А вечером того же дня – впрочем, это сейчас ему кажется, что того же, но вполне может быть, что и другого, к ним в дом пришел гость в сером плаще, и они с мамой долго разговаривали в горнице. А потом мать позвала его, и в ее взгляде были гордость и тревога. Человек в сером внимательно и цепко заглянул ему в глаза и, кивнув, произнес: «Да, это его путь».

Человек в сером плаще был воином духа, айконадзобуси. Он благословил Мастера Ри на его путь – путь воина меча, путь катанабуси.

Он вновь открыл глаза, воспоминанье растворилось в солнечных бликах и шорохе голубей под крышей. Женщина приподняла ему голову – щека ощутила прикосновение ее волос, – и поднесла кружку к губам. Там оказалось обыкновенное молоко. Мастер Ри выпил совсем немного, но ему стало легче – он снова мог говорить.

– Как твое имя? – спросил он, медленно выговаривая сложные слова северного наречия.

– Можешь звать меня Хозяюшкой, воин, так зовут меня все, кто со мной дружен.

– Я – Мастер Ри, рыцарь…

– Я знаю, ты с Конских островов. А я… Хочешь узнать – послушай сказку, Мастер Ри.

Хозяюшка отодвинулась, лицо стало отрешенным. И в тихое пространство дома словно проник шум давних времен.

– Давным-давно, – рассказывала Хозяюшка, – в одном маленьком королевстве северо-запада, из тех, что словно из ниоткуда возникали на месте пепелищ, но столь же легко приходили в упадок и гибли, жила принцесса, единственная наследница трона. Король нежно любил свою дочь. И думал о подходящей партии для нее. Ему хотелось, чтобы брак укрепил королевство и вместе с тем принес счастье дочери. Однако она не спешила отдавать свое сердце. Впрочем, и сам король был доволен осмотрительностью принцессы. Всеобщая любимица, она могла позволить себе самые причудливые капризы, но этого не было. Принцесса была серьезна и редко смеялась. Казалось, она предчувствовала необычное и удивительное, что должно было однажды войти в ее жизнь.

Приступ странной болезни впервые случился с нею, когда король решил начать большую войну. Король послал гонцов к своим союзникам, чтобы те явились к нему держать совет. Однако время шло, а гонцы всё не возвращались.

Однажды, когда все обедали в охотничьей зале дворца, принцесса встала и обратилась к королю с такими словами:

– Отец мой, король! Умоляю тебя, не мешкая собирай дружину и скачи в Северные горы, за перевалы, там твои гонцы в большой беде и взывают о помощи.

– Опомнись, дочь, – отвечал король, – кто тебе сказал такое? Даже если правда, что ты говоришь, нельзя поспешно выступать навстречу неведомой опасности. От основания королевства не бывало в нем такого.

Но принцесса всё твердила свое и ходила как безумная три дня. А через три дня и три ночи пришла она к королю. Король держал совет со своей дружиной в тронном зале. Она вошла и сказала «Они мертвы» и замолчала. И вновь была принцесса спокойна, безумие оставило ее.

Король тоже успокоился, однако спокойствие его было недолгим – приступы стали повторяться – принцесса умоляла помочь попавшим в беду, спасти неведомых людей. Вскоре открылось, что в словах ее есть истина и молила она не напрасно. Но это лишь породило слухи, – сперва при дворе, а затем и в народе – мол, наследница безумна, а то и вовсе ведьма, мол, злым чародейством изводит людей со света, а затем слезы свои ведьмовские по ним проливает; и это грозит королевству бедой, и что лучше бы ей исчезнуть, сгинуть.

Отец даже ради блага всего королевства не причинил бы дочери и малейшей боли. Но она тоже любила отца. Однажды вечером вывела своего любимого коня из королевской конюшни и покинула те земли навсегда. И ничего о ней с тех пор в королевстве не слыхали.

Хозяюшка прервала свой рассказ.

– Хозяюшка, эта история – твоя? А что было дальше, как сложился путь принцессы? – спросил катанабуси.

– Дальше была жизнь, длинная, какие бывают только в сказках. Принцесса стала помогать всем, кто просит помощи на трудном пути. Как просил ты, воин.

– Я не просил…

– Просил, воин. Ведь я услышала и привела тебя в свой дом. Так ясно увидела, что ждет тебя – слепое блуждание в чародейском лесу, пока последние силы не оставят тебя, а потом уснул бы ты колдовским сном и спал бы, покуда не остановилось твое сердце. Ах, воин, люди так часто просят о помощи, но почему слышны мольбы лишь немногих? Я помогла бы всем, у меня много сил, я бы смогла. Но их слов не слышно, ведь они не просят, они лишь произносят слова, бедные страдальцы. А когда, наконец, вспомнят, кого просить – это случается так поздно, что даже я не всегда успеваю…

– Хозяюшка, вышло так, что твой дом оказался у меня на пути. А если бы ты жила за тридевять земель?

– А я и живу за тридевять земель. Там наш дом – мой и Труворда. Ему я тоже помогла когда-то. Он полюбил меня и остался со мной. Не испугался разделить ношу… Но довольно воспоминаний. Тебе, воин, надо хорошо отдохнуть. Тебя ждет долгий путь. И я вижу тень смерти у тебя за плечом.

Мастер Ри вспомнил о башибузуке и осторожно повернул голову – того не было.

– Нет, – покачала головой Хозяюшка, – здесь, в моем доме даже эта тень отступает. Но ты ведь не останешься навечно здесь затворником, а избавить тебя от тени я не могу. Отдыхай, Мастер Ри. Сейчас я еще напою тебя и накормлю. К тебе вернутся силы. А завтра в путь.

Вечером на пороге дома возник странник.

– Ну, вот я и пришел, Хозяюшка, – сказал странник и постучал посохом по крыльцу.

Она кивнула и прошла мимо, неся в дом крынку с парным молоком.

– Болен, стало быть, – странник подошел к постели катанабуси с таким видом, словно они были знакомы уже лет сто и виделись в последний раз не далее вчерашнего, и положил свою шершавую ладонь на лоб Мастера Ри. – Выздоравливаешь. Ну что ж, завтра с рассветом уходим.

Странник подсел к огню. Там он просидел весь вечер. Что-то перебирал в походном мешке, что-то штопал, читал в ветхой книге, время от времени подкидывая дровишки в очаг. Пламя уютно играло тенями на бревенчатых стенах. Мастер Ри заснул…

– Вставай, лежебока! – Странник толкал его в бок. – Вот и утро. Пора идти любоваться рассветом.

Мастер Ри поднялся. Вчерашней разбитости как не бывало – он ощущал себя легким и отдохнувшим. Хозяюшка накрыла стол, они позавтракали, все вчетвером. А потом, собрав вещи, странник с катанабуси вышли из дома.

– Ну, стало быть, мы ушли, – попрощался странник и зашагал в сторону леса.

– Прощайте. Спасибо вам, – поблагодарил Мастер Ри.

– Не благодари за помощь. До свидания, Мастер Ри, отважный воин. Мне нечего дать тебе с собой, но пусть улыбнется тебе удача и дух твоего народа да будет с тобой, – Хозяюшка прощально помахала рукой.

Молчаливый Труворд стоял рядом с ней и улыбался.

Мастер Ри со странником углубились в лес и пошли по тропе, петляющей среди редких деревьев. Катанабуси обернулся, чтобы еще раз увидеть гостеприимный дом – но странно, даже дыма уже не было видно.

Еще немного они прошли и незаметно очутились на большаке. Остановились осмотреться.

– Однако отклонился ты, рыцарь, – заговорил первым странник. – Ведь тебе на север и к востоку?

– Туда я иду.

– Эта дорога ведет в иную сторону. Разве не знал?

– Нет. Я шел по тракту, но в лесу сбился с пути. Сильно отклониться, думаю, я не мог.

– Эх, молодо-зелено, – вздохнул странник. – Знаешь, что это за земли? О, здесь тебя ожидает много чуднóго! Отныне я тебя поведу, так будет вернее. Куда и зачем идешь – то мне ведомо. Дорогу туда я знаю.

Мастер Ри задумался. Лес совсем не походил на позавчерашний – колдовской, страшный. Редколесье тянулось по левую руку большака, – оттуда они и вышли, – а по правую, к востоку, расстилался большой луг. Насколько луг велик – сказать было трудно, из-за тумана. Туман стылыми струями змеился у земли, а дальше, к горизонту, поднималась розовая стена. Лучи восходящего светила уже проницали эту пелену, чтобы вскоре ее развеять без следа.

Раздался треск ломаемой ветки – через большак перескочила косуля и понеслась по лугу, исчезая в тумане. Мастер Ри проводил ее взглядом и сказал:

– Что ж, веди.

– Тогда пошли, рыцарь. Ты верно меня понял. Я тебя выведу. Сначала вот этой дорожкой, ну а потом, как стемнеет, пойдем по звездам. Держать путь по звездам – самое верное в этих местах. Звезды не обманут.

Когда странник, наконец, объявил отдых, присел на поваленное дерево и полез в мешок за едой, Мастер Ри, случайно глянув вправо, обнаружил давно уж не маячившую там фигуру башибузука. Тот как будто мирно посапывал, но был разбужен взглядом Мастера Ри – зевнул, ухмыльнулся и со значением провел пальцем по лезвию сабли.

– Вот она, началась твоя дорожка, рыцарь, – сказал странник, указывая на узкую тропку, уводящую вправо от большака. – Стало быть, по ней нам и идти. А пока давай посидим-поедим.

Вечером, на привале в лесу, у костра, когда на огне поджаривался изловленный Мастером Ри заяц, завязался у них разговор.

– Знаешь, зачем идешь к Железному Грону? – спросил странник.

– По предсказанию Королю Артуру, – ответил катанабуси.

– Нет, рыцарь, в мыслях у тебя иное, – странник смотрел на пламя костра, на аппетитную, истекающую жиром тушку.

– Почему ты ведешь меня? Тебя позвала Хозяюшка?

– Да, она меня просила. Но есть и иная причина, какая – не скажу. А еще мне надо всё видеть. Всё самое главное, что происходит в этом мире. Такая моя судьба – видеть великое и свидетельствовать об увиденном. Знаешь, сколь много брехни родится в головах тех ничтожных, что неспособны подать грош несчастному бедняку, а рядят себя в тоги героев? Знаешь, сколько мерзких дел выдается за великие и созидательные деяния? Поживи с мое – узнаешь. Да, я прихожу только к носителям великих судеб, рыцарь. Твоя судьба тем и привлекла меня. Судьба и Хозяюшка, вот так.

– Ты умеешь читать судьбы, странник? Может, ты волшебник, предвидишь будущее?

– Э-э, пустое. Не волшебник я вовсе. Волшебники и колдуны и близко к землям Железного Грона не ходят. И будущее не могу я предсказать. Меня иное интересует. Слыхал о книге судеб?

– Слышал. У нас, иканийцев, есть три книги судеб.

– Нет, эта книга иного рода. Не у людей она, нет. Там, где она пишется, наша жизнь, будь она длиною в один день, будь в тысячу лет – лишь одно слово.

– Может, ты говоришь о знаках судеб? Мы, иканийцы, знаем, что у каждой судьбы есть свой знак – об этом и говорят наши книги.

– О знаках… Пусть будут знаки, видно уж, иначе с тобой, иканийцем, не поговоришь, – махнул рукой странник. И веско изрек: – Знай, о рыцарь, меня не интересуют судьбы, у которых всегда один и тот же знак…

– Но других судеб не бывает, – удивился Мастер Ри.

– Ну да! Есть судьбы, у которых по два, а то и по три знака. Странные они, когда повстречаешь их здесь, среди людей…

– Человек с судьбой разных знаков – разве возможно такое?

– Что ты смыслишь в этом, юный рыцарь? Человек и есть судьба. А судьба – не то, что будет, а что уже есть сам человек, если смотреть оттуда, – странник показал пальцем в ночное небо, – на нас.

– И ты смотрел оттуда?

– Э-э… куда мне.

– Откуда тогда всё это знаешь?

Странник вместо ответа затеял есть зайца. Крякал от удовольствия да нахваливал Мастера Ри за поварское искусство. Только перед сном, когда стали укладываться, зарываясь поудобней в листву, произнес:

– А бывают судьбы вовсе без знака. И такие я тоже ищу, рыцарь.

– Пусть будет с тобой удача, – повторил почти дословно прощальные слова Хозяюшки Мастер Ри и удивился себе.

Да, удивительные люди повстречались на его пути, пришли к нему. Кто их позвал? Или призвал? Чей то был голос ему на холме под дубом? Великие судьбы и судьбы без знака – судя по словам странника, всё это о нем, о Мастере Ри. Но странник, кажется, не собирается больше ничего объяснять.

Но какие бы таинственные силы не угрожали или же благоволили Мастеру Ри на его пути – не могли они лишить его присутствия духа. Пускай до поры до времени всё идет своим чередом, он не станет вмешиваться в ход событий. А когда придет время, тот, чей голос позвал его в путь, укажет ему на это. И тогда вмешательство катанабуси будет как удар молнии: внезапное и окончательное.

Они заснули под негромкое потрескивание догорающего костра.