ГЛАВА 2

На столе в комнате лежало расписание. Завтрак в восемь, обед в два, ужин в шесть. Я успела принять душ, посмотреть погоду и позвонить Кеше.

Братец полусонным голосом пообещал мне звонить каждый день в семь утра и включать Михайлова, если я еще раз посмею его разбудить. Так я же с такими темпами на оториноларингологов разорюсь! А Кеша тоже хорош. Нет бы поинтересоваться, как я доехала, как устроилась, а он мне попсой угрожает. Родственничек, блин…

Без десяти восемь я спустилась вниз. Столовую бы еще найти. Но если никого не встречу, можно положиться на обоняние и пойти на запах еды.

Мне повезло. На своем рабочем месте сидела Виктория Матвеевна, спустив очки на кончик носа и перебирая бумажки.

– Доброе утро! – сказала я.

Она подняла на меня глаза и улыбнулась:

– Доброе утро, Илона. На завтрак?

Я кивнула:

– Неплохо бы.

– Погода с утра хорошая, так что мы решили накрыть в беседке. Как выйдешь, сверни направо, а там найдешь.

– Спасибо, – поблагодарила я хозяйку и отправилась на улицу.

Было свежо, но солнечно. Немного поглазев по сторонам, решила после завтрака осмотреть окрестности, а пока меня заинтересовала крыша. Вернее, то, что под ней. Она была обложена битумной черепицей – да, да, на строительные темы я тоже писала статьи – и чердак под крышей точно был. Но само здание, кажется, недавно отремонтировано, поэтому наличие хвостатой живности я исключила. Может, мне вообще шорох над головой приснился?

Свернув направо, я прошла по дорожке, вдоль которой были высажены голубые ели, и за углом здания увидела деревянную резную беседку, где уже устроились постояльцы. Подойдя ближе, я поздоровалась, и шесть пар глаз оценивающе на меня уставились.

– О, новеньких подвезли, – решил пошутить мужчина лет шестидесяти. – Присаживайся, красавица.

Я устроилась на краю широкой скамейки и вежливо сказала:

– Меня зовут Илона.

Поднявшись, мой пока единственный собеседник театрально припал к моей ладошке и представился:

– Очень приятно. Я Александр Венедиктович.

– Господи, – вступила в разговор дама напротив меня. – Саша, седьмой десяток разменял, а все туда же.

Женщина выглядела так, как будто сейчас на сцену собиралась. Велюровое платье, в районе декольте расшитое пайетками, на голове широкая тесьма с цветком сбоку в стиле «Великий Гэтсби», короткие черные волосы уложены волнами, как делали в то же время. Классический макияж: черные стрелки и красная помада. А завершал образ лежавший рядом на столе мундштук. Я как будто попала в Чикаго почти вековой давности, а не в Карелию. Интересно, во сколько подъем у этой мадам, чтобы к восьми так выглядеть?

Александр Венедиктович, который весьма контрастно смотрелся в спортивном костюме рядом с дамой, улыбнулся:

– Вот эта ядовитая женщина – Регина Станиславовна. Балерина, хореограф и моя большая любовь.

– Саша, – фыркнула мадам, а потом посмотрела на меня: – Очень приятно.

Я кивнула, а Александр Венедиктович продолжил активничать, знакомя меня со всеми гостями.

– Это Стас, сын Регины, – указал он на мужчину, сидевшего рядом с, как оказалось, матерью.

Стас был не космос, ох, не космос. Но я постаралась не выдать удивления – это было бы невежливо. Выглядел сынок ровесником родительницы. И при этом еще более недокормленным, чем мой братец. Худой, с землистым цветом лица, пигментацией на шее и сединой в волосах. Стас оказался немногословным и просто кивнул.

Александр Венедиктович обошел стол и положил руки на плечи старика, который даже не пошевелился от его прикосновения. Мне вообще показалось, что после моего прихода он уснул.

– Это Леонтий Филиппович. Гениальный поэт, переводчик, драматург и публицист.

– А? – встрепенулся дедуля, услышав свое имя.

– Надо говорить громче, иначе не услышит.

– Саша, что ты сказал? – поднял Леонтий Филиппович выцветшие голубые глаза.

– Все хорошо, – похлопал его по плечу Александр Венедиктович и уже открыл рот, наверняка собираясь представить остальных, но женщина рядом со мной его перебила почти басом:

– Я Диана Ивановна, – и протянула руку.

Моя ладонь утонула в ее. Диана Ивановна отличалась… хм, габаритностью. Сидя, я едва доставала ей до плеча, а по объемам она была, ну, как меня штуки четыре. Когда на полном лице появилась улыбка, исчезли глаза за щеками.

– А это мой муж, Виктор Васильевич.

Щупленького низенького мужичка за Дианой Ивановной я едва рассмотрела. И черт бы побрал мое воображение, которое тут же подкинуло во всей красе эту парочку в постели.

Откашлявшись, я сказала:

– Очень приятно.

– И мне, милая леди, – тонким голосом подхватил Виктор Васильевич.

Александр Венедиктович, кажется, долго молчать не мог.

– Диана композитор, обладательница абсолютного слуха, а Витя реставратор. А вы Илона кем трудитесь?

– Журналисткой.

Некоторые за столом переглянулись, Регина Станиславовна потянулась за сигаретой, и я уже хотела спросить, что не так с моей профессией, как услышала сбоку:

– Доброе утро!

Первым, конечно, ожил Александр Венедиктович. Представление всех отдыхающих началось по новой, но сейчас для Марата Сергеевича.

Стас и Регина подвинулись, и этот объект сексуальной фантазии любой женщины оказался напротив меня. О роде его занятий спросили уже с опаской.

– Я художник-иллюстратор, – коротко пояснил Марат Сергеевич. И это были единственные слова, произнесенные им за утро.

Завтрак подавала девушка примерно моего возраста. Как пояснил после ее ухода всезнающий Александр Венедиктович, дочь Виктории Матвеевны, Алеся.

Я как бы невзначай, ковыряя ложкой в овсяной каше, спросила, много ли здесь еще работников. Оказалось, что только трое. Сама хозяйка, которая выполняет функции администратора, но при этом не чурается и другой работы. Юрий за водителя, садовника, плотника, сантехника, да и вообще мастер на все руки. И Алеся, она главная на кухне и по уборке. Учитывая, что никогда больше десяти постояльцев здесь не останавливалось, справлялись без труда. А уж если форс-мажор, то всегда найдутся люди, которые захотят подзаработать.

Компания, которая сейчас собралась за столом, приезжает в этом же составе уже не первый год. Виктория Матвеевна поэтому и не сдает номера в июле – знает, что приедут постоянные гости. Но по протекции моей мамы и некого Владимира Ильича в этом году мы с Маратом Сергеевичем разбавили компанию старых друзей.

Кстати, на Сергеевича он не тянул. По крайней мере на фоне Леонтия Филипповича, да и остальных тоже. Марату было, судя по всему, чуть больше тридцати, ну, может, тридцать пять. А мышцы так играли на руках, когда он орудовал ложкой…

– Илона, – позвала меня Регина Станиславовна, усмехнувшись. – Вы бы лучше на кашку налегали. Одним созерцанием сыт не будешь.

Если она хотела меня смутить, то фигушки. Журналистика и смущение – вещи параллельные. Я выдала свою самую лучшую улыбку, которую братец называл мечтой маньяка, и ответила:

– Здесь просто красиво.

– И что же привело молодую девушку сюда? – не успокаивалась Регина. – Дайте-ка угадаю… Несчастная любовь? Молодежь предпочитает обычно другие места для отдыха.

Не баба, а скопление желчи. Поднявшись, я ответила:

– Убила в порыве неконтролируемой злости вредную соседку, вот и скрываюсь от закона в лесах Карелии.

Все замерли, забыв про еду, и молча переводили взгляд с меня на Регину. Наконец, она сделала вид, что оценила шутку и рассмеялась. Остальные тоже подхватили недружными смешками. И, конечно, Александр Венедиктович не смог не вставить свои пять:

– А вы шутница.

– Да. Пойду порепетирую свой стендап-монолог для «Открытого микрофона».

Сейчас усмехнулся только Виктор Васильевич. Видимо, реставратор посматривает на досуге ТНТ.

– Хорошего дня, Илона, – не смогла не оставить последнее слово за собой Регина Станиславовна.

Я вернулась в свою комнату и к размышлениям. Из всех присутствующих в доме отдыха на любителя прогулок ни свет ни заря больше всего походил Марат. Может, поинтересоваться, не бегает ли он по утрам. А что, полезно для здоровья, говорят. Предложу бегать вместе, например. Н-да, еще одна дурацкая идея.

Но, как оказалось, я двигаюсь в правильном направлении. С солью было глупее.

Итак, что я там писала в статье по заданию главреда?

Пока буду вспоминать, по совету мамы надо подкраситься. Кажется, что-то подобное и в статье было.

И естественно такую красоту надо выгулять. Поэтому я вскоре и поинтересовалась у Виктории Матвеевны, кому, кроме обитателей леса, можно здесь показаться.

ГЛАВА 3

Хозяйка заверила, что я не заблужусь по дороге к озеру. И даже поклялась, что вида прекраснее нигде нет.

Хм… Ну, насчет вида я была согласна. Вида широкой спины и упругой задницы, обтянутой черными плавками. Глазки мои, глазки, не ослепните только.

К изучению объекта я подошла со всей своей журналистской сознательностью. Надо для начала занять позицию поудобнее, чтобы оценить все ракурсы.

Я отошла от некого подобия пляжа, спускавшегося к воде, и прошла чуть вперед, на пригорок. Присела на обрыв и начала глазеть, как Марат мощными движениями рассекает воду. На природу можно полюбоваться и потом, а такое зрелище, может, больше и не доведется увидеть.

И в какой-то момент мое любопытство, впрочем, ничего удивительного, до добра не довело. Я подалась слишком сильно вперед и пятой точкой поехала по траве прямо в воду. К счастью, было не так высоко, чтобы я переломала ноги, и не так глубоко, чтобы утонуть.

Когда я оправилась от шока и начала убирать с лица прилипшие волосы, заметила, что в метре от меня стоит Марат, уперев руки в бока. В том месте вода доходила ему только до… ну, до того самого места, при упоминании которого приличные барышни краснеют. Так что я даже приоткрыла рот, забыв, что сейчас похожа на мокрую курицу.

– Здравствуйте, – наконец-то поняла, что выгляжу глупо. – Отличная погода для того, чтобы окунуться, не правда ли?

– Виделись, – равнодушно сказал Марат. – Помощь нужна?

О, да. Возьми меня в крепкие руки и вынеси по-геройски из озера. Но приличный выход был всего в паре метров от меня, и я с сожалением отрицательно покачала головой. Еще подумает, что я подкатываю к нему!

Марат повернулся, и я придумала, как продолжить разговор:

– Вы служили в военной разведке?

Лучше бы я промолчала. Может, у него с теми годами связаны плохие воспоминания, ну, обижали там на службе или еще чего.

Взгляд, которого я удостоилась, почти заставил меня скрыться под водой и отрастить жабры.

А нечего!.. Сам же разделся и светит татуировкой на плече. Очень мускулистом плече, надо заметить. А если бы хотел забыть эту часть своей биографии, то свел бы. При современных технологиях это не проблема.

Тату имело контур армейской нашивки, а внутри летучая мышь с расправленными крыльями, под нею – мишень. Ну, тут, наверное, только бы фанат комиксов подумал, что Марат поклонник Бэтмена. А так налицо эмблема военной разведки.

– Девушка, вы знаете, что с любопытной Варварой сделали?

– Ага, – кивнула я.

– Не повторяйте ее ошибок, – так же спокойно ответил Марат и направился к берегу, добив меня напоследок: – У вас, кстати, тушь размазалась.

Красавишна, блин…

И тут второй раз за день назойливой мухой зазвенело в голове журналистское чутье. Не, ну я же не ищу приключений на зад, они сами меня находят.

Я поплелась за Маратом на берег, попутно проклиная производителей косметики, которые клятвенно заверяли, что тушь водостойкая. Да, Илона, сама журналистка, а ведешься на рекламу.

Но художник-иллюстратор с татуировкой Главного разведывательного управления не давал мне покоя. И нет, не в сексуальном смысле. Хотя кому я вру? Но достоинства в виде мышц, симпатичного фейса и синих глаз отошли на второй план.

Я села на траву и сняла кроссовки, потяжелевшие на несколько килограммов. Вода неприятно стекала с волос по позвоночнику, и я поежилась. Сняв шорты и футболку, выжала их, потом волосы и прикинула, как буду возвращаться. Что ж у меня все не по-человечески?

– Возьмите, – услышала я за спиной и обернулась.

Марат стоял, протягивая мне полотенце. Хм… все-таки джентльмен из него может получиться.

– Спасибо, – улыбнулась я.

И снова только кивок в ответ. Вытершись, разложила одежду на земле, чтобы просохла, и подошла к Марату.

– Еще раз спасибо. А вы здесь впервые?

Он вздохнул, да так тяжело, как будто я спросила какую-то глупость.

– Слушайте, любопытная Варвара…

– Я Илона.

– Неважно. Вы очень много болтаете.

Нет, с джентльменом я, кажется, ошиблась.

– Хам! – бросила я в него полотенце и удалилась с обиженным видом и гордо поднятой головой.

Правда, далеко не ушла. Пока сохнет одежда, можно наконец слиться с природой. А здесь действительно красиво. Жаль, рисовать я не умею.

– В следующий раз, когда решите окунуться, возьмите свое полотенце, – сказал Марат где-то над самым ухом, и я даже подпрыгнула от неожиданности.

Ну вот, не дают порелаксировать.

Я прикусила язык, чтобы не съязвить по поводу того, что кожных заболеваний у меня нет. Хотя обычно от длительного молчания начинается экзема.

Вот и сейчас зачесались руки. Я же молчу уже целых пять минут!

Ай, ладно. Была не была!

– Марат, а вы бегаете по утрам? – спросила как бы невзначай, бросив на него косой взгляд.

– Нет.

Я чуть было не ляпнула: «А что вы тогда делали утром в лесу?»

А что? Фактор неожиданности. Но лучше я поступлю по-другому.

О, кажется, у меня снова начинается игра в шпионов. Мата Хари в Карелии, блин. Но надо же как-то развлекаться.

Марат ушел, не попрощавшись, я подождала еще немного, надела влажные вещи, а кроссовки понесла в руках. По дороге к дому отдыха обдумывала план, пока меня не окликнули:

– Илона!

Александр Венедиктович появился из леса и помахал рукой. В руках у него была небольшая корзинка, которую он протянул мне:

– Угощайтесь.

Земляника. Как с картинки.

– Спасибо, – сказала я и, взяв пригоршню ягод, засыпала их в рот.

– Такую можно только в Карелии найти, – пояснил Александр Венедиктович, пока я с блаженством щурилась, жуя ягоды.

Мы не спеша двинулись дальше по дороге, и я то и дело запускала руку в корзинку, слушая своего спутника. Зато теперь я знаю, чем мне можно заткнуть рот. Лайфхак от Александра Венедиктовича.

Решив сильно не наглеть, я покусилась на последнюю ягодку и вступила в разговор:

– Вот вы все обо всех рассказали, а о себе ничего. Где вы работаете?

– О, милая, спасибо за комплимент, но я уже на пенсии. И профессия у меня не такая творческая, как у наших соседей. Я когда-то проходил в этих местах практику и влюбился в Карелию. Я картограф.

– Интересно… – протянула я.

– На самом деле не так уж, – усмехнулся Александр Венедиктович и тут же перевел тему: – Илона, вы бы с Региной не зарывались. Она женщина стервозная и переплюнуть ее в сарказме невозможно. Она и подлянку подбросить может, не за талант же она в примы балета выбилась.

П-фф!!! Меня тоже не просто так отправили в ссылку писать статью для обделенных интеллектом старых дев.

А дядя, кстати, о себе трепаться не любит, только о других. Мы уже зашли на территорию дома отдыха, когда я спросила:

– Здесь не любят журналистов?

– Илона, – положив мне руку на плечо, сказал Александр Венедиктович, – не забивайте себе голову. Наслаждайтесь отдыхом. А я отнесу ягоды на кухню. Алеся готовит волшебный земляничный пирог.

Или у меня паранойя начинается, или здесь все какие-то загадочные. По ночам по лесу шастают, к журналистам совсем не добродушно относятся, о себе говорить не любят.

Ничего, у меня есть источник информации.

Поднявшись в свою комнату, я попыталась дозвониться маме. Со связью было туго. Кеше утром я дозвонилась по мобильной сети, а вот интернет совсем не грузился. Я ходила с поднятой рукой по комнате, даже высунулась в окно, но ничего.

Пришлось снова звонить братцу. Он вызов сбросил и прислал сообщение:

«У меня лекция по гинекологии».

Я ответила:

«Найди себе девушку и со спокойной душой переходи от теории к практике».

Есть время, пока у Кеши занятия в медицинском, так что изучу-ка я само здание. Этим я и занялась, переодевшись.

Второй этаж занимали комнаты постояльцев, и в противоположном конце коридора что-то вроде прачечной. Две стиральные машины, ванна, три сложенные сушилки для белья возле стены, полки с порошками, ополаскивателями и прочим химбытом, рядом шкаф. Открыв его, я увидела стопки постельного белья и полотенец.

В коридоре раздались шаги, и я быстро захлопнула дверцы. Едва успела схватить с полки первую попавшуюся бутылку, как пред моими очами снова предстал светло-сексуальный образ.

Заметив меня, Марат почти закатил глаза. Надеюсь, он сейчас не скажет что-то вроде: «Девушка, вы меня преследуете?»

Я улыбнулась и посмотрела на бутылку в своих руках. Средство для мытья окон. Но Марат быстро потерял ко мне интерес и подошел к ванне с кроссовками в руках. Хотя это я себе льстила. Интереса и не было.

– А я вот решила окна помыть, – зачем-то сказала.

– И что мне делать с этой информацией? – спросил Марат, включив воду.

Нет, однозначно хам! Можно было бы поддержать беседу, сказать, например: «Дело хорошее» или «Чистота – залог здоровья».