Как-то раз, сидя дома у Дмитрия и снова обсуждая наш русский рок, я увидел у него на столе записную книжку и попросил разрешения ее посмотреть. Мне было интересно, что за контакты у него там записаны. И какого же было мое удивление, когда я увидел у него в книжке телефон Сергея Фирсова. Этот человек достаточно хорошо известен еще со времен советского андеграунда. Это большой коллекционер и распространитель записей наших российских (тогда еще советских) групп, и, конечно, питерских. Фирсов также периодически записывал акустику, в том числе и Егора Летова. Даже одно время был, как принято сейчас говорить, продюсером «Гражданской обороны» в далекие 80-е годы. В общем, я взял телефон и позвонил, договорился о встрече и приехал к Сергею домой. Надо сказать, что Сергей оказался очень открытым и простым человеком, без «понтов» и «загонов». Мы сидели в его квартире, вспоминали те дни, разговаривали о Янке и «Гражданской обороне», слушали музыку. У Сергея оказалась очень большая коллекция аудиозаписей – кассеты, диски, винил. Я спрашивал его обо всем. Время летело очень быстро, и несколько часов за беседой промчались мгновенно. Та встреча не прошла для меня даром и оставила большой эмоциональный и культурный след. Сергей оставил мне автограф в книге о Дягилевой, под фотографией, где он вместе с Янкой и «Гражданской обороной» стоит у фонтана на площади в Симферополе. Эта книга до сих пор хранится в моей библиотеке. Сейчас Сергей является директором клуба-музея «Камчатка», где работал кочегаром Виктор Цой и прочие культовые персонажи советского рока, и проводит концерты, в том числе и бывших участников легендарной группы «Гражданская оборона».

Шло время, мы играли концерты в разных клубах Санкт-Петербурга и его окрестностях, все было пущено на самотек. Не помню, как это точно получилось, но на место моего брата, барабанщика, пришел Юрий Сафонов, и у него была своя ударная установка и прочее необходимое оборудование. Николай хорошо играл, но из-за своего возраста мы приняли совместное решение, что нужно все же искать в состав своих сверстников или участников чуть старше. Надо сказать, что практически год мы репетировали прямо дома в квартире: подключали колонки к усилителям, а вокальный микрофон, гитары, бас шли через небольшой микшер. Барабанная установка слегка приглушалась, чтобы дома не стоял адский шум. Юра неспешно вливался в коллектив, мы с ним репетировали, давали концерты, все шло своим чередом. Юрий был поклонником тяжёлой музыки, я бы даже сказал, тяжелой экстремальной музыки и, естественно, это не могло меня не заинтересовать как музыканта. Мне стали интересны эти стили, о которых я ничего не знал. Black metal, doom metal, gothic, thrash, все это слушалось в большом количестве и, как выяснилось чуть позже, российская сцена была богата группами, играющими такую музыку. Помимо занятий музыкой, Юрий делал себе и всем своим знакомым татуировки: у него была своя самодельная машинка для тату и куча черных чернил марки «Аист», которые продавались в «Доме книги» на Невском проспекте. Работы Юрия украшают мою левую руку, да и Дмитрий в свое время тоже сделал цветное тату на ноге. Юрий был не очень уравновешенным человеком и иногда у него случались срывы – особенно часто это было в каких-то спорах или эмоциональных обсуждениях. Он продержался в группе чуть больше года. Позже, в 2015 году в электричке Сосновый бор – Санкт-Петербург, Юрия найдут мёртвым. Как выяснится, из-за сердечного приступа. Что, собственно, нас не удивило, так как последние пять лет своей жизни Юрий вел маргинальный образ жизни.

Мы продолжали давать концерты в родном городе, иногда выезжая в Выборг в легендарный клуб «Кочегарка», но сильного восторга от этих концертов не было, хотелось большего. Нам хотелось играть в более просторных и профессиональных клубах. Верхней планкой для нас тогда был клуб «Полигон», в то время он находился на станции метро «Лесная». Я как зритель посещал его несколько раз в месяц, ходил на разные концерты, в основном, метал-направления и для меня казалось это высшим пилотажем. Не помню, как и кто нас пригласил туда играть, но известно было одно: чтобы попасть на сцену клуба, нужна была демо-запись, но на тот момент у нас ее не было. У нас вообще не было ни одной записи сделанной группой «Эксперимент». И, как сейчас помню: концерт, в зале десять человек и в глазах музыкантов уныние. Рекламы на концерт ноль, поэтому и отдача ноль. Кроме того, если мне не изменяет память, это был еще и будний день. Единственный плюс из всего – это большая сцена и хороший звук. Звукорежиссёром в клубе работал Стас, игравший тогда на басу в группе «Пилот», да и вообще – те, кто в теме, знают, что директором куба «Полигон» был Павел Клинов, который отчаянно продвигал группу «Пилот». Еще неплохо было то, что в клубе можно было сразу записать на кассету свое выступление с пульта, что мы и сделали. Но каков же был потом облом! Когда я приехал домой и включил запись, оказалось, что Стас записал не нас, а группу, которая играла перед нами. Это был провал: судьба дала нам шанс, но нам помешали им воспользоваться, человеческий фактор внес свою лепту.

Глава 3. ПЕРВЫЕ ЗАПИСИ

После неудачи в клубе «Полигон» мы начали предпринимать попытки, чтобы вновь записать свой материал. Первой стала запись нашей песни, которая называлась «Тебя никто не слышит» – она была одним из наших главных хитов. Дмитрий договорился с одним из своих знакомых, который жил на юго-западе, что мы будем писаться у него дома. У друга был компьютер, на нем были установлены все нужные программы. Мы сделали компьютерные барабаны, так как возможности записать живые у нас не было, потом я приступил к записи гитар. Впервые на записи я взял в руки одну из самых крутых гитар в своей жизни фирмы Jackson. Удобный гриф, мягкие струны, пальцы так и бегали по ладам, одно удовольствие. Запись стала получаться, а главное – это было качественно, все инструменты было слышно, что не могло не радовать. Позже эта песня вошла в кассетный сборник молодых рок групп. Как он назывался, я уже и не вспомню. Последующая попытка записи была уже другой. Так как техника игры нашего барабанщика Юрия оставляла желать лучшего, мы решили, что на записи на барабанах будет играть Виктор Бурнашев, хороший друг Дмитрия. У Виктора тогда тоже была своя группа и называлась она «Катахреза». Надо сказать, что и сейчас она тоже активна.

Помимо игры на барабанах Виктор был очень компетентен и в плане техническом: он знал, какие именно ручки нужно вращать, как и что подключать. Решили попробовать записать свой, так сказать, первый альбом, который назывался «Время изменения». В него входило девять песен, мы всегда играли его на концертах и добавляли еще несколько треков – все зависело от времени выступления. Запись проходила на окраине Петербурга, на репетиционной базе группы Deflection. Не буду сейчас подробно расписывать, что это за группа и что за база, но на тот момент об этом месте знали многие группы, особенно метал-направления. Всем, кому интересна информация о группе Deflection и об этом месте, могут найти на просторах интернета документальный фильм, снятый мной летом 2017 года – там все подробно описано из первых уст. Но вернемся к записи. Первая ее часть проходила так: в несколько каналов мы писали барабаны, потом через микшер все сводили и пускали в отдельный канал. Одна из гитар – если не изменяет память, ритмовая – тоже была пущена через один канал. Писались сразу «живьем»: барабаны и гитара шли сразу на пленку. Дублей делали не очень много, так как заранее хорошо подготовились и отрепетировали. Потом на эту запись методом наложения мы уже добавляли остальные инструменты и голос. Получилось, в общем, не очень хорошо, но, по крайнее мере, в этой записи было все слышно и можно было сделать свое представление о группе, прослушав наши песни. После этого встал вопрос об оформлении нашего альбома. И мы решили доверить это дело нашему однокурснику Антону Трифонову по прозвищу «Худо». Антон очень хорошо рисовал и через неделю принес готовое оформление для нашего альбома. Позже Дмитрий сделал себе тату на ноге с изображением обложки альбома, об этом я уже писал выше. Тату делал Юрий.

Глава 4. КОНЕЦ «ЭКСПЕРИМЕНТА»

Время шло, проходили концерты, но в глобальном плане ничего не менялось. Дмитрий не особо старался как-то продвинуть нашу запись – в основном, о ней знали только в моем небольшом окружении друзей. Позже записи оригиналов пленок вообще потеряются и, как выяснится, копий тоже ни у кого нет. Летом 2001 года мы поехали выступать в город Выборг. Надо сказать, зря поехали, ибо народу на концерте было ужасно мало. Единственное, что запомнилось – это костер на берегу Финского залива, теплая вода и белые ночи. На следующий день мы приехали в Питер. Ничто не предвещало беды, но через пару дней я заболел отитом, который дал осложнения, так как лечиться начал не сразу. Пришлось лечь в больницу, ибо дело было серьёзно: осложнения повлияли на нервную систему, и здоровье сильно пошатнулось. Слабость в руках была так сильна, что я с трудом держал кружку с водой. Ноги, как ватные, головокружение… Я еле ходил. В больнице провел около месяца, потом реабилитация… Срубило меня конкретно, силы в конечности в полной мере так и не вернулись. Я решил для себя, что здоровье важнее. Принимал все препараты, которые назначали врачи, бросил курить, делал специальную лечебную гимнастику и все, что требовалось для восстановления. Чтобы разработать руки, я попросил принести своих близких мне в палату акустическую гитару. Я стал делать разные упражнения для того, чтобы силы вновь вернулись в кисти и пальцы могли зажимать нормально струны. Соседи по больничной палате не возражали, иногда я что-то им пел и играл. Вообще больница, в которой я лежал – это ужас, гнетущая атмосфера, просто ад. Пожилые, полумертвые старики, которых привозили в больницу умирать, лежали прямо в коридоре, привязанные бинтами к кроватям. Постоянно кто-то кричал. В выходные у нас был настоящий калейдоскоп смерти: морг почему-то не работал и всех, кто перешел в мир иной, складировали практически штабелями в душевой или вывозили на каталках на черную лестницу. И так до понедельника, пока не заработает морг. Как же я был рад, когда меня выписали из этого кошмара. Концерт в Выборге поставил жирную точку в группе «Эксперимент» с моим участием. Но надо сказать, что группа просуществовала еще пару лет. Записей больше сделано не было, постоянная смена состава, безответственность, полный непрофессионализм. За всю историю группы, а она просуществовала пять лет, было сыграно 48 концертов. Я же в составе группы отыграл около половины концертов, а точнее – 25. В 2003 году группа окончательно перестала существовать, не оставив после себя никакого культурного наследия в виде аудио- и видеозаписей. Из бывших участников я поддерживаю контакт только с Дмитрием. Музыкой он не занимается, ведет обычный образ жизни. Чем занимаются бывшие участники, мне не известно.

Глава 5. МЕТАЛ

Знакомство с Юрием и увлечение метал-музыкой не могли пройти мимо меня. После ухода из группы «Эксперимент» я полностью сосредоточился на тяжелой музыке. Купил себе новую электрогитару фирмы Apollo китайского производства и новую примочку. Тогда в нашу страну только-только стали поставляться музыкальные инструменты из Китая. Купил также все необходимые провода в магазине и начал пробовать сочинять разные композиции в стилях thrash и black metal. Через своего друга Сергея Петрова, с которым мы были знакомы еще с детского сада, я узнал, что по выходным на станции метро «Горьковская» собирается тусовка любителей метал-музыки. Сергей предложил как-то поехать с ним, я согласился и не пожалел. Он познакомил меня с несколькими отличными ребятами, с которыми мы поддерживаем отношения и по сей день.

Шло время, хотелось продолжать играть, но было не с кем. Летом 2002 года я познакомился с Антоном Балясниковым, который тоже оказался большим любителем экстремальной музыки. Антон не умел играть ни на каких инструментах, но у него был мощный компьютер, а у меня был уже кое-какой готовый материал, который мы решили записать.

Решили поступить так: я отвечаю за запись гитар и вокала, Антон отвечает за запись барабанов – их мы, естественно, сделали на компьютере. Приступили к записи нашего первого «демо», которое называлось «Темень». В него вошли четыре композиции. И встал вопрос, как будет называться наша группа. Название искали долго, но так в голову ничего и не приходило. Позже, при просмотре кассетных обложек наших андеграундных групп, я наткнулся в тексте на словосочетание De Monibus. Оно чем-то меня зацепило и я решил так и назвать нашу группу. Итак, встречайте: Demonibus! После записи «демо» мы сразу же приступили к записи первого альбома, который назывался «Нежить», в него вошло восемь песен, и хронометраж его превысил тридцать минут, нам это очень нравилось, что у нас есть целый альбом. Мы ходили гордыми, задрав нос.

В нашей тусовке были два отличных парня. Не помню их настоящих имен, помню только клички: De Meon и Odin. У них было несколько разных проектов: один назывался Under, этакий грязный grindcore, а другой – Flegethon, мелодичный среднетемповый black metal. Эти ребята были отличными дизайнерами, умели классно оформлять свои релизы. И я решил, что было бы неплохо, чтобы они и мне помогли в этом вопросе. Ребята согласились и разработали несколько вариантов логотипа для нашей с Антоном группы. Да и что скрывать – первые две наши работы были полностью сделаны их руками, начиная от логотипа и картинки релиза, заканчивая шрифтами, которыми были написаны названия песен и другая необходимая информация.

После завершения записи мы решили, что нужно сделать небольшой тираж нашего «демо» и альбома. Напечатали на цветном принтере обложки. Пришлось скинуться деньгами – картриджи для цветного принтера тогда стоили не дешево. Записали первую партию кассет, около 50-ти штук. Распространяли все по питерской тусовке через знакомых и магазин «Фенька Рок-н-Ролл» – один из культовых магазинов наряду с Castle Rock. Через некоторое время пошла обратная связь: нам стали писать с разных уголков России и интересоваться нашей музыкой. Мы продавали свои записи, отсылали кассеты почтой, посылки, бандероли, разные промо-пакеты. Позже мы посчитали, что разослали около трехсот штук и что-то даже заработали на этом. Через какое-то время поступило предложение от краснодарского независимого лейбла Hell Division издать наши записи в формате аудиокассет. Мы объединили первое «демо» с альбомом и выпустили таким образом релиз, так как хотели издать сразу весь материал, что у нас был записан.

Оформление было сделано лейблом, хорошая типографская печать, плотная бумага. Договоров мы никаких не подписывали, все на честном слове. Тираж релиза составил пятьсот штук и свою часть гонорара мы получили кассетами, а точнее, обложками в количестве ста штук.

В конце 2002 года мне поступило предложение от Сергея Петрова помочь ему с выступлениями. Меня попросили присоединиться к группе, где он играл на барабанах, в качестве сессионного басиста. Я сразу согласился – нужно было выручать ребят, на носу у них были концерты, да и я, собственно, давно не играл живьем и не репетировал, соскучился сильно по этим вещам. Группа, в которой играл Сергей, называлась Mehafelon и на тот момент у ребят было записано два «демо». Из этих песен и состоял концертный репертуар. Позже я помог им в издании одного из них на все том же краснодарском лейбле Hell Division.

Практически каждую неделю мы репетировали на своей точке в промышленной зоне недалеко от станции метро «Новочеркасская», но так как это место находилось, прямо скажем, в глуши, а жили мы на другом конце города, было принято решение, что все оборудование мы перевезём к Сергею на работу. На тот момент Сергей работал в Институте Радио и подрабатывал ночным сторожем в детском саду, в который мы когда-то вместе ходили. Его мама работала там преподавателем музыки, и весь актовый зал и прочие подсобные помещения нам очень пригодились. В этом зале мы и репетировали по ночам, размышляли, вели философские беседы, выпивали.

В 2003 году в помещении этого сада, а точнее, в длинном коридоре, который соединял одно крыло с другим, ребята помогли мне записать новое «демо» моей группы Demonibus, которое называлось «Черные Скрижали». Записывались живьем, делали несколько дублей каждой композиции, затем выбирали лучший. Таким образом были отобраны самые удачные, на наш взгляд, которые и попали на «демо». Качество его было в разы хуже моих предыдущих работ, поэтому я решил, что издам его сам. Сделал небольшой тираж кассет, если не изменяет память, сто штук, пронумерованных вручную. За несколько месяцев я сам распространил этот тираж по Санкт-Петербургу и России.