать хлеб и вскипятить чай, – сказала Лиля.

– Чай рано пить, давайте начнем с аперитива, Вадим посмотри, что там у нас есть, – говорила Лидия Алексеевна, присаживаясь за стол.

Вадим открыл шкаф в «стенке» и стал одну за другой доставать бутылки. Лидия внимательно читала этикетки.

– Так, я буду водку с ромом. А ты Лиля?

– Спасибо я не пью.

– Чисто символически рюмочку выпей!

– Нет, я же сказала, что не пью, мне нельзя, вы же знаете что у меня отягощенная наследственность.

При этих словах Вадим заинтересованно посмотрел на нее:

– Какая у тебя наследственность?

– У меня мать алкоголичка.

Вадим перевел взгляд с Лили на мать, та накладывала в тарелку салаты.

– Да ладно, вам, садитесь за стол, не хочешь не пей. А мы выпьем, у нас с наследственностью все в порядке, правда, Вадим? – Лидия подставила свою рюмку, и Вадим наполнил ее водкой, сверху добавил ром. Такой же коктейль он сделала себе. Мать с сыном чокнулись, выпили, знаком показав Лиле, что пьют за нее, принялись за еду.