Заднее сиденье в машине Георга стилизовано под два кожаных кресла со столиком между. В столике углубления, в которых стоят стаканы с кофе. Один для него, второй для меня. Но водитель ведёт так мягко, что думаю, это кофе не разлился бы и без фиксирующих стаканы углублений в столе.
– Георг, Вы больше не забирайте меня, пожалуйста. Достаточно отправить водителя, или я могу спокойно доехать на такси.
– «Ты», – опять поправляет он. – Мне не составило это труда.
– В восемь утра? – со сдержанной улыбкой поднимаю я скептически бровь.
– Я всё ещё просыпаюсь в другом часом поясе. Мой день начинается гораздо раньше.
Задумчиво разглядывает мой профиль.
– Ты стала копией Юлианны. Удивительно… Даже голос.
– Мама была зеленоглазая, а у меня карие, как у отца.
Ухмылка. Опускает глаза.
– Да и губы у меня тоньше.
– Улыбка мамина. Улыбайся чаще.
– Вы близко знали мою маму?
«Тыкать» ему категорически не получается.
– Я знал твою маму, да. Я очень рад, что у тебя её воспитание.
Мне казалось, Георг появился в пространстве отца уже после её смерти. Когда не стало мамы, мне было лет десять…
– А я Вас не помню… Ну… При маме.
– Ты и не можешь меня помнить. С тобой мы познакомились уже позже. После того, как стали вести общие дела с твоим отцом. Тебе тогда было тринадцать.
– А откуда Вы знали маму?
– Я работал тогда на человека, который очень интересовался делами твоего отца. Мне в разработку была отдан его близкий круг. Юлианна и ты.
– Оу… – сглатываю я. – Вы должны были нас убить?
– Ну… Я должен был знать о вас всё. Мои обязанности дальше этого не шли.
– Вы следили за нами.
– Да, – ухмыляется. – И это тоже. Времена тогда были такие… Передел сфер влияния. Все всех пасли. Искали точки давления.
– И чем это закончилось? – сглатываю я тяжело.
На самом деле я хочу спросить, не он ли тот, кто убил мою мать. Но язык опять не поворачивается. Разве такие вопросы задают в лицо?
– Это не я, Лера. Я бы этого не сделал.
– А кто?
Не отвечает.
– Это был тот человек, на которого Вы работали?
– Нет. Другой.
– За что?
– Я думаю, ты понимаешь.
– За несговорчивость отца?
Молчит.
Это всё давно прошло, и я уже не ребёнок, но почему-то слёзы по моему лицу льются ручьями. И я едва сдерживаюсь, чтобы не рыдать в голос. Что-то есть такое в его словах о маме, что пробивает мою броню, выпуская заново всё пережитое тогда.
– Лерочка, извини, – сжимает он мою кисть, подавая платок. – Извини. Не хотел тебя расстроить.
Отворачиваюсь к окну. Дальше мы едем молча. Георг делает музыку чуть погромче. Успокоиться не могу. Впору списывать на ПМС, но фаза цикла не та.
Георг просит остановить машину. Выходит на несколько минут и возвращается с веткой больших лилий редкого персикового цвета.
– Это тебе… Говорят, цветы умиротворяют женщин.
– Спасибо…
Вдыхаю яркий запах цветка. Он не такой приторный, как у белых. Слабее и гораздо тоньше. Он ослепляет и уносит куда-то, отключая восприятие. И я вдыхаю снова…
– Ты не против, если мы поговорим о проекте?
– О, конечно! Извините, что я расклеилась.
– Я планирую три этажа. Цоколь, первый, второй с большой мансардой и зимним садом. Фундамент заложен, сваи поставлены. Поэтому дизайн нужно будет продумывать уже с учётом созданного скелета.
– А площадь первого этажа?
– Небольшая. Триста квадратов. Кухня, столовая, холл, гостиная. Спальня… Две детские. Комната для няни. Наверху два кабинета… Пара спален для гостей.
– Две детские, – улыбаюсь я. – Вы присмотрели невесту?
– Может быть, – лаконично пожимает он плечами. – Я уже не молод. И хочу наследников. Нормальную семью…
– Семью, – хмурюсь я. – Разве в Вашем мире не опасно иметь семью?
– Сейчас в моём мире всё спокойно.
– А завтра? Послезавтра?
– Я имею уже достаточно возможностей и мозгов, чтобы защитить своих… близких. Заберу всё, что принадлежит мне, и отойду от дел. Я достаточно потерял за свою жизнь, чтобы суметь правильно расставить приоритеты.
Он задумчиво смотрит перед собой, и мне кажется, что говорит уже не со мной.
Машина останавливается.
– Приехали, – очнувшись, комментирует он. – Пойдём, поработаем?…
К середине дня, уже раз пять перекроив первоначальный проект вместе с Георгом и прорабом, я вдруг замечаю, что незаметно для себя перехожу на «ты». Опомнившись, вдруг понимаю, что оставила где-то сумочку с телефоном. В машине. Роман, наверное, звонил! Прошу принести. Но ни звонков, ни смсок от мужа нет. Внутри неприятно переворачивается.
– Лерочка, – окликает меня Георг. – На сегодня достаточно. Могу я тебе пригласить на обед?
– Спасибо. Но можно, я откажусь?
– Ладно. Сегодня – можно. Но завтра – нет. Мы пообедаем вместе.
Это звучит и шутливо, и давяще одновременно.
– Ладно, – пожимаю я плечами.
Пока меня везут обратно домой, я гуглю тот препарат, что нашла в пакетике…
«гормонозаместительная терапия при нарушениях… дефиците тестостерона… включая посткастрационный синдром, гипопитуитаризм, евнухоидизм, эндокринная импотенция…»
Что?! Да мы сдавали с ним все анализы два месяца назад. Он здоров как бык!
Прошу остановить у аптеки. Пока покупаю себе несколько тестов на беременность, интересуюсь у фармацевта, зачем может вводить себе этот препарат совершенно здоровый мужчина с высоким тестостероном.
– Это эффективная мужская контрацепция. Последнее ноу-хау в мужской! Вероятно, поэтому.
– Что? – не догоняю я. – Хм… нет. Должно быть что-то другое. Мы планируем ребёнка.
– А Вы уверены, что планирует он? – с сарказмом поднимает бровь фармацевт.
Вспоминаю наше вчерашнее утро, неадекватные вопросы Романа насчёт моей овуляции, и что он вышел перед тем, как кончить.
Колени подкашиваются. Перед глазами начинает всё плыть от шока.
Не уверена…
Я мог бы потусоваться в стрип-баре. Но сижу возле дома в такси. От происходящего хочется проблеваться, а не смотреть на тёлок.
– Долго стоять будем? – напрягается таксист.
Протягиваю ему ещё одну купюру. Делаю глоток из почти добитой бутылки вискаря, поглядывая на часы.
– Немного ещё постоим.
В наших окнах горит свет. На моём телефоне восемь пропущенных от Леры. И не счесть смсок. Я – козёл, да. Но ведь в этом и смысл. Я бы убил её, если бы она не отвечала мне в два ночи. Придушил бы. Нет, не потому что параноил бы насчёт других мужиков. Потому что… боялся бы. Дико бы боялся, что что-то случилось. Ну и параноил бы, да. Но убил бы не за это.
И внутри меня всё сжимается от того, что она чувствует сейчас. Всё это чувствую и я. Через неё. Страшно, обидно, выжигающе гадко. Это дичь – так поступать с близким человеком. Но я поступаю и заливаю это вискарём. Это только цветочки, а я уже загибаюсь от отвращения к происходящему.
Итак, о чём я думал, когда подписывался на это? С переменным успехом пытаюсь себя то оправдать, то задрочить окончательно.
Чем оправдываю? Тем, что не понимал, на что соглашался. Ведь соглашался я разочаровать постороннюю женщину, которой и я буду посторонним мужиком, а приходится теперь разочаровывать свою. Ещё чем оправдываю? Тем, что не осознавал, насколько больно это может оказаться для неё. В моей жизни не было раньше каких-то особенных чувств, максимум – страсть, тяга… Я никогда не погружался в женщину настолько, чтобы испытывать боль от того, что что-то ломается между нами. Нет, были всякие неприятные моменты – мне изменяли, я изменял… Всё это легко заёбывалось, заливалось спиртным – и живём дальше! Никогда не выбирал таких, как Лера – преданных, тёплых, слишком глубоких… Всё было легко и поверхностно. Глупые оправдания? Бесспорно. Поэтому затыкаюсь, прекращая это нытьё, и пытаюсь поговорить с ней внутри себя.
Пожалуйста, Лера, пошли меня нахуй за этот загул и просто разведись. Категорично, на эмоциях. Это единственный щадящий вариант для нас с тобой. Не дай мне шанса продолжать! Я умоляю тебя, не доводи до точки, где я должен буду изменить.
Но я не верю, что она сделает так. Не верю, что уйдёт вот так вот запросто.
Мой телефон тихо светится от очередной смски. Не заглядываю. Сорвусь сразу же домой. А мне нельзя… Я сегодня сволочь. Я должен её довести.
Экран снова загорается от входящего. Сердце колотится от нахлынувшего адреналина. Но это не Лера.
– Да, – отвечаю я.
– Привет-привет… – негромко.
Рита…
– Привет.
– Ну… и где моё «спасибо»?
– О чём ты?
– Спасибо за свободу и тот гонорар, что ты получишь, не делая работу полностью.
Ну, спасибо, блять! Так и знал, что не без её вмешательства. С недавних пор к Рите ничего кроме отвращения я не испытываю. И если честно, очень хочется дать ей по лицу за Леру. Это всё её идеи. Да руки у меня коротки… Нет у меня против неё оружия. Или есть? Нажимаю на запись…
– Спасибо, – цежу я.
Нет, скорее всего, я не смогу использовать эту запись. Это оружие убьёт нас с ней одновременно.
– Добро пожаловать обратно на вольные луга?
– Мхм…
– Скучал?
Язык не поворачивается ответить на этот вопрос. Не скучал, нет.
– Мы можем встретиться завтра. У меня будет пара часов без сопровождения.
– По контракту я не прикасаюсь к другим женщинам до развода. Мы уже обсуждали.
– И что – даже не рискнёшь ради меня? – смеётся она.
– Мм… Даже не знаю. А какие будут предложения?
– Ооо… – с восторгом. – Ну наконец-то мой плохой мальчик возвращается. А то я уже подумала, что ты влюбился в эту дурёху.
– Так… что там, – провоцирую её, – с предложениями?
Пусть будет эта запись, мало ли как ляжет карта.
– Я проглочу твой охуительный член для начала… и потом… Потом можешь засовывать его, куда тебе вздумается и так, как тебе вздумается! Разрешу тебе связать меня… и сделать всё по-жоденькому, как ты любишь.
– Заскучала с мужем? – ухмыляюсь я зло.
– Ооо… Там никакой фантазии. В супружеской постели напрягаюсь только я. Почти все состоятельные мужики – брёвна. Да и не молод уже… Стоим мы через раз, – заливается она смехом.
Вот не дура же вроде бы. Что она делает?
– Рита… Дамир может слушать твой телефон.
– Я не идиотка. Это не мой телефон.
Параллельно звонит Лера. И слышит сейчас, что мой номер занят, я с кем-то говорю. От этого мне становится так невыносимо, что я без всяких прощаний скидываю звонок Риты.
Выхожу из тачки, отпускаю машину. Грудь словно сковало, не могу сделать полноценный вдох. Выкидываю пустую бутылку в урну. Дёргая рубашку на груди, срываю пару пуговиц и выдергиваю её из-под ремня. Видок должен намекать… Чтобы Лера подумала о том, чего на самом деле не было.
Достаю ключ, но не попадаю в замок с первого раза… Покачиваясь, прохожу внутрь прямо в обуви. Встречаюсь с Лерой взглядом. Заплаканная…
– Где ты был? – обнимая себя за плечи, с ужасом и обидой разглядывает мой взорванный вид.
– Мм… Дела, – небрежно бросаю я, хватаясь рукой за косяк. Алкоголь резко бьёт в голову, комната кружится.
– Дела?!.. Ты не отвечал на звонки!!! Почему?…
– Мне было… некогда.
– Мне было страшно!!!
Игнорирую. Внутри всё сводит от того, как она смотрит на меня, и от этих заплаканных глаз.
– И чем же ты был занят? – её взгляд ещё раз внимательно скользит по мне снизу вверх.
– Всего и не упомнить.
О проекте
О подписке