Валерия Стрекаловская
Ее римское имя на французский манер звучало Валери.
Так ее называли близкие друзья, которые подарили на день рождения поездку в город любви – Париж.
Еще в детстве Валери знала, что с этим городом связана одна семейная тайна. Ее прабабушка, выпускница Смольного института благородных девиц, была влюблена в гусара, который предложил ей бежать в Париж в смутное время февральской революции. Анастасия, так звали ее прабабушку, свободно говорила по-французски, обладала утонченной красотой и была блестяще образованна. Она отказала настойчивому поклоннику, оставшись верна любимому Санкт-Петербургу, который не покинула даже во время блокады.
От нее Валери впервые услышала, что Париж называют городом любви, поэтому она чувствовала, что путешествие улыбнется ей сердечной встречей.
Самолет мягко приземлился в Орли. Французское утро 2009 года дышало страстью самого разгара лета.
Красивая мулатка на таможенном контроле заговорщицки улыбнулась Валери, похоже она знала, что город готов открыться для этой путешественницы.
Небольшая гостиница в центре Парижа встретила ее запахом кофе и круассанов, субтильный портье в очках пожелал ей хорошего дня.
Номер находился на втором этаже, добраться до него можно было по забавным лестничным переходам.
Быстро приняв душ и разобрав дорожный чемодан, Валери достала свой заветный блокнот, в котором был список обязательных мест для посещений в Париже: Эйфелева башня, Лувр, Елисейские поля, Монмартр, прогулка по Сене и ресторан с фуа-гра. Вполне стандартный набор для первого визита на четыре дня.
Оказалось, что до Эйфелевой башни легко добраться пешком. Хорошо, что она догадалась надеть легкие кеды взамен модных босоножек.
Ее мечтой было побывать в известном ресторане рядом с башней, о котором она читала у одного журналиста. Ресторан привлек ее описанием изысканного интерьера и возможностью очутиться за соседним столиком с мировой знаменитостью.
На дверях стоял швейцар почтенного возраста, преисполненный чувством собственного достоинства. Валери поинтересовалась, как заказать место на вечер. В ответ тот галантно склонил голову влево и ответил, что мадам может записаться на свободную дату по электронной почте. И добавил, что ближайшая свободная – через полтора года. Валери сначала показалось, что он так подшучивает над ней, но глаза у швейцара были серьезные и проницательные. Пробормотав благодарность, девушка предпочла ретироваться. Ей казалось, что именно в этом месте с ней должно произойти что-то очень важное, поэтому была огорчена отказом.
Эйфелева башня заставила ее забыть о несбывшейся мечте. Она с любопытством ребенка исследовала пролеты, завороженно смотрела на восковые фигуры Эдисона и Эйфеля, казалось, сейчас они прервут разговор, повернутся к ней и поинтересуются: Что привело Вас в Париж, мадемуазель Валери?
На смотровой площадке она увидела Париж во всем его величии и стала тихонько напевать мелодию Шарля Азнавура. Ах, как здорово было бы встретить в Париже свою вечную любовь!
В лифте девушка оказалась в группе жизнерадостных японцев, которые восхищенно прицокивали языками и все время щелкали фотоаппаратами. Ей передалась их будоражащая радость.
После экскурсии Валери купила мороженое и устроилась с ним на укромной скамейке, где можно было рассматривать прохожих. Это была ее тайная страсть – изучать незнакомых людей в незнакомых местах. Так она погружалась в атмосферу нового города.
Прогулявшись по Елисейским полям, она свернула в боковую улочку, потом еще на одну и еще на одну. Это был мир маленьких кафе и семейных магазинчиков. Один из них привлек внимание изобилием музыкальных шкатулок на витрине.
Внутри магазина пахло книгами, что ее приятно удивило. Седовласый господин в бархатном пиджаке и ярком шейном платке приветствовал ее, представился месье Фредериком и поинтересовался, что привело такую милую девушку в его лавку.
Удивительно, но он сразу распознал в ней иностранку. Хотя ее французский был безупречен. Французский язык в их семье передавали по наследству.
Валери ответила месье Фредерику, что в детстве у нее была музыкальная шкатулка, доставшаяся от прабабушки. Она обожала открывать ее и наблюдать за танцующей балериной. Со временем завод в шкатулке пришел в негодность. Шкатулка долго валялась на антресолях, а потом ее выбросили вместе со строительным хламом во время ремонта. И вот она хотела бы купить что-то подобное.
Хозяин магазина одобрительно кивнул, достал небольшую лестницу и потянулся за коробкой на верхней полке. Из нее извлек потертую от времени лакированную шкатулку с вензелем на крышке. Вставил ключик в боковое отверстие и повернул его несколько раз. Заиграла знакомая мелодия, крышка музыкальной шкатулки открылась. Из центра сцены появилась хрупкая фигурка балерины с поднятыми вверх руками, она начала кружиться.
За мгновения чарующего танца Валери вспомнила, как ее мама сидела возле их балерины, смотрела на кружево ее движений и беззвучно плакала. Валери было всего шесть лет, и она не понимала, почему танец ее любимой балерины вызывает слезы. Может быть, мама увидела, что Валери нацарапала булавкой на шкатулке первую букву своего имени? Уж очень ей хотелось, чтобы балерина была только ее. Мама заметила, что дочка встревожено наблюдает за ней, прижала ее к себе и нежно поцеловала в макушку.
– Все хорошо, все хорошо, моя дорогая! Просто я вспомнила нашу бабушку Анастасию, она так любила эту балерину. На ее лице всегда блуждала улыбка, когда она открывала шкатулку, наверное, вспоминала что-то приятное. А я ревновала ее к этой балерине. Чем она лучше меня, думала я. И как только бабушка брала шкатулку в руки, начинала капризничать и отвлекать ее. А один раз даже сделала вид, что больно ударилась, поскользнувшись на паркете. А теперь, когда бабушки нет с нами, я так жалею, что не могу обнять ее и полюбоваться балериной вместе.
Валери в тот момент поняла, что и сама ревнует маму к балерине, и мама, чувствуя это, достает шкатулку очень редко.
Воспоминания так захватили ее, что Валери не сразу разобрала, что говорит ей месье Фредерик.
– Вы хотите приобрести ее, мадемуазель?
– Очень!
– Весьма дорогая вещь, мадемуазель.
На безмолвный вопрос Валери он ответил: «Восемьсот пятьдесят евро».
– Почти все, что у меня есть, – промелькнуло в голове Валери, а вслух она сказала:
– Да, месье Фредерик, я беру ее!
Сидя в самолете, увозившим ее из Парижа, Валери бережно держала на коленях музыкальную шкатулку, поглаживая еле заметную букву «В» и представляя счастливые глаза своей мамы.
Мануэла Арапова
Вы часто думаете, что у квартиры низкие
потолки, на самом деле – это высокие полы.
Французский комик Пьер Дак
История в Телеграм-сообщениях с лирическими отступлениями.
Рома и Лада познакомились давным-давно, но в романтических отношениях оказались всего пару дней назад. Они случайно встретились на танцевальной вечеринке, увидели друг друга «другими глазами» и почувствовали взаимное притяжение. Лада улетала на неделю в Париж и предложила Роме пожить у нее и присмотреть за домашними питомцами: собакой и двумя котами.
– Рома, привет из Парижа! Весь город в снегу, представляешь? У меня с собой только туфли. Придется здесь сапоги купить.
– Привет, Лада! Ты в аэропорту? Поедешь сейчас в отель?
– Нет, сразу на выставку. Объезжая пробки, уже мчусь на специальном трансфере на «Мэзон Обжэ». Какие молодцы организаторы, прямо из аэропорта каждые полчаса ходит шатл до выставки. Тут все в автобусе гипернарядные! Так восторженно переговариваются, как будто Новый год едут справлять.
– Они же и правда едут на праздник дизайна! Классная выставка. Кто там с тобой в автобусе? Много наших?
– Не, русская речь не слышна. Наша дизайнерская команда завтра прилетает. Шумные итальянцы, вежливые англичане и остроумные французы. Немецкой речи тоже не слышно.
– Поговори с ними, ты же знаешь французский.
– Да, я уже вовсю общаюсь. Со мной рядом архитектор из Марселя, обсуждаем общих знакомых.
***
– Рома, привет! Два часа кружила по выставке, здесь восемь павильонов и впереди у меня еще три дня наловить креативных решений. Присела кофе попить, вытянуть ноги и тебе написать. Как ты? Осваиваешься?
– Привет, у меня все норм. Прикольные шторы у тебя в прихожей с французскими гравюрами и видами Парижа.
– Нет, не Париж – зарисовки Прованса, но тоже Франция. Я эту ткань, кстати, увидела здесь же на «Мэзоне» три года назад и просто в нее влюбилась. Коллекция Кристиан Лакруа. Обои в столовой тоже от этого дизайнера. Тебе они понравились?
– Слушай, мне все нравится. Расскажи, что там уже увидела интересного?
– Первым делом заглянула на площадку к Andrew Martin. Его стенд, как всегда со стенами выше всех и виден издалека. В этом году у него огромные tapisserie, коллекционные retrophotographie, кожаные sofa и его фирменные антикварные coffre.
– Это тот англичанин, который дизайнерский «Оскар» устраивает?
– Да, он самый.
***
– Рома, бонсуар. Я снова еду в шатле. Теперь уже на Лионский вокзал.
– Бонжур, Лада. Ты что, решила уехать из Парижа?
– Да, нет. Мой отель в пяти минутах от вокзала. Супер-удобные эти трансферы. Еду по Елисейским полям мимо Королевского дворца, немного темнеет и так красиво снег падает. Сказочно! Для полного погружения я еще Джо Дассена себе включила.
– Его песня не про зиму, а «бабье лето» на Елисейских полях!
– А, точно, все равно атмосферно.
Сейчас проезжали мимо входа в метро. На красивой вывеске в стиле модерн лежит снег в виде разлапистой белой перчатки. Как будто таксисты возмутились исчезновением пассажиров и вызвали «подземку» на дуэль. Все дорожки запорошены вдоль канала Сен-Мартен, словно проход закрыт и послание парижанам: держите ноги в тепле и оставайтесь дома.
Едем дальше и видим: на занесенном почти до крыши Пежо у обочины, на заднем стекле написано пальцем любовное послание с сердечком. Класс! Здесь столько романтики: висячие «замки любви» на «Мосту искусств» скрыли свою разноцветность и все стали белыми пушистиками.
– Лада, а как тебе выставка в целом?
– Впечатлил больше всех проект «Dream Box». Организаторы «Мэзон» предложили разным дизайнерским бюро оформить семь спален. Любому посетителю можно было пройтись по длинному коридору с ярко-розовыми стенами, открыть дверь и примерить любую из комнат для сна. Так интересно! Я почти на всех кроватях успела полежать.
– Ну и как?
– Роскошно, но жестковато.
– Надеюсь, одна лежала?
– В проходе между дверьми коридора стояли напольные зеркала в золотых рамах, прямо как в старинном дворце. У меня мелькнула мысль: «Хоть бы раз оказаться мне в замке из сказок Шарля Перро». Ром, ты бы хотел побывать в замке?
– С тобой – конечно.
***
– Рома, привет! Как дела?
– Лучше при встрече расскажу. Ты завтра днем прилетаешь?
– Да, утром стартую из аэропорта Шарль-де-Голль.
– Чем вечером сегодня займешься?
– Еду в гости к самому крутому французскому королю дизайна Жан-Полю Рефузо.
– Ого! Одна едешь?
– Ты что, нас тут целый автобус русских дизайнеров. Еще в Москве Яна Дорогова предложила нам к нему съездить после «Мэзона». Такой колоритный водитель нас везет с подкрученными на манер Эркюля Пуаро усами.
– Прикольно.
– Сейчас встали в пробку на бульваре Арагон и попросили водителя открыть окно из-за духоты. Но вместо свежего воздуха в автобус хлынула волна зловоний. Водитель посмотрел на наши сморщенные носы и показал на «веспасиан» на тротуаре. Мы увидели небольшую бронзового цвета цилиндрическую колонну с причудливой башенкой. С двух сторон ее слегка прикрывали изогнутые пластины, высотой полметра, на тонких металлических прутьях-ножках. На наш вопрос: что это такое, француз залился краской и сказал: общественный писсуар. Потом добавил, что они появились еще в первой половине XIX века. Чтобы спасти углы зданий и подворотни столицы Франции от желающих справить нужду. Через сто лет «веспасианов» в Париже насчитывалось больше тысячи, а после 2006 года остался работающим только этот. Многие из первых писсуаров сохранились и сейчас, только теперь их переделали в тумбы для афиш. Общественные туалеты, оказывается, тоже изобрели Парижане.
– Ты еще не приехала?
– Больше часа едем, снегопад усиливается, видимость ухудшается. Снеговая завеса и машины впереди ползут как дождевые черви. Рома, автобус очень трясет, потом тебе еще напишу.
– У него наверное летняя резина. Лада, держись там за что-нибудь.
***
– Рома, привет! Я в восторге! Как будто в сказку попала. Когда приехали, начали уже сгущаться сумерки, ветер кружил поземку, и нам открылась просто нереальная красота. Снежное покрывало лежало волнами на всем гигантском парке, в его центре стоял миниатюрный замок с белоснежными беретами на башенках. Высокие двери дома распахнулись, из них вырвались с заливистым лаем два ротвейлера темного шоколадного окраса и устремились купаться в сугробах. Удлиненные окна светились огоньками желтых отттенков от лимонных до янтарных, и приглашали нас в дом. В прихожей с антикварным мозаичным полом на длинном бархатном светло-зеленом canapé лежали охапки шуб и пальто.
– Ты похоже статью для журнала написала?
– Ага, начала писать. Только это все правда. Рома, ну, очень красиво и интересно! Тут весь парижский бомонд собрался.
– Только французы?
– Почему, и русские, и англичане есть. Говорят, что Жан-Поль, всегда во время выставки Maison Objet», устраивает «суарэ» с угощениями и танцами.
***
– Привет, ну как ты там?
– Рома, привет! Представляешь, прямо в прихожей нам предложили «с дороги» по бокалу шикарного французского шампанского! Потом Жан-Поль пригласил всю нашу «московскую делегацию» в гостиную со стенами солнечных оттенков для знакомства и небольшой лекции. От количества присутствующих звездных гостей я засмущалась и устроилась на самом дальнем диване горчичного цвета. Сидела там и вспомнила песню Джо Дассена в ритме вальса, когда они танцуют из комнаты в комнату, помнишь?
О проекте
О подписке