– Ты чересчур балуешь Кикуко – вот она и расплакалась от твоего вопроса, – сказала Ясуко. – Ты любишь одну только Кикуко, а когда нужно решить что-то важное, тебя не допросишься. Фусако твоя дочь – разве с ней случилось не то же самое?
Синго смотрел в сад на вишню, сплошь усыпанную цветами. У самого ствола этого огромного дерева густо разрослась аралия.
Синго терпеть не мог аралии и собирался спилить ее до того, как зацветет вишня, но вот еще только март, еще лежит глубокий снег, а на вишне он уже увидел цветы.
Года три назад он однажды спиливал аралию, но от этого она только гуще разрослась. Он тогда подумал, что надо бы выкорчевать ее, но потом решил – ладно, не буду возиться.
Слова Ясуко почему-то вызвали у Синго еще большее отвращение к мясистым ярко-зеленым листьям аралии. Если бы не эти заросли, был бы виден толстый, могучий ствол вишни и ее нижние ветви, не встречая помехи, свободно раскинулись бы во все стороны густым навесом. Правда, они раскинулись и несмотря на аралию.
Цветов было столько, что, думалось, больше просто не бывает.
Облитые вечерним солнцем, цветы плавали в небе. Они не были ни особенно яркими, ни особенно большими, – казалось, они сотканы из воздуха. Сейчас, в разгар цветения, не верилось, что все они скоро осыплются.