Глава 2

Даниэль действовал стремительно и уже скоро заводил в пустую аудиторию слегка раздраженных преподавателей, которые не смогли противостоять обаятельному умению убеждать коварного эмпата и появлению нового хранителя священного зверя.

– Магистр Аластер, если вы считаете это необходимым, мы, конечно, пойдем вам на встречу, но… – учитель алхимии отхлебнул кофе из своей кружки и продолжил, – … честное слово, настолько бессмысленное мероприятие…

– Я очень благодарен за понимание, – с лукавой улыбкой прервал Даниэль заунывную речь и забрал у всех экзаменационные листы с заданиями, чтобы выложить передо мной на парту. – Готова?

– Да.

– Тогда, начали.

Я пододвинула к себе первый лист и углубилась в задачи, краем уха слыша причитания мастера Фарида о том, что им придется просидеть здесь до вечера и тому подобное. Они и не пытались говорить тихо, открыто обсуждая отсутствие у меня талантов в каких-либо науках.

Я скоро завершила задания по алгебре и, отложив бумаги на край стола, взялась за магическую теорию.

– Эти готовы? – Чуть слышно спросил подошедший ко мне магистр.

– Угу, – я только кивнула, не переставая строчить эссе, выводя схемы заклинаний с латинскими названиями элементов.

– Тогда, сразу и проверим. Мастер Зетель?

«Буря пламени, третий класс… итого…»

– Что?! Этого не может быть!

– Тише, давайте не будем отвлекать мою ученицу, – послышался смешливый голос Аластера и гул удивленных переговоров.

– 100 баллов?! Да вы издеваетесь!

– Теперь будет только так.

«История, ладно… битва при Кроносе…»

Листы по теории магии также перекочевали на преподавательский стол и вскоре раздались новые крики:

– Снова 100 баллов!

– Что происходит, коллеги?

– Всего лишь восстанавливаем справедливость. Не забудьте поставить оценку в журнал, благодарю!

Языкознание, алхимия, правоведение, боевые заклятия и защита, основы ухода за фамильярами – кисть уже болезненно ныла от долгого письма, но это была очень привычная боль. Я заставила умолкнуть воспоминания и отдала последние листы с ответами, поднимая глаза на учителей. Они были по-настоящему растеряны, растеряв браваду и апломб, передавая друг другу заполненные бумаги и тихо переговариваясь, кидая на меня опасливые взгляды.

Магистр Аластер выхватил из под руки мастера Фарида дневник, едва тот закончил ставить подпись рядом с новой оценкой, и широко улыбаясь, открыл портал, прихватывая меня за локоть:

– Вот и чудненько. Всем спасибо, дамы и господа.

И утащил в коридор учебной части, останавливаясь под кабинетом секретаря.

– Никогда еще не воспитывал вундеркиндов!

– Я…

– Так, сейчас быстренько переведем тебя в высший класс. Что там: хм, заявление, отчет, журнал… Знаешь, а подожди меня в комнате, незачем со мной таскаться.

И не позволяя ничего возразить или хотя бы вставить одно слово, втолкнул в магический портал, ведущий в его кабинет, добавляя беспечным тоном:

– Если вылезут два адских тарантула, будь с ними понежнее и закрой банкой. Третий день как сбежали из клетки. Пока!

– Они же ядовитые! – Воскликнула я возмущенно, но мой возглас утонул в переходе, и я очутилась в кабинете магистра, напряженно оглядываясь по сторонам.

Все теперь казалось подозрительным: и приоткрытый шкаф с темнотой внутри, и загадочно шевелящаяся мантия.

«Сквозняк или…»

Я осторожно присела на стул, предварительно осмотрев его со всех сторон, включая пол, и стала размышлять, мог ли магистр настолько не смешно пошутить, ограждая меня от умозрительного желания пошерстить по его полкам.

«Как можно симпатизировать подобному человеку? Они, что, этот кабинет ни разу не видели?»

Популярность Аластера вновь становилась загадкой. Мне не пришлось долго ждать, и скоро прозвучал уже знакомый голос мужчины, обращающийся к кому-то в закрывающийся портал:

– Вы бесподобно любезны!

– Так не положено…

И переход свернулся с тихим хлопком, оставляя оживленного и очень довольного собой мастера, который прошел за стол и шлепнул на него пачку документов, задевая локтем стакан с карандашами и оставляя их валяться на ковре, легкомысленно махнув рукой на учиненный беспорядок:

– Ну что ж, Кэсси, я всех оббежал и с понедельника вы начинаете посещать занятия третьего курса вместе с Льюисом и Оскаром. Вам выдадут литературу за 2 и 3 год сразу, так удачно сложилось, что ваш День рождения весной и совпадает с началом учебного года. Программу второго курса вы изучите самостоятельно, уверен, что справитесь, но если возникнут вопросы, то для вас зарезервированы дополнительные часы занятий с преподавателями. Восхитительно, правда?

– Очень.

Мужчина передернул плечами:

– Такое ощущение, что вы сейчас мысленно меня проклинаете. Аж, мурашки побежали. Также вам положена отдельная комната в общежитии студентов высших классов. Вот бумаги, получите новую форму и ключи у коменданта.

Я не спешила забирать Распоряжение.

– Вы обещали помочь мне с драконом.

– Да, конечно. Давайте завершим привязку, встаньте, пожалуйста.

Я поднялась со стула и подошла ближе к магистру, который выдвинув ящик стола, порылся в нем какое-то время, доставая лакированную шкатулку и, открыв крышку, понюхал содержимое.

– Апчхи! Да, это оно, забористая вещица.

И зачерпнув щепотку серого порошка, нарисовал окружность вокруг меня и скинул остатки с пальцев мне на макушку, прибавляя:

– Не помешает.

Прикрыв глаза, зашептал заклинание, открывая затем с тем самым неприятным пронизывающим орлиным выражением, завершая обряд, произнося финальное:

– Гои.

И проводя пальцем по моему лбу под челкой. Круг из порошка на полу засветился, вспыхнув голубоватым пламенем, и растворился в воздухе, оставляя после себя запах пороха.

– Вот и все.

Магистр сел обратно в кресло, обмахивая лицо с выступившей испариной пожеванной газетой, вытащенной из под стопки книг. Я потыкала пальцем в голубой бочок зверька на своем запястье. Его шкурка была, на удивление, велюровая и нежная, не похожая на чешую ящерицы или змеи.

– Эй, слезай.

Дракончик засопел и начал разматываться, бурча свое негромкое:

– Будю, будю.

И соскочил на край стола, демонстративно отворачиваясь к стене.

– Ну что ж, контакт намечается, – заметил Аластер. – Будем потихоньку с вами обоими тренироваться. Кэсси, подумайте вот над чем, фамильяр может стать вашей силой и защитником, настоящей возможностью противостоять тем, от кого вы скрываетесь.

– Хорошо, спасибо.

Я взяла Распоряжение о переводе в новый класс и, развернувшись, направилась к двери, и мне в спину прилетело ироничное:

– Кэссиэль, вы кое-что забыли.

Я обернулась:

– Что?

Магистр, улыбаясь, указал карандашом на насупленного зверька, сидящего на краю стола, как надувшийся гриб-дождевик. Я вздохнула и вернулась обратно.

– Кэсси, – продолжил мужчина уже серьезно. – Вы ведь понимаете, что вам придется ухаживать за своим фамильяром, как за ребенком? Он появился на свет всего несколько часов назад.

– Но это ведь не первое его воплощение и он все помнит.

Священные звери приходили на землю по многу раз, проживая единую жизнь со своим хранителем, чтобы затем раствориться в вечности и вновь материализоваться в виде яйца, ожидая встречи с новой душой-побратимом.

Аластер задумался:

– Вы одновременно и правы и неправы. Конечно, фамильяры помнят прошлые жизни, но сейчас его физическое тело слишком мало, чтобы вместить весь опыт и пока инстинкты преобладают над духовной сущностью.

Я сложила ладони лодочкой и, склонившись к дракончику, сказала:

– Запрыгивай, Буу.

Тот фыркнул, но заскочил ко мне в руки, все еще воротя нос от хранителя.

– И кстати, он на вас очень обижен.

– Могу себе представить, – устало согласилась я, пересаживая зверька на плечо и придерживая за попу. – До свидания, магистр.

– Позвать вам кого-нибудь на помощь, чтобы перенести вещи в новую комнату? – Уточнил мастер.

– Нет, – спокойно ответила я. – Мне особо нечего переносить.

И вышла из кабинета.

– Назначить усиленную стипендию, – записал Даниэль в список срочных дел.

Глава 3

Решив ничего не откладывать на потом, я прямиком отправилась к коменданту забирать ключи от новой комнаты и получать пафосную форму. Мне молча выдали объемную стопку одежды на летний сезон, завернутую в бежевую хрустящую бумагу, и изящный ключик с серебряным брелоком, на котором было выведено «15К». По сути, ключ был нужен только на самый первый проход, когда устанавливалась система безопасности на дверь, и записывался энергетический слепок ауры владельца, блокируя тем самым возможность проникновения без спроса или разрешения.

Пока мы с Буу шагали по территории Университета, на нас все неминуемо глазели, шушукаясь в группах, но никто не подходил. И на том спасибо.

Я дошла до своей старой комнаты и кивнула соседкам, которые тоже были на месте. За прошедший год учебы я ни с кем из студентов не сблизилась, оставаясь в легких приятельственных отношениях на стадии «привет – пока». Посадила фамильяра на кровать и, открыв свой шкаф, стала доставать немногочисленную одежду и книги, складывая затем в походную коричневую сумку.

Девочки осторожно приблизились к кровати и защебетали, осыпая Буу комплиментами и восторженными охами:

– Такой миленький!

– Ох, кроха!

– Очаровашка!

Дракончик невзначай поворачивался то одним боком, то другим, загадочно хлопал ресницами и гордо демонстрировал маленькие крылышки. Я фыркнула, закидывая банные принадлежности и защелкивая замок на сумке:

– А ты, оказывается, кокетка!

Фамильяр чуть ли не подавился и вновь надулся шариком, обижаясь на общий смех.

– Почему ты не хотела признаваться в Зале, что стала хранителем? – Решилась Ари задать вопрос, поворачиваясь ко мне.

– Испугалась ответственности, – коротко ответила я, выдавая очередную неправду. – Меня переводят в другое общежитие, спасибо за компанию и до встречи.

– Счастливо.

– Удачи! – Нестройно попрощались со мной бывшие соседки.

И я, собрав вещи и прихватив зверька, вновь закрыла за собой дверь, словно некий этап жизненного пути.

В общежитии для высших классов было тихо и красиво, я никого не встретила в пустых коридорах, на стенах которых располагались картины в позолоченных тяжёлых рамах и благодарственные таблички с именами почетных выпускников. А комната оказалась милой, уютной и просторной, выполненной в светлых тонах и даже без бархатного балдахина над кроватью. Дорогой бежевый ковер на полу, оборудованное место для учебы с полками для учебников и отдельная ванная комната. Последнее меня особенно вдохновило и обрадовало. Буу сразу побежал осматриваться, а я, подумав, взяла одну из декоративных подушек с кисточками и, положив ее на софу для гостей, сказала фамильяру:

– Это будет твое место.

Он пренебрежительно фыркнул и шмыгнул под кровать, выводя недовольное:

– Будю-будю… подюдю…

Я покачала головой на ворчливую «козявку» и принялась выкладывать вещи в шкаф, которые сиротливо и убого заняли одну полку во всем приятно пахнущем светлым деревом пространстве.

Наступило время ужина, но мне очень не хотелось идти в новую столовую для особо одаренных, как магически, так и материально (графы, герцоги, наследники, вы понимаете), и, довольствовавшись припрятанным ванильным сухариком с цукатами, решила пораньше лечь спать, предварительно понежившись в теплой воде. Давно мне не выдавалась подобная роскошь. Мягкое постельное белье свежо и нежно пахло весенними цветами, и я закрыла глаза.

«Кэсси, представляешь, я стала хранителем дракона. Вот ты бы посмеялась и назвала фантазеркой…»

Даже спустя столько лет, я продолжаю мысленно говорить с тобой, наверно, это ненормально, но когда-то именно наши воображаемые беседы помогли мне не сломаться. Я тогда постоянно спрашивала себя: «Как бы поступила Кэсси? Что бы она сделала?» И примеряла на себя ее спокойствие, сдержанность и рассудительность, словно становясь другим человеком, более мужественным и сильным.

Мы попали в приют в один год с разницей в месяц и стали настоящими сестренками и лучшими подругами, деля одну кровать на двоих и все делая вместе, хотя были совсем не похожи ни внешне, ни характерами. Ты любила читать и учиться, а я не видела в этом смысла, так как с рождения запоминала все с первого взгляда и честно не понимала, каково это что-то зубрить. Но зато, как я тебя смешила, особенно когда мы сбегали поиграть около ручья, и я рассказывала сказки, а точнее свои мечты о том, что нас обязательно обеих удочерят какие-нибудь графы, и мы станем знатными и важными особами.

– Ну, ты и выдумщица! Никто не удочерит сразу двух девочек. – По-взрослому рассудительно отвечала ты мне, поправляя сломанные старенькие очки.

– Ой, да ладно тебе, а, вдруг, они захотят получить готовых сестер? Удобно же. Вырастем и будем носить длинные платья и обмахиваться пушистыми веерами.

И я, соорудив зеленый веер из сорванного рядом папоротника, изображала виляющую походку великосветской леди, многозначительно стреляя глазами.

– Миледи, позвольте облобызать вашу ручку! – Включалась ты в игру.

– Нет, мне маменька не позволяет. И вы слишком слюнявы.

– Фу-у-у!

– Ха-ха-ха!

Мы могли хохотать до упомрачения, пока нас строго и недовольно не окликали воспитатели, увидев, что мы отлыниваем от прополок грядок с луком и свеклой.

Восемь лет мы провели рядом, день изо дня, вплоть до той самой зимы, когда прокатилась волна гнилого гриппа, и ты сгорела за два дня, так же, как и твои вещи, бросая меня одну. Мне не разрешили оставить ничего на память о тебе, боясь распространения заразы и, заведя секретно в кабинет директора, приказали молчать об инфекции, записав тебя в без вести пропавшие, чтобы не портить отчетность.

Якобы ты сбежала из детского дома.

Я никогда не была воровкой, но той ночью выкрала Свидетельство о рождении Кэссиэль Хильборо, чтобы у меня сохранилась хотя бы бумажка с твоим именем, которая однажды позволила мне начать новую жизнь, после встречи с маркизом Оувеном.