Рэм позвонил в дверь. Было слышно, как в квартире блеют овцы, сообщая о визите гостя. Рэм не сдержал улыбки – оригинальный выбор звука. Немного подождал и еще раз глубоко утопил пуговку звонка.
Дверь никто не открыл, но Рэм отчетливо услышал звон разбившейся посуды.
– Лиза, открой пожалуйста! Я слышу, что ты дома! – крикнул он, прижав ладонь к двери.
Ответом стал еще один лопнувший стакан или тарелка, причем на этот раз посудину явно швырнули в сторону входа.
– Пошел вон отсюда! – услышал он следом.
Рэм с тоской обвел глазами крепкую железную дверь.
– Лиз, пожалуйста, открой. Слушай, мне нужно многое тебе объяснить…
– Я не открываю дверь, потому что не хочу сидеть в тюрьме за нанесение увечий, понял?! Так что скажи спасибо! – прокричала Лиза, шваркая в дверь еще что-то стеклянное.
Рэм прислонился лбом к косяку.
– Лиз, пожалуйста. Ты ведь даже никакого кайфа не получаешь, швыряя посуду не в мою голову!
И немного тише добавил:
– Я очень плохо умею просить прощения, в особенности у неодушевленных предметов. Пожалуйста, я должен тебя увидеть.
Лиза истерично расхохоталась.
– Ах вот значит как! Так ты мириться пришел?! Что, нужен второй дубль? Ракурс не подошел или озвучка подкачала?
Рэм стукнул кулаком по железному косяку.
– Да не выкладывал я это видео!
– В самом деле?! – почему-то визгливо воскликнула Лиза.
– Мой аккаунт взломали, запись была произведена без моего ведома.
– У него уже больше десяти тысяч просмотров, тебе отвалили пачку лайков, твой соцрейт вырос – но, конечно, это все совпадения?
– Слушай, если бы я был готов поднимать свой рейтинг голым членом, я бы давно ушел в порнуху! – не выдержал Рэм.
– Катись отсюда к черту! Я дверь не открою, понял?!
Рэм шумно выдохнул, еще немного постоял, потом сел под дверь, устроился поудобней и включил себе музыку.
Минут через десять он услышал голос Лизы.
– Эй, ты что там делаешь?
– Жду доставку еды. Ты же рано или поздно есть захочешь, так что дверь все равно придется открыть.
Лиза фыркнула.
– А может, я через окно, на веревочке ее подниму?
Рэм усмехнулся. В его глазах вспыхнул азарт Коша.
– Так я, если что, и в окно могу… – проговорил он негромко. А потом крикнул:
– Короче, я просто так не уйду, так и знай. Я очень упрямая сволочь.
Тут дверь подалась в сторону, Рэм от неожиданности чуть покачнулся, и еле успел увернуться от большой хрустальной вазы, метившей ему в голову.
– Ни хрена себе… – изумленно проговорил он, когда ваза с оглушительным звоном разбилась и разлетелась сотнями блестящих осколков по лестничной клетке. – Так ведь реально убить можно!
Рэм обернулся к Лизе. Она стояла перед ним в пижаме, одна штанина ниже другой, небрежный хвост на макушке сбился в сторону, красные глаза и нос опухли, а еще от нее сильно несло алкоголем.
– А я тебя предупреждала, – прошипела она.
Рэм захлопнул дверь у себя за спиной, беглым взглядом окинул погрузившуюся в полную разруху студию. Он шагнул к Лизе, и под ботинком противно скрипнуло битое стекло.
– Ты тут знатно поразвлекалась, – заметил Рэм, и перевел взгляд на ее несчастное, искаженное злобной гримасой личико.
– Ну не только же тебе веселиться. Так зачем ты приехал? Ты же, вроде, уже получил все, что хотел.
Она деловито прошагала по осколкам в своих розовых пушистых тапочках с помпонами, села за стол и налила в большой бокал коньяка.
– Выпьешь? – спросила Лиза.
– Нет.
Она смахнула тыльной стороной ладони слезинку с щеки и залпом выпила.
– Мне пишут незнакомые люди; они комментируют мою задницу, напрашиваются на свидание, хвалят минет, говорят, что я очень сексуально кричу. Моя мать запретила мне показываться ей на глаза. Мои друзья с преувеличенным рвением соболезнуют мне, смакуя то одни, то другие детали… И я понимаю, что они все – все, понимаешь? – смотрели видео от начала до конца!
Рэм вздохнул, подошел к девушке, развернул стул к себе и, уперевшись руками в подлокотники, коснулся своим лбом ее лба.
– Лиз, я понимаю, что ситуация дерьмовая. Я очень виноват, что не смог защитить тебя от нее. И, в общем, я заслуживаю вазу в голову…
Она оттолкнула его от себя, всхлипнула, подошла к окну.
– Если ты боишься, что я подам на тебя иск…
– Я этого не боюсь. Час назад я подал заявление в полицию о хакерской атаке и вмешательстве в частную жизнь.
Лиза передернула плечами.
– Мне это уже все равно.
– Ролик сейчас удаляют и блокируют на всех ресурсах.
– Я тебя умоляю. Все, что попало в сеть, остается в ней навсегда. Пусть не в открытом доступе, пусть на уровне даркнета…
Она вернулась неуверенной походкой к столу, плеснула себе еще коньяку. Сморщившись, Лиза выпила, хлопнула опустевший бокал об пол и побрела к барной стойке за следующим.
Рэм ее не останавливал. Молча смотрел, как она морщится, вливая в себя коричневато-золотистую жидкость. Лиза пила, а он не мог отвести от нее взгляда, и не знал, что еще можно сказать или сделать. И как ей помочь.
Наконец, Лиза закрыла лицо руками и расплакалась. Рэм подошел и обнял ее. Лиза не сопротивлялась. Она только ойкнула, ее тело содрогнулось, и Рэму на грудь и на пол выплеснулся поток рвоты.
– А ну давай-ка в туалет, – он подхватил ее себе под мышку, дотащил до туалетной комнаты. Пока Лизу полоскало, Рэм стащил с себя грязную рубашку, включил прохладную воду в душе. Когда девушку наконец отпустило, он раздел ее, вымыл и, полусонную, завернул в свежий халат и отнес в постель.
Сначала она стонала и всхлипывала во сне, и Рэм, устроившись рядом, гладил ее по голове, как ребенка, которому приснился кошмар. Наконец Лиза погрузилась в глубокий сон, а Рэм, окинув взглядом студию, принялся оформлять доставку из ближайшего супермаркета. Потом затянул волосы в высокий хвост на самой макушке, чтобы не мешались, и прошелся по студии, оценивая фронт работы.
***
Лиза проснулась со стоном.
– Убейте меня кто-нибудь! – пробормотала она, сжимая голову руками.
Сильные руки Рэма осторожно приподняли ее, подсунули под спину подушку.
– Держи твое спасение.
Еще не совсем понимая, что происходит вокруг, Лиза послушно сунула в рот две таблетки и выпила воды.
– Минут через пятнадцать начнет отпускать, – услышала она его голос, и в голове начало проясняться.
– Ты еще здесь? – проговорила Лиза, с трудом открывая спрятанные глубоко в отечных мешках глаза.
– Как видишь.
Она обвела взглядом студию. Жалюзи были приподняты, за окнами опускался вечер. Красные отблески заката играли на белоснежном постельном белье. В квартире стоял приятный аромат свежести и лимона. Завалы белья на стульях куда-то рассосались, пол был непривычно пуст и чист. А рядом стоял Рэм, в мятой и незастегнутой рубашке, будто только что взятой из сушки.
– Ты как? – спросил он, присаживаясь рядом с ней на постель.
Лиза растерянно пожала плечами.
– Я…
И тут она все вспомнила.
– Боже, какой кошмар! – простонала девушка. – Позорище… Теперь мне точно осталось только удавиться…
Рэм стянул одеяло с ее головы.
– Не пори чушь. Иди оденься и умойся холодной водой – это освежит.
Она отыскала под одеялом полотенце, тщательно в него завернулась и, пунцовая, как помидор, босиком прошлепала к гардеробу. Открыв его, смущенно вытащила из аккуратной стопки блузку, шорты и белье, и ушла в туалетную комнату.
Когда она вернулась, Рэм разливал по тарелкам какое-то красноватое варево, маняще пахнущее чем-то пряным и кислым. Усевшись на стул, Лиза с интересом наблюдала, как он нарезает хлеб, заваривает чай, расставляет на столе блюдца и чашки.
– Я не поняла… Ты сам это все приготовил?..
– А что тебя удивляет? Я как бы и убрался сам. У тебя в доме, конечно, ни черта для этого не имеется, но заказать-то нетрудно.
У Лизы удивленно распахнулись глаза.
– Ты сам убирался?.. А я решила: ты вызывал клининг, пока я спала.
– Я подумал, ты не обрадуешься проснуться в окружении чужих теток. Я был прав?
Он сел напротив, по-домашнему разломил кусок хлеба на две части, один положил на стол, откусил от другого и зачерпнул суп ложкой.
– Попробуй. Мой отчим называл этот суп «опохмел», а он точно в этом разбирался.
Лиза забралась на стул с ногами и обняла руками колени.
– Так странно…
Он скользнул взглядом по ее рукам, покрывшимся мелкими мурашками.
– Я умею делать многое из того, что тебе показалось бы странным, – он встал из-за стола и прошел к ее гардеробу. Она, вскинув бровь, внимательно смотрела, как Рэм по-хозяйски открыл дверцу шкафа и вытащил оттуда широкий вязаный палантин.
– Например?
– Например, забивать свиней или подковать лошадь.
У Лизы округлились глаза.
– Забивать свиней? Ты убивал животных?
– Я родился и вырос под Самарой, в общине. Там это называется ведением приусадебного хозяйства.
– В общине?..
Рэм вернулся на свое место, протянул палантин Лизе. Она благодарно улыбнулась, укутала плечи в мягкое тепло.
– Да. Я – естественно рожденный. Моя мать – совершенно разумный, прогрессивный человек, но поскольку моя материализация на этом свете не была запланированной и одобренной наукой, ей пришлось сделать выбор: отказаться от государственной ежемесячной дотации и уехать рожать в общину, либо отказаться от меня. Она выбрала первое…
Рэм взглянул на Лизу.
– Ты поешь хоть немного, пока не остыло.
Лиза зачерпнула бульон ложкой, сунула в рот и с удовольствием проглотила ароматную освежающую жидкость.
– Это и правда очень вкусно! Слушай, а как же твой цвет глаз? Дополнительные линзы? – спросила Лиза, ковыряя ложкой в бульоне.
Рэм отрицательно покачал головой, сосредоточенно поедая суп.
– Нет, – ответил он наконец, принимаясь за вторую половину хлебного ломтя. – Мать говорит, это мне в наследство от отца.
Теперь Лиза смотрела на него особенно внимательно, и в ее голове никак не могло уложиться, что его пропорциональное, красивое тело, лицо, глаза – является плодом случайной комбинации генов. Это было так же удивительно, как и тот факт, что Рэм – идол тысяч девушек и юношей – нянчится с ней, как с больным ребенком.
Он быстро доел остававшееся в тарелке и отнес ее в раковину. Потом налил себе и Лизе чай.
– А как ты оказался в Москве?
Рэм рассмеялся, почесал щеку.
– Ты так говоришь, будто я с луны упал. Знаешь ли, транспортное сообщение между городами еще никто не отменял. Хотя, конечно, в Москве есть и персонажи, свято уверенные, что все, находящееся за границами Большого Транспортного Кольца – на самом деле вирт-иллюзия. Смею тебя заверить – они ошибаются.
Теперь смущенно рассмеялась Лиза.
– Ой да, я тоже слышала эту дикую теорию. Просто мне кажется, очень сложно человеку не из мегаполиса адаптироваться к местным примочкам. А ты выглядишь… совершенно гармонично в московской среде.
– Ну да, без окровавленного тесака в руках и не на коне…
Лиза рассмеялась.
– Да нет, не в том дело. Просто… В жизни бы не подумала, что ты приезжий из глубинки. А это правда, что в общинах не пользуются ни виртом, ни допреальностью? Я где-то читала, что они находятся под запретом?.. – спросила Лиза.
– Про запреты – чушь. Но линзами действительно практически никто не пользуется. Это слишком дорого, да и некогда особенно. Это же не просто девайс себе заказать. Нужно ехать в большой город, делать операцию по вживлению нейронных маячков, а она у нас не покрывается страховкой.
– Почему это? – уставилась на него Лиза изумленно.
Рэм хмыкнул.
– Что значит «почему»? Операция не входит в пакет неотложной помощи – без маячков пока еще никто не умер. За счет государства она делается только тем, кто имеет право на государственное субсидирование. Так что оплачивать ее придется из своего кармана. А при этом тебе нужно прокормить себя и свою семью без госдотаций. Люди занимаются хенд мейдом всех видов, производят крафтовую посуду, одежду, украшения, сумки. Многие живут натуральным хозяйством, содержат птицу, скот, выращивают овощи на огородах. А вечерами мучают старые модели компьютеров – они сейчас стоят копейки, но вполне покрывают их потребности.
– То есть с клавиатурой, с экраном?
Рэм кивнул.
– Да, именно так выглядел мой вирт до шестнадцати лет, пока я не накопил на апгрейд и первые линзы.
– Ты же был еще ребенком, как ты сумел?..
– Я был уже не ребенком, Лиз.
– А правда, что дополнительная сеть маячков для трансляции в режиме полного погружения очень трудно и болезненно приживается?
Рэм улыбнулся.
– Зависит от того, где и у кого ты ее делаешь. Мне вот повезло, я не маялся.
Лиза вздохнула, поиграла ложкой в руке.
– Слушаю тебя и не могу отделаться от ощущения, что ты пересказываешь сюжет какого-то кино… С трудом могу себе представить, что где-то в наше время еще держат сараи, кур и свиней, и стучат пальцами по кнопкам, чтобы общаться в сети… – она вдруг спохватилась, прикусила ноготок мизинца. – Извини, я, кажется, сморозила…
Он покачал головой, задумчиво покрутил чашку на блюдце.
– Да нет, ты все правильно говоришь. Это действительно совершенно другой мир.
Лиза подперла все еще тяжелую голову рукой.
– И это хорошо, потому что не будь тот мир совсем другим, студия не светилась бы чистотой, а у меня в животе не плескался бы твой вкусный суп. Спасибо. Мне уже гораздо лучше… Ты вот сидишь, общаешься со мной, как ни в чем не бывало… А мне кажется, тебе и смотреть на меня должно быть противно…
Рэм фыркнул, откинулся на спинку стула.
– Откуда в твоей голове столько бредовых шаблонов? То позорище, то противно. Тоже мне страшное преступление – проблеваться по пьяни!
Лиза ойкнула, закрыла лицо ладонями.
– Пожалуйста, ну зачем так-то!
– А что я такого сказал? Просто назвал вещи своими именами.
– Осталось только надеяться, что хотя бы видео того, как я здесь все разнесла, не окажется завтра в сети! – выпалила вдруг она без задней мысли.
Рэм на мгновение замер, слова застыли на губах.
– Ну да… – проговорил он наконец.
Сознание Лизы протрезвело окончательно.
– Рэм, я не имела в виду, что это ты запостишь, как в прошлый раз… То есть я не то хотела сказать… – сбивчиво залепетала она.
– Я понял, Лиз, – прервал ее Рэм, застегивая рубашку. – Не мучься. В конце концов, ты же вовсе не обязана мне верить. И то, что я нечаянно сделал с твоей жизнью, чашкой чая не лечится. Ладно, вечеринка окончена, ты уже в норме, а мне пора.
– Рэм!..
Он ушел, бросив финальное «пока» через плечо. А Лиза все еще ловила ртом воздух, пытаясь найти хоть какие-то слова, чтобы его остановить.
***
После отделения полиции Рэм приехал к Олегу.
Скучный и мрачный, он молча пожал протянутую Олегом руку, потом сунул в нее коробочку с линзами, которые хотел настроить, и прошел мимо озадаченного друга в единственную по-настоящему жилую комнату в его квартире.
Внутри пахло горячей пиццей и кислым старым бельем. Рэм беспардонно плюхнулся на Олегову постель, не снимая обуви и с каменным лицом уставился в потолок.
Олег, вытаращив глаза и хватая ртом воздух, словно вынутая из воды рыба, всплеснул руками:
– Ты что творишь?! Эй, это же мой спальник!
Рэм усмехнулся, не сводя глаз с точки на потолке, в которую уставился.
– Успокойся, если от него пропылятся мои ботинки, я на тебя не обижусь.
Олег мучительно вздохнул, сел в свое dream-chair.
– Сволочь ты, – беззлобно обозвал он друга. – Пиццу будешь?
Рэм отрицательно покачал головой.
– Сыт по горло… – проговорил он, и по его интонации чувствовалось, что речь идет не только о еде.
Олег открыл коробку, вытащил мягкий треугольник пиццы с тянущимися нитями сыра и, зажмурившись от удовольствия, вонзил в него зубы.
– Я чет не пойму, ты в депрессии, что ли? – пробубнил он с набитым ртом. – Не смей, приятель, эта ниша занята! В депрессии сейчас я, голый, униженный и оскорбленный!
Рэм устало повернул к нему голову.
– Ну что там еще стряслось?
Олег с готовностью запихнул в рот оставшуюся половину куска, и, чтобы показать видео, хлопнул в ладоши и привычным движением растянул пальцами воздух.
Рэм не сдержал измученной улыбки .
– Бля, вот тебя, мужик, перепрошило!
Олег смутился, а Рэм со смехом продолжил:
– Я тебе лампочку-маркер на день рожденья подарю, чтобы зажигалась, когда ты не в вирте! А то сиганешь как-нибудь в реальное окно вместо перехода по ссылке!
Олег с укором взглянул на друга.
– Да хорош уже…
И тут Рэм вдруг заново прыснул, и в этот раз – уже без грустной тени в лице.
– Ха, я теперь понял феномен твоей комнаты! Это аватар твоего вирт-кабинета! Диван переговоров, почтовая доска… – Рэм закатился хохотом и приподнялся на локте, указывая пальцем на прибитую к стене большую круглую мишень с дротиками.
– А вот это – однозначно, корзина! – с трудом выговаривая слова, Рэм обернулся к стульчаку унитаза в углу.
И тут уже Олег не выдержал и рассмеялся.
– Да ну тебя!..
– Оригинальный скин, у себя такой же сделаю! – ухахатывался Рэм, вытирая глаза запястьем. – А что, вечная классика!
Он поднялся, подошел к унитазу, нажал ногой на педаль, открывая гигиеническую заслонку.
– Вот ведь жизнь в реале! Кто угодно может нассать тебе в корзину! – прыснул Олег.
– Главное, чтобы эту портативную корзину опустошать не забывали, а то файлы наружу как попрут! – откликнулся Рэм, расстегивая ширинку. – Так ты все-таки пришли мне, что на пальцах показать-то хотел.
– Ну нах, – отмахнулся Олег. – Сейчас ты только ржать надо мной будешь, а у меня, между прочим, серьезная психологическая травма…
– Ну перестань, давай уже!
– Лучше завтра…
– Не дрочи мое воображение.
– Только чур без глума, – жалобно попросил Олег.
– Да какой уж там глум, ты вон аж затрясся весь, – Рэм громыхнул педалькой и повернулся к приятелю, поправляя ремень.
Через мгновенье лицо Рэма исказила мучительная гримаса, он стойко продержался ровно секунду, а потом долго и надрывно ржал, не в силах сказать ни слова.
Олег обиженно отвернулся и уткнулся подбородком себе в колено.
– Друг называется!
Наконец Рэм смог проговорить:
– Прости… Но, блин, я б на тебе женился! Красавчик! Такая корона, и при такой жопе…
– Да ты вообще себе представляешь, сколько рарок я потерял! – с болью в голосе крикнул Олег, с шумом вскакивая с кресла. – Там один морочий посох в реале стоит как твоя таксуха!
– Да я понимаю!.. – сдавленным голосом ответил Рэм, переводя дыхание. – Короче… Короче, не ссы..
И уже серьезно, со злым задором продолжил:
– Прорвемся. Перса твоего всем миром упакуем как-нибудь. Ну а «Крысьему хвосту» надо хорошенько хвосты поотрывать, чтобы у них на наших не вставал больше. И шмот твой вернем, это я как ГМ тебе обещаю. У тебя же найдется второй шлем?
Олег все еще сидел, насупившись и отвернувшись в сторону.
Рэм примирительно чуть подтолкнул его локтем в плечо.
– Завязывай хандрить. Пойдем готовить веселье. Будет феерично – тебе понравится!
О проекте
О подписке