Часть 4

Я не боялась её совершенно – наоборот, мне было смешно наблюдать за тем, как она старается напугать меня количеством своих "подпевал" за спиной. Ну конечно, ведь она видела, как я расправилась с Эдом, и не сомневалась, что с ней одной сделаю то же самое.

А вот если их будет несколько…

Тогда, возможно, мои поджилки затрясутся от страха, и я позорно сбегу с дискотеки, теряя тапки. Но я смотрела на них насмешливо, сложив руки на груди, и всем своим видом давала понять, что нисколько их не боюсь.

"Подпевалы" растерялись, переглянулись между собой, а потом уставились на Нинку. Ну, конечно, скорее всего она напела им про то, что в одиночку я с парнем, может быть, и справилась, но вот с ними тремя…

А я вела себя совершенно не так, как они ожидали, и видела, что это очень сильно бесит Нину.

– Ну, пошли! – сказала я, отрываясь от стены, и первая направилась за угол клуба. Они в нерешительности остановились. Я обернулась – ну что же вы? Пойдёмте! Или…ты передумала, Нина?

Они двинулись следом. Я спиной чувствовала их агрессию, но прекрасно понимала, что сейчас, вот так предательски, из-за спины, они нападать не будут.

Интересно, эти "подпевалы" знают, из-за чего Нина точит на меня зубы, или нет? Наверняка она им поведала, что я пытаюсь отбить у неё парня, и эти две кумушки, не выясняя подробностей, тут же согласились ей помочь "решить проблему".

– Ну? – спрашиваю её – ты поговорить хотела? Говори.

Она подходит ко мне совсем близко, и глядя в глаза, заявляет:

– Отстань от Гриши, Аксинья!

Меня разбирает смех, и я закатываюсь весело и звонко, ещё и потому, что вижу их обалдевшие от моей реакции лица.

– Нина, а Нин, а с чего ты решила, что я к нему пристаю? Это первое. Второе – а кто ты ему такая, чтобы не разрешать общаться с теми, с кем он хочет?

– Я его девушка! – злобно рычит она, надвигаясь на меня всё ближе.

– А он об этом знает? – смотрю ей прямо в глаза, вижу, что она старательно отводит взгляд. Мельком замечаю, что её "подпевалы" удивлённо переглядываются между собой – так может позовём его и спросим, его ли ты девушка, а то что-то этот вопрос не только у меня вызывает сомнения.

– По-хорошему прошу – отстань – повторяет она, старательно выговаривая слова, словно хочет меня ими припечатать – мой он, понимаешь?!

– Слушай, Нина, ты совсем от любви башку потеряла? – спрашиваю я – пословицу знаешь такую: "Насильно мил не будешь"? Может, ты ему предоставишь тоже право выбора? Хотя, что я тебя тут лечу? Бесполезно это. Но скажу так – мне Григорий неинтересен и не нужен, понимаешь. Я ещё от одного романа не отошла, чтобы очертя голову, кинуться в другой. Так что успокойся и переведи дух!

– А что это тогда на озере было сегодня утром?! – спрашивает она, и я, глядя в её пустые, непроницаемые глаза, вдруг понимаю, что она просто одержима Гришей. Это же совершенно ненормально!

– Так ты следишь за ним, что ли? – хохотнула я – я перед тобой отчитываться за свои поступки не обязана – ты мне никто. Но хочу задать тебе один вопрос – а что ты будешь делать, если Гриша найдёт себе другую? Будешь уничтожать соперниц?

– Это. Не твоё. Дело. Тебе было бы лучше убраться отсюда, пока не поздно – печатает она слова и легонько толкает меня в плечо.

Но ей это плохо удаётся – я хватаю её за запястье и с силой сдавливаю, начиная поднимать вверх.

Побледневшие "подпевалы" бросаются в мою сторону, но я останавливаю их движением свободной руки.

– Подойдёте ближе – сломаю ей руку. Это достаточно просто. А потом скажу, что это была самооборона, как-никак, трое на одну…

Они в нерешительности останавливаются, не зная, что делать дальше. Я даже не заметила, как вокруг нас собирается перешёптывающаяся толпа, ага, вот и Гриша спешит.

Толкаю Нину в его сторону и громко говорю:

– Гриша, урезонь свою невесту, а то она разборки тут затеяла – поворачиваюсь в сторону "подпевал" – ещё раз увижу вас рядом с собой – церемониться не стану.

И ухожу к Эльке, которая уже спешит мне навстречу, вид у неё встревоженный и серьёзный.

Слышу голос Гриши, обращённый к Нинке:

– Ты что здесь устроила? С ума сошла! Я же тебе говорил – не таскайся за мной! Не по нраву ты мне, Нинка!

Он уходит, следом за ним, охая, уходит и Нина, видимо, она всё-таки надеется всё ещё завоевать его благорасположение.

– Весь вечер испортила – бормочу я, подходя к подруге.

– С тобой всё в порядке? – спрашивает она – кошмар! Тебя на минуту оставить нельзя!

– Она меня на разговор вызвала с двумя своими…подопечными…

– Да эти девки из соседнего посёлка, иногда трутся здесь, у них там парней мало, вот они сюда и приезжают.

– Эта Нинка просто одержима Гришей! – говорю я Эльке – больная прямо…

– Это точно – соглашается подруга – она уже несколько лет за ним бегает, но он что-то на неё никак, хотя она у нас считается первой красавицей.

– Разве ж в красоте только дело?

– Аксютка, это же посёлок – оправдывается подруга – здесь как мыслит молодёжь, которая в города не поуезжала – баба должна быть работящей, хозяйственной и красивой. Видала, у нас парней страшных практически нет, ну вот все хотят красивых наследников, потому первое качество здесь для успешного замужества – красота.

– Ага – говорю я – только я смотрю, ни парни, ни девки сильно здесь с этим не торопятся…

– Нууу – тянет подружка – у нас сначала стремятся на ноги встать, родители, как в прежние времена, сначала стараются для сыновей избу, например, срубить, чтобы было куда жену привести, а уже потом и жениться можно… Как-то так… А до этого времени молодёжь старается нагуляться, чтобы потом…гм…не бегать.

Мне уже не хочется возвращаться в клуб, и мы решаем пойти домой. На перекрёстке расходимся – она в свою сторону, я – в свою. Бабушка уже спит, и я осторожно пробираюсь в комнату.

Окна открыты в сад, где-то мяукают коты, вот прокукарекал петух, – в такое-то время! – сонно промычала корова, за окном что-то прошелестело. Я отодвинула шторку и в меня упёрлись блестящие глаза. Я смеюсь от того, что это стало неожиданностью, и сначала я перепугалась. Кот Мурзик вернулся со своих важных дел, и видимо, решил попасть в дом именно через моё окошко. Он устраивается у меня в ногах, откинув пушистый хвост и сладко мурчит, от чего я засыпаю тут же.

Утром я поднимаюсь опять необычайно рано. На учёбу я так не вставала – еле-еле могла стащить себя с постели, а тут – ни свет, ни заря…Видимо, влияет свежий воздух и экологически чистое питание. Странно, но следы вчерашних возлияний тоже отсутствуют.

Мы с бабулей завтракаем, а потом я помогаю ей с огородом и домашними делами, управляюсь со скотиной и птицами, и к одиннадцати часам утра большинство дел сделано. Солнце начинает жарить так, что в огороде становится невыносимо.

Прошу у бабушки разрешения пойти на кладбище – навестить деда, не знаю, почему не сделала этого по приезду.