Феликс злобно стиснул зубы. Достал неизменно кубинскую сигару и неторопливо стал раскуривать.

– Чего ты хочешь, Стас? – спросил он.

– Мне нужен заказчик. Мертвым.

– Это невозможно.

– Почему?

– Потому что я так сказал, – отрезал Феликс. – И перестань рыться в этом деле, – чуть ли не отдал ему приказ. С этим жестким человеком шутки были смертельно опасны. Обычно те, кто начинали идти против Феликса, заканчивали свою жизнь в безымянной могиле на окраине леса.

– Это угроза?

– Пока предупреждение.

– Вы убили моего друга, – процедил Волков, начиная закипать. – Мне нужна вендетта.

– Стас, уймись пока не поздно, – ответил Феликс. – Прошу по-хорошему. Я. Прошу. Могут другие. Но не так вежливо.

Территория преступной организации, в которую входил Феликс, включала в себя несколько близлежащих областей страны. В нее входили многие криминальные авторитеты, воры в законе, высокопоставленные чиновники, политики и крупные бизнесмены. Управляли организацией десять-пятнадцать главарей, называющих себя “дедами”. Они вершили судьбы, как отдельных людей, так и целых организаций. Никто не смел перечить дедам. Никто не решался выступить против них. Иначе, всех ждала неизменная участь – смерть.

– Сколько ты меня знаешь, Феликс? – хмыкнул Волков. – Лет десять? Когда это я кого-нибудь из вас боялся?

– Ты нацелился на завод? – в лоб спросил проницательный Феликс. – Тебе никто его не отдаст.

– Объясни мне одну вещь. Если вам нужен был завод, чего бы ни организовать простой рейдерский захват? Зачем целую семью в утиль списывать?

– Я знал Монастырского, – проигнорировал его вопросы Феликс, прищурившись. – Хороший был мужик. Когда-то он организовал мне прочное алиби. Верну должок. Бери его дочь, делай ей новые ксивы и увози из страны. Срочно, Стас!

– То есть в покое вы ее не оставите? – хмыкнул Волков.

– Я не убиваю детей. В отличие от взрослых, – недвусмысленно намекнул смотрящий, что Волков теперь тоже под прицелом.

– Меня свалить будет сложнее, чем Монастырского. Ты же это понимаешь?

– То есть я прав, ты хочешь завод, – усмехнулся Феликс. – Будет война, Стас. Она никому не нужна. Отступись.

– Значит, будет война. Копите бабки, потому что у меня их больше, чем у всех вас вместе взятых.

– Зато у нас другие методы воздействия. Против нас идти ошибка, Стас. По старой дружбе я дам тебе время подумать о своем решении. Не лезь в это дело.

– Ошибкой было трогать моего друга и его семью.

– За свою семью не боишься?

– За завод я буду биться по закону, – отрезал Волков. – Феликс, я десять лет ваши бабки отмывал и за границей скрывал. У нас был и до сих пор остается отлично налаженный бизнес. Но если вы тронете хоть кого-то из моего близкого окружения, я вас уничтожу. Всех по одному. Предупреждаю: Анна Монастырская теперь входит в мое близкое окружение.

– По закону, так по закону, – тяжело вздохнул Феликс. – Мне этот завод не нужен, Стас. Но это моя территория.

– А ты уверен, что до сих пор твоя? – усмехнулся Волков. – Что-то я не помню, чтобы без тебя раньше целую семью убирали, – Стас сильно рисковал, подначивая такого как Феликс. Хотя лицо оппонента было непроницаемым, от олигарха не ускользнуло, что смотрящему по области сильно не нравится сложившаяся ситуация. Волков догадался, что вся эта схема принадлежала не Феликсу. Он лишь исполняет приказ других членов банды. Но кто тогда дергает за ниточки?

– Решение было принято на общей сходке, – увильнул Феликс от прямого ответа. Он врал, то ли прикрывая истинного виновника, то ли свою репутацию. По его лицу никогда нельзя было точно сказать, о чем он думает.

– Так вот передай на следующей вашей общей сходке: завод Монастырского станет вашим, только если я сдохну, – отрезал Волков. – А учитывая, сколько денег я для вас прячу за бугром, и какие общие дела мы с вами решаем, хорошенько подумайте, что вам важнее. Ваши бабки или моя жизнь и жизнь моих близких, – он резко встал из-за стола и вышел из ресторана.

Когда Волков вернулся в офис, Карен спросил:

– Это Феликс?

– Нет. Вряд ли, – ответил Стас. – Он никогда не трогал детей. Говорит, на общей сходке было принято решение. Но я ему не верю.

– Сурен, я боюсь ругаться с этими людьми. С ними нужно дружить. У меня семья, дети, мама!

– Их не тронут, – отрезал Волков.

– А с чего ты так уверен?

– Потому что, Карен, все боятся потерять свои сбережения. А если хоть одного из нас обидят, они ни копейки не получат. Они это прекрасно понимают, не идиоты. Поверь мне, теперь ни один волос не упадет с нашей головы.

– Я поспрашивал за Владимира Карповича. Из всех знакомых, кто мог такое провернуть, остается один Минаев.

– Мэру города не разрешили бы такое учудить в одиночку. Если только за ним кто-то стоит из дедов. Надо выяснить кто.

– Феликс?

– Нет, он его терпеть не может. Черт, теперь понятно! – догадался Волков, хлопнул себя по лбу. – Он им на блюдечке прибыльное предприятие принес! Минаева будут пропихивать в кресло губернатора.

– Охренеть! Этого извращенца, который молодых девок насилует и убивает? Крутой нас ждет губернатор! – возмущался Карен. – Сурен, может не надо, а? Давай отступимся!

– Свяжи меня с министром финансов и премьером, – приказал Волков, ухмыляясь. – Скажи, что я больше не могу оказывать помощь родине, консультируя их по финансовым вопросам.

– Ты что задумал?

Волков дьявольски улыбнулся:

– С Феликсом мы договорились воевать по закону. А он на моей стороне. Раз деды меня прижали, я столкну их лбами.

Карен выматерился на армянском, но послушно исполнил приказ. А через пару часов к ним в офис прибыла бывший прокурор Светлана Михеева. При виде знойной горячей красотки Карен не сдержался и присвистнул.

– Вот это бравая милиция нас бережет! – с дуру ляпнул брат, пошло осматривая эффектную женщину с ног до головы. – Вы невероятно шикарная женщина! Вы такая восхитительная, прелестная… – тут же начал подкатывать к Михеевой неизлечимый кобель, провожая её к круглому столу и присаживаясь рядом.

– Я не женщина. Я бывший прокурор. Ныне юрист, – отрезала Михеева, прервав неуместные заигрывания Карена.

– Глядя на вас мне сразу перехотелось нарушать закон! – улыбался как придурок Карен, чуть ли не облизываясь.

Михеева закатила глаза и спросила:

– Станислав Георгиевич, в двух словах Аверин мне все объяснил. Документы я просмотрела. Конкретно от меня, что требуется?

– Свидание, – не унимался Карен. – Под луной, под звездами, со свечами, со мной сегодня вечером. Можно завтра, завтра я тоже свободен. И послезавтра тоже. Для вас, я всегда свободен!

Светлана бросила на него испепеляющий взгляд, скинув волосатую руку с плеча. Огромные голубые глаза знойной красотки смотрели на друга откровенным матом.

– Карен, уймись, – одернул его Волков. – Светлана Михайловна, мне нужен завод.

– Вы же понимаете, что вам никто его не подарит?

– Понимаю, но я хочу свою долю.

– Зависшие тридцать процентов по завещанию еще никому не принадлежат, насколько мне известно.

– В скором времени будут. Мне, – уверенно заявил Волков. – Во-первых, помогите моему юристу составить брачный контракт, чтобы комар носа не подточил, и всем стало с первого раза ясно, что это мое. Сразу после оформления я даю вам полную свободу действия. Аверин рекомендовал вас как прекрасного специалиста.

– Аверин давно переманивает меня в свою контору, – хмыкнула Михеева. – Чтобы меня заполучить, он готов вам наплести, что угодно.

– Это ли не доказывает ваш профессионализм?

– И красоту, и ум, и обаяние. А вы любите армянскую кухню? – тут же встрял неугомонный Карен.

– Карен! – шикнул на него Стас.

– Это вам будет дорого стоить. И я сейчас не про свои услуги, – ответила Михеева, намекая на невероятное количество взяток, которое Волкову придется заплатить чиновникам, судьям и всем, кто пожелает нажиться на этом деле.

– В бюджете вы не ограничены.

– Скажу вам сразу. Единственный выход заполучить завод – тянуть время. Скорей всего они хотят по-тихому перепродать предприятие за бесценок, подождать пару лет, чтобы все улеглось, а потом делать на нем деньги.

– Значит, наша цель сделать дело громким.

– Необходимо добиться организации тендера. Но это может занять годы.

– Я никуда не тороплюсь. Так вы беретесь?

– Давайте объяснимся сразу, Станислав Георгиевич, – заявила проницательная Михеева, сразу догадавшись, в чем дело. – Насколько я понимаю, за всем этим стоит одна известная всем преступная организация. Деды, правильно? В нее входит пара людей, которым я очень хочу подпортить жизнь. Один из них известный всем Феликс.

– А второй? – спросил Карен. – Светлана, я уже ревную!

– Во-первых, Светлана Михайловна, во-вторых, не важно, – отрезала она. – И если вы в конечном итоге договоритесь с ними и станете делить завод, то я сделаю все возможное, чтобы ближайшие двадцать лет империя Волкова не вылезала из проверок всех возможных и невозможных инстанций. И будьте уверены, я добьюсь своего!

– Это угроза? – Стас улыбнулся, слегка опешив. Мало находилось смельчаков, кто в открытую угрожал Волкову. Настолько красивая женщина – впервые.

– Предупреждение, – ответила Михеева. – Я берусь за это дело, по двум причинам. Первую я озвучила. Вторая: были убиты невинные люди. И ребенок. Смерть ребенка этим сукам я никогда не прощу.

– Они убили моего друга и его семью, – отрезал Волков. – Договариваться с этими людьми у меня нет никакого желания. Они завод не получат. И я не передумаю.

– Значит, мы поняли друг друга.

– Светлана Михайловна, раз вы знаете, с кем мы имеем дело… Эти люди могут… – начал Волков.

– Я бывший прокурор, – перебила его Михеева. – Вы хоть представляете, сколько раз за всю мою карьеру меня пытались запугать, купить и убить? – спокойно спросила она. – Поверьте мне на слово, я не из трусливых. Более того, мой отец – генерал. Пусть пробуют. Начиная с этого момента, если я даже случайно споткнусь, их ждет как минимум ежедневная облава всех наркоточек до скончания их дней. Как максимум, эти суки выкусят!

– Вы действительно тот человек, который мне нужен, – хмыкнул Волков. – Секретарь вас проводит в ваш кабинет.

Когда Светлана вышла, провожавший ее сальным взглядом Карен присвистнул.

– Боже, какая женщина! Смелая, красивая, умная! Я влюбился с первого взгляда, – пел дифирамбы неисправимый бабник, но вдруг осекся и замолчал. – Блядь, мы, правда, в это ввязываемся? – обреченно спросил он. – Невеста уже в курсе?

– Ты не поверишь! – Волков скривился, встал из-за стола и подошел к окну. – Мне было отказано, – он замолчал и передернул плечами: – Наверное, из-за шока. Кажется, она даже не поняла, что я ей говорил. Она обязательно передумает.

Карен сделал многозначительную паузу, а потом как заржал:

– Конечно девочка в шоке! А ты как хотел, Сурен? Тебе ведь тридцать восемь лет, а ты еще живешь с мамой-джан!

– Не смешно, – рыкнул Стас на этого придурка.

– Я не смеюсь, я плачу, Сурен! – угорал Карен, держась за живот и действительно вытирая выступившие слезы.

– Пошел ты…

Когда Карен успокоился и перестал прикалываться, он предложил:

– Сурен, давай мы ее на ком-то поженим другом, а? Найдем кого-то послушного и поженим. Затем дарственную на акции на тебя запишем. Сделаем, как положено в лучшем виде!

Идея была превосходной… Подставной человек уберег бы их от многих возможных проблем. Но когда Волков представил, что Анна такая нежная, такая ранимая и чувствительная, может принадлежать другому мужчине, он побледнел. Непроизвольно воображение разыгралось, и перед внутренним взором он увидел проплывающие картины: вот она смущенно улыбается какому-то парню своего возраста, вот они мило держатся за руки, этот другой дотрагивается до нее, целует ее проклятые ямочки на щеках и… его судорожное дыхание участилось, ноздри раздулись, сердце загрохотало, а по телу пронеслись жаркие волны. Волков оскалился и в бешенстве зарычал:

– Анна Монастырская станет либо моей женой, либо станет трупом!

– Вот этого я и боюсь, Сурен, – ответил нахмурившийся Карен, веселье которого в секунду испарилось. – Очень боюсь…