Чуть не плача от обиды, Снежик открыл первую страницу книги и… с головой погрузился в чтение. Растения Дикого Края сильно отличались от тех, которые он привык видеть в Лесном Городе. Поэтому читать эту книгу было в разы интереснее, чем учебник по ботанике.

Иллюстрации заслуживали отдельного внимания, потому что они… двигались! В первый раз это удивительное свойство книги Снежик обнаружил, когда читал про цветок под названием серебряная лилия. В описании значилось, что этот цветок умел накапливать в лепестках серебро из почвы. А разветвлённая корневая система удерживала почву на склонах вдоль рек, где серебряная лилия произрастала.

Если серебряную лилию сорвать и поставить в вазу с родниковой водой, то можно три дня её использовать, как лозу для поиска серебра, так как при близости серебряной жилы лепестки цветка начинали тихо позвякивать. Ещё говорили, что съеденный в полнолуние цветок серебряной лилии даёт бессмертие. Но это – вымысел. Таким «ужином» можно было добиться лишь проблем с желудком.

В давние времена этих цветов было множество. Но, узнав об их свойствах, многие захотели обогатиться и стали их повсеместно вырывать. Это привело к оползням и изменению русел рек. В итоге ландшафт Дикого Края изменился – почва местами стала сухой и неплодородной. Самый большой участок иссушенной земли оказался в середине и получил название Срединная Пустошь.

Сейчас серебряная лилия встречается редко. Существует мнение, что цветки «прячутся» от искателей лёгкого серебра.

Дочитав последнюю строчку, Снежик с восторгом посмотрел на изображение маленького цветка на коротком темно-зелёном стебле с двумя острыми листьями. Лепестки цветка матово поблёскивали. Зайчонок приложил палец к одному из них – он оказался прохладным. «Неужели картинка серебряная?..» – подумал Снежик, провёл пальцем по лепестку и случилось невероятное: картинка повернулась вслед за его пальцем! Поэкспериментировав, он убедился, что картинку можно повернуть под любым углом: хоть вверх корнями. Зайчонок так увлёкся перевёртышами, что не заметил, как за его спиной возникла Лисица.

– Я тоже иногда так развлекаюсь, – мягким голосом прокомментировала она «учёбу» подопечного.

Палец зайчонка замер на бумаге. Лисица, добавив страху, медленно протянула из-за его спины правую лапу с аккуратно подпиленными когтями, и, поставив большой и указательный палец на картинку, добавила:

– А ещё можно вот так… – и развела пальцы в стороны.

Зайчонок, не веря своим глазам, смотрел на результат. На странице книги красовался прожилками стебель серебряной лилии в десятикратном увеличении.

– Теперь ты, – подбодрила Снежика Лисица, выходя из-за его спины.

Снежик медленно поднёс лапу к рисунку, поставил пальцы на изображение и развёл их в стороны. Картинка ещё немного увеличилась и будто наткнулась на невидимую преграду. Следующая попытка также к успеху не привела. Зайчонок с недоумением посмотрел на дающую Присвоение. Она пожала плечами:

– Недостатки технологии… – и тут же поправилась: – В смысле, эта книга не обладает всей мощью волшебства, поэтому нельзя рассмотреть всё более детально.

Зайчонок кивнул, мысленно проговаривая слово «технологии» и добавляя в копилку знаний к такому же непонятному слову «фильм». А вдруг потом пригодится?

Напоследок Лисица показала, как вернуть картинке прежние размеры, а, если захочется, то и сделать её совсем крошечной. Для этого нужно было сделать всё в обратном порядке: сначала широко расставить пальцы на картинке, а потом притянуть их друг к другу.

В итоге целый час Снежик был занят изучением иллюстраций в книге во всех плоскостях и деталях.

Перевернув очередную страницу, Снежик увидел синий цветок, похожий на ромашку. Заголовок гласил «Холодное солнце». Он показался ему знакомым. Зайчонок хмыкнул и полез в карман. Достал маленький конвертик из бумаги. Аккуратно развернул его и положил рядом с книгой засушенный синий цветок, найденный по дороге на Присвоение пять дней назад. Цветки оказались очень похожи.

В книге, ниже изображения цветка, шла короткая приписка:

«Холодное солнце. Время цветения неизвестно. Область произрастания неизвестна. Сведения об уникальных свойствах смотреть в изысканиях, посвящённых изучению «Легенды о Белом Древе».

Снежик перевёл взгляд с текста на картинку. Потом посмотрел на свой цветок. Если не брать во внимание более тёмный цвет лепестков найденного Снежиком цветка, что легко объяснялось его высушенностью, сходство было просто невероятным. Зайчонком овладело радостное возбуждение: он нашёл цветок, о котором говорится в легенде! Теперь дело оставалось за малым – найти загадочную «Легенду о Белом Древе» и узнать подробности.

С этой целью Снежик спрыгнул со стула, подошёл к полкам к книжным полкам и стал быстро просматривать названия. Так… «Печати силы» – не то… «Множественность миров» – тоже не то… Лихорадочные поиски прервал звук открываемой двери и голос Ворона:

– Ясень, ты уже прочёл свою книгу и теперь ищешь похожую?

Зайчонок подскочил на месте от неожиданности и тут же развернулся на пятках. В другой ситуации он бы испугался, что его заметили за отлыниванием от учёбы, но сейчас было совсем другое дело. Не ответив на вопрос дающего Присвоение, он подскочил к столу, взял свой засушенный трофей, и в три скачка оказался рядом с Вороном. Протягивая вверх свой цветок, Снежик срывающимся от волнения голосом воскликнул:

– Смотрите, что я нашёл! Это же Холодное солнце, правда?!

– А ну-ка, давай посмотрим… – проговорил Ворон, беря цветок из лапы Снежика. И тут же чуть его не выронил от удивления. – Неужели!.. Так рано?! Алиса! Сюда!

Лисица появилась прямо из воздуха рядом с дальним от двери креслом (около него был изчезающий вход в потайную комнату за стеной, о которой, кроме того, что она есть, зайчонок ничего не знал).

– Что случилось? – спросила она и заинтересованно заглянула в сложенную лодочкой ладонь дающего Присвоение.

Лисице хватило пары секунд, чтобы понять, что держит Ворон. Она тут же вся подобралась и сухо спросила:

– Откуда это?

– Я нашёл… – тихо ответил зайчонок, чья эйфория от находки из-за такой реакции совершенно пропала.

Лисица в упор посмотрела на Снежика и задала ещё один короткий вопрос:

– Когда?

– По дороге на Присвоение… – ответил он и сглотнул, отступая от Лисицы на пару шагов.

В его голове мелькнула мысль, что лучше бы он этот цветок и вовсе не находил. Или потерял. Уж очень не нравились ему перемены в поведении дающих Присвоение.

Лисица тем временем взяла найденный Снежиком цветок двумя пальцами и положила его поверх изображённого в книге Холодного солнца. С лёгким хлопком высушенный цветок рассыпался блестящей пылью. В это же мгновение Снежик согнулся пополам от режущей боли в животе. Через пару секунд боль прошла также внезапно, как появилась. И лишь затухающее свечение между его пальцами свидетельствовало о том, что произошло.

Умей Снежик видеть рисунок Мудрого Ворона на своём теле, он бы заметил, что сейчас к дереву прибавилось изображение солнца по центру ствола. Но он этой способностью не обладал, поэтому лишь осторожно гладил живот.

А дающим Присвоение и без этого было понятно, что только что на их глазах сбылась ещё одна часть легенды – Холодное солнце нашло своего хозяина.

Произошедшее требовало обсуждения между Вороном и Лисицей без присутствия зайчонка. Поэтому притихшего Снежика усадили в одно из кресел, Ворон сел на приставленный к столику стул, Лисица же элегантно присела на краешек второго кресла. Она налила крепкий чай в чашки и придвинула сахарницу к зайчонку. Снежик взял ложку и мельком взглянул на дающую Присвоение… Её глаза ярко блеснули… И для зайчонка начался «спектакль». Алиса с довольным видом встала и, поглаживая спинку кресла, произнесла:

– Обожаю цветочную обивку – так развивает воображение…

Тем временем Снежик с интересом смотрел туда, где она только что сидела, и легонько кивал, внимательно слушая невидимого собеседника.

Ворон в который раз восхитился мастерством дающей Присвоение. Её иллюзии, как и навыки поиска имён, были выше всяческих похвал. Подойдя к Лисице, он с интересом спросил:

– Что за сказку он слушает?

– Не до сказок сейчас… – со вздохом ответила она, – Он слушает «Легенду о Белом Древе», без некоторых подробностей, разумеется. Иначе Ясень испугается, и тогда, сам понимаешь, всё закончится, так и не начавшись.

Лисица раздвинула лапами «водную стену» рядом с креслом и кивком пригласила Ворона следовать за собой:

– Пойдём, обсудим обстановку.

Тайная комната встретила вошедших мерцанием четырёх чёрно-белых экранов. Каждый был разбит на множество прямоугольников, показывающих разные места мира Слияния. Как дающие Присвоение разбирались в этом мельтешении – неизвестно. Но, то, что от их взгляда не ускользала ни одна деталь – неоспоримый факт.

Справа на стене висела карта Слияния – мира, в котором жил Снежик.

Слияние состояло из Лесного Города, Срединной Пустоши, Дикого Края и Каменной Лупы. Именно их с разных точек и показывали экраны.

Лесной Город представлял собой лесной массив смешанного типа с пятнышками полей. Здесь жили медведи, лисы и куницы, дятлы, перепёлки и совы, зайцы и мыши, и многие другие звери и птицы, приспособленные к жизни в лесу и на полях. Формой и росчерком городских тропинок и улиц город напоминал листок тополя с прожилками, острый конец которого входил клином в большую «кляксу» леса Дикого Края (именно там, близко к границе, находилась травницкая отца Снежика). В центре Дикого Края песчаным озером «разлилась» Срединная Пустошь. Черешок «тополиного листа» представлял собой центральную улицу, за городом переходящую в тракт, что пролегал через холмы, перерастающие в горный кряж. Кряж окружал большое круглое озеро, окаймлённое фруктовыми садами. Сверху горы и озеро выглядели как большое увеличительное стекло, заключенное в каменную оправу. Отсюда и пошло его название – Каменная Лупа.

В горных пещерах жили немногочисленные гордые барсы. Их жилища были очень красивы. Искусно вырезанный каменный орнамент со вставками из драгоценных и полудрагоценных камней украшал вход, свод каждой комнаты блестел в свете факелов дорожками алмазной, топазной и изумрудной пыли, складывающихся в картины сражений и значимых событий рода, проживающего в пещере. Орнамент на входе у каждого рода был уникален.

На вершинах гор стояли неприступные замки орлов и сапсанов. Они были путешественниками и картографами. Каждая карта мира была их творением.

На озере в камышовых хижинах жили утки, лебеди и цапли. Лебеди были непревзойдёнными оптиками. Очки с линзами их изготовления в оправах из серебра, меди, золота и стали, высоко ценились во всём мире Слияния. Микроскопы также были выше всяческих похвал.

Утки и цапли делили между собой профессию стеклодувов. Ни дня не обходилось без того, чтобы мастер с той или другой стороны не обвинил другого в подражании и краже идей. К счастью, дальше слов дело не заходило, и такие стычки лишь расширяли разнообразие форм, размеров и расцветок ваз, пиал, чаш и многих других предметов интерьера с определённым предназначением или просто красивых безделушек.

Дорога от Каменной Лупы до Лесного Города всегда была в порядке: за этим тщательно следили кроты – дорожных дел мастера. Поэтому барсы могли добраться на Присвоение за два-три дня, ночуя в специальных дорожных домах. У птиц дорога занимала день.

Оставшуюся часть мира Слияния занимали необитаемые Туманные земли. Граница с ними обозначалась стеной белого тумана. Стоило только зверю или птице пересечь границу этих земель, как их разворачивало и возвращало назад.

Изображение на экраны передавали следящие машины, взятые в одном из Слитых миров, именуемом в Оплоте – Ливен. Состоящие из металла и пластмассы, они передвигались по воздуху, используя для этого магическую силу дающих Присвоение. Такой способ получения информации о происходящем был практичнее по сравнению с созданием следящей маг-линзы. Ведь магическая энергия в этом мире, хоть и полном волшебства, по большей части принадлежала живым существам, а по Кодексу хранителей дающие Присвоение имели право использовать лишь магию воздуха, воды и земли.

Вот и приходилось использовать машины, которые периодически ломались. Благо, детали для них можно было без проблем получить из Ливена. Если же машина не подлежала ремонту, её целиком заменяли. Правда, это было крайне нежелательно: закон обмена действовал везде и всюду. Поэтому любые изъятые из Ливена предметы требовали замены на что-то аналогичной массы и количества.

Одно дело, заменить маленькую деталь камешком, пусть и обладающим слабой магией – в виде снятия головной боли, например. Совсем другое – передать что-то крупное и существенное, и, потому, во много раз более волшебное. Такой вброс волшебства в лишённый веры в чудесное Ливен, безусловно повлечёт за собой неконтролируемые последствия.

Поэтому Ворон и Лисица, вздыхая и ругаясь, овладели навыками техников и механиков, чтобы как можно меньше магии оказалось в мире Ливена, для неё не приспособленном.

Конечно, проще было бы использовать энергию полностью магической Эфемы, но выяснились две её особенности, которые исключали эту возможность. Одна из них заключалась в излишней мощи магической энергии, там циркулирующей. Из-за этого даже мизерное превышение её количества для выполнения какого-либо действия в мире Слияния, могло привести к катастрофическим последствиям.

Вторая же особенность касалась туго переплетённых между собой магических потоков жизней жителей Эфемы и природных стихий. Поэтому выделить магию воды, земли и воздуха, которой могли пользоваться хранители Оплота, было невозможно.

Сейчас все экраны, кроме одного, исправно работали. А тот, что был тёмным, не вызывал у Лисицы и Ворона тревоги. Он должен был показывать Срединную Пустошь, но она с самого своего появления полностью блокировала все попытки получить изображение.

Дающие Присвоение сели в кресла. Первой слово взяла Сумрачная Лисица:

– Итак, что мы имеем? – произнесла она и стала загибать пальцы: – Маленький во всех смыслах зверёк, получивший легендарную печать силы. Это раз. Если верить легенде, а, судя по происходящему, не верить ей у нас нет оснований, вот-вот наступит пробуждение Охотника. Это два. Мы не знаем, где Охотник появится и как будет выглядеть. Это три, – Лисица немного помолчала и раздражённо добавила: – Наша привязка к этому дереву. Это четыре… – Лисица не сдержалась и царапнула подоконник, оставив четыре глубоких борозды на тёмном дереве. – Мир Слияния – сплошное недоразумение! Мы ведь даже выйти отсюда не можем! Только и остаётся, – она резким взмахом указала в сторону экранов, – что «фильмы» здесь смотреть. Да и то, один экран даже «белого шума» не показывает…

Ворон прекрасно понимал недовольство Лисицы. К великому сожалению, находиться в Слиянии можно было лишь в месте, появившемся в момент соприкосновения миров. Старейший стародуб идеально подходил для этой цели. Но стоило только сделать шаг за его пределы, как Ворона и Лисицу мягко заворачивало обратно. Это, по сути, и было главной причиной использования машин для получения информации о мире Слияния.

Следя за происходящим на экранах, Ворон, как любитель слова не краткого, а объёмного, что Лисицу, нет-нет, да выводило из себя, решил проговорить всё, что им было известно о Слиянии, в надежде, что это поможет понять, что делать дальше:

– Алиса, если ты не против, я поразмышляю вслух, – Лисица со вздохом кивнула и сказала: «Конечно», не отрывая взгляда от своих двух экранов, один из которых зиял чёрной дырой Срединной Пустоши. Ворон продолжил, местами приводя цитаты из трудов Высшего Хранителя Знаний Вита, изучавшего легенду многие годы. – Нам известно, что Слияние образовалось мгновенно, после соприкосновения Ливена и Эфемы. И это несмотря на то, что все миры изначально движутся по собственным орбитам с определённой скоростью так, что столкнуться не должны…

Жители Ливена и Эфемы называют свои миры иначе, но это не суть важно.

Итак, мы имеем Ливен – мир материального и технического. Эфема, напротив, мир лёгкий и призрачный, полный до краёв волшебством. Из того и другого мира неизвестной нам силой было изъято по кусочку, смешано и, как из глины, слеплено совершенно новое – мир Слияния.

Жителями Слияния стали звери, птицы и насекомые из Ливена, при этом звери и птицы сравнялись в размерах и мирно сосуществуют друг с другом. Некоторые насекомые стали заметно крупнее. Эфема наделила зверей и птиц общим языком и способностью менять облик в соответствии с именем. Высший Хранитель Знаний Вит назвал это «двойственностью натуры носящих знаки», которая «явится ловушкой для Охотника». Процесс наречения назван Присвоением имени. Присвоение болезненное и длительное, если позволить ему течь самостоятельно. Мы сделали его короче… – Ворон закашлялся, щелкнул пальцами и в его крыле появился стакан с водой (такое магическое расточительство он иногда себе позволял). Сделав глоток, продолжил. – Что ещё… Растительный мир перешёл из Ливена, но был частично изменён магическим влиянием Эфемы: некоторые растения приобрели способность чувствовать, передвигаться и накапливать в себе металлы и минералы. Такая нестандартная флора с признаками фауны произрастает только в границах Дикого Края.

Технические достижения Ливена жители Слияния не получили: здесь нет электричества, телеграфа, компьютеров, машин, поездов, телевизоров и самолётов… – тут Ворон прервал своё повествование и отвлёкся на экран с изображениями Каменной Лупы. Ткнул пером в одно из них для увеличения, пару секунд его рассматривал, затем обратно уменьшил и продолжил: – Так, о чём это я?.. Ах да, осталось рассказать о главных действующих лицах. Это Охотник и Белое Древо.

Охотник – порождение Бездны. Поэтому последствия в случае его победы будут ужасны. Для того, чтобы помешать Охотнику уничтожить Белое Древо, мы сюда и были посланы…

Тут терпению Лисицы пришёл конец. Она развернулась в кресле и прервала крылатого лектора:

– Влад, – обратилась она к Ворону, назвав его настоящим именем, – я тебя очень уважаю, как умного и опытного хранителя, но это переходит всякие границы. Я, как и ты, десяток раз читала «Легенду о Белом Древе» и сопутствующие ей записи. Я знаю её практически наизусть. И вот что я скажу: ты сейчас их просто пересказываешь. И это в нашей ситуации просто непростительная трата времени.

Ворон замолчал и как-то странно посмотрел на Алису. Этот взгляд был настолько ему несвойственен, что Лисица не сразу распознала его значение. А когда, наконец, поняла, внутри у неё всё похолодело: похоже, что Мудрый Ворон, всегда отличавшийся собранностью и спокойствием, сейчас был в растерянности. Не желая принимать столь парадоксальный факт, Лисица осторожно поинтересовалась:

– Влад… Я знаю, что ты ничего не делаешь без причины. Скажи, зачем ты говоришь то, что и так очевидно? Чтобы я что-то осознала, да?

Ворон тихо ответил: