– Ну, – как бы раздумывая, произнесла она, – раньше тут десятилетиями клад искали все кому не лень. Перекопали, изгадили, так что администрация, когда началась перестройка и вроде как реконструировать собирались, все ходы заделала. Но, вероятно, и остался где. Это у пацанов спросить надо, они, говорят, до сих пор лазят. А может, просто рисуются друг перед другом.

Антон отошел на несколько шагов назад, огляделся. Темно, народу никого рядом нет. Фонари с площади сюда почти не добивают.

– Постой тут, я вон попробую за край ограды подняться и внутрь заглянуть, – и парень, сняв с плеча рюкзак, поставил его на землю.

Лида кивнула, зябко потирая руку об руку.

До Антона только сейчас дошло, что она без перчаток. Это его горячая собачья кровь греет, а девчонка-то – человек. Безо всякой задней мысли парень сделал шаг вперед и зажал ледяные Лидины ладони между своими. Девушка дернулась, как будто он ее ударить собирался, и испуганно уставилась на него глазищами.

– Ты чего?!

– Вижу же, закоченела. Сейчас согрею немного, на стену слажу, и пойдем назад.

Шуганная деваха все-таки. Вся замерла, чуть ли не трясется. Боится его, что ли? Так вроде в самом центре поселка стоят. Что он ей сделает? Заори, и вся округа сбежится…

– Слушай, а у вас тут какие-то развлечения есть? – больше чтобы отвлечь девушку, задал вопрос Антон.

Гудеть он тут не собирался – быстро дела сделать, и подальше от этой дыры. Назад к ночным клубам, крутым тусам и прочим радостям жизни.

– Дискотека в клубе по субботам, – все еще зажато проговорила Лида, отводя в сторону глаза.

– М-да… трешово, ну ладно, поглядим, – проговорил Антон, опуская руки и разворачиваясь к церковной стене.

Подошел поближе. Ровненькая кладка, блин. Выбоин мало. Пожалуй, если чутка подпрыгнуть, он ухватится за край.

Глава 5

– …передумал лезть? – услышал Антон откуда-то сзади и обернулся.

Лида догоняла, взгромоздив на плечо рюкзак. Церковь была метрах в тридцати позади. Что за чертовщина?! Вот только собирался подтянуться, и уже тут. При Лиде, однако, он решил ничего не проверять. Забрал рюкзак и ответил:

– Да что-то перехотелось куртку пачкать… Веди, куда тебя провожать.

– Да тут близко! – спохватилась девушка. – Я, правда, сама могу.

– А вдруг мне приятно в твоей компании? – с улыбкой поддел Антон.

Лидино лицо окаменело. Губешки только обиженно дернулись. Блин, такие пухленькие, манящие…

– Тебе что от меня надо? – зло спросила она.

Тут уж оборотень и сам растерялся. Что, решила, что он издевается, что ли? Черт, как же сложно с этими тихонями, никогда не знаешь, что у них в голове.

– Ничего. Сейчас доведу до дома, и адьес, – и показал ей глазами, мол, топай.

Лида пошла и вроде подуспокоилась. Но Антона, наоборот, как раскручивать начало:

– Я тут никого не знаю пока. Составишь мне компанию на эту вашу дискотеку?

Лида снова напряглась.

– Я туда не хожу. Да и тебе не стоит.

– Почему?

– Местные к коттеджским привыкли и то через раз дерутся. А ты свежая кровь. Как пить дать докопаются.

– Я за себя постоять могу.

– Против толпы? – хмыкнула Лида. – А потом приедет полиция и всех засунет в обезьянник до утра. Поселковых родители или жены заберут за магарыч, а ты один отдуваться останешься. Богатый, что ли, деньги лишние?

– Точно не бедствую, – непонятно зачем ляпнул Антон и тут же пожалел.

Лида окинула его таким презрительным взглядом, что аж съежиться захотелось.

– А что, деньги в твоем представлении – зло? – огрызнулся Антон.

Кажется, он впервые чувствовал себя некомфортно, оттого что его отец – крупный бизнесмен и проблем с финансами у парня никогда не было. Ну а с момента, когда Антон стал получать за Стражу, он и подавно перестал комплексовать по этому поводу.

– Если они честно заработанные, то нет, – пояснила свою позицию девушка.

– А с чего ты взяла, что мои не такие?

– Тебя вообще как зовут? – неожиданно выпалила она.

– Антон.

– Так вот, Антон, ты меня проводил, – и потянула руку за рюкзаком.

Оборотень посмотрел на дом, около которого они стояли. Зеленый забор в похабных картинках и таких же надписях. По пятнам видно, что с вандализмом пытались бороться закрашиванием, но получалось так же безуспешно, как у Дон Кихота с ветряными мельницами. Черт побери, так Лидка, похоже, ведьмина дочка! На ловца, как говорится, и зверь бежит.

– О, глаза округлились! Смотрю, уже наслышан, – ехидно бросила девушка, нетерпеливо дергая за лямку сумки, которая все еще висела у Антона на плече.

– Тебя за это и шпыняют? Давно? – глухо произнес он.

– Какое тебе дело? – не на шутку разозлилась Лида. – Отдавай рюкзак и проваливай. А то сейчас напущу на тебя… что-нибудь.

– Да? – спокойно чуть улыбнулся Антон. – А что же на своих обидчиков не напустила?

Лида возмущенно хватанула воздух, не найдя, что именно быстро ответить, и ее губы снова вздрогнули. А Антон просто не сдержался, так захотелось попробовать их на вкус. Притянул девушку и поцеловал. Черт, какая же вкуснючая!

Лида замерла на миг, видимо, от неожиданности. Потом дернулась, попытавшись вырваться, но Антон еще пару секунд ее удерживал. Не отвечает, впрочем, и не сжала, сопротивляясь, рта. Значит, в целом не противен. Или… или совсем опыта нет?! От этой ошеломляющей мысли Антон, собственно, и разжал руки.

Лида, вся аж малиновая, так что и веснушки перестали выделяться, наконец заполучила сумку и бросив:

– Дурак! – скрылась за калиткой.

Дурак?! Антон расхохотался. По физиономии за такой финт он получал, в промежность пытались засветить – это да. Обзывали в три этажа, но чтобы «дурак»… Как в детском саду, ей-богу! Раз Лида пошла в школу в восемь, а сейчас заканчивает одиннадцатый, значит, ей около девятнадцати. Может ли быть в современном мире, чтобы до такого возраста – и девчонка ни разу не целовалась? Симпатичная ведь. Да ну на фиг! Пурга какая-то… Неужели все так суеверно сглаза боятся?

Настроение необоснованно улучшилось, и поселок престал казаться совсем уж невзрачным. Захотелось сменить ипостась и пробежаться догом, однако заморачиваться с одеждой в малознакомом месте – та еще задачка. Поэтому парень решил просто пробежаться, пусть и в человеческой форме. Тем более времени прошло достаточно, вероятно, уже Титовы от агронома вернулись и что-нибудь дельное расскажут.

Глава 6

Антон бежал трусцой к гостинице, потому что очень хотелось выплеснуть излишки энергии. Интересно, это его так место силы напитало или с поцелуя повело? Блин, да это даже и не поцелуй-то был, а так… Юная ведьмочка, значит… ну-ну. Никаких воздействий в свою сторону Антон не боялся. Во-первых, оборотни вообще туго поддаются всем этим сглазо-приворотным штучкам, во-вторых, как на страже, на нем стоял такой «бронежилет» из заклинаний, аннигилирующих большинство чар, что и опытная ведьма зубы бы обломала.

Ух, а как она на него зыркнула, посчитав мажором! Хотя мажор он и есть, что уж там. Сколько Антон себя помнил, как только ему перестали нанимать няню, у него всегда имелась банковская карта и неограниченный лимит на ней. Собственно, родители так компенсировали отсутствие личного внимания, а парень другой жизни не знал, и его все устраивало. Сперва.

Мать у Антона окончила театральный институт и, с ее точки зрения, была актрисой. С ее, потому что подросший сын так и не увидел с ней ни фильмов, ни даже театральных афиш. Да и помнил он эту высокую манерную блондинку плоховато. Антону исполнилось всего пять, когда вечно занятая мамаша встретила какого-то голливудского то ли продюсера, то ли агента и укатила с ним в другую жизнь.

Отцу-бизнесмену тоже стало не до наследника. Жену, похоже, этот идиот любил, поэтому в свободное от контрактов, погрузок и командировок время спасался от предательства дорогим алкоголем и всякими там моделями. Антон и в таком плане очень рано повзрослел, сообразив, для чего в их доме все эти красивые тети.

Единственная вещь, за которую парень по гроб жизни будет благодарен отцу, – что лет в девять отправил его на все лето в другой город к бабушке, своей матери. Вот тогда Антон и узнал, что мир не такой, как кажется. Что дед его был оборотнем, здоровенным ньюфаундлендом, а отцу ничего не передалось. Впрочем, родитель оказался этому несказанно рад, и жизнь простого бизнесмена без вот этих «проблем и заморочек» его вполне устраивала.

Бабушка же мальчику не только открыла глаза, но и объяснила, что нужно делать, если ген проявится. А еще учила внука самоконтролю. Так прошло три счастливых лета подряд. Отцу он по бабушкиной просьбе ничего не рассказывал, да тот и не интересовался особо. На третий год чудо произошло – в один из дней, прямо на огородной грядке, с остервенением выдергивая сорную траву (да-да, у бабушки были жесткие методы наказания), Антон обратился.

Мальчишка удивился и одновременно обрадовался. Он уже давно морально приготовился и скорее расстроился бы, если бы такого не произошло. Тут же ринулся к колодцу и, запрыгнув на его борт и едва не свалившись, заглянул в воду. Никогда же не знаешь, в кого обратишься, это как-то там завязано на темперамент, характер и кучу других факторов. Из отражения на него смотрел не ньюф, однако своя новая морда королевского дога парня тоже вполне устроила.

Бабушка сразу же связалась с главой общины в родном городе Антона, и его взяли под присмотр и на учебу. Без отца здесь бы никак не обошлось, поэтому скандал вышел грандиозный. Старший Кропоткин орал так, что стены у особняка тряслись до подвала. С матерью он тогда общаться перестал и к внуку запретил подходить на пушечный выстрел. Наверное, мог и сыну-малолетке перекрыть кислород, но то ли все-таки какие-то чувства к нему питал, то ли боялся огласки, только убедить «жить как все» и не учиться на стража попытался словами. Вот у Антона всё в жизни есть, а еще больше будет, на фига ему это ярмо в виде стражи между мирами? Опасное, между прочим, а хуже всего, что придется кому-то подчиняться.

Однако парень уже вошел в переходный возраст и не отказался от учебы на стража сперва в пику отцу. Тем более это давало ему некую финансовую независимость, и в случае открытого конфликта с родителем Антон бы на улице не остался. Так было в начале. А потом жизнь стража, неизведанный мир и знания затянули. Новые возможности, ответственность, осознание важности того, что ты делаешь и для чего рожден…

Сейчас Антон не мыслил без этого жизни. Как, впрочем, и без некоторых удовольствий. Догму, что оборотень влюбляется один раз, парень похоронил в своей голове, не поверив в нее ни капли. Ну да, женатые оборотни, которых он знал, казались верными мужиками, хотя это ничего не доказывало. Ведь он знал и тех, кто создавал семьи уже в возрасте, пережив «муки первого чувства», просто чтобы не оставаться одним. Они так же, как и все, заводили детей, мирились и ругались. А то, что в их отношениях не было любви… А кто ее вообще видел, эту любовь? Антон – точно нет. В Деда Мороза он перестал верить в десять, вот и в любовь примерно во столько же. За нее в окружающем мире выдавали все что угодно, но сколько ни назови ящерицу или скульптуру драконом, драконом она не станет. А все потому, что драконы, во всяком случае в нашем мире, лишь миф. Вот и любовь относится к субстанциям того же порядка.

Что же касается любви плотской, к которой Антон приобщился очень рано, тут все обстояло еще примитивнее. После одной из ссор, желая досадить отцу, он просто купил у очередной его модельки свой первый опыт. Комплекта из браслета и сережек с бриллиантами вполне хватило для того, чтобы парня за неделю посвятили во все азы «Камасутры». Собственно, тогда в крышку гроба с названием любовь и был забит последний гвоздь. С тех пор, куда бы юный оборотень ни смотрел, все женщины ему казались продажными. С той разницей, что одних достаточно было прокатить на дорогой тачке, другим – подарить сережки, а третьим – все свои банковские счета и штамп в паспорте. А, ну да, и обещание хранить верность. Ха-ха! Кто бы его соблюдал!

И так оставалось до последнего времени, пока его не в меру наивный напарник, над романтическими порывами души которого Антон всегда беззлобно подшучивал, не влюбился.