– У тебя такой уж большой опыт жизни в замках? – не удержался я, и сразу же пожалел.

– Хоть и поменьше, чем у некоторых, зато попав в замок, я не начинаю первым делом пялиться на всяких рыжих девиц!

Она обиженно вздёрнула подбородок и зашагала вверх по лестнице, оставив меня наедине с тремя имперскими грациями и затянутыми паутиной вазонами…

Эта компания меня не слишком радовала, и я тоже отправился наверх. Ощущение некоторой запущенности не исчезало. Замок не выглядел жилым. Скорее временно обитаемым.

На втором этаже начиналась длинная анфилада комнат. Я отправился вдоль по ней, решив отыскать библиотеку. В конце концов, там действительно могло оказаться что-то интересное.

Третья по счёту комната оказалась чуть просторнее остальных. Судя по виду – старая оружейная. Выгоревшие на солнце обои ещё хранили тёмные силуэты когда-то висевших на стенах щитов и стоявших по углам доспехов. Ближе к потолку, вне досягаемости мародёров, смогло уцелеть несколько запылённых и изрядно тронутых ржавчиной алебард. Поцарапанный стеллаж у дверей заполняла коллекция бумерангов и причудливых дубинок, явно привезённых графом из своих послевоенных странствий. Возле окна в стойке выстроился длинный ряд тщательно ухоженных винтовок и ружей. Бок о бок с дорогими люттихскими охотничьими ружьями штучной работы виднелись стандартные армейские «Скарапелли» дешёвой военной сборки…

Альжбета Йоргович стояла рядом со стойкой и задумчиво вертела в руках револьвер. Когда я вошёл, она вернула его на место и, не оборачиваясь, спросила.

– Ищите библиотеку?

– Кхм.. как вы догадались?

– Это было нетрудно…

Она шагнула ближе к окну. За чуть мутноватыми стёклами виднелись поросшие лесом холмы, волнами сбегавшие к далёкой равнине.

– Вы выглядите именно как человек, которому очень хочется узнать, как пройти в библиотеку, – добавила она.

– А вы вот не выглядите, как женщина, которая так уж горячо интересуется оружием, – заметил я.

– Отчего же? – она, наконец, обернулась, и я увидел её неожиданно большие синие глаза.

– Просто не выглядите…

– Вы ошибаетесь, – мне на секунду показалось, что она сейчас улыбнётся, но я ошибся. Лицо собеседницы осталось холодным.

– Это лишь моё впечатление… – сдался я.

– А вы сами интересуетесь оружием?

Я посмотрел на аккуратно расставленные по стойке винтовки.

– Нет.

– Неужели? Мне казалось все мужчины интересуются…

– Я в армии насмотрелся… мне хватило.

– Ах да… Вы же были на войне.

Интересно, откуда она это знает?

– Я не слишком люблю об этом вспоминать.

– Все не любят об этом вспоминать, – её лицо внезапно стало ещё более холодным и резким, губы чуть дрогнули, и она сразу же повернулась к окну.

Я неловко потоптался на месте и осмотрелся. Через галерею дверных проёмов я заметил Эрику. Она в свою очередь увидела нас с Альжбетой, остановилась, развернулась и зашагала назад. Я хотел было её догнать, но вспомнил её встречу с Ласло и передумал. Потом поговорим.

– Так что насчёт библиотеки? – спросил я Альжбету.

– В следующей комнате, вторая дверь налево.

Библиотека оказалась просторной, но, увы, оправдывала мои худшие ожидания. Запылённые, потраченные жучком полки, тянувшиеся до самого потолка, по большей части оказались пустыми. Социальные потрясения не щадят ни книг, ни книголюбов. В эпоху больших перемен ценность приобретает исключительно то печатное слово, которое можно приравнять к штыку, и одна лишь муза пропаганды может рассчитывать на возможность быть услышанной. Остальным музам приходится ждать, пока закончат беседовать пушки. Тихие книгочеи отступают на второй план и им на смену приходят решительные молодые люди, которых старые манускрипты интересуют с сугубо прагматической стороны…

Судя по всему, сию кладезь мудрости решительные молодые люди тоже своим вниманием не оставили. Война, революция и несколько лет отсутствия хозяев сказались на библиотеке самым печальным образом. Те книги, что избежали судьбы быть пущенными на растопку и самокрутки, заметно пострадали от мышей и плесени.

Тем не менее, я проторчал в библиотеке до самого ужина, хотя, как в общем и ожидал, ничего ценного в итоге не обнаружил. Уцелевшее содержимое шкафов оказалось более чем ожидаемым и вполне традиционным для провинциальных замков бывшей Тройственной монархии. Фамильная Библия, подаренная далёкому предку в шестнадцатом столетии, набор французских бульварных романов вековой давности и масса завещаний и переписок с соседями о том, кому именно принадлежит та или иная мельница или домик лесника в местечке с непроизносимым названием. Оторвал меня от их изучения господин Тунг, лаконично озвучивший сакраментальное «кушать подано».

Графа, однако, я застал не в столовой, а в большом зале, оборудованном для гимнастических упражнений. Ласло сменил дорожный костюм на белоснежную рубашку и алый шёлковый платок, отчего выглядел до безобразия аристократично. Поигрывая шпагой, он что-то говорил на ухо Эрике.

– Кхм…

– А, это вы, Танкред, – граф обворожительно улыбнулся, – постоянные разъезды требуют держать себя в форме, а фехтование – прекрасная гимнастика. Я как раз показывал мадемуазель Эрике мой излюбленный финт…

– Не знал, что ты интересуешься фехтованием…

– Но… в конце концов я имею право интересоваться чем захочу… да… и не надо вот так вот на меня смотреть, – она слегка покраснела.

– Эрика сказала, что вы тоже не чужды искусства владения клинком?

– Когда-то давно был… сейчас – чужд.

И это была правда. Того мира больше нет. Он исчез вместе с тройственной монархией, чёрными фраками и длинными бархатными платьями. Война убила его. А может того мира и вообще никогда не было. После нескольких лет окопов, колючей проволоки и ядовитых газов, мир балов и фехтования перестаёт казаться реальностью.

– Жаль, – Ласло снял фехтовальную перчатку и отложил её вместе со шпагой на скамью, – мне так не хватает достойного противника. Надеюсь, мы когда-нибудь найдём всё-таки возможность скрестить клинки.

Я промолчал.

– Думаю, ужин уже готов, позвольте пригласить вас к столу, – граф сделал небольшой полупоклон в мою сторону, взял смущённую Эрику под руку и зашагал к выходу.

Я машинально поправил бабочку, мне вдруг показалось, что она стала тесновата.

– Курите? – прозвучало под ухом.

Обернувшись, я увидел Альжбету. Она протянула мне портсигар.

– Увы, – я отрицательно помотал головой.

– Удивлена. Большинство известных мне фронтовиков курят…

– После той газовой атаки мои лёгкие стали излишне чувствительны к табачному дыму.

– Прошу прощения, – её голос чуть дрогнул, но лишь на какое-то мгновение.

Следует отдать должное – повар у Ласло был отменный. А меня хорошая кухня всегда настраивала на миролюбивый и добродушный лад. К десерту я уже вполне был готов счесть хозяина более чем приятным человеком.

– Итак, – начал я, – думаю, граф, вы наконец-то удовлетворите наше любопытство касательно причин этого приглашения?

Эрика бросила в мою сторону недовольный взгляд, но промолчала.

Ласло улыбнулся.

– Несомненно. С моей стороны было бы уже совсем невежливо затягивать с этим и дальше.

Я поудобнее откинулся на спинку массивного орехового стула, демонстрируя готовность слушать.

– Как вы, наверное, в курсе, у меня есть небольшой бизнес на Востоке, – граф отставил бокал и взялся тонкими пальцами за столовые приборы.

Я не имел об этом ни малейшего понятия, но всё же понимающе кивнул.

– А залог успешного ведения дел, – продолжал Ласло, – надёжная и заслуживающая доверия команда единомышленников. И я был бы крайне рад увидеть вас двоих среди её членов.

– Хм… – только и нашёл я что сказать.

– Но почему именно нас? – спросила Эрика.

– С вами, дорогая, я уже имел честь быть знаком, и абсолютно уверен, что мне будет исключительно сложно отыскать лучшего пилота…

«Дорогая» – этот граф позволяет себе слишком много даже для потомственного аристократа, и даже после бокала вина…

– … а о почтенном доценте Танкреде я много наслышан, хотя и не имел чести до сегодняшнего вечера быть знаком с ним лично.

Я снова промычал что-то не слишком членораздельное.

– Вы хотите привлечь меня в качестве пилота? – оживилась Эрика.

– Ваша репутация во время службы в компании «Эйр Африка» была впечатляющей…

Интересно и как только ему удаётся выглядеть человеком сделавшим реверанс даже тогда, когда он сидит за столом с ножом и вилкой в руках?

Эрика заметно смутилась.

– Ну… моя тогдашняя работа не то чтобы была совсем уж такой… м-м… идеальной.

– Главное, что вы занимались любимым делом. А дела, проворачиваемые владельцами «Эйр Африка», пусть остаются на их совести.

– Если честно я уже довольно таки давно не садилась за штурвал…. Разве пару раз для развлечения…

– Так самое время за него вернуться. Мастерство не теряется с годами. Тем более такое…

У него определённо проблемы с тактичностью. Ну нельзя же так грубо льстить! А Эрике не стоит так развешивать уши. Она же буквально растаяла!

Я понял, что необходимо срочно вмешаться…

– Вы, кажется, говорили о нас обоих?

Граф отвёл взгляд от девушки.

– Несомненно, ваши таланты тоже смогут найти достойное применение.

– Например?

– Мой бизнес немного связан… э-э-э… с геологоразведкой.

– Нефть, полагаю? Но причём здесь я?

В его взгляде что-то промелькнуло.

– Почему вы решили, что именно нефть?

– Мне так показалось…

– В любом случае это может иметь некоторое отношение к… скажем так… раскопкам. Мне казалось, что подобное может вас заинтересовать.

– Смотря что и где копать… Хотя если честно, то я в большей мере специалист по языкам, а не по раскопкам.

– Значит, я ошибался… – его голос оставался по-прежнему спокойно-учтивым, но взгляд графа мне определённо не понравился.

– А что именно надо будет пилотировать? – выплыла из мечтательной задумчивости Эрика.

Она, что даже не допускает возможности отказа?

– Мы пока не решили. Выбираем между машинами Хинкли-Пайка, Бёрли-Армстронга и Лангерса. Правда, наши партнёры имеют особое мнение…

– Последняя цельнометаллическая модель Лангерса это просто нечто, а если они реализуют свою идею трёхмоторника… а где летать и что возить?

– На самом деле не только возить, но и…

Я демонстративно закашлялся.

– Вы поперхнулись? – холодно поинтересовался граф.

Я проигнорировал его вопрос.

– Дорогая, может сначала было бы разумно выяснить общие вопросы, а уже потом начинать обсуждения моделей аэропланов?

– Танкред, я всегда мечтала снова летать!

– Я понимаю, однако это ещё не повод соглашаться на первое же предложение без раздумий.

– Но… – она чуть задумалась.

– Я не хотел спешить с выбором модели до того как узнаю мнение пилота, – невинно заметил граф.

– Лично на мой взгляд… – начала Эрика.

– Я бы предложил взять тайм-аут хотя бы на несколько дней, – снова попытался я перехватить инициативу беседы, – уже довольно поздно, а ваше предложение следует обдумать.

В глазах Эрики мелькнуло раздражение.

– Ты специально решил перебивать каждую мою фразу?

– Нет, я всего лишь предлагаю трезво взглянуть на вещи.

– Очень разумно предложение, – кивнул граф, – полагаю, мнение нашего уважаемого доцента будет крайне весомо для вас… Кстати, как я заметил, вам понравилось моё токайское?

Он едва заметно усмехнулся в мой адрес.

– Я вполне самостоятельная и современная женщина, – Эрика чуть насупилась.

– Значит, вы хотите всё обдумать и посоветоваться? – граф повернулся в её сторону.

Интересно, почему у него на гербе волк, а не змей?

– Если честно, – вздохнул я, – пока ваше предложение не кажется мне таким уж заманчивым. Я подготовил новый курс к предстоящему семестру, к тому же в этом году открывается вакансия на профессорскую должность и…

– И вы не готовы променять это на сомнительные раскопки где-то на краю мира?

– Ну, как сказать… да.

– Что ж, в любом случае, предложить стоило.

– Я вас понимаю, граф, но у меня есть правило не соглашаться на сомнительные предложения. Ничего личного.

– Правила – это хорошо. Их следует соблюдать, – граф вежливо кивнул, но его взгляд мне уже совсем не понравился, – я, например, всегда соблюдаю правила…

Очередной звон колокольчика вернул меня к реальности снова. Оглядевшись, я обнаружил, что старшина нас покинул, оставив на память лишь небольшую лужицу под вешалкой, где натекло с его плаща.

– …вот и я говорю, пан Танкред, не стоит так расстраиваться. Возможно ведь, что это было всего лишь небольшое внешнее сходство. Правда?

Я рассеянно посмотрел на галантерейщика.

– Вы совсем меня не слушаете, – покачал тот головой, убирая стаканы, – нельзя принимать всё так близко к сердцу, – в конце концов пани Эрика могла просто пожелать немного развеяться… Хотя я вполне мог и ошибиться, вполне мог.

– Так вы говорите Рагуза, – уточнил я, поднимаясь со стула.