– Он… У него изменились планы. Возьмет ее завтра. И… Тебе совершенно не нужно проводить с нами столько времени, – снижает тон. – Я бы не хотела, чтобы Ася…

– А что ты хотела, Жень?

– Всего лишь, чтобы все выжили.

– Тогда наши желания совпадают. Расслабься.

– Если тебя будет слишком много, она начнет задавать вопросы, я не хочу давать ей эти ответы. Пока.

– Я хочу.

– Ты хочешь объяснить моей дочери, почему?..

– Хочу. Это было бы честно.

– Красный! Не смей… я сама буду ей всё объяснять! Я и ее отец.

– Прошу у тебя это право. Не знаю, как это сделать нетравмирующе. Буду думать. Но пусть она знает, кто я. Не могу по-другому.

– Придется научиться!

– Тише… Меня будет очень много. Я все это устроил не для того, чтобы видеть тебя эпизодически. В этот раз у нас будут иные форматы. И тебе, и мне придется…

– Ты мне психику решил сегодня подправить?!

– Не надо волноваться, моя девочка. Никто не пострадает…

Кроме меня.

– Мы вместе будем думать, как и что объяснить Асе. Не исключай меня, ладно?

Настороженно кивает.

Покрывало с дивана собрано в импровизированное гнездо.

– Мам, а цыпленок из яйца?

– Да.

Плюшевая курица отправляется туда.

– А миша?

– Нет.

Летит в сторону.

– Лягушка?

– Эм… ну да. Из икринки.

Пластиковая, так и не утопленная в прошлый раз, жаба, присоединяется к курице.

– А крокодил?

– Да.

– Купишь мне крокодила? Настоящего?

Только настоящего крокодила тут и не хватает.

Глаза Аси отыскивают планшет на кресле. Захватив в руку край покрывала, она отправляется туда. Игрушки сыпятся на пол. Не дотянув покрывало, бросает и забирается на кресло, снова забыв обо всем на свете.

– Мама, хочу кушать! – не отрываясь от планшета.

– Я обещал завтрак.

– Думаю, на моей кухне не найдется и половины нужных тебе ножей. Особенно для каши! – перешагивает через бедлам на полу. – Давай побережем твое сердце.

– Перестань…

– Извини.

Поднимаю покрывало обратно на диван.

– Не трогай мое гнездышко! Мама-птичка будет плакать.

– Ася, если не трогать твое гнездышко, буду плакать я.

Отрывает глаза от планшета.

– Я тебя пожалею.

Спасибо, добрая девочка. В маму…

Шпингалеты в ванной – на уровне глаз.

– Почему так?

– Это от Аси. Закрывай, пожалуйста, после себя. В ванной много химии. К тому же, она открывает краны. Такие же – на остальных дверях. Туалет, кухня, кладовка… Везде нужно замыкать.

Вся нижняя дверца холодильника в магнитиках.

Останавливаюсь, разглядывая. Ужас…

– Ася собирает магнитики.

– Я молчал.

– Ты громко думал.

– Не подслушивай.

– Сядь, я сама приготовлю.

Женя режет овощи. Я вижу мелькающие полусферы её груди под короткой майкой.

Подхожу сзади.

– Мы можем закрыться здесь на десять минут?

– Аронов… дыши ровно!

– Ох…

– Она прибежит ровно в ту минуту, как ты войдешь в меня.

– Нет, еще раз я не готов.

– Подай молоко из холодильника. Стоп! – как только я берусь за ручку. – Не трогай. Я сама.

– А что такое?

С её пальцев капает сок томатов. Мне хочется облизать их.

– Просто не смотри туда, – закатывает она глаза.

– Обещаю не критиковать.

– ВОЗДЕРЖИСЬ.

– Ты меня пугаешь…

– Ты не представляешь, как ТЫ пугаешь меня.

– Всё будет хорошо…

Я готов повторять это каждый час, каждый день, чтобы она, наконец-то, усвоила.

Женя лежит на диване в десяти сантиметрах от моей руки. Мне хочется убрать прядь волос с её лица. Но я не трогаю. Рядом с ней Ася смотрит книжки. Они обе сонно моргают.

– Ты не хочешь погулять?

Нет, я хочу, чтобы ты привыкла к моему присутствию. И чтобы мы научились жить вместе.

– Я бы поспала…

– Спи.

– Ася…

– Спи…

Закрывает глаза.

– Мамуля…

– Ася, пусть мама поспит.

– Мне нужно почитать… – тянет мне книжку.

Кручу в руках. «Зоки и Бада». Знаю колыбельную поэффективней.

– У меня есть другая. Взрослая книжка. Почитать?

– Да!

Достаю методичку по истории партии.

– Это очень взрослая книжка, детям ее слушать можно только с закрытыми глазами.

Зажмуривается.

Открываю в середине, медленно и тихо читаю вслух.

– Не очень… – зевает она.

– Сейчас будет уже интересно.

Еще минута.

Спит.

Безотказный девайс!

Для прогулок погода нелетная.

Но когда это останавливало Женю?

Промозглый ветер, взвесь дождя…

Ася играет в песочнице, закапываясь во влажный, присыпанный редкими снежинками песок по локоть, и отыскивая там предварительно похороненные игрушки.

СМС «Трискель»: Ваш заказ готов.

СМС: Отложить на завтра. Розу заменить.

– Холодно? – прикасается пальцами к моему горлу. – Застегнись…

На самом деле, я не очень чувствителен к холоду и жаре.

– Да нет. Не очень комфортно.

– Не Неаполь?

Улыбаюсь в ответ.

Достаю сигарету.

Женя смотрит на неё, чуть заметно хмуря брови.

«Не курить при Асе», – вспоминаю я.

Убираю обратно.

– Спасибо…

– Тебе – спасибо.

За то, что сейчас я здесь, и жить мне хочется гораздо больше, чем курить.

Глава 16 – По-мужски…

Женя укладывает спать маленькое чудовище. Последний час мы слушали раз десять одну и ту же детскую песню. Адски сложно выкинуть мотив из головы. Включаю музыку на Женином компе, чтобы хоть как-то прочистить мозги.

На экране ее аккаунт соц. сети и несколько непрочитанных сообщений. Если бы мы были в формате, я бы забрал себе этот Предел. Но сейчас лезть туда без неё – это pas comme il faut.

Проверяю свою почту.

Несколько предложений по работе.

Одно очень интересное. Я его ждал. Фотографом в кинопроект. Камчатка: вулканы, гейзеры…

Никогда не был на Камчатке.

Пишу вежливый отказ в связи с «личными обстоятельствами».

Вулканы и гейзеры здесь мне важнее.

– Что там? – подходит со спины Женя.

– Да так… Уснула?

– Мхм…

Разворачиваюсь на кресле, зажимаю её между колен.

Разглядываю.

Снимаю с руки часы.

Её телефон звонит.

– Не отвечай…

– Не могу. Это… Да?

Секунд за пять на её лице меняется гамма эмоций.

– Ты пьяный!?

Моя рука ложится ей под грудь. Сердце колотится.

– Дима… успокойся!

Лицо горит, рука взлетает, пальцы вдавливаются в виски.

– Сказал же – не бери!

Поднимает на меня разъяренные глаза, скидывая звонок.

– А тише нельзя быть!?

– Мне, может, еще и прятаться от него?

Категорично взмахивает рукой, останавливая меня.

– Тебе надо уйти. Прямо сейчас!

– Да ты что, детка!? – подрываюсь со стула.

– Ну, я прошу тебя! Ради меня! Пожалуйста!

Наш «умница-красавица» тоже сорвался? Я ожидал. Это должно было случиться.

Когда-то мне тоже казалось, что я – «умница-красавица», и все контролирую.

Нам надо поговорить с ним.

– Не бойся! Я разрулю…

Требовательный звонок в дверь.

– Ты не выйдешь туда! – встает в проеме двери.

– ТЫ не выйдешь туда! – осаживаю её. – Успокоилась. Это наши с ним дела.

Дергаю за талию внутрь комнаты.

– Не вздумай выйти. Не усугубляй. Я обещал, что нормально всё будет. Верь мне.

Только открываю дверь, меня так сносит волной адреналина, что сердце моментально ускоряется, кровь бросается в голову. Не избежать нам жести. Надо держать себя в руках.

Он пьяный. Не в дрова. Это было бы слишком легко. А как раз до состояния, когда мозги уже не очень, а тело – очень еще даже. Тормоза отключены. Хочет крови… Сложно.

– Представляться не надо?

– Не надо, – зло ухмыляется.

– Что-то хотел?

– Посмотреть!

– Посмотрел?

Уже вижу наперед ближайшие десять секунд. Все замедляется… Или ускоряюсь я. Его правое плечо приходит в движение.

В ответ бить нельзя. Будет мясо. Мы убьем здесь друг друга. Бетон, стальные перила, лестница и нет места для маневров.

Увернуться и блокировать тоже нельзя – он тут же ударит следом еще раз.

В близкий контакт тоже нельзя – он рукопашник… И я здесь лягу. Не хочу…

Но он же у нас хороший мальчик?

И я подставляюсь. Расчетливо. Уклоняясь с основной линии удара, чтобы больше вскользь. С усилием подавляю давно отработанные рефлексы, вскинуть руки и отвести от лица удар.

На пару секунд глушит. В челюсть… Гораздо сильнее, чем я рассчитывал. Руки не поднимаю. Его трясет, мышцы подрагивают. Но я не двигаюсь, не защищаюсь, и он не может. На это и расчет…

Трогаю языком зубы – целые. Губа порвалась об клык… По челюсти ручьем кровь. Шрам останется…

Он смотрит на мою кровь. Это успокаивает его.

Мы смотрим друг другу в глаза. В моих нет вызова. Я сочувствую ему.

Достаю сигареты. Протягиваю. Берет. Его пальцы трясутся. Прикуриваю ему и себе.

Моя сигарета мокнет от крови.

– Зачем?… – в его глазах непонимание.

– Зачем – что?

– Зачем ты разрушил мою жизнь?

– Чтобы спасти свою…Мы закончили?

Мое тело тоже начинают бить отходняки.

Отворачивается, уходит.

Всё… свершилось… Нормально.

Возвращаюсь.

Подлетает…

– Ты обещал!

– Я не тронул его.

– Губа… – её пальцы взлетают, не касаясь, кружа возле моего лица.

– Да нормально, Жень! Я бы на его месте… убил.

Ухожу в ванную.

Убил бы.

Глава 17 – Tesoro mio

Лед в полотенце облегчает пульсирующую боль.

– Посмотри на меня… У тебя сотрясение… Посиди, я поправлю.

Усаживает в кресло, запуская руки в мои волосы.

– Ты умеешь?..

– Умею.

Закрываю от удовольствия глаза. Это не очень похоже на массаж. Но все равно приятно.

– Где научилась?

– У нас в Сибири до сих пор живут удивительные знахари, величаемые остеопатами и мануалами. Научили. И еще многому…

– У тебя же нет медицинского. Остеопатия – это очень сложная специализация.

– Самообразование. А то, что не знаю, я чувствую на уровне энергетики.

Мне тоже близка эта тема.

– Рассказывай…

– Не разговаривай.

Её руки спускаются под мою челюсть. Больно…

– М!

– Терпи.

Давит на точки соединения челюсти. В направлении косой оси, обратной направлению удара. Хруст связки. Реально чувствует?..

– Почти все… Четыре таблетки глицина и полный покой. Ложись.

Рассматривает мои губы, отодвинув полотенце.

– Я, конечно, могу зашить, – улыбается. – Но…

– Не надо… Оставим шрам в качестве напоминания.

– О чем?..

– О том, какими жертвами может обернуться твоя временная свобода от меня.

– Мне не очень нравится формулировка.

– «Терпи», – повторяю её интонацию.

– Ложись, – кивает на диван.

Послушно меняю место дислокации.

– Олег? – её интонация меняется с уверенной на беспокойную. – Никаких ответочек быть не должно. Вообще никаких!

– Ну, что ты, детка. Какие ответочки?..

Агонизирующий мальчишка. Мне жаль.

– Ты обещаешь?

– Перестань. Нечего тут обещать. У меня нет к нему ни единой претензии.

– Хорошо.

– Нет… Одна есть…

Обнимаю, притягивая ближе.

– Он лишил меня твоих поцелуев на пару дней.

– Секс… – поцелуй в краешек губ, – сегодня… – еще один в нижнюю, – тоже отменяется.

– Нет уж!

– Сотрясение…

– Если ты будешь сверху…

– Олег. Ты взрослый мужчина.

– Именно поэтому!

– Опять кровит… – рассматривает губу. – Сейчас я заклею твой нетерпеливый рот.

Сбегает на минуту. Возвращается. В её руках какой-то баллончик.

– Что это?

– Жидкий бинт и регенератор. Сомкни свои губы и не вдыхай. Потом не болтай!

– Стой…

Я не все еще сказал!

Но успеваю только сомкнуть губы, как холодящая липкая гадость с сомнительным запахом из баллончика склеивает их, моментально застывая. Жжет, неожиданно, сильно! До искр в глазах.

– А, да… немного больно. Потерпи, – дует на мои губы. – Сейчас застынет и пройдет.

Провожу пальцем по нижней губе. Рассматриваю субстанцию. Как тонкий прозрачный полиэтилен.

– Отдыхай…

Если немного сменить интонацию – практически вызов!

Показываю на губы и на руку, где должны быть часы. Сколько мне молчать?

– Помолчишь! А то сплошные требования и претензии.

Пытаюсь сдержать улыбку. Это я еще даже не начинал, детка.

Нам столько всего надо обсудить и уравновесить. На самом деле, в моей голове уже есть все решения. Но ты же не согласишься с ними?…

– Завтра в обед Дима хотел забрать Асю. И мне не нужно, чтобы ты был здесь.

Киваю.

– Но до утра можешь остаться. Если будешь хорошим мальчиком.

Киваю.

Ровно до того момента, как ты уснешь…

Брать её во сне – это отдельный кайф!

– Я всё вижу по твоим синим глазам, – прищуривается она, нависая надо мной. – Поэтому посплю с Асей. Мне дорого твое тело, и мы починим его сначала.

Куда это ты нацелилась, Женечка? Я, конечно, могу дать тебе поиграть немножко в доктора, но не настолько пострадал, чтобы уступить «трон».

– Поспи… мне нужно поработать. Уходит за компьютер.

Закрываю глаза. Расслабляюсь… Меня, практически сразу, вырубает.

Её пальчики очень аккуратно и медленно расстегивают мой ремень. Я проснулся еще до первого касания, как только качнулся диван.

Пряжка… ремень скользит из петель. Очень-очень медленно.

– Не терпится, детка?.. – ухмыляюсь, не открывая глаз.

– Спи…

Переворачиваю, накрывая ее сверху собой, под возмущенный возглас, как только вытягивает ремень полностью.

Перехватываю перешеек шортиков, сжимая в кулак и проходясь по влажной нежной плоти костяшками пальцев. Ты тоже хочешь… С самого нашего не закончившегося утра! Встаю, стягивая шорты и оставляя её обнаженной ниже пояса.

Моя девочка возмущена!

Облизываю губы. Горько.

Наблюдает за каждым моим движением.

Закрываю дверь, возвращаюсь.

– Разведи бедра.

Ухмылочка…

– Не зли меня. Нет, мне нравится… Но не смогу быть нежным с тобой, а ты у нас опять «девочка».

Её колени медленно приходят в движение.

Рассматриваю.

– Самая… красивая… девочка.

Встаю коленом на диван. Мой палец обрисовывает её изгибы в самых чувствительных местах.

– Тебе… нельзя… – провокационно мурлычет она.

Тяжело сдержать смех. Но разбитые губы не очень располагают к проявлению эмоций.

Мучительно приятно слушать её дразнящие мурлыкания.

Мои большие пальцы рисуют медленные круги по упругим, гладким губкам.

Медленно вхожу ими внутрь. Её глаза закрываются. Прогибается мне навстречу. Немного растягиваю под тихие вскрики.

Соскальзывает с моих пальцев.

– Я сверху… – сдается. – Сможешь быть неподвижным?

Отрицательно качаю головой.

Но послушно падаю на спину.

Продолжим горячее утро?

– Презерватив?… – протягивает руку.

– В куртке, – приподнимаюсь на локтях.

– Расслабься, я принесу…

Девочки топлесс и вполовину не выглядят так эротично, как девочки обнаженные ниже пояса, но с прикрытым верхом. Есть в этом что-то невинно-порочное… Рассматриваю её покачивающиеся круглые бедра.

Выходит.

Мое сердце срывается еще до того, как до меня доходит. А дальше, как с холодильником.

– Женя! Стоп!

Конец ознакомительного фрагмента

Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна – то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.

Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.

В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») – идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»

Подрываюсь, выходя за ней.

Но уже поздно.

В одной руке рецепт, в другой – бутылёк с нитроглицерином. Читает…

В моей куртке пять карманов! Почему эта женщина никогда не мажет!?

– Мы не будем это обсуждать, – спокойно вынимаю из пальцев листочек, засовывая его обратно в карман. – Иди ко мне.

Закрывает глаза.

– Прости меня…

Мне жаль, что я так разболтал её психику своим приездом. В её глазах через день – слёзы. То истерит, то плачет, то смеется. Ей это не свойственно…

– Что ты, моя девочка, – обнимаю, вытягивая из рук этот дурацкий бутылек. – Я и не пользовался ими ни разу. Это…

– Прости меня… Я знаю, почему это так.

Целую её шею. Это очень больно. Но не целовать – гораздо больнее.

– Почему?..

– Сердце – это когда мужчина чувствует себя ненужным, неуместным. Когда он не может выразить свои чувства. Прости меня за то, что ты жил так.

– Я сам создал эту ситуацию. Это – цена моего выбора. Всё это я исправлю. Я же нужен?..

Она молчит, но её ласковые руки отвечают на этот вопрос.

Пальцы на моем затылке сносят мне крышу.

– Женечка… Давай потом с тобой пострадаем по поводу моего сердца? Сейчас другие мои органы в гораздо более плачевном состоянии.

Кладу её руку себе на ширинку.

– Ему-то за что? Он ни в чем не косячил.

Смеется… Пряча лицо на моей шее. Пальцы сжимают мой член.

Достаю коробочку из нагрудного кармана куртки.

Подхватываю за бедра, возвращаю в комнату.

Спускаю на диван, освобождаясь от одежды.

Присаживается. Оказываясь на уровне моего партера.

– Привет… – её пальчик скользит вдоль члена, к уздечке.

Обхватывает губами, нацеловывая головку. Медленно, со стонами, облизывая губы. Издевается…

Перехватываю за подбородок. Уворачивается, шлепая по руке.

– Потерпишь… Мы соскучились…

Хочется шлепнуть в ответ. По этим дерзким щекам. Но… ей можно. Пусть.

– У вас минута.

Черт… как же больно улыбаться.

Еще с десяток влажных поцелуев взасос.

Бедра сводит от желания врезаться в этот горячий ротик.

Как она это делает… Ох… Рассматриваю сверху.

Чувствую все вибрации от её мурлыканий и глубоких тихих стонов. Она всегда обожала мой член и открыто признавалась ему в любви. Не то, что мне…

Если её не остановить, не тормознет до самого конца. В этом тоже есть свой кайф. Но я хочу кончать вместе с ней.

– Хватит любезничать с ним, детка!

Подхватываю под колени, роняя на спину. Бедро выше… Мне на пояс.

Её тело всегда пугается, когда я двигаюсь слишком резко. Я чувствую ее сопротивление и сейчас…

Сопротивляется на уровне инстинктов.

Женя вообще очень инстинктивна в сексе, когда не Топит. Если мозги не засорены всяким ванильным бредом, это всегда запускает звериность, самцовость – тестостерон, адреналин, эндорфины… И приносит гораздо больше витального удовольствия, чем любое проигрывание «сексуальности» ванильными женщинами. Из неопытных Нижних эту никчемную дурь выбивают годами, добиваясь непроизвольности реакций тела и психики. Ванильные – вообще безнадежны в своей массе. С ними нельзя заниматься сексом, можно только его имитировать.

Поэтому, как только заканчивается гормональная реакция на запах новой самки, мужчины быстро теряют к ним сексуальный интерес, превращая секс в справление обычной нужды, или ищут новую, которая некоторое время будет вызывать своим запахом эту витальную страсть.

Животность, уязвимость женщины включает ответные базовые инстинкты. Все ощущения становятся острее и глубже на фоне этих гормональных всплесков. Отключается контроль, самоанализ. А эти зоны мозга обычно и гасят центр удовольствия. Мужчина теряет голову…

А Женя… своими непроизвольными реакциями… Хочется насиловать, когда её тело сопротивляется. Запах её адреналина… Это так естественно – брать силой свою самочку. Она так спокойно и естественно принимает это… Редкая женщина.

Но даже это – не весь кайф! Многогранна… Есть у неё и другая ипостась! Я помню свои спейсы под её Топом… И как улетать от её пронзительной нежности и открытости – тоже помню…

– Тише… тише… – её тело сопротивляется, и у меня искрит в мозгах от нетерпения.

– Рррр….

– О, боже…

– «Боинг»?

– Да…

– Хорошо?…

– Да!

...

9 10 11

...

Стандарт

4.54