Цитаты из книги «Кто не спрятался. История одной компании»

Когда уровень горя и ужаса переходит в красную зону и становится опасен для рассудка, человек ищет любые способы отвлечься от страданий, готов любой ценой стравливать давление.

Испугавшись, мы легче всего превращаемся в жертву, потому что страх искушает других. Само существование жертвы (которая уже малодушна, заранее готова понести урон) – соблазн остальным сделаться хищниками.

Мы всего лишь кучка жалких разочарованных одиночек, обреченных желать невозможного и мириться с недостаточным.

Беспомощные, как рыбы в аквариуме, в котором лопнула лампа, Лорины мама и папа недолго и отчаянно колотятся о стекло, и после папа в последний раз бьет хвостом, собирает вещи в спортивную сумку и исчезает насовсем. А мама остается, потому что даже лучшие из мужчин, стоит им по-настоящему захотеть, становятся свободны от любых обязательств, в то время как женщина (как бы она против этого ни возражала) – все равно заложница и детей своих, и родителей.

Гениальность невозможно выпросить или заслужить. Ее нельзя добиться. Гений лупит с неба случайно, неприцельно. Поражает без разбора, как вирус.

Сон не лечит, он всего лишь дает передышку, позволяет нажать на паузу. Заморозить кадр, отложить решение.

Незнакомцы непредвзяты (уверена Лора), они не свидетели наших прежних поражений, а значит, не отравлены ими. В каждом новом знакомстве мы опять безгрешны, как новорожденные. Всегда есть шанс, что новая инкарнация окажется удачнее предыдущих.

Те, кто много обманывает сам, становятся иммунны к чужой лжи, и потому мошенники и лгуны всегда без ошибки узнают своих. Томительный страх разоблачения, который испытывают оба, – вот что они сразу замечают друг в друге. И этот страх сближает их быстрее и надежнее, чем любовь.

Отсутствующие друзья всегда становятся объектом злословия, пусть даже в легкой, самой безобидной его разновидности.

Я о том, что мы выросли в мире, где ни у кого не было ни библиотек, ни столовых, а только две комнаты – большая и маленькая. И в маленькой спали дети, а в большой – взрослые. И никакие наши новые обстоятельства, никакие Ванькины деньги не смогут этого исправить.