– Мне придется убивать много и без вкуса. – Сказал он едва ли не с отвращением, чем очень удивил «гостью». – Пираты – это вечный голод и стремление к свободе, они не могут быть организованы. Я зазря потеряю все, что так долго собираю. – Спокойно ответил мужчина.

– Но не так уж и вольны пираты в своих действиях, ведь у вас есть свой Кодекс, как говорят.

– Что такое кодекс? Это ведь и не правила даже, мисс. Они просто предотвращают рутинные, если можно так выразиться, конфликты в команде, разъясняют детали. – Пояснил он. – Да и Кодекс – это обоснованная необходимость многих и многих поколений моряков, которые совместными усилиями на протяжении многих лет создавали и совершенствовали его, в то время как мое доминирование на море – лишь прихоть одного-единственного смертного.

– Позвольте заметить, что ваша репутация вовсе не так скромна, как вы утверждаете. – Во взгляде Роджера промелькнуло что-то похожее на веселье, впрочем, Лилит не могла с уверенностью что-либо утверждать относительно этого человека. – Кроме того, посмею заметить, что на вашем корабле есть правила, установленные лично вами.

–Мисс, боюсь, вы снова не совсем осведомлены. Эти правила приняты и созданы не только мной, и, если даже инициатором их создания выступил я, без одобрения экипажа они ничего не значат. Да и не стоит забывать, что при желании меня всегда можно повесить или выкинуть за борт. – Лилит была поражена до глубины души, узнав о возможной участи капитана.

– Роджер, вам не страшно? Вас могут убить из-за недовольства по причинам, которые, возможно, вовсе не зависят от вас. – Неожиданно для себя спросила зеленоглазая. – Вы многого добились и можете так просто потерять все это из-за… – Он не позволил договорить:

– Нет, Лилит. Я не боюсь. Когда часто видишь смерть, остается лишь страх, что она будет мучительной, чего я бы себе не пожелал. – Равнодушно парировал загадочный пират.

– Все же вы в силах изменить все на море. – Не отступала она.

– Лилит, вы должны понимать не хуже меня, что один в море ничто. – Она внимательно смотрела на него, не совсем понимая, как эта пословица относится к свободолюбивым и жадным пиратам. – Вы помните, что я сказал вам об участи тех, кто останется после пиратской «междоусобицы»? – Она кивнула, в ее взгляде вспыхнула еще одна искорка – она поняла. – Даже если я сделаю все возможное, чтобы остаться, если не одному, а одному из немногих – я сделаю только хуже. Его Величество без труда перевешает нас. – Неожиданно он улыбнулся. – Хотя вы, должно быть, только об этом и молитесь. – Девушка смутилась, хоть и не желала ему смерти.

– Я редко молюсь, и вы не стоите моих молитв. – Неожиданно резко даже для себя самой ответила она, не подумав.

– Интересно. – Он придвинулся немного ближе. – Такого мне еще никто не говорил. – Отчего-то его забавляла вся эта ситуация.

– Роджер – это единственное имя? – Почему она спросила об этом? Ей стало неловко. Но, по-видимому, капитан был настроен на откровенный лад.

– У меня тоже два имени, Джиа-Лилит, как и у вас. – Он украдкой взглянул на нее. Без тени иронии или насмешки. Печальные синие глубины…

– И вы тоже зоветесь только одним. – Договорила аристократка.

– Почему же? Просто все привыкли к Роджеру. – Он снова отвернулся. Лилит тоже отвела глаза, принявшись рассматривать стеллаж. Минуты сыпались с золотым песком.

– Вы, правда, убьете меня? – Нарушила тишину каюты пленница. Вопрос прозвучал так спокойно, будто речь шла не о жизни, а о пустяке. Он пристально посмотрел на нее. Что-то внутри кольнуло.

– Мне будет жаль убивать тебя, Лил. – Девушка замерла.

«Лил» – невольно повторила она про себя.

– Но ты убьешь. – Они просто перешли на «ты», так, словно знали друг друга всю жизнь, хотя и были абсолютно чужими людьми из разных миров, встретившимися случайно.

– Нет, я обещаю, я отпущу тебя, даже если мне не заплатят, но с одним условием. – Он снова гипнотизировал ее взглядом и голосом.

– С каким? – Дыхание перехватило от его взгляда! От этой бездонной глубины темных сапфиров.

– Ты переспишь со мной, Лилит. – Внутри оборвалось. Так резко. Она была не готова к такому подлому удару. Сердце замерло на мгновение, воздуха стало не хватать.

– Вы не посмеете. – Пролепетала рыжая, запинаясь.

– За все нужно платить. – Спокойно ответил пират. – Не забывайте, кто я. Да и потом, Лилит, за вас наверняка заплатят, и тогда я не посмею прикоснуться к вам. – Ее глаза вспыхнули от гнева, щеки немного покраснели.

– Бесчестие лучше смерти? – Он молчал. Она и не требовала ответа. – По-моему, нет. Если за меня не заплатят, я найду способ умереть, лишь бы избежать предложенной вами участи. – Отчеканила она: гнев заставил ее собраться. Пират в свою очередь даже не попытался скрыть усмешки.

– Вы будете умирать от наслаждения, ваша светлость. – «Что она ответит?»

– Вы чудовище, Роджер. – Аристократка была оскорблена до глубины души.

– Я пират и этим все сказано. – Ему плевать – это было очевидно.

– Вы необычный пират. – Но сейчас… Сейчас она не могла ненавидеть его. Ей было жаль… – На несколько минут мне показалось даже, что вы лучше них, лучше многих аристократов, но я ошиблась: вы циничное чудовище. – Она с нескрываемым разочарованием посмотрела на него.

– Лилит, вы иногда позволяете себе больше, чем следует… – Мужчина хитро взглянул на нее, хотел увидеть испуг или удивление, но ее лицо было спокойно и собрано. – А еще я уверен, что вы необычная девушка, – Снова его изучающий спокойный взгляд, – только вот не знаю, послужит это вам во благо или же, наоборот… – Приятный, низкий баритон смолк на несколько мгновений: он думал… – Вас недолюбливают за резкость, правда? – Ответ был ему не нужен.

– Да, вы правы. – Тем не менее, сказала аристократка. «Он красив и умен, а еще испорчен»

– Я очень надеюсь, что вы больше никогда не попадете к пиратам, и сожалею, что выбрал именно вас. – «Извинения?» опешила девушка голубых кровей.

– Я тоже очень на это надеюсь и так же сожалею, что вы выбрали меня. – «Греческий бог» был грустен – или ей это показалось? Очередная догадка…

– Не хотите составить мне компанию за ужином? – Как ни в чем ни бывало предложил он, словно они были друзьями или давними знакомыми. «Он хочет соблазнить меня?» аристократка была поражена этой мыслью и посчитала ее столь же невероятной, сколь и дерзкой.

– Спасибо, капитан, я с удовольствием приму его. – Тем не менее, согласилась рыжеволосая. – В вашей компании мне намного интереснее, чем в обществе гамака, матраца и герцогини. – Она слегка усмехнулась, непроизвольно передразнивая его. – Мне уже изрядно наскучила «гостевая», как вы ее называете. – «Циничное чудовище» довольно улыбнулся.

– Да, там не очень-то весело, зато довольно безопасно. – «Пожалуй, это плохая идея, даже отвратительная» Вдруг подумалось ему.

– Сомневаюсь, что на пиратском судне вообще может быть безопасно. – Заметила аристократка.

– Вы действительно правы, Лилит. – Согласился хозяин каюты. – Ли! – Неожиданно крикнул он, девушка едва не подпрыгнула. Послышался стук в дверь:

– Капитан, вы звали? – «Можно подумать, он так тихо тебя позвал». Азиат просунул голову в образовавшийся проем.

– Накрывай на двоих. – Лоцман живо принялся за дело. Через пять минут аристократка и пират сидели за столом.

– Надеюсь, вам еще не осточертел наш вяленный стол. – Лилит сделала первый в своей жизни глоток рома.

– Нет, что вы. Ваш повар прекрасно готовит. – Роджер улыбнулся, девушка замерла на миг.

«Как ты мило улыбаешься, Родж»

– Кок знает свое дело. – Эта фраза вывела ее из оцепенения.

В ту же секунду ее осенило, и девушка поразилась этой мысли, от этой догадки ей стало страшно: она была наедине с Черным Роджером и ей нравилась его компания. Он больше не грубил, не делал непристойных намеков. Постепенно Лилит привыкала к нему, его долгий и пристальный взгляд больше не смущал, она сама забыла приличия и с трудом отпускала пронзительно-синие глаза такого понятного и в то же время, такого загадочного человека. Она видела в нем что-то… Впрочем, говоря откровенно, скорее она не видела в нем ничего, а больше представляла. Он же не делал ничего, чтобы помешать ей приукрашивать себя.

«Жаль, что я тебя совсем не знаю…».

«Ты зря здесь» внутри щемила сладкая боль.

Вечер пролетел так быстро, что они и не заметили, как настала ночь. Ром слегка опьянил девушку (или это его голос, запах табака, его глаза вскружили ей голову?), пират тоже выглядел расслабленным.

Не то, чтобы он сгорал от страсти, нет. Он не испытывал и характерного для влюбленности нежного и трепетного волнения. Скорее наоборот, сейчас он был спокоен как никогда. Прежде он был влюблен, и то было страшным и разрушительным чувством, которое давало лишь унижение, за которым следовало лишь разочарование. То, что воцарилось в нем сейчас, не было ни влюбленностью, ни страстью, ни, тем более, любовью. Лилит не пленила его ни красотой, ни умом, хоть и была и красива, и умна для своих лет. С другой стороны, глупо было отрицать, что она была ему глубоко симпатична своей живостью, смелостью, легкостью характера и простым обращением.

Что греха таить, у нее были красивые глаза, волосы, голос, но разве он не видел женщин более красивых и волнующих? Конечно, видел. В Лилит было что-то другое – что-то, что так тянуло его, заставляя проникаться к девушке глубокой симпатией. Возможно, это были те мысли, которые она высказывала. Да, они были слишком дерзкими и не всегда рациональными, но было в них кое-что очень важное – она верила в то, что говорила. Еще Роджеру нравилось то, как она видит мир вокруг себя: она понимала, что он устроен сложно, но объясняла это только тем, что черное и белое так причудливо сплелось, поэтому и совершается столько глупых ошибок, если они, конечно, вообще бывают умными. Ей было интересно увидеть, как и чем живут другие люди, она не была равнодушна к ним, к жизни в целом, она была открыта миру, мечтала наполнить свою жизнь каким-то особым смыслом. Как и он прежде…ПРЕЖДЕ, чем стал, тем, кем стал – это было в ДРУГОЙ жизни.

Они говорили долго и жадно. Говорили обо всем на свете: о книгах, о людях, о короле, истории. Пусть в этом разговоре не было глубоких суждений или беззаботной глупости, зато была непринужденность и живость. Это не было поединком двух умов: они просто делились мнениями друг с другом, соглашаясь или пытаясь освятить вопрос с другой стороны. Теперь за столом сидели не пират и аристократка, а просто люди – люди без всех этих статусов, не обремененные условностями и правилами… Просто моряк и любопытная девчонка, просто два молодых человека. Они были из разных миров, и от этого было только интереснее. Им было легко и весело, уютно. Постепенно их интонации и разговор, вследствие, стал принимать дружеский оборот: они уже без стеснений смеялись и шутили.

– Лилит, прости меня. Я так долго держу тебя здесь. – Опомнился он. – Ты наверно устала, если хочешь отдохнуть, я позову Ли или Стерта. – «Неужели это все?» внутри кольнула то ли обида, то ли… Ей не хотелось, чтобы этот разговор заканчивался.

– Я совсем не устала, Роджер. – Она и правда не выглядела уставшей, скорее наоборот, ее глаза живо блестели, а на щеках играл румянец. – Странно прозвучит при данных обстоятельствах, но я рада, что провела этот вечер с тобой… – Она улыбалась одними глазами, но постепенно на ее лице расцвела улыбка. Роджер не мог ей не ответить. Неожиданно обоим стало неловко. – Спасибо тебе. – В темной и яркой синеве не было больше ни льдинки надменности или цинизма. – Аристократы кичатся своим образованием, манерами, – с презрением начала она, – а большинство из них выглядело бы сейчас болванами: какой-нибудь напыщенный лорд сидел бы с непроницаемым лицом, изучая бокал вина, а великосветская леди, молча, улыбалась, как кукла. Или же они заученно и вычурно повторяли старинные анекдоты, или же обсуждали новости, не понимая толком, о чем, собственно, говорят. – Роджер поразился ее пренебрежительным тоном в отношении того сословия, которому она сама и принадлежала.

– Они слишком ограничены своим статусом. – Миролюбиво отозвался он. Девушка молча пожала плечами. Едва ли она согласится с ним, но и пытаться переубедить не будет.

– Еще раз спасибо за этот вечер. Я была ужасно напугана и зла на тебя… – краска придала ее лицу еще больше очарования. Ему хотелось улыбаться, и он улыбался: широко и искренне.

– Вчера я был с тобой слишком резок, но и ты должна понимать меня. – Недолгая пауза, но долгий зрительный контакт. – Вообще это все очень странно и против всяких правил. – Немного грустно – или ей показалось – произнес он, как заученный текст. – Мне, правда, жаль, что ты здесь. – Взгляд сапфировых глаз стал теплым и доверительным. – Здесь слишком опасно для тебя.

– Все мы в опасности сейчас: открытое море, пиратское судно, нашумевший капитан… – Слегка улыбнулась она. Он ответил такой же едва заметной улыбкой.

– Нет, ты находишься в куда большей опасности, нежели кто-либо другой на этом судне. – Аристократка пожала плечами. – Возможно, мое отношение к тебе и изменилось, но экипаж… хоть мои компаньоны, проверенные люди… Но все мы немного звери, не забывай об этом – Предупредил он. А ей стало так нестерпимо больно, но отчего она не знала… Глаза заслезились, ком встал в горле, чтобы не расплакаться, девушка встала и начала ходить по каюте (благо, она была далеко не такой маленькой, как «гостевая»). – Что с тобой? – Он подошел к ней.

– Мне тоже жаль. – Ее голос слегка дрожал. Девушка надеялась, что хозяин каюты не заметит этого. – Ты сделаешь то, что пообещал? – Она смотрела прямо в пронзительно-синие глаза. Он стоял так близко. – Если за меня не заплатят… – смутившись, добавила рыжеволосая.

– Нет, Лил. – От этого обращения она каждый раз испытывала непередаваемое удовольствие. – Тебе пора. – Напомнил Роджер, снова ставший капитаном.

Когда он вышел, каюта отчего-то ощерилась тенями. Стало пусто и слишком тихо. Лилит искренне жалела, что этот вечер закончился. Или что он начался. «Такого больше не будет» – понимала она.

Оказавшись в «гостевой», девушка еще долго не могла уснуть и молча сидела на полу в темноте. Графиня тихо сопела где-то в темени.

То была странная ночь, подарившая ей по-настоящему яркие впечатления – об этом она думала еще много часов. К рассвету сон все же одержал верх.

Три дня леди навещал лишь Стерт, исправно приносивший еду. Он не отвечал ни на какие расспросы пленниц, точнее, Лилит (графиня по-прежнему держалась холодно и надменно).

– Капитан не отчитывается передо мной. – Ворчал он, не дослушивая ни в один вопрос.

То были три дня тишины и беспросветной скуки. Постепенно впечатления той ночи начали сглаживаться. Надежда снова увидеть Роджера становилась все слабее и слабее. Девушка хандрила в этой беспросветной скуке: леди Гросс не отличалась разговорчивостью, так как потеряла всякий доступ к светским сплетням – единственному для нее источнику тем для бесед.

Наконец, на 6 день плена, графиню вызвал капитан, после чего Лилит ее не видела. Не зная, тревожиться за нее или за себя, и стоит ли вообще беспокоиться, девушка провела в одиночестве еще целый день. Стерт упрямо умалчивал о причинах исчезновения пленницы.

– Передайте капитану, что я хочу поговорить с ним. – Напирала рыжая, матрос ворчал, отнекиваясь.

Наконец, ближе к концу седьмого дня произошло хоть какое-то событие, а именно: баталия. Началось все с неожиданно всплеска шума на корабле: топот, крики, стуки – суета ощущалась во всем, хоть девушка и сидела в крохотной каморке где-то ближе к трюмам. «Смерть» ожила, и Лилит вместе с ней.

Прильнув к двери своей «каюты», девушка жадно вслушивалась в шумы, пытаясь по ним представить, что происходит там, снаружи, за пределами крохотной каморки. К сожалению, шумы были какими-то слишком неразборчивыми, да и девушка слабо представляла, какой звук, чему принадлежит и что значит. Все-таки она была здесь чужой.

«Как там капитан? – поневоле интересовалась она. – Вот бы увидеть его еще раз».

Неожиданно среди гомона чужеродных и непонятных звуков девушка разобрала вполне ясный – звук шагов. Торопливых, отчаянно пытающихся быть как можно более незаметными и от этого все более громких. Кто-то неуклюжий бежал по коридору. Да и в тяжелой обуви. Шаги приближались к ней. Лилит оцепенела от ужаса. «Мне нужно что-нибудь, чтобы защититься» – в панике соображала она. «Черт, как же темно». Идущий приближался. Она молилась, чтобы он прошел мимо. Если он идет сюда – он идет за ней. Он может сделать с ней, что угодно, пока все заняты баталией. Ноги дрожали.

Щелкнул замок. Сердце замерло от страха. Темный силуэт на фоне проема. Это не капитан, понимает она. И едва ли Джек. Тем более, не Стерт. Ужас вытесняет всякие мысли из головы. Она едва дышит.

– Эй ты, – обращается совершенно незнакомый голос. – Я побуду здесь. Только молчи, тогда не трону. – Она ошеломленно кивает, не веря своему счастью. Все обойдется – верит она. – Чего молчишь?

– Я не скажу. – Опомнилась пленница.

– Я и так все знаю. – Лилит едва не взвизгнула от неожиданности. – Ну что, трус, ты ведь знаешь, какое за это наказание? – «Как он здесь?» пыталась сообразить девушка, но мысли разбегались и путались.

– Капитан, это первый раз! – Клянущимся голосом обратился «трус».

– Как ты думаешь, почему я в разгар захвата пошел именно за тобой? – Спокойно поинтересовался капитан. – Том, я уже два раза замечал, как ты пропадал куда-то, уходил вниз. Как оказывается, сюда.

– Капитан! Я обещаю, я клянусь.

– Ты знаешь правила. – Перебил капитан. Что-то страшное было в его голосе: холодное и расчетливое, что-то жесткое и непреклонное. – Идем. – Но «трус» не собирался сдаваться без боя. Нечто ужасное грозило ему, ужасное настолько, что он – трус – попытался напасть на капитана. «Он убьет его, если будет возможность» – Девушка совершенно растерялась.

«Трус» был трусом не просто так: он был слаб. Роджер даже не дрался с ним, а просто вывел его из «гостевой».

Лилит еще долго не могла успокоиться после пережитого. После стольких дней скуки эта сцена вызвала целую бурю эмоций. Аристократка еще долго сидела на матраце, восстанавливая равновесие. Она ужасно перепугалась.