Глава 2
Бизнес (Тимур)

– Мало купить этот гостиничный комплекс, Костя. Надо ещё и договориться с тем, кто держит этот бизнес, понимаешь? Иначе они будут демпинговать, пока я не улечу за пределы рентабельности. А потом растащат комплекс по частям за копейки.

С Костей мы давно сработались. Но, вообще-то, все Костины функции должен выполнять Ренат, мой младший брат. Потому что денег он «жрёт» немерено, а толку с него даже не ноль, а минус. Постоянно косячит.

– А кто держит этот бизнес?

– Нерусские. Сегодня у меня с ними очередная встреча. Вот, – показываю ему на телефоне несколько фоток. – Это Алихан Шахин. Лет десять в России уже с семьёй. Практически всё побережье, кроме этого комплекса, принадлежит ему. И прошлый хозяин продаёт свой комплекс именно из-за демпинга Шахина. У них конфликт. Шахин хочет этот комплекс купить гораздо дешевле, чем покупаю я. И унаследовать этот конфликт и демпинг я не хочу.

– И как ты собираешься договариваться?

– Понятия не имею. Но, возможно, мне удастся договориться на «крышу» Шахина под процент от прибыли. Тогда он даст зарабатывать нормальные деньги. Где, мать его, Ренат с бабками?

Мне немного не хватает. И мы решили продать квартиру, в которой он жил. Она наша общая. Три часа, как брат должен был появиться после сделки. Все остальные деньги я уже вытащил отовсюду, откуда только было можно. Остались только дом и тачка. И очень надеюсь, всё пройдёт гладко. Ренат временами просто бестолковый баран!

– Тимур, курить будешь? – крутит сигарету Костя.

– Я бросил.

– Реально?

Очень на это надеюсь! Уровень моего нервняка просто зашкаливает. И я с ненавистью смотрю на его пальцы с зажатой сигаретой. Абстиненция аховая. Словно я истеричная тётка с гормональным сбоем. Кого порвать?

Отвожу глаза, сглатываю. Мне везде пахнет табаком или дымом. И это бесит ещё сильнее, не давая сосредоточиться.

– Фу, убери их, – рычу я. – Бесят…

– А что бросил-то?

– Не выношу зависимости.

– А зачем начинал?

– Как все. По глупости. На нервняках, когда разводился. Потом втянулся…

– Тимур, – заглядывает Алла, – можно тебя?

– Не сейчас!

– А мне нужно сейчас! – капризно.

– Минуту.

Поджимаю губы, вдыхаю поглубже, чтобы не разнести её нахрен!

Алла – это мой личный памятник мужским беспонтовым левакам. Она разрушила мою семью. Вернее, разрушил я. Но причина – она. Увлёкся… И моя жена об этом узнала. Потом сотню раз пожалел о том, что допустил этот левак. Но ничего не исправишь… Катя давно замужем за другим, у них уже пара своих детей… собака… дача… и камин по вечерам. А у меня памятник… и дочка на три часа по воскресеньям. А у неё два папы. Тот тоже «папа». И я бешусь…

Но давно уже не хочу ничего вернуть. Наверное, всё же мы чем-то не подходили друг другу, раз меня так непреодолимо занесло налево. Не знаю… Всё время обсасываю внутри ту ситуацию. Она до сих пор гложет. Особенно из-за Маруськи…

В постели у нас с Катей было прохладно, а вот по-человечески очень тепло. Теперь ровно наоборот. Постель моя согрета, а вот внутри пусто. Не заняла Алла там места. Увы. Но, может, уже никто и не займёт. Я стал циником… Наверное, меня это уже устраивает. Это зрелость? В мои тридцать пять самое время.

Нет, Алла, в целом, вполне ничего…

– Тимур!..

Встаю, выхожу к ней из кабинета. Открывает журнал, показывает мне два свадебных платья.

– Какое?

– Нет!

– Ты обещал!

– Я обещал, если будет залёт. Ты беременна?

– А может, я не хочу залёт до свадьбы?

– А я не вижу смысла регистрировать отношения без повода. Мы живём вместе четыре года. Ты уже жена. Что даст печать, кроме геморроя?

– Я хочу событие!

– Алла, отколись сейчас. Не до свадьбы мне. У меня сложный момент в бизнесе.

– Или другая тёлка? – мстительно. – Сутками тебя нет.

– Ты меня зачем сейчас провоцируешь?

– Я хочу свадьбу, – упрямо.

– Так… Собрала свои вещи и нарезала из моего дома.

– Ну вот… – обиженно. – А ещё женой называешь. Чуть что – пошла вон!

– Потому что не надо меня дёргать! Я и так весь издёргался. Я сказал как будет! Не устраивает – не держу. Устраивает – не прогоняю.

– Словно мстишь мне за эту свою Катю! Я и не знала о ней!

Ой, да знала ты всё. Но какой с тебя спрос, со «стрипухи»?

Танцует Алла теперь только для меня. Да и для меня уже не танцует. Приелось…

– Всё! Иди ужин приготовь.

– Я закажу.

– Нет. Приготовь. Хочу домашней еды. Что там?… Борщ, котлеты…

Чем можно женщину часа на четыре выключить? Достанет же! И выхватит. Ненавижу срываться!

– И салат. И кексы.

Недовольно фыркнув, уходит. Очень я сомневаюсь, что умеет она это всё готовить. А повара мне пока пришлось сократить из расходов. Но пусть попробует, хоть озаботится чем-то, кроме события. А то реально уже «памятник». Красивый, яркий, капризный, но почти бесполезный.

– Тимур, Ренат подъехал.

– Наконец-то!

Начинаю быстро собирать доки, бабки… Если я каким-то чудом договорюсь сейчас с Алиханом, надо сразу же ехать на сделку по комплексу.

Мой младший брат постоянно косячит. И я задолбался вытягивать его то из долгов, то из проблем с блатными, то из ментовки.

Заходит. Бросает сумку со своими вещами на пол. Договорились, что пока я кручу деньги с квартиры, он поживёт здесь. Дом у меня большой, надеюсь, разойдёмся.

– Что так долго? Давай деньги.

Он нервно оскаливается. Замираю. Что не так??

– Только треть суммы, брат. Извини… Хотел, как лучше…

– Чего?…

– Хотел по-быстрому крутануть в казино свою половину. По пятницам мне везёт…

Кровь стучит мне в виски, заливая глаза.

– Ты проиграл мои бабки? – делаю к нему пару шагов.

– Свои. Ну и немножко твоих. Хотел отыграться.

От вспышки ярости тело обдаёт жаром. Кулаки сжимаются. Я, вообще-то, давно умею держать эти вспышки под контролем. Но сейчас не хочу. И молча всаживаю кулак ему в челюсть. Потом под дых. Со скрипом загибается.

– Ты в рабстве, сучонок, понял? В бесплатном рабстве. Пока я не решу, что отработал. И больше… никаких дел с тобой не будет. Влетишь – счастливого пути!

Присаживаюсь, забираю остатки денег. Пересчитываю. Не хватит. Нет, на покупку хватит. А на запуск и раскрутку нужно будет мутить кредит.

Трясёт так, что я почти срываюсь, и рука дёргается вытащить пачку из нагрудного кармана Рената. Но сдерживаюсь. Решил же – завязываю!

– Всё, Костя, я полетел. Присмотри здесь за ущербными.

– Ни пера, Тимур.

– К чёрту!

Глава 3
Приговор (Ляйсан)

Кое-как пережив бессонную ночь, иду к вернувшемуся из поездки отцу. Мама идёт сзади, чуть слышно причитая. Её глаза тоже заплаканы. Вчера, как с прокажённой, со мной никто в доме не говорил. Даже ужин не принесли.

Захожу в зал, не поднимая глаз.

Я хуже, чем голая… Стою перед отцом, закрыв руками лицо. Виноватая. И оправдаться мне нечем.

Хуже, чем изнасилованная… Потому что сама виновата!

Мама испуганно замерла сзади, не смея меня оправдывать. Она далеко у дверей, но я чувствую её присутствие.

Очень хочу надеть никаб! Всегда ненавидела его, считая пережитком, а теперь готова продать душу, чтобы закрыть лицо.

– Смотри на меня, – подходит отец.

Поднимаю глаза, слепо глядя перед собой. В горле спазм. Вдохнуть не могу. От удушья кружится голова. Размахивается… Моё лицо обжигает болью от пощёчины. От неожиданности падаю, не удержавшись на ногах. Подвернув кисть, на которую приземлилась, и отбив копчик о каменный пол.

Отец присаживается передо мной.

– Кто он? Имя, фамилия… Пусть ответит за то, что обесчестил мою дочь и мой род.

Судорожно рыдаю в ужасе от того, что с Антоном могут что-то сделать.

– Я не знаю его… – выдыхаю я.

– Как ты там оказалась?

– Затошнило… укачало… в машине. Вышла подышать.

– Ты врёшь. Ещё раз соврёшь мне – я тебя придушу как блудливую кошку. Ещё раз спрашиваю – как ты там оказалась? Насильно он касался тебя или нет? Первый раз или нет? Ты спала с ним?

– Нет!!! – вскрикиваю я. – Первый… Не наказывай его отец. Он не понимает… не знает, какие у нас традиции. Он не хотел плохого! У них так принято. Я сама виновата… что прикоснулся…

Теперь мне конец. Подтягиваю колени и обнимаю их, пряча лицо.

– Откуда он взялся?

– Учёба…

– Ты общалась с ним?

– Курсовой у нас… на двоих. И всё! Клянусь! Ничего больше… До этого и не говорили даже!

– Ты слышала, Марика? – поднимается отец, обращаясь к маме. – Ты просила о том, чтобы она училась очно. «Светские традиции»! «Безопасно»! Что теперь уважаемые люди обо мне говорить будут?! Кто со мной дела вести станет? Стоило это того? Зачем ей теперь это образование? Овцам в овчарне будет лекции читать?

– Прости, Алихан… – покаянно просит мама. – Моя вина…

– Убери её отсюда. Больше её нет. Подумай, в какой кёй подальше отправить. И в этом доме чтобы имени её больше не звучало. В харем пусть не возвращается, не порочит сестёр. Да и младшим урок будет.

– Алихан… Ляйсан невинна. Зачем так жестоко?

– Для кого невинна? Для людей, которые её с мужчиной видели? Что значит – невинна? Про что ты, Марика? Про её лоно? Рот? Или ещё какие отверстия? Девственность – это не чистота. Восстановить её три куруша стоит! Репутация – вот что важно. Её не восстановишь.

– Не отправляй её, умоляю! Она наивная девочка. Это моя вина, что не уберегла!

– Что прикажешь делать с ней?! Кто её возьмёт?? Даже предложить в невесты теперь позор! Может этот её «по учёбе»? – со злым скепсисом.

Всовывает мне в руки мой телефон.

– Звони ему! Пусть женится, отдам. Нет – уедешь в самый заброшенный кёй прислугой.

Как же звонить? Мы и не знакомы толком!

Растерянно смотрю на отца.

– Звони, я сказал.

Ослушаться невозможно!

Кручу телефон в трясущихся пальцах. Не о такой судьбе я мечтала – прислугой… в деревне… Иногда фантазировала с Антоном сбежать. Только это всё фантазии! Зачем я ему? А как в этом мире женщины без мужчин выживают, я не знаю. А Антон… У них так не принято. Долго встречаются, потом только замуж.

– Звони! – рявкает отец. – Ставь на «громкую».

Нажимаю дозвон. Лицо пылает, во рту кровь.

– Да? – прохладно.

Совсем не так, как раньше со мной говорил.

– Привет… – хриплю я, не понимая, что должна сказать.

– Ну привет.

– Антон… ты можешь… забрать меня?

– Ты, Лясь, извини, но я выпил. За руль не сяду. Тебе лучше вызвать такси.

– Такси… А куда мне ехать?… – в прострации бормочу я.

Мы словно говорим на разных языках. Так униженно и раздавленно я не чувствовала себя никогда! Вот она – цена за поцелуй русского мужчины. Ничего для них женщина не стоит!

– Думаю – домой. Мы сегодня решили мужской компанией отдохнуть. Извини. Если захочешь, перезвони завтра.

Какая же я дура! Дура!!

Скидываю вызов и, как побитая собака, виновато поднимаю глаза на отца.

Он не смотрит на меня. Только на мать.

– Сегодня к вечеру чтобы её не было. Не решишь куда – я сам решу.

Глава 4
Сделка (Тимур)

Дом Алихана расположен в конце пятикилометрового пляжа рядом с гостиницей для отдыхающих. Мы сидим на веранде ресторана этой гостиницы.

– Угощайся, Тимур. Для меня шеф готовил, всё по высшему классу. Барашек… плов… далма… чорба…

– Спасибо, Алихан.

Гостеприимство у них и правда на высоте.

– Что ты пьёшь?

Показывает широким жестом на бар.

– Спиртным не увлекаюсь. Да и за рулём. От чая не откажусь.

– Не пьёшь – хорошо. Ответственный человек. Я тоже не пью спиртного. Ты мне приятен, Тимур. И в другом, возможно, мы найдём с тобой общий язык. Но по комплексу… Пойми меня… Этот берег – залог процветания моей семьи. Моего рода. Я не могу отдать его постороннему. Всё, что здесь стоит – принадлежит мне, моим сыновьям, братьям, племянникам. Только своим. И «Жемчужину» мы заберём. У меня несколько дочерей, их надо тоже обеспечить. Их сыновья расширят наш бизнес. А если я его отдам чужим? Это не по-хозяйски. Что про меня люди скажут?

– Хозяин «Жемчужины» тебе её не продаст. Из принципа.

– Продаст. Год, два, три поработает в убыток и продаст.

– Но ведь и ты теряешь деньги, занижая цены по побережью.

– У меня много денег. Моей семье сейчас хватает. А «Жемчужина» приумножит их в будущем, когда внуки пойдут.

– Мы можем сделать по-другому, Алихан. Ты дашь мне её выкупить, а я буду отдавать тебе процент с прибыли. К тому же, смысл в демпинге пропадёт, ты сможешь поднять цены. В итоге твоя прибыль возрастёт в два раза. Это очень разумно. Подумай.

– Разумно оставить «Жемчужину» для своих, – отрицательно качает головой Алихан.

Упертый! Тогда мой последний козырь. Очень плохой расклад, но всё ещё терпимый.

– Давай так. Я оберну бабки в два раза и перепродам её тебе.

Хотя бы не в убыток!

– А где гарантии, Тимур?

– Ну какие могут быть гарантии, кроме моего слова?

Мне очень важна эта сделка. Я каждый день теряю вынутые активы на упущенной прибыли. И сейчас не вижу никакой альтернативы для выгодного вложения.

– Алихан, твои сыновья уже имеют долю. А дочерей ты всё равно выдашь за чужих. Из чужого рода. Так какая разница?

– Их дети – мои внуки. Они будут обеспечены. Этого мне достаточно.

– Но никто же не может гарантировать, что их мужья не пустят бизнес по ветру. Что не перепишут свои доли на других людей.

– В нашем мире за такое наказывают, Тимур. Так не делается.

– И тем не менее. Иногда чужие более надёжные партнёры, чем свои. Зачем терять прибыль? А я буду поддерживать твою ценовую политику. Давай договоримся на откат? Двадцать процентов…

– Я дам зарабатывать на «Жемчужине» только родне, Тимур. Почему не кушаешь? Угощайся… Не обижай хозяина.

К нам присоединяются его сыновья. И мы обедаем, разговаривая на нейтральные темы. Но я опять свожу разговор к «Жемчужине».

– Алихан, – ещё раз пытаюсь вразумить его. – Просто посчитай суммы, которые ты теряешь при демпинге.

– Отец, – его младший сын. – Суммы, и правда, немалые.

Тот бросает на него строгий взгляд.

– Ну что ты упёрся в этот комплекс? – добродушно усмехается Алихан.

Потому что мне нужно вложить бабки перед сезоном! И здесь это только гостиничный бизнес. И других предложений, которые я потяну, по побережью нет. Это – единственное. И оно ещё не оторвано с руками только из-за демпинга. Никто не хочет связываться с Шахином.

– Да я ж уже почти родной, Алихан, – улыбаюсь я. – Давай ещё подумаем?

Его старший сын наклоняется к отцу, что-то говоря на их языке. Алихан становится темнее тучи. И я нервно допиваю свой чай.

Всё?… Конец радушию? Зависая взглядом на море, подсчитываю убытки до следующего сезона. Проценты и страховку по взятому кредиту. Плюс проигранные Ренатом деньги. Я конкретно угорел на бабки. Мне их не поднять ещё лет пять. И то… Я так рассчитывал на эту «Жемчужину», что поставил на кон всё! Но если не рисковать, никогда не поднимешься!

Желваки мои сжимаются. Меня ломает от никотиновой абстиненции на фоне этих нервняков, одно усугубляет второе.

Сигарету бы… Губы немеют, по телу словно неуёмный зуд, больше напоминающий ломоту. Стираю со лба испарину. Сжимаю пальцы в кулак и щёлкаю суставами.

Всё бесит.

В телефоне несколько истеричных смс от Аллы. Ренат уехал на её тачке. А тачку должны были забрать на техосмотр. Надо деньги перевести…

Задолбали! Бесят!

Как я буду содержать весь этот шалман, даже не представляю!

Смс от бывшей – дочке нужны брекеты, новый велосипед и оплатить гимназию на будущий год. Это тоже дохрена! Но Маруська – это святое. Это вообще без вопросов.

Хозяин «Жемчужины» через три часа ждёт меня в палате на оформление продажи комплекса. Если сделка сорвётся…

Я десять лет жизни убил, чтобы сколотить нужную сумму и шагнуть. А теперь каждый день она тает на глазах! Ещё и в кредит влез из-за братца-недоумка.

– Тимур, тебе действительно так нужна эта гостиница?

– Очень.

– А ты женат?

– Мм… Нет.