Глава 2. Титульный лист

Титульный лист – одна из первых страниц книги, предваряющая текст произведения. На титульном листе размещаются имя автора, название книги, место издания, и т. п.

«Википедия»

17 мая 2016 года, вторник – 20 мая 2016 года, пятница.

1.

«В полседьмого утра обнаруживаю себя на разгромленной кухне Дьячкова. Открыв холодильник, ищу холодный сок или воду. Моё внимание привлекает непочатая бутылка «Боржоми», заправленная в белый пластиковый карман дверцы. Выхватываю бутылку, сворачиваю пробку, делаю несколько жадных глотков. Оглядываюсь. Квартира Дьячкова сейчас очень похожа на дешёвый почасовой отель, а я – на его постояльца. Ещё бы: я стою у холодильника в одних трусах, а на диване валяются мои брюки, пиджак и рубашка, правый носок (а где левый?) и потерянный моей «зайкой» кружевной розовый лифчик. Картину вчерашней пьянки довершают разбитый бокал, чипсы и сломанная сигарета, прилипшие вместе с осколками к залитому «Pepsi» полу.

Морщась от отвращения, иду в ванную. Выдавливаю на палец островок зубной пасты, тщательно чищу зубы и разглядываю себя в зеркале. Мда, хорош… Зелёное от бессонницы лицо, карие глаза с треснувшим в уголке сосудом, под глазами – синие круги, на шее – бордовый засос. Одним словом, на лицо (и на лице) – вся медицинская палитра нездорового загула. Хоть на передачу к Малышевой иди и с трибуны объявляй, что нельзя пить, курить и трахаться. «Докатился, Соболев?» – моё отражение укоризненно глядит на меня.

А я спрашиваю себя, почему я снова встречаю утро среди несвежих вещей, ненужных друзей и унизительных мыслей о том, что моя жизнь понемногу превращается в полное дерьмо? Признаваться в этом себе мне ужасно не хочется, но моя душа, застёгнутая на все пуговицы, уже давно гниет без свежего воздуха. Но у открытого сердца есть один существенный недостаток: в него слишком легко плюнуть.

Набираю воду в ладони, долго и тщательно полощу рот. На прощание показав зеркалу фак, выхожу на кухню. Быстро натягиваю несвежую рубашку, прихватываю сумку, оставленную в прихожей. Проверяю, здесь ли две копии договора и диск с базой данных, которые я вчера успел отобрать у ещё трезвого Дьячкова. Убедившись, что я ничего не забыл, хватаю пиджак, обуваюсь, достаю iPhone и пишу смс: «Гер, утро! Не забудь, в 16:00 встречаемся у юристов».

Теперь точно всё. Продвигаюсь к двери.

– Доброе утро, ты уже встал? – слышу позади загадочное.

«Нет, это я оделся, чтобы лечь спать», – так и подмывает сказать в ответ. Оборачиваюсь: подруга моей «вчерашней», брюнетка Наташа стоит в безразмерной футболке (видимо, выданной ей Германом для девичьих походов в ванную) и, опираясь на косяк двери, ведущей в комнату, внимательно на меня смотрит.

– Ага, доброе. А ты чего поднялась?

«Вернее, какого чёрта?»

– А я пить захотела.

Наташа отлепляется от косяка, выскальзывает из тапочек и придвигается ко мне. Видимо, «зайка» ещё не догоняет, что вечер любви закончился, а серое утро развело нас с ней, как мосты в белые ночи в Питере.

– Ты уже уходишь, Артём? А может, мы кофе выпьем? Я хорошо кофе варю. Гораздо лучше, чем в «Стокманн».

«Намёк? Предложение переспать?»

– Правда? Жаль, но не получится. – Я отпираю дверной замок. – Видишь ли, у меня сегодня мать с дачи возвращается. А у неё ключей от квартиры нет.

Но я вру: приезд моей мамы – это мой железобетонный способ быстро сваливать по утрам, самый надёжный вариант, чтобы не звать к себе «заек», не провожать их домой и не делить на двоих одно такси. Чтобы обрывать все связи – вот так, быстро и мимоходом.

– Мы ещё увидимся? – Наташа трогательно складывает губки бантиком. – Ты позвонишь Оле?

– Безусловно, – снова вру я. Наташа что-то ищет в моих глазах. И, очевидно, находит, потому что отводит свои и говорит:

– Ладно, Артём. Я всё поняла… и я ничего не скажу Ольке… Смешная она: нам обеим всегда нравились такие, как ты, только я уже тёртая, а Олька каждый раз надеется на продолжение. А продолжения никогда не бывает… Не будет его и в этот раз… Ну что, я угадала?

Наташа грустно смеётся. А я думаю, что вчера я был трижды прав, когда хотел её для себя. Красива, умна, ненавязчива – такая могла бы меня понять, не строя особых иллюзий. Такая точно знает, когда наступает конец всем отношениям без обязательств. Но сейчас даже это невозможно, и мне остаётся только кивнуть Наташе:

– Ты всё правильно поняла, зайка. Не обижайся. И, пожалуйста, закрой за мной дверь.

Не дожидаясь лифта, сбегаю по лестнице вниз.

Распахиваю дверь подъезда и оказываюсь на улице. Глотнув чистый воздух, ещё не загаженный выхлопами машин, выдёргиваю из кармана мобильный, ищу в «иконках» «Яндекс. Такси». Вызываю машину. Диспетчер сообщает, что жёлтый «Форд» подъедет через десять минут. В ожидании такси присаживаюсь на низкий зелёный заборчик, окружающий периметр сине-белой пятнадцатиэтажки Германа. Тупо рассматриваю заброшенную детскую площадку, шоколадного питбуля, с остервенением роющегося в красно-жёлтой песочнице, и хозяина пса – пузатого чувака с поводком на шее. Мужик равнодушно следит за гадящей собакой, отхлёбывает пиво из банки, затягивается беломориной и периодически сплёвывает сквозь зубы, целясь в бордюр песочницы. Сделать бы ему замечание или просто закатать между глаз за такое свинство, но вместо этого я вытаскиваю из кармана «Rothmans» и закуриваю. Закашлявшись, давлю в горле противный никотиновый ком, сплёвываю на асфальт и спрашиваю себя, когда я так изменился? И отчего теперь всеми моими действиями руководят только похоть, расчёт и чувство самосохранения? Неужели я стал другим в тот день, когда выбрал себе не ту женщину?

Говорят, измена всегда касается супругов, и никогда третьего. 7 июля прошлого года я вывернул эту истину наизнанку и смог убедиться лично, что измена всегда остаётся изменой, чем бы её ни объяснили. Но если первая измена – это как выстрел в упор, то вторая – тот самый случай, когда ты ничего больше не чувствуешь, потому что ты уже мёртв. От шелухи скорбных мыслей меня освобождает шорох шин подъехавшего такси. Забираюсь на заднее сидение «Форда», видевшего и лучшие времена.

– Доброе утро. Маршрут тот, что указан? – Водитель жизнерадостно улыбается мне прокуренными зубами.

– Тот же, – сухо киваю я. – Авиационный переулок, дом восемь. И если можно, то побыстрей. Дорогу знаете?

– А навигатор на что? Вообще, если б не это устройство… – И тут бомбила заводит утомительный монолог о полезности технологий, о том, что погода в Москве не задалась, что хороший телефон стоит дорого, что автобусы подрезают и что у «водилы» жена и двое детей в Ульяновске, которых надо кормить, и…

– Простите, – прерываю его изыскания я, – не возражаете, если мы просто помолчим? Мне поработать надо.

Таксист обиженно умолкает и демонстративно включает радио.

Достаю из сумки наушники и, игнорируя звуки долетающего до меня разухабистого шансона, погружаюсь в мысли о том, каким будет мой портал, когда я откуплю его у Дьячкова. Детище Германа носит сейчас простое и безыдейное имя «ЛитСам». Это то, что всегда меня раздражало. Ещё бы: в нашей стране примерно сорок литературных сайтов имеют в своём наименовании корень «лит», ещё сорок – местоимение «сам». Причем, выглядят эти порталы, как клоны, выращенные в одном инкубаторе. Убедиться в моей правоте не сложно, достаточно сравнить все сайты с точки зрения структуры и подхода к авторам.

Итак, авторы… Раньше мы были самой читающей нацией – теперь стали самой пишущей. Но мой личный хит-парад самиздатовской глупости возглавляет писательская страница, в логике которой может разобраться только человек, любящий постигать невозможное. Вот скажите, зачем вообще нужна автору эта страница? Чтобы дать читателям полный перечень своих книг – или чтобы самовыразиться, рассказав, где он (автор) родился, крестился, чем живёт и что любит?

Структура портала… Её венчает вторая «любимая» мной тема под названием жанры. Угадайте, какой раздел на самиздатовских сайтах лидирует по количеству читателей? Детективы? Любовные романы? Современная проза? Да бросьте! Это – силовой секс, обманчиво названный эротикой, потому что восемьдесят процентов этой, с позволения сказать, прозы, затмевают собой даже качественное шведское порно. Впрочем, порево, написанное для женщин, доставляло бы и мужчинам, если б не было снабжено слезоточивым сюжетом и постоянным головняком, выпадающим героине на голову. В общем, можно до бесконечности развивать эту скользкую тему, неведомо, как и когда ставшую героином для женщин, но я в ближайшие же дни собирался раз и навсегда закрыть эту оргию на своём сайте, потому что авторами я видел не тех, кто «доставляет», а тех, кто мог приносить мне деньги, не играя на респектабельности.

Отдельной строкой стояла работоспособность портала. И эксергия сайта определялась не готовностью 24х7х365, а прослойкой действующих писателей и читателей. Сайт Германа заключал в своих недрах примерно сто тысяч авторов, причём постоянно писали и публиковались лишь пятьдесят процентов. Отбросив пиратов, а также «семейных» авторов с читательским кругом в пять человек, я получал примерно тридцать пять тысяч авторов. И это количество для меня обозначало не людей, а цифры – показатель рентабельности, к которому примыкал ещё один пласт – прослойка активных читателей.

Вот здесь надо сразу отделить зерна от плевел – то есть изолировать активных читателей от троллей. Понятие «тролль», кстати, образовано не от персонажа книг Роллинс, а от английского «троллинг», то есть ловли на блесну. И если активный читатель за год прочитывает примерно триста книг, то тролль, взращённый блогами, входит на портал только с одной целью: спровоцировать автора на эмоциональную перепалку. Вычислить этот зубодробительный контингент легко. Дело в том, что существует специальное программное приложение, которое опознаёт пользователей, болтающихся на форумах и активно пишущих «комменты».

Я считал проще: если на три негативных отзыва по книгам у читателя не приходится хотя бы один положительный, то передо мной был не читатель, а тролль – неумный, упорный, навязчивый. Вот эту шелупонь я собирался отключать от своего портала сразу. И не потому, о чём подумали вы. А потому что я не хотел давать этим големам топтать мою денежную полянку – то есть авторов, которых читали и которые могли принести мне доход.

В общем, идей было много.

Прикинув, что я буду менять в первую очередь, решил начать с имени сайта и назвать убогое детище Дьячкова – внимание, занавес, барабанная дробь! – «Звёзды самиздата». Следующим шагом я собирался ввести в портал два ключевых фактора: за книги авторов могли голосовать только читатели, а авторы не могли голосовать в принципе. Увы, к этому моменту я уже хорошо знал, как создавались палёные рейтинги Германа. Например, на его сайте уже год, как крутился один хитроумный чел, возомнивший себя богом русско-народного фэнтези. Писал он так, что валенками и блинами разило из каждой строчки текста. Удерживал же он своё первое место тем, что «гасил» конкурентов оценками.

Теперь оставалось решить, как привлечь на портал новых читателей. На текущий момент на «ЛитСам» их было триста тысяч. Для увеличения количества до полмиллиона, я в самое ближайшее время планировал договориться с авторами и издательствами на полную публикацию у себя самых модных и популярных книг.

Вот тут мы и подходим к самому главному. Давно известно, что нет таких крепостей, которые не взял бы бизнесмен за триста процентов прибыли. Для отбивки бабла, потраченного мной на портал, я планировал ввести градацию авторов. Писатели, получившие большинство оценок, как раз и были звёздами самиздата. С остальных авторов, с читательским кругом в пять человек, я собирался брать регистрационные взносы за возможность публикации. Как я уже говорил, на портале Германа было примерно сто тысяч авторов. Откинув тех, кто мог уйти с сайта из-за нововведений, и списав на форс-мажор ещё двадцать процентов, я получал примерно пятьдесят тысяч писателей, с которых я уже в первый месяц планировать снять по сто долларов. Так я молниеносно отбивал пятьдесят тысяч зелёных, что, при пересчёте на текущий курс рубля, составляло три с половиной миллиона. За портал я отдавал Герману четыре. Таким образом, мне оставалось вернуть ещё пятьсот тысяч рублей. И для этого я планировал снести все «стены» и форумы (обсуждайте книги в социальных сетях, на кухне, а не за мой счёт!), и на освободившемся месте построить нормальное издательство на паях с адвокатской конторой.

Но было ещё кое-что, что я не учёл в своей схеме. Моё одиночество разъедало меня, став той хрестоматийной ржавчиной, которое превращало в грязный сток все мои встречи с женщинами.

И это следовало немедленно прекратить.