Читать книгу «Убийство со вкусом трюфелей» онлайн полностью📖 — Юлии Евдокимовой — MyBook.
cover



Микеле готов был петь и танцевать на другом конце телефонной линии, передавал пламенные приветы и благословения дона Витторио, хотя Саша была далека от празднований. Она прекрасно понимала, что, несмотря на права отца, встретиться с Серджио ее итальянскому клиенту удастся не скоро.

Полгода она как на работу ездила в соседний город, чувствуя себе абсолютно разбитой после каждого процесса.

Ей удалось убедить суд в невиновности и Микеле, и старого священника, причем оба категорически отказывались от предъявления каких-либо претензий к Татьяне, публично обвиняющей их в растлении двухлетнего малыша. Одному не позволяло христианское смирение: – Я переживу, а ведь её душе не спастись, – печально вздыхал дон Витторио. Второму – чувство порядочности: – Она мать моего ребенка, и, что бы она не делала, я не могу ее обвинять, Серджио не поймет меня, когда вырастет, – горячился Микеле.

Увы, совсем не так вела себя Татьяна.

Каждый раз, возвращаясь в свой номер в гостинице после процесса, Саша долго стояла под душем, пытаясь смыть обрушившуюся на нее грязь.

Дело было не в прессе, в поисках сенсации сделавшей из старого священника и отца ребенка настоящих монстров, а её превратив в пособницу преступников, большими взятками купившую благосклонность социальных служб. И даже не в оскорблениях, которыми поливала ее Татьяна со своими «защитниками от общественности», а в самой женщине и в том, что она делала со своим ребенком.

– Я очень хотел еще детей, – признался однажды Микеле, – Но Татьяна уговаривала меня взять ребенка из детского дома. Хорошо, мы могли бы это сделать, но почему это мешает родить собственных детей? Знаешь, что она сказала мне однажды? Что нельзя брать породистых собак, потому что слишком много собак в приютах, и нельзя покупать животных с родословной, когда столько страдающих душ. То же самое с детьми, это преступление, заводить собственного ребенка, когда в детских домах столько сирот. Она сравнила детей с бездомными животными, она отказывается от того, что нормально, что определено природой, ради усыновления, причем я же был не против усыновления!

Татьяна не зря лишила Микеле отцовства, пользуясь решением суда, год назад она удочерила девочку. – Интересно, как ей это удалось, подумала Саша, – ни работы нормальной, ни семьи!

Этой девочке Татьяна уделяла все свое время. А Серджио… Саша не могла думать без слез о несчастном маленьком «русском итальянце».

В доказательство того, что Серджио не может встречаться с отцом, Татьяна предъявила кипу врачебных заключений о том, что у ребенка нервный срыв при слове отец, у него психическая нестабильность. К сожалению, суд отказал в обследовании ребенка во избежание психических травм, ведь «любящая мать» уже дважды укладывала мальчика в психиатрическое отделение, что не улучшило его состояние.

Лежа в психбольнице, он не мешал Татьяне уделять все свое внимание новообретенной дочери, – подумала горько Саша.

Девушка хорошо понимала судью, которая приняла решение о возможности встреч малыша с отцом лишь после того, как его психика и нервная система придут в норму. Всем, включая службу соцзащиты, было ясно, что отец здесь не при чем, но также было ясно, что состояние ребенка действительно ненормально. Александра никак не могла понять, как можно так относиться к своему ребенку, и откуда такая зацикленность на приемной девочке?

– Горе от ума, – вздыхала тетка из соцзащиты.

***

Татьяна ненавидела свою адвокатшу. Ладно, хоть денег взяла не слишком много, но эта пожилая тетка, работающая практически «за идею», защищая россиянку от «негодяя-педофила бывшего мужа-итальянца» не смогла сделать главного – Микеле был восстановлен в праве отцовства.

Еще больше она ненавидела адвокатшу бывшего мужа, эта приехавшая откуда-то блондинка устраивала на заседании суда настоящий цирк, как будто это был американский сериал, а не судебный процесс. Зачем-то махала в воздухе подарками Микеле, качала головой, ехидно улыбаясь и переглядываясь со стервой из соцзащиты, которая вместо того, чтобы защищать ее, свою подопечную, все время вставляла ей палки в колеса. Все шло не так, как было запланировано, откуда взялось это чертово консульство с белобрысой адвокатшей, испортившее все дело! Как можно было разрушить налаженную жизнь и снова сделать Микеле отцом маленького Серджио!

А главное, дело приобрело такую огласку, что соцзащита возбудилась и начала присматриваться к законности удочерения любимой доченьки, девочки, о которой Татьяна всегда мечтала. Дело всей ее жизни было поставлено под угрозу! Все, о чем она мечтала, к чему стремилась и наконец получила, она может потерять…

***

Когда Таню привели в первый класс, ей казалось, что впереди так много интересного!

Она рано начала читать и к школе родители – преподаватели университета подготовили ее прекрасно, но в этом был и просчет: первые три года начальной школы девочка умирала от скуки и на всю жизнь уверилась, что она гениальна, а все вокруг тупые идиоты.

В садик она не ходила, и, не имея никакого опыта дружбы со сверстниками, представляла себе школу только по рассказам родителей. С первых же дней она была уверена, что одноклассники будут ей завидовать и все без исключения захотят с ней дружить. Они казались такими глупыми и неинтересными, девочка лучше всех читала и писала и уже в первом классе решала примеры по математике из средних классов.

Она чувствовала себя самой умной и самой красивой, учителя хвалили ее на каждом уроке.

Но неожиданно никто не захотел дружить с некрасивой и высокомерной девочкой, какой она была на самом деле. Одноклассницы обсуждали кукол, потом наряды и косметику, мальчишки заигрывали с первой красавицей класса, зеленоглазой русалкой с русыми волосами, и ничем не примечательная отличница интересовала их только тогда, когда надо было списать домашнюю работу или контрольную.

Шли годы, дети взрослели, а Таня так и не обзавелась близкими подругами.

Когда ей исполнилось 14 лет, родители развелись и мир изменился.

Таня надеялась, что вот-вот раздастся звук поворачиваемого ключа в двери и папа скажет, что он передумал, и они снова будут жить все вместе. Но отец даже не заходил в свой бывший дом, он оставил квартиру жене с дочерью, женился на своей аспирантке и вскоре переехал в Москву. С дочерью он общался только по телефону, с каждым разом разговоры становились все короче и формальнее, а промежутки между звонками все дольше.

Таня не могла поговорить по душам и с матерью, которая тяжело переживала уход отца, мать стала раздражительной, срывалась по малейшему поводу и некогда вкусные семейные обеды сменились перекусами на скорую руку.

Единственное, что до сих пор интересовало мать – дочь должна расти девочкой из приличной семьи, никаких каблуков, никакой косметики, никаких пейджеров, а потом и мобильных телефонов. И в дневнике должны быть только пятерки.

Как ни странно, проблем с этим не было, ни косметика, ни модная одежда подрастающую девушку не интересовали, а учиться она привыкла всегда на пять, потому что кроме цели поступить в университет других целей в жизни у Тани не было.

Татьяна впервые подумала тогда, после ухода отца, что однажды у нее обязательно будет дочка, и никаких мужчин в их жизни не будет. Они всегда будут жить вместе, и никто другой им не будет нужен.

Но эти мысли быстро забылись – она влюбилась.

Не в одноклассника, которые до сих пор казались ей тупыми, а в молодого учителя математики. Прочие девочки кокетничали с молодым человеком, только пришедшим в школу после окончания института, вгоняли его в краску, но исключительно ради развлечения, молодой «ботаник» их всерьез не интересовал.

У Тани все было серьезно. Она не знала, как выразить свои чувства и как привлечь внимание молодого учителя. Она старалась быть самой умной, поражать эрудицией, совершенно не умея кокетничать. Приходила пораньше и ждала его около школы, прячась за углом, оставалась после уроков, дожидаясь, когда он выйдет.

На ее счастье машины у молодого человека не было, еще один повод для Таниных одноклассниц считать его лохом, и девушка шла за ним на остановку автобуса, несколько раз даже решившись проводить до дома. Она старалась незаметно идти сзади и не попадаться ему на глаза.

Конечно, одноклассники это заметили, и решили подшутить.

Однажды после перемены Таня нашла под тетрадкой записку. Предмет ее мечтаний пригласил девушку на свидание в парке в восемь вечера.

Впервые в жизни Татьяна долго стояла у зеркала. Она спрятала в пакет туфли матери и ее новую кружевную блузку, туфли были малы, ведь ее нога давно уже переросла размер матери, но она готова была терпеть боль ради высокого каблука. Блузка наоборот великовата, но ее можно было заправить, с юбкой было хуже, размер юбок матери ей совершенно не подходил, пришлось оставить свою.

Теперь надо было как-то выбраться вечером из дома. По счастью мать равнодушно отнеслась к заявлению дочери, что ей надо срочно позаниматься с одноклассницей, лишь потребовала вернуться домой не позднее десяти вечера и снова уселась смотреть любимый сериал.

Таня дрожащими руками первый раз за 15 лет намазала губы помадой, взятой у матери в косметичке, прямо на лестничной площадке у окна. прислушиваясь к шагам в подъезде. Вынула из пакета и обула туфли и отправилась в парк. Казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.

Она стояла на аллее в назначенном месте, не веря своему счастью, сердце так и не успокаивалось, билось как сумасшедшее, в глазах стоял туман. Таня с трудом различала силуэты людей, который проходили по аллеям, но Его она узнала бы даже с закрытыми глазами.

Изо всех сил стараясь не упасть в обморок от волнения посреди парковой дорожки, Таня не замечала тихие смешки и перешептывания за кустами сирени за спиной.

И тут на дорожку выскочили хохочущие одноклассники, которые больше не в силах были прятаться и сдерживать смех. Девушка, неумело накрашенная «по-взрослому», в туфлях на каблуках, которые были ей явно малы, была ужасно смешной и нелепой, тонкие ножки подгибались как у кузнечика даже тогда, когда она просто пыталась стоять на месте.

Они ржали, показывая на девушку пальцами, хлопали ее по плечам, войдя в раж, кто-то дернул за рукав и за воротник и рукав затрещал, кружевная блузка разорвалась, посыпались пуговицы.

Одноклассницы издевались над ее помадой, мальчишки изображали молодого учителя, хватая девушку за грудь, и противным голосом объяснялись ей в любви.

Таня еле вырвалась и убежала. Долго ходила по городу, даже не замечая, как устали и болят ноги на высоких каблуках в маленьких не по размеру туфлях, но не плакала, а лихорадочно думала, что ей делать дальше.

Первой мыслью было перерезать вены – пусть они все ответят! Но надо было уйти красиво, чтобы произвести впечатление, не в подворотне это делать, да и как делать, она не представляла. Дома была мать, значит, надо было ждать до утра, когда мать уйдет на работу, а это было невыносимо долго. Но и вернуться домой в порванной блузке, с размазанной помадой и с разбитым вдребезги сердцем. она не могла. А вдруг мать не ляжет, дождется ее и увидит в таком виде!

Но постепенно, круг за кругом обходя центральные улицы, не замечая удивленных взглядов прохожих на нелепую фигуру, ковыляющую на каблуках, с размазанной помадой и в порванной блузке, Таня снова вспомнила о своей исключительности. Если из-за тупых идиотов-одноклассников она простится с жизнью, то хуже будет только ей, они забудут о ее существовании через неделю.

Привыкшая решать все задачи на «пять» она и сейчас нашла решение: надо просто немного потерпеть, окончить школу, поступить в институт и родить дочь. И никакой любви. Никто ее больше не обидит, и никто не обидит ее дочь, с которой они будут вдвоем навсегда.

Ей повезло: слоняясь в таком странном виде по улицам, она не попала в полицию. Немного успокоившись, она умылась в общественном туалете и вытерлась порванной блузкой, все равно такую ее нельзя было нести домой. Вспомнила о нормальной обуви, переобулась и переоделась в свою футболку.

Мать только крикнула из своей комнаты: – Таня, ты? – когда она вернулась домой, больше ничего не спросив у дочери.

На следующий день Татьяна пришла в класс, как ни в чем не бывало, не обращая внимания на издевательства одноклассников. Постепенно ее оставили в покое.

***

Окончив школу с прекрасными оценками, девушка легко поступила в институт и даже подружилась с однокурсниками, во всяком случае, изгоем она больше не была, а наоборот обзавелась подругами, пусть не близкими, а так, пошептаться о девичьем.

История с учителем приобрела новый сюжет. Таня рассказывала новым подругам, как отбивалась от его внимания, как, в конце концов, он попытался порезать вены, ведь они с подругами жестоко над ним подшутили, пригласив на свидание, и высмеяв там перед всеми друзьями, но все обошлось, и он уехал в другой город.

Она научилась пользоваться косметикой, стала одеваться как все, насколько позволяли изредка присылаемые отцом деньги и небольшая помощь от матери плюс повышенная стипендия. Жила и питалась она дома, поэтому одну часть денег откладывала на будущее, а другая шла на обычные женские мелочи. Таня прекрасно общалась и с молодыми людьми, но никаких чувств к ним не испытывала, правда не испытывали и они к ней, что девушку вполне устраивало в тот момент.

Окончив институт лучшей студенткой на курсе, она удачно попала в программу магистерского обучения в Германии, и уехала с большим удовольствием. Теперь девушка четко видела свое будущее: она будет жить в Европе, где сможет материально обеспечить свою дочь.

С Микеле Маркони они познакомились случайно, в университетской кофейне. Молодой итальянец неожиданно понравился Тане, а он сразу обратил внимание на симпатичную русскую девушку. Еще в институте она научилась быть своей в студенческих компаниях, и молодые люди весело проводили время, встречаясь после ее лекций и его работы.

Неожиданно для себя девушка влюбилась. С детства убежденная, что мужчинам нельзя доверять, она привязалась к серьезному привлекательному итальянцу, и быстро вспыхнуло до сих пор незнакомое ей чувство, несравнимое с глупой детской влюбленностью в учителя, давно уже забытого.

Сейчас Таня лишь смеялась над собой и ужасалась, как она могла быть такой нелепой и попасть в такую глупую историю.

Никто до сих пор не говорил ей столько нежных слов, не звал ее любовью и сокровищем, и дорогой, и любимой, как это делал молодой итальянец, и когда Микеле предложил пожениться, она ни минуты не сомневалась.

Полгода ушло на сбор необходимых документов, прежде чем они смогли расписаться в итальянском консульстве в Германии. Ехать на его родину и общаться с родителями жениха Татьяна не собиралась, даже свадебное путешествие у них отложилось, теперь все мысли девушки были лишь о деньгах, она должна была обеспечить будущее своей дочери.

Забеременела Татьяна быстро, и по мере того, как рос ребенок у нее внутри, Микеле начал ее раздражать.

Он суетился, радовался, строил планы, чем он будет заниматься с будущим сыном, а девушка злилась и никак не могла понять, какое отношение Микеле будет иметь к ее будущей дочери, ведь она с детства знала, что будет растить ее одна. Микеле оказался досадной помехой, без него нельзя было обойтись, но теперь, когда желанный ребенок скоро должен родиться, он совершенно не нужен в ее жизни.

***

Роды оказались тяжелыми. Еще тяжелее было то, что вместо ожидаемой дочери родился сын, ведь уверенная в появлении девочки Татьяна ни разу не сходила на УЗИ, и сын оказался для нее полной неожиданностью.

Врачи говорили, что это послеродовая депрессия: Микеле не мог нарадоваться маленькому пищащему комочку, а Татьяна не проявляла никакой любви к малышу, механически исполняя свой долг по кормлению его грудью. На ее счастье молоко быстро пропало, и даже кормление из бутылочек можно было теперь переложить на Микеле, который каждую свободную минуту рвался к сыну – он оказался классическим итальянским папашей.

Татьяна же пыталась решить новую задачу: ей обязательно нужна была дочь, но опять проходить через муки беременности и тяжелых родов, да еще и без гарантии рождения девочки, она не хотела.

Почему-то мысль об удочерении ребенка из детского дома ей в голову не приходила, пока случайно в интернете не попался сайт, один из многих, предлагающих стать приемными родителями.

Оказалось, что все так просто! Никаких мук, без гарантии, что родится девочка, а главное, что никакого отношения к мужу этот ребенок иметь не будет, это собственная, только ее дочь, и тогда сбудутся все мечты!

Сначала никакого плана у Татьяны не было.

Она исподволь прощупывала отношение Микеле к удочерению, но довольно быстро поняла, что муж будет ей только мешать. Поэтому главное теперь было остаться одной, без мужа, и она начала реализовывать свою мечту.

К этому времени Германия осталась в прошлом, Татьяна уговорила Микеле переехать в Италию. Ее совершенно не интересовала карьера мужа, а тот и сам понимал, что перспектив гражданства у его жены не будет, пока они живут в Германии. И Татьяна, что называется, дожала, объясняя, как несправедливо, что она остается иностранкой при итальянцах муже и сыне.

Работы в Италии по его специальности не было, но Микеле, рассматривая этот период как временный шаг, готов был к трудностям, что не часто случается с итальянцами.

Конечно жизнь на итальянском юге после Германии была не сахар, Татьяна никак не могла привыкнуть к отсутствию отопления в квартире, жаловалась, что нельзя растить ребенка в таких условиях. Микеле снова проявил себя порядочным человеком: поднапрягся и смог купить небольшую квартирку в родном городке в Тоскане. Конечно, это был не Милан и не Верона, но хоть что-то в относительно «приличном месте» по сравнению с Богом забытой апулийской деревней, – подумала Татьяна, – Тоскана у всех на слуху.

Действительность разочаровала ее еще больше. Вместо прекрасных городов искусств она оказалась в узкой долине, зажатой между двумя горными хребтами, в маленьком каменном городке над быстрой горной речкой, где по вечерам было сыро и часто спускались туманы, а зимой вообще невозможно было согреться. В старых домах хоть толстые стены тепло держат, а здесь, в современном доме с картонными стеночками в новой части городка куча денег уходила за электричество, без обогревателя Татьяна просто не выжила бы!

Хотя Микеле и потратил почти все свои сбережения на покупку небольшой студии, записал он ее, во избежание больших налоговых выплат, на свою жену.

Так, несмотря на неудобства, меньше, чем за год планы начали реализовываться. Татьяна лишь просчиталась, так грубо лишив Микеле возможности видеть сына, она слишком поторопилась, но ведь время шло, и ждать не было сил.

Еще одну ошибку она совершила, написав карабинерам жалобы на разврат, который творили муж со старым священником с ее сыном. Идею ей подали многочисленные статьи в прессе о скандалах со священниками, но была и другая причина – активность падре Витторио по воссоединению ее семьи начала женщину раздражать. Еще и пытавшийся поговорить свекор и вечно рыдающая свекровь раздражали безумно, Татьяна свела их общение к нулю.

Все разрешилось неожиданно быстро для итальянской бюрократии, но ведь речь шла о двухлетнем ребенке и трудно было представить, что фантазии Татьяны, описанные в ее жалобах, реальны. Татьяна попала в сложную ситуацию, когда сама чуть не лишилась права опеки над сыном.

Серджо ее особенно не волновал, но и оставлять его с отцом она не могла, это лишило бы ее возможности удочерения. И она с поражавшим всех пылом кричала на всех углах о негодяе мужа, требовала от врачей еженедельного обследования малыша.

***

Решение созрело быстро, тем более, что российское консульство в Милане давно уже открыто подсказывало россиянкам пути побега с детьми от итальянских мужей в случае семейных проблем.