Глава 5

Проводив мужа на работу, Дарья пила кофе с вафельным печеньем. Сегодня очень хотелось жить, гораздо больше, чем раньше. Возможно, призрак, появившийся накануне под ее окнами, спровоцировал это желание, и теперь она будет себя чувствовать так всегда? Противоречивые воспоминания всколыхнули память. Раздался звонок.

– Але? – пробурчала она с набитым печеньем ртом.

– Добрый день, могу я услышать Дарью Боковец? – спросил активный мужской голос.

– Это она… это я. – Дарья перестала жевать.

– Прекрасно… вы оставили резюме в инете, все еще ищете работу?

– Угу – промычало в ответ.

– Что у вас с дикцией? Зачем вы оставили резюме?!

Дарья поняла, что если она сейчас же не избавится от печенья, ей больше не позвонят. Она выплюнула содержимое в руку и прокашлялась.

– Нет! Все в порядке! Я просто жевала, простите, пожалуйста.

– Жевала… – повторили в трубке.

Наступила пауза, и она затянулась.

– Але, вы там? – спросила Дарья.

– М-да, я тут, и спрашиваю себя, почему я до сих пор не повесил трубку…

– Я могу подойти на собеседование, только скажите, куда?

– Сомневаюсь, что вы нам подходите. – Голос из трубки вновь набрал прежнюю скорость.

– Послушайте, мне очень нужна эта работа!

– Я вам еще даже не сказал, что предлагаю

Мужчина уже несколько раз намеривался закончить разговор, но что-то не позволяло ему сделать это. Тембр и интонация голоса девушки после того, как она стала говорить членораздельно, оттягивали момент прощания.

– Я думаю, работу секретаря… вряд ли вы мне предложите руководящую должность…

Бросила вызов! Ну что ж, примем!

– Однозначно нет. – Дарья услышала ехидный смех. – Фотография в вашем резюме соответствует действительности?

– Да. – Заявила она, решив, что длина волос (она загрузила в анкету одну из фоток годичной давности, где у нее еще были роскошные длинные локоны) не играет большой роли.

– Что, правда, рыжеволосая и зеленоглазая?

Фамильярность, с которой с ней говорили, претила девушке и заводила ее одновременно.

– Правда, и вы будете жалеть, если пропустите это зрелище! – съязвила она. – Куда мне подойти?

«Какая самоуверенность!» – присвистнул Тагильцев про себя и ответил:

– Вряд ли я буду жалеть, у меня куча претенденток гораздо более достойных!

Почему он разговаривал с ней в таком тоне!?

– Не сомневаюсь. – Дарья взяла себя в руки и решила послать наглеца куда по дальше. – А у меня полно предложений от гораздо более культурных работодателей!

Тагильцев, было, открыл рот, собираясь поставить девицу на место, как вдруг услышал:

– Всего хорошего!

Короткие гудки.

Тагильцев выдохнул и забросил трубку на рычаг.

– Нахалка! – изрек он и вернулся к списку резюме в интернете.

Внезапно дверь распахнулась, чего терпеть не мог Тагильцев, и вошла его любовница Марина, в мехах и бриллиантах, раскрепощенная, властная.

– Привет, Владик, медвежоночек ты мой! – огромные губы растянулись в улыбке.

– Марин, привет, – мужчина нарисовал улыбку на лице и, закрыв ноутбук, поднялся с места, – как ты, что нового?

Они поцеловались.

– Вот! – и девушка, задернув меха, продемонстрировала кожаную юбку, плотно обтягивающую бедра.

– Фантастика! – присвистнул Тагильцев. – Сегодня поужинаем вместе? – спросил он, как бы намекая на то, что ему пора вернуться к работе.

– Конечно, я позвоню тебе, как закончу маникюр. – Руки, изобилующие кольцами, бесцеремонно залезли в карманы пиджака от «Прадо».

– Ты же знаешь, дорогая, я не люблю, когда ты так делаешь… – мужчина вынул чужие руки из своих карманов – это моя личная территория, туда нет входа никому!

– И даже мне? – пышногрудая блондинка не переставала надеяться на то, что ей все же удастся перепрыгнуть из любовниц в супруги.

– Да, и… – тогда руки обвили мужскую шею, – я сейчас занят… очень… – губы просили внимания, вторя игривым глазам.

Мужчина, слегка заведенный длинноногой красоткой, не заставил себя упрашивать, и поддался власти пухлых губ. Через пару минут, когда дело уже чуть было не дошло до интимных услад, раздался телефонный звонок.

– Все… мне надо работать, Марина, прости… – мужчина запахнул меха и, одним движением стерев губную помаду со рта, склонился над телефоном.

– Да, ало?

Тем временем девушка застегнулась на все пуговки и пуговицы и, чмокнув его в щеку, со словами: «Люблю» – чем ввела в ступор любовника, удалилась так же внезапно, как и вошла.

– Я слушаю, слушаю… – Тагильцев вернулся за стол. – Нет, пока не нашел… ищу! Сегодня три собеседования, надеюсь, на этом и закончить, время – деньги!

Глава 6

Дверь распахнулась, на пороге стоял он. Душа опять рухнула куда-то вниз.

– Привет – прозвучало с болью в голосе.

– Здравствуй, Света.

– Входи.

Мужчина вошел в квартиру и, не разуваясь, направился в детскую комнату. Светлана пошла за ним, почти на цыпочках.

– Илюша спит – прошептала она.

– Вижу.

Заглянув внутрь кроватки, мужчина задержал взгляд на малыше и, спустя минуту вышел из комнаты. Достав из кармана бумажник, он вынул неопределенное количество пятитысячных купюр и положил их на тумбочку.

– Юра – Светлана скрестила руки в локтях. В ответ пустой взгляд черных глаз. – Я боялась, что с тобой что-то случилось…

– Я не мог прийти в прошлом месяце.

– У тебя все хорошо?

– Жизнь идет… – Каштанов медленно направился к окну. – Жизнь идет… – повторил он.

На подоконнике он увидел пачку сигарет и следы пепла.

– Жизнь идет?! – развернувшись, он вытянул «Marlboro» перед собой.

Во взгляде, до этого непредвзятом, разгорался огонь.

Светлана округлила глаза.

– Черт, Света, ты что с ума сошла? Ты куришь?

Конечно же, она не курила, она не выносила запах табака. Курил Костя. Он так и не смог избавиться от никотиновой зависимости, в которую попал совершенно случайно. Вряд ли Каштанов нормально отнесется к тому, что ее иногда навещает старый знакомый, он же бывший любовник; взять вину на себя значило бы признать себя ужасной матерью. Здравый смысл перевесил.

– Сигареты моего знакомого… друга – добавила она после паузы.

– Что они здесь делают? Твой знакомый друг курит в квартире?

В последнее время он разговаривал с ней только наповышенных. Казалось, он был счастлив, найдя любой повод сорваться на крик.

– Нет, на балконе. – Прозвучало тихо.

– Я поверил бы, если бы он не стряхивал пепел прямо на подоконник!

– Юра, пожалуйста, тише, разбудишь сына!

– Ты сейчас думаешь о сыне, а когда твой ухажер травит его этой дрянью, ты о нем думаешь?! – никто и не собирался говорить тише.

– Пожалуйста, Юра, я никогда бы никому не позволила навредить Илюше, ты же знаешь, я люблю его больше жизни! – Светлана была на грани слез.

– Учти, я могу забрать его у тебя в любое время, Света!

– Почему ты так говоришь? – она замотала головой – Зачем?! – Слезы брызнули из глаз.

Каштанов отвернулся. Слезы не доставляли ему никакого удовольствия. Была ли какая–то потребность доводить до слез? Очевидно, да. Поскольку была злость, непрекращающаяся, скорее наоборот, всевозрастающая, набирающая обороты.