Сверхспособности

Чувства, ощущения, мышление, интуиция, воля

Мой учитель Карл Густав Юнг обозначил четыре основные функции психики, её способа функционирования и контакта с миром. Чувства, ощущения, мышление, интуиция. У людей они обычно развиты неравномерно, какие-то ведущие, какие-то теневые.

Волю к этой модели добавили мы с Оксаной Лавровой, потому как нельзя без неё. Такая же важная онтологическая составляющая бытия человека.

В общем дискурсе у нас принято понятие экстрасенс, предполагающее по этимологии сверх развитые способности к ощущениям. С другой стороны, как раз про ощущения принято говорить «чувствовать», «чувствительность». Мышление также смешивается с интуицией.

Полезно различать, чтобы понимать, с чем имеем дело и что можно развивать.

Итак.

Сверхощущение или экстрасенсорика, это способность распознавать тонкие цвета и оттенки запахов и звуков, улавливать тонкие поля, в том числе на большом расстоянии, чуять кожей, волосами, нутром…. Если у женщины (говорят, у блондинок больше) высокая кожная чувствительность и эмоциональность, то это как раз не чувствительность, а экстрасенсорика. Иногда говорят «как без кожи». Хотя, по-моему, кожи тут как раз много, но она тонкая.

Сверхчувствительность. Способность испытывать сильные чувства (страсти) и переживать их. Чувства отличаются от ощущений и эмоций, тем, что они названы и осмыслены. Холодно – ощущение, я замерзла – чувство. Ах! – эмоция, любовь – чувство. Тревога – эмоция, ощущение, страх – чувство. Олеся Бондарева использует чудесное слово Ясночувствование и обучает ему. Это такая концентрированная практическая психология. Много сердца. Много этики.

Интуиция. Тут как-то «сверх» или «экстра» и не добавляется. Она вроде не особо в чести в нашем рациональном мире. Если она есть – то это уже как бы «сверх». Интуиция – это прямое знание. Открытая связь с ноосферой, способность знать (часто говорим «видеть») сквозь время и пространство, без привычной рациональной логики.

Мышление. Это способность к обработке информации, знание, понимание, принятие решений и т. п. алхимия мыслеформ. В современном мне мире именно мышление стало оплотом выживания и развития, ценностью в отношениях и деятельности. Ведьме нужен хороший ум. А ещё лучше – экстразум. Вот задумалась, как объяснить, чтобы не подумали, что это только про многозадачность женской роли (дом, дети, социум, дела…), и соцсеть прислала чудесный текст. Размещу тут полностью, как иллюстрацию. Содержание его нам ещё пригодится в главе про Анимус и мужчину.

Fb. Аня Алашеева

Дарья Кутузова, 2016. Про дискурс рыцарства. Мне прямо звенит сейчас. Сильные часто так боятся чужой слабости – вдруг я им что-то буду должен (а сил не хватит? И я буду слаб?).

А в слабости и уязвимости так естественно бояться чужой силы – вдруг ранят, затопчут, превратят её в насилие (и своей силы – заодно).

А можно обходиться с этим вот так. Не расщепляясь на сильного и слабого. С достоинством. Чествуя ценности друг друга, за которые каждый рубится как может. Не призывать чекать привилегии, а – напоминать про подзабытое рыцарство. Светлая сторона архетипа Героя.

«Думаю две мысли сразу:

Майкл Уайт «втащил» в сферу терапии и социальной работы слово honour, и именно как глагол. Причем глагол действия, в активном залоге. Как существительное – это «честь», «почет», может быть; как глагол это слово чаще употребляется в общепринятом языке в пассивном залоге, «I am honoured to be…» – «для меня большая честь…» – и это конструкция, употребляемая в очень формальных, церемониальных ситуациях. Или с иронией, которую тем, кто способен ее воспринимать, слышно за километр. А Майкл Уайт употреблял это слово – «чтить», «воздавать почет» – по отношению к мечтам, ценностям, умениям, усилиям другого человека. Это позиция помогающего практика по отношению к тем, кто обращается за помощью. Получалось такое внесение церемониального в повседневное. И, по моим ощущениям, это был дискурс рыцарства.

Потому что еще одно слово, которое он часто употреблял, описывая позицию помогающего практика, это слово «champion» – и не в современном его значении «победителя в состязании». Это слово изначально тоже идет из рыцарского дискурса и означает «рыцаря-защитника», того, кто будет биться за человека, который сам биться за себя не может. У нас есть привилегии – образование, здоровье, финансовые средства, многое другое. И эту привилегированность мы можем использовать, как рыцарь – коня, доспехи и оружие.

Вторая мысль в связи с этой – про ежедневный активизм. Идея в той формулировке, в какой она мне известна, пришла в голову другому Майклу, Майклу Нортону. Она проста: больших изменений можно достичь, если будут суммироваться и приумножаться систематические малые действия множества людей. Нортон любит задавать людям вопрос: «Если бы вы могли убедить миллион человек совершать какое-то малое полезное действие, что бы это было за действие?»

Я продолжаю думать в сторону того, о чем писала вчера: что у некоторых людей иногда вообще нет ресурса поддерживать отношения с друзьями, и социальные связи ослабевают, человек проваливается сквозь ячейки сети отношений и пропадает без вести. Иногда – в буквальном смысле. И сегодня, если бы я могла убедить миллион человек регулярно совершать какое-то маленькое полезное действие, я бы постаралась их убедить просматривать свой список друзей и находить тех, от кого давно ничего не было слышно. И писать им коротенькое теплое письмо….» (https://dariakutuzova.wordpress.com/2016/08/26/дискурс-рыцарства-в-нарративной-прак/)

Простите за эту большую и двойную цитату, но она только целиком передаёт то, что хочется сказать о мышлении ведьм.

«Мы настроены на действие, а не на размышление, поэтому наша жизнь, как правило слепа по отношению к самой себе» (Умберто Р. Матурана и Франико Х. Варела «Дерево познания»)

Нашу цивилизованную западную культуру мышления сделали греки, презиравшие ручной