Согревшись под душем, я заваливаюсь в удобную кровать, намереваясь вздремнуть, и только я прикрываю глаза, мой желудок дает о себе знать мощным урчанием. Смотрю на часы – ну, всё правильно, время обедать. Я тщательно соблюдаю режим приёма пищи, считаю это залогом здоровья, но сейчас мне так лень вылезать из кровати и искать кафе или столовую, или что у них тут есть.

Решаю не обращать внимания на требования желудка и снова закрываю глаза, пытаясь отвлечься. Но не тут-то было! Аппетит разыгрывается ещё сильнее, перед глазами появляется тарелка с сочным стейком и чашка ароматного кофе. Мне кажется, я даже запах чувствую. Я смотрю в окно: дождь уже прекратился, и небо снова синее, как будто и не было этого жуткого ливня.

Делать нечего, выползаю из постели и набираю номер деревенской нимфы – Сони.

– Алё, – мелодично отвечает она.

– Можно мне обед? – спрашиваю я.

– Да, конечно, у нас сегодня борщ и толченка с мясом, – тараторит девочка.

– Толченка? – удивленно переспрашиваю.

– То есть картофельное пюре, – поправляется она.

«Толченка», – ну надо же. Давно забытое слово всколыхнуло воспоминания. Я, мелкий, прибегаю со школы, швыряю портфель в угол. В квартире витают вкусные запахи.

– Бабуль, что поесть? – залетаю на кухню.

– Иди руки помой, шалопай, – по-доброму смеется бабушка, – толченка твоя любимая и котлета.

Я уминаю нежное, удивительно вкусное картофельное пюре. Только бабушка могла такое готовить – воздушное, совсем без комков, просто тающее во рту.

– Бабуль, а завтра пирожки будут? – спрашиваю я.

– Ну, если картошка останется, то будут, – улыбается она.

Я знаю, что останется: бабушка всегда делала много картошки. Сейчас, конечно, я стараюсь есть поменьше пирожков, да и не найти такого вкуса, как в детстве у бабушки. Тогда всё было вкуснее.

– Алё?! – слышу в ухе, моя собеседница потеряла меня и тщетно взывает.

– Да-да, я здесь, – откликаюсь. Давайте борщ и толченку, а также, стакан свежевыжатого апельсинового сока и чашку кофе.

– А сока нет, – грустно отвечает Соня, – но есть компот.

– Ну что ж, пусть будет компот, – вздыхаю я, надеясь, хоть кофе есть.

– Обижаете! У нас современная кофемашина, – говорит она с такой гордостью, будто сама её смастерила.

– Вам в хату принести? То есть в номер? – интересуется она, – или в беседке покушаете?

Вспоминаю, что возле каждого домика видел аккуратные беседки. Тут пару шагов всего.

– Да, давайте в беседку, – отвечаю я.

В ожидании обеда меряю шагами комнату, щелкаю пультом от телевизора. Как назло, на всех каналах, как сговорились, показывают кулинарные шоу. Наконец слышу робкий стук в дверь.

– Матвей Михайлович, я вам накрыла в беседке, – потупив глазки, говорит Соня, – вы если по территории гулять пойдете, главное к Яшке не лезьте, он чужих не очень любит.

– Хорошо, спасибо, – я достаю из бумажника купюру.

– Нет-нет, не надо, – отшатывается она и как-то сердито заявляет, – мне зарплату платят.

Она задирает нос и гордо уходит, как будто я обидел ее чем-то.

Я так и стою, как дурак, раззявив рот. Первый раз вижу, чтобы от чаевых отказывались!

Брезгливо морщась, я сую ноги в свои мокрые туфли и выхожу на улицу. Поразительно! Солнце светит во всю, а на деревьях, кустах и траве ещё не высохли капли воды, и такое ощущение, словно всё вокруг усыпано мелкими бриллиантами. Красиво!

Прикрыв глаза, я смотрю в небо, по которому плывут белые пушистые облака. Какая-то большая птица, раскинув крылья, парит в синеве. Хоть картину пиши!

Я иду в беседку по каменной дорожке. На деревянном столе, на полотенце, вышитом цветами и узорами, красуется глиняный горшочек с борщом, а в глубокой тарелке – щедрая порция картофельного пюре с гуляшом. Компот налит в большую стеклянную кружку, а кофе не в картонном стаканчике, а в маленькой симпатичной чашке. Тут же и свежий хлеб в плетеной корзинке, и зелёный лучок, и чесночок, тут же нарезанное аккуратными пластами соленое сало, с прослоечкой, с перчиком.

Всё это так благоухает, что мой рот моментально наполняется слюной. Не теряя ни минуты, я сажусь за стол и приступаю к обеду. Первая же ложка борща заставляет меня жмуриться от удовольствия. Наваристый, густой, прямо как у бабушки. Плевать на запах – я с аппетитом хрущу луком и чесноком, закусываю всё это дело салом и чувствую себя самым счастливым человеком. Картофельное пюре тоже оказывается нереально вкусным, а мясо просто тает во рту. Эх, этого бы повара да в столичный ресторан!

Глава 5

Надя

“Барин обедать изволили” – усмехаюсь я, издали наблюдая, как новоприбывший гость важно шествует прямо в халате в беседку.

Вынуждена признать: мужик красивый, высокий, хорошо сложен. Только вот городская жизнь портит мужиков, даже таких фактурных. Из него бы офигенный лесоруб получился, а он весь вылизанный, холеный. Причесочка, туфельки из крокодиловой кожи. Тачка, вон, порш серебристый. Прям успешный успех на успехе и успехом погоняет! Тьфу, разве ж это мужик? Совсем как Костик мой, бывший.

Сердце знакомо ноет при воспоминании о муже. Да ну его, настроение портится. Я сердито втыкаю вилы в ароматное сено, пора скотину кормить. Некогда мне мужиков разглядывать.

Как бы я ни старалась, мой взгляд все равно возвращается к беседке. Вот, отобедал видимо, пошел шляться по ферме, белый халат мелькает то тут то там, ходит, руки в карманы, к кроликам, да курям заглядывает. Надеюсь, Соня предупредила его, чтобы к Яшке не совался.

Наполнив тачку сеном я толкаю ее по рыхлой и влажной после дождя земле. Резиновые сапоги скользят по мокрой земле.

– А-а-а-а!!! Помогите! – слышу вдруг громкое, от неожиданности выпускаю тачку и она валится на бок. Черт, теперь собирать все! Кто это там орет благим матом?!

Я смотрю на белый халат, который носится по ферме махая руками, а следом Яшка и вся ее ватага! Ах вы ж паразиты! Сейчас все клумбы мне вытопчут! Вообще-то Яшка коза, но ведет себя и выглядит так, что мы об этом забываем, и называем ее “козел”. Она – главарь этой банды. А настоящий козел – Федька, спокойный и меланхоличный на бабские провокации не ведется и в их бандитстве не учавствует.

– Яшка! Стой! – зычно кричу я, торопясь на помощь клумбам.

Мужик оборачивается на мой вопль, резко останавливается и Яшка, не успев затормозить впечатывается лбом прямо в мягкую точку идиота.

– Нет, ну вы-то чего встали! – я побегаю к постардавшему, он двумя руками держится за попу и прыгает не хуже той Яшки.

Моя вредная коза, сразу делает вид, что ничего плохого не делала, она демонстративно отгрызает мою великолепную лилию и начинает жевать. Как по команде, остальные тут же давай жрать мои цветы так, как будто их год не кормили!

– Ах вы! – замахиваюсь я на них, – а ну на место!

Нехотя, козы возвращаются в свой вольер. Я поворачиваюсь к пострадавшему, намереваясь высказать все, что думаю о нем. Вот зачем к козам в загон лезть? Там ведь и табличка висит!

Мужик держится за задницу, глаза на пол лица, даже жалко стало.

– Что это было? – заикаясь спрашивает он.

– Козы, – я пытаюсь подавить раздражение, гость все-таки, – разве вас Соня не предупредила, чтобы вы к ним не заходили? Там и табличка висит же!

– Она сказала не лезть к Яшке, я думал это пес, – он кивает на нашего кудлатого Графа, который лениво развалился возле будки, – а табличка…ну кто поверит табличке:”Осторожно, злая коза”?!

– Граф и мухи не обидит, – поясняю я, – он так, для виду. А эти…Настоящие бандитки. Что с вами?

Я смотрю как мужик извернувшись разглядывает свою задницу. На белом халате расползается красное пятно.

– Я…я ранен, – бормочет он побелевшими губами и валится прямо на меня все своей тушей.

– Соня! – кричу я, пытаясь удержать здоровяка, не дать упасть на землю, – вызывай скорую!

Какой ужас! Неужели коза его так сильно поранила, что он даже сознание потерял?! Я осторожно укладываю мужчину на траву и переворачиваю, поднимаю халат, ожидая увидеть ужасное.

– Соня! Не надо скорую! Принеси зеленку и вату! – кричу я снова.

На белой беззащитной ягодице красуется небольшая царапина. Тьфу, напугал!

Соня, стыдливо отводя глаза, подает мне зеленку, я щедро смачиваю ватный тампон и прикладываю к ранке.

– Ай! Щиплет! – глухо реагирует страдалец, – что ты делаешь?!

– Попу вашу лечу, – отвечаю я.

– Что?! – он подпрыгивает как ужаленный, – вообще сдурел?!

– Вы в обморок упали, – пожимаю я плечами, не понимаю, почему он меня “он” называет, может от боли оговорился.

– Это просто безобразие! – Продолжает распаляться гость. – Позови хозяйку, немедленно!

Я вспоминаю о правилах хорошего тона, и хоть этот татуированный, уверенный в себе самец мне категорически не нравится, но он гость. Он деньги заплатил за отдых.