В двух операторских, совместной Хельги и Марины, и соседней Ларисы, яблоку негде было упасть: несмотря на ранний час, десятка три кураторов, уже вытащивших своих эволэков, собрались поглазеть на действо. Это была всего вторая практическая работа в двух Эфирных Мирах одновременно, и всех очень интриговал и волновал финал. Выйдут, или нет?!

Саша чуть не ломала от напряжения собственные пальцы, впившись взглядом в мониторы, и, едва дыша, шептала:

– Давайте, детишки, ещё… ещё… вперёд…

Двух лисиц подхватил неистовый поток. Они, захлёбываясь от волн восторга и ужаса, неслись вдаль, повинуясь неистовой стихии. Они в крик звали детей следом, призывали не бояться этого свирепого течения. И те слушались своих родителей, без страха окунувшись в круговерть первозданного хаоса.

Они знали, куда их тянет неведомая сила. Их собственные души далеко, в каком-то другом мире, так же рвутся домой, и тянут их следом. Сжать зубы, загнать страх поглубже, позволить голосу своей второй половины взять верх! Не сопротивляться! Ни в коем случае не противится падению в бездну, не знающую ни пространства, ни времени, ни знакомых по уже почти забытой жизни законов мироздания! Будешь драться, будешь рвать ткань Реки собственными зубами, пытаясь выбраться в спокойный мирок и тогда конец – ты потеряешь и вторую свою половину, и путь домой!

Ярость обезумевшей реки нарастала, швыряла лисиц и их чад как гигантские волны швыряли крошечные кораблики первых мореходов…

На «Полярной Звезде» поднялся натуральный переполох: мостик заполнился грохотом ног разбегающихся по постам людей, а капитан первого ранга с ужасом смотрел на разворачивающуюся катастрофу.

Андрею Григорьевичу даже не пришлось смотреть на приборы, чтобы понять: всё, это конец. Он не замечал ничего вокруг, и даже не слышал надрывов голоса девушки из секции дальней связи, которая отчаянно взывала к потерявшемуся за облачной массой институту, до последней секунды надеясь, что мощнейшие передатчики станции всё же пробьют пошедшую в рост аномалию.

– ИБиС!!! ИБиС!!! Это «Полярная Звезда»!!! Ответьте!!! Отвечайте же!!!

Её голос сорвался на панический крик, но, о чудо, сквозь треск помех взбесившегося мира прорвался удивительно спокойный голос:

– Это Амма! ИбиС слушает, что у вас там за паника?!!

– Воронка опускается вниз!!! – от девичьего крика чуть лопнули толстенные стёкла, открывающие вид на панораму космоса.

Поразительно, но никаких дополнительных пояснений не потребовалось, хотя и эфир просто взорвался отборными матерными выражениями, смысл которых можно передать коротко: всё, писец, доигрались! Дальше последовала краткая, но очень ёмкая по смыслу реплика, призывающая к нехорошим действиям в отношении матерей смелых, мягко выражаясь, экспериментаторов. Через секунду, отведя душу, Амма постаралась успокоить людей:

– Не беспокойтесь, сейчас сведём число жертв к двум – это максимум.

Связь оборвалась, и Головко молился, чтобы у работников ИБиСа хватило ума предпринять хоть что-то, до того как острый наконечник воронки коснётся стратосферы.

Белый от испуга первый помощник, Орлов, сунул капитану под нос планшет с виртуальной моделью, но, понимая, что взбаламученный надвигающейся катастрофой разум старшего офицера сейчас не станет разбираться в мудрёных таблицах, просто выпалил:

– Аномалия коснётся атмосферы через сорок минут!

– Великие Небеса, – протянул Андрей Григорьевич, неотрывно глядя, как всё быстрее и быстрее чёрное лезвие страшного клинка стремиться к родной планете…

* * *

Казалось, весь Северный континент выше широты города Московия, одновременно взвыл сиренами гражданской обороны. По улицам, автострадам, мчались полицейские машины, призывающие людей укрыться в ближайших убежищах, способных дать хоть какую-то надежду пережить ураганные ветра. В многоэтажных небоскрёбах и маленьких домиках городов и городков, сёл и деревень, люди без паники, но быстро спускались в подвалы, погреба и подземные автостоянки, из которых всеми возможными способами спешно убирали автомобили, давая как можно больше места для не на шутку встревоженных людей. Многие с собой успели прихватить «тревожные чемоданчики», где именно на такие случаи хранятся хоть и небольшие, но припасы, и бесценная во время глобальных катастроф вода.

Анна Сергеевна постоянно следила за ходом эвакуации сотен тысяч людей, исподволь радуясь тому, что ИБиС всё же расположен в глубинке, да ещё и на Севере. Даже до Огнегорска, ближайшего крупного населённого пункта, было никак не меньше двухсот километров, а это давало серьёзную надежду, что когда аномалия врежется в атмосферу, город отделается выбитыми стёклами и прочими мелкими неприятностями.

А вот над самим институтом нависла смертельная опасность: если его и не сметёт ураган, и не выбросит в космос, то «Акула», которая по сообщениям с Паллады уже вошла в вихрь, разминуться с ним не сумеет. Жестко схваченная аномалией, она последует к самой земле, и у астронавтов, которые ослушались её наказа, будет только один выход – развернуть корабль кормой к земле и пустить маршевые двигатели на полную мощь. Это единственная возможность избежать фатального для целого материка удара огненного болида, но тогда ИБиС сначала примет на себя удар разогнанного до скорости в десятки километров в секунду факела газа, а потом и всю мощь многотысячетонного корабля. В любом случае институт станет огромной братской могилой – без вариантов!

– Мама, ты слишком спокойна для такой ситуации, – заметила старшая дочь, Елизавета.

На лице Императрицы действительно не было видно по-настоящему сильного волнения, не в пример многим чиновникам, что метеорами носились по огромному залу: люди метались к терминалам связи, с кем-то спорили, кто-то кому-то докладывал, срывая голос.

Её волновал не только ИБиС и жизни сотен людей, но и родная душа – Марина Серебрякова не стала прятаться за своим высоким социальным статусом, и вместе с соратницами ушла в Океанес. Вернулась, блестяще выполнив задание, но сейчас, ничего не подозревая о надвигающейся беде, находилась там, где и положено быть эволэку после всплытия – в реанимационной палате. Но мать не выказывала и признака беспокойства за свою двоюродную племянницу.

Побагровевший от нахлынувшего негодования, сын властительницы, Елисей, уже скорее молодой мужчина, чем подросток, красивый и статный, широкоплечий, с умным лицом и выразительными серыми глазами, уже готов был вспылить, но мать осадила своих детей:

– Не беспокойтесь, в ИБиСе работают два мощнейших искусственных разума – Амма и Хельга – голос непробиваемо спокоен, – Они предусмотрели и такой сценарий, ничего плохого не произойдёт.

Видя недоверие на лицах брата и сестры, Анна Сергеевна мягко улыбнулась, опускаясь на трон:

– Верьте мне. Всё обойдётся.

* * *

Литан и Литана, опьянённые счастьем, неслись вместе вперёд, вверив свои судьбы стремительным и бурным водам реки. Рядом, не отставая ни на шаг, неслась, заливаясь многоголосой песней, детвора, наконец вырвавшаяся из мягких скорлупок икринок. Они радовались новой жизни, и звали своих родителей назад, в безбрежный Океан, что уже истосковался по своим детям.

Они верил друг другу безоглядно. Разве могут родители предать своих детей? Разве могут мать и отец желать зла своим чадам?..

* * *

«Акула» уже не просто стремительно летела, а неслась очертя голову по сужающейся спирали, глотая с немыслимой для такого типа кораблей сотни тысяч километров пространства. Сошедшие с ума приборы уже почти ничем не могли помочь двум прижатым перегрузкой к креслам людям – в этой воронке явно какой-то шутник попрал все законы физики, небесной механики, забавы ради раскрутив маховик космической силы до невиданных оборотов.

– Что это ещё за хрень?!?! – Заорал Слюсаренко, когда РСП-М, ещё одна нештатная система, не долженствующая присутствовать на борту скромного трудяги внутрисистемных трасс, показал очередной сюрприз.

Куда-то вбок от основного столба вихря, словно отделился отросток, и гнал потоки энергии внутрь своего брата.

– Полный ход!!! – в ответ заорал Холодов.

Мозг опытного штурмана уже правильно всё понял – если они продолжат спуск на такой же скорости, то «Акула» минимум пройдёт в опасной близости от неожиданного препятствия, и, как знать, не разорвёт ли корабль (не истребитель-беспилотник же!) новая сила?!

Надо было уклониться от прямого столкновения, а вариантов только два: либо уменьшить тягу, и, поддавшись притяжению, ускорить «спуск» и увеличить число витков, либо дать газ до отказа, ещё сильнее противясь аномалии, и замедлиться. А «раскочегаренному» реактору проще подбросить топлива, чем заставить поутихнуть!

Огромный корабль падал вниз, как перо, параллельно далёкой, ещё не видимой земле, да ещё и хвостом вперёд. Из дюз рвался факел перегретого газа, едва притормаживая стремительный бег, но именно эти отвоёванные неимоверным усилием градусы и спасли его от беды – очередной виток спирали пронёс их мимо маленького, присосавшегося к большому брату, смерча тогда, когда «Акула» оказалась как раз на противоположной стороне туннеля. Транспорт получил сильнейший удар, когда пробил зону главного вихря, нарушенную «малышом». От сотрясения застонал металл, протестуя против подобного надругательства, посыпались искры сорванных заклёпок и треснувших сварных швов, но…

Денис и Валера бегло пробежали по аварийным сигнализаторам – всё хорошо, тяжёлых повреждений нет, целостность корпуса не нарушена, а экстренное торможение (точнее притормаживание) не сказалось сильно на запасе рабочего тела.

– Думаю, топлива хватит! – ободряюще доложил штурма, следя за стремительным падением, – Даже для посадки на поверхность!

«Не зря Флот не поскупился, дав нам самый ёмкий бак!» – мелькнула мысль в голове Валеры, пока зафиксированная в экзоскелете правая рука почти незаметно манипулировала джойстиком, подправляя траекторию корабля.

* * *

Хельга и Амма без суеты, но с головокружительной быстротой отсоединяли шланги и жгуты СЖО, одновременно удерживая взбесившиеся тела – Элан и Афалия с горящими глазами порывались лезть вверх, навстречу зову детей, что падал на институт вместе с кораблём.

– Вы остаётесь здесь! – Безапелляционно приказала Хельга Сафировой, видя желание куратора рвануть хоть в пасть тигра за своей невменяемой подопечной.

На помощь примчалась Катя, та самая женщина-киборг, которую молодёжь расстреляла у охотничьего домика. Она не задавалась вопросами о смысле оказания помощи людям, благодаря несообразительности которых чуть не погибла по-настоящему – выпущенная Эланом в тот памятный день пуля только случайно не нанесла фатальных повреждений её позитронному мозгу.

Амма тут же передала брыкающуюся Афалию второй «железной леди», а сама умчалась к техническим боксам, готовить транспорт, пока её подруги тащили два орущих тела по коридору.

«Бронтозавр», так назвали модернизированный пятиосный полноприводный грузовик, уже загудел двигателем. Спрятанная под коротким капотом воистину танковая мощь, заставила огромный оранжевый кузов трястись от вожделения – ещё чуть-чуть, и больше полутора тысяч лошадей, с не правдоподобной для такой махины лёгкостью, сорвут бронированного зверя с места.

Кода Кате и Хельги всё же удалось преодолеть бешенное сопротивление эволэков, и втащить их в бокс, следом ввалилась и запыхавшаяся Полякова:

– Вы куда?! – перепуганная сообщением, полученным от «Полярной Звезды», женщина уже не совсем ясно мыслила.

Разум отключился, оставив место только материнскому инстинкту – детей нельзя выпускать из прочного комплекса наружу, под удар зарождающегося смерча.

– Надо увести фокус воронки подальше от ИБиСа!!! – прокричала Амма, плюхнувшись на водительское кресло, пока её подруги умудрились таки уложить двух буянов на столы и пристегнуть ремнями, – А фокус – вот эта парочка!!! Вон из машины!!!

Александра едва успела понять, что произошло – Катя бесцеремонно вышвырнула женщину прочь. Заурчали моторы тяжёлых ворот, вместе с узкой полоской света внутрь ворвался густой как кисель воздух. Океанес был всюду, Саша это чувствовала, по сошедшему с ума времени, по тому, как тяжело, или наоборот, запредельно легко покорялись метры пространства её бегу.

Её перепуганное сознание едва уловило момент, когда «Бронтозавр» тронулся с места, и, закладывая лихой разворот, вырвался из тесной бетонной каморки. Она рванула следом, сама не зная зачем, словно можно было остановить слабыми женскими руками техногенную мощь, в отчаянной попытке вернуть двух эволэков назад, под защиту таких прочных стен.

Она бежала, разрывая мышцы, по обезлюдевшей дороге, словно проблесковые маячки оранжевой машины звали за собой. Она не замечала ничего вокруг: ни огромных куполов прозрачной брони, что росли из земли, поспешно закрывая Аллею Памяти и Сад Вечных Цветов, ни страшных в своей красоте угольно-чёрных облаков, что уже закручивались над её головой в воронку, готовую превратиться во всеразрушающий смерч.

Её безумие остановил муж. Такой же отчаянный храбрец, но сохранивший трезвость рассудка, он понимал всю бессмысленность напрасной жертвенности, и догнал свою ненаглядную, скрутил, чуть не переломав руки:

– Саша!!! Ты с ума сошла!!! – он уже тащил её назад к опускающимся створкам бронированных ворот, – Эта штука сейчас рухнет прямо на нас!!!

Он был почти прав в своих предложениях, но фокус аномалии уже скользил по земле, вместе с неудержимым бегом грузовика, но Нечаев не увидел начала светопредставления, едва успев нырнуть вместе с женой внутрь технического бокса.

* * *

Напряжение на мостике «Полярной Звезды» достигло точки кипения, пока ИР станции отсчитывал сначала минуты, а потом секунды, до начала апокалипсиса. В эти спасительные полчаса с небольшим удалось вытащить обоих «виновников» происшествия из института, а Национальная Гвардия и полиция убирала людей с улиц городов и деревень, диспетчеры морских и воздушных портов разгоняли во все стороны от эпицентра воронки самолёты, экранопланы и дирижабли. Руководство железными дорогами остановило движение поездов на колоссальном пространстве от Московии, до одного из самых северных городов – Хельсинки, по возможности прятало составы в районе Огнегорска в многочисленные туннели.

– Может, обойдётся? – с надеждой спросил Орлов. – Как вы думаете, Андрей Григорьевич?

– Насколько я понял объяснения, – ответил капитан, – всё зависит от того, когда эволэки окончательно всплывут из Океанеса. Если сейчас, то отделаемся лёгким испугом, а «Акула» окажется на этом участке траектории.

Он вызвал изображение аномалии, красный промежуток показывал предполагаемый маршрут, на котором транспорт вывалиться в нормальное пространство.

– А если нет, то я даже предположений строить не хочу…

Дикое искажение пространства не пускало ни радиоволны, ни свет, и системы слежения «Полярной Звезды» знали только примерное положение корабля, а его скорость движения вычислялась по данным, полученным от самой «Акулы» по результатам пуска зондов, ещё до этого безумного броска в неизвестность. И хотя аналитические системы взяли поправки на большую массу объекта, но вычислить точку выхода даже с точностью до тысячи километров не могли – слишком необычным было это явление…

«Акула», скрипя, как старая телега, делала новый кувырок в той каше, которую можно было бы назвать пространством – детекторы масс, удивительное дело, сохранившие работоспособность, чётко показывали расстояние до планеты. Валера очень аккуратно, пользуясь интуицией, и подсказками штурмана, ловя на слух силу напряжения в силовом каркасе многострадально корабля, переворачивал его соплами к уже недалёкой, по меркам космоса, планете. Они уже вырвались из туннеля, и скользили по всё более широкой спирали, перегрузка уже не так давила, но экипаж прекрасно понимал, что это ещё не конец «аттракциона».

Аномалия уже распадалась, раскидывала некогда узкое копьё своего фокуса, в более широкую воронку, но ещё только начала успокаиваться, и уверенности в том, что стихия уймётся до входа в атмосферу, не было. Если повезёт, они освободятся на высоких орбитах Новой России, и там уже смогут совершить манёвр в вакууме, но если нет…

– Я протестировал посадочные мачты, – бодро доложил Холодов пилоту, – повреждений нет!

– Отлично, если что, сядем, – Валера, чей разум ещё не отошёл то шока стремительного рывка сквозь нормальную метрику, всё же работал как часы.

Повинуясь филигранным движениям его рук, «Акула» сделала «свечку», и с новой силой полыхнула огнём маршевых двигателей, словно радуясь своей победе – она уже выжила, и это – факт!..

Все собравшиеся у обзорного экрана, затаив дыхание, не сводили взгляд с огромной проекции, показывающей падение туннеля к планете. Спокойный, механический, голос искусственного разума набатом звучал в голове, отсчитывая последние мгновения, что отвела судьба безумным храбрецам-эволэкам.

– До касания атмосферы осталось десять секунд! Девять, восемь, семь…