Не щадя даже верховной власти, о. Илиодор тем более не скупился на обличения по адресу правительства и особенно его главы:
«Первый-то министр, самый Столыпин Петр, называет верных детей погромщиками. Крестьян он собирается забросать прокламациями, а если они и тогда будут смиренно заявлять о земельной нужде, то он собирается их расстреливать! Ах, как это делать легко, привлекательно. Ах, Столыпин, Столыпин, Петр Аркадьевич, да ты сначала накорми, напои крестьян, научи, как свой клочок земли с пользой обрабатывать, ты повыгонь из них развратителей, демократов, социалистов, безбожников, а потом увидишь, что их не за что расстреливать: они почти все смиренны, кротки, верующи. Придет ведь время дать ответ пред судом народным, судом Божиим! Хорошо говорить тебе, когда у тебя 10.000 десятин земли: семь родовых, да три приобретенных, или наоборот, – хорошо не запомнил, как о том в одной книжечке написано».
О. Илиодор открыто называл Столыпина изменником за его нежелание поддерживать «Союз русского народа» и попытки наладить отношения с левыми. Главная претензия заключалась в том, что правительство на черносотенцев «косо смотрит». Открыто примкнуть боится, иногда «приласкивает». «Но все-таки общее впечатление получается то, что черный миллион – враг правительству, и последнее не упускает из виду, чтобы по временам бросить косой взгляд на черносотенцев, а подчас и дать хорошего пинка». Особенно раздражали о. Илиодора вышеупомянутое обвинение в организации погромов: «Нас-то, нас, желающих мира своей обесславленной родине, министры считают погромщиками!» и запрет патриотических манифестаций: «Да откуда такой порядок пошел? Кто его выдумал? Без сомнения, он – порождение не русского ума, а какого-либо жидовского. Ведь это есть не что иное как то, что в православном русском государстве, находящемся под скипетром самодержавного Императора, нужно испрашивать позволения любить этого Императора и веровать по-православному. … Что за порождение тупого ума и изменнического сердца!».
Будучи совершенным младенцем в юридических вопросах, о. Илиодор нападал на правительство и за его стремление твердо придерживаться законности. Ради «преступной, предательской закономерности», писал священник, министры «забыли свое человеческое достоинство и обратились в холопов хулиганов и разного тюремного сброда». Слишком часто прислушиваясь к голосу либералов, власти продолжают «вилять хвостом и служить и нашим и вашим».
Заявление Столыпина о том, что военно-полевые суды будут применяться лишь в самых исключительных случаях, вызвало новый поток нападок на его голову со стороны о. Илиодора: «Если прямо говорить, то нужно признать, что Столыпин открывает свои карты и открыто становится в ряды врагов Русского народа. Напрасно он сказал громкие слова: "не запугаете"! … Если бы Столыпин, действительно, не боялся крамольников, то он не стал бы слушать их безумных, преступных, оскорбительных речей и немедленно сказал бы кому следует, что нужно сказать зазнавшимся и завравшимся злодеям: "вон отсюда!" и… вздернуть их на виселицу. … Но да будет ведомо господину Столыпину, что Русский Православный народ только посмеется над его словами "не запугаете", когда настанет время, а это время наступит скоро…».
Изменниками о. Илиодор считал и других министров, «всех почти»: министров народного просвещения и военного, допускавших проникновение евреев соответственно в школу и в армию, министра юстиции и обер-прокурора. В вину последнему вменялось гонение на самого о. Илиодора, «стоящего за исконные Русские начала», а следовательно как бы и вообще на эти начала.
Словом, о. Илиодор видел в членах столыпинского кабинета своих политических антагонистов, не имеющих «ни любви к Родине, ни Веры в Бога» и смеющихся «сатанинским надменным хохотом» над народным плачем и деятельностью «Союза русского народа». Правительство, ни много ни мало, «желает погубить Православную Русь!».. Поэтому следовало добиться его отставки: «Дальше с настоящим кадетским, крамольным, трусливым, малодушным Правительством жить, а тем более мириться нет никакой возможности. … Нет, все говорит за то, что настала пора покончить все политические счеты с нынешним столыпинским министерством и спасать Родину, Церковь и Трон Самодержца Великого самому народу!».
Лучшей формой народной самоорганизации о. Илиодор считал «Союз русского народа»: «Благословенна ты, черная сотня; благословенны дети твои, потомки твои! Благословенна ты за то, что ты в это смутное и тяжелое время, когда люди устремились за сатаной с дикими криками "хлеба, воли, крови нам!!!", всем благовествуешь Царства Божия, мира, торжества Веры Святой и благоденствия Царя Самодержавного и многострадального народа Русского!».
Однако даже в рядах этой «святой рати» о. Илиодор обнаружил изменников. Особенно его огорчали руководители «могучей патриотической» партии – «люди случайные, попавшие в нее по ошибке, по недоразумению», которые «стали под священное знамя за Веру, Царя и Отечество, побуждаемые корыстными целями». Будучи состоятельными людьми, они стоят за самодержавную власть лишь потому, что она декларирует неприкосновенность частной собственности. «Я не мог вынести, – вспоминал он, – что видел под этим знаменем людей, которые, представляя мои собственные идеи, думали только о своих шкурах – аристократы об аристократических прерогативах, землевладельцы о земельной монополии и т. д.». Такие лица, говорил он, «губят это "святое дело"».
Укорял он не только состоятельных людей. По мнению о. Илиодора, некоторые крестьяне и рабочие примкнули к Союзу «из малодушия, боясь Бога, но если безбожники пообещают им хороший кусок, то они пойдут осквернять святыни». К притворным союзникам священник обращался со следующими суровыми словами: «Уйдите, уйдите, обманщики; вы, действительно, недостойны стоять в рядах этой священной рати; ради вас враги клевещут на нее… Уйдите, уйдите!».
Да и вообще направление, которое придали деятельности Союза его руководители, о. Илиодору было не по душе: «Как это ни горько, а должно сознаться, что черная сотня, желая освободиться от ненавистной бюрократии, залазит на посмешище врагам в бюрократическую скорлупу, будку и боится показать оттуда свой нос, страшась революционного холода. Ведь посмотрите сами, сколько у нас употреблено усилий на учреждение разных "управ, подправ, переправ, заправ", а воз, с великой скорбью должно сознаться, стоит на месте».
Демократичность взглядов о. Илиодора особенно хорошо заметна в его симпатиях к неимущим классам населения. «Родной мой многострадальный народ», «Бедный ты мой народ! Бедный страдалец, мой родной!», «мой родной страдалец» – эти выражения в риторике о. Илиодора прочно закреплены за русским народом, к которому он неизменно относится с родственным чувством. «Вечная тебе память, брат мой, мученик-крестьянин!» – пишет он о солдате, погибшем при очередной экспроприации.
Напротив, помещиков и интеллигенцию о. Илиодор недолюбливал. А.А.Столыпин даже утверждал, что «все образованные сословия без различия партий и направлений отмежевывались им во враждебный лагерь». Однако лично знакомый с иеромонахом кн.М.Н.Волконский оспаривал это мнение, указывая, что о. Илиодор не отделял дворянство, купечество и мещанство от народа и выступал только против революционной интеллигенции, отделившейся от народа.
Действительно, поначалу о. Илиодор, нуждавшийся в денежных средствах для поддержки своих проектов, старался воздерживаться от резких высказываний по адресу богачей, но позже, в Царицыне, отчаявшись дождаться от местного купечества финансовой поддержки, перешел к его безусловному обличению. Нередко противопоставлял простонародье, усердно посещавшее храм, богачам и интеллигенции, которые предпочитают посвящать досуг увеселениям и не слушают призывов к покаянию. В одной проповеди (10.X.1910) он угрожал фабрикантам народной местью: «озверелые люди бросятся на вас и распорют ваши животы и растащат ваши богатства», оговариваясь, что угрожает по любви, для предостережения.
Совершенно социалистических взглядов о. Илиодор придерживался в аграрном вопросе, будучи сторонником принудительного отчуждения частновладельческих земель. Обращаясь к Императору, священник писал: «Собственность земельная неприкосновенна для шайки разбойников, которые заседали 72 дня в Таврическом дворце, но для Тебя, Государь Великий, нет ничего из земного неприкосновенного. … И теперь Ты, Неограниченный, можешь взять без обиды за богатство Твоей казны землю, сколько такой потребуется, у имущих ее и дать верным Твоим крестьянам. Просим этого у Тебя как милости». Полумер – разрушение общины, переход на хуторские формы владения – о. Илиодор находил недостаточными: «Крестьянам – безземельным и малоземельным – надо дать землю. Без нее и ваш хутор, и ваша община бесполезны для них».
Однако со временем его аграрная программа поправела, и в июле 1907 г., беседуя с крестьянами-подводчиками в местечке Полонном, священник уже излагал им излюбленные доводы противников принудительного отчуждения: «Я им начал говорить, что в одной земле счастья не найдешь. Сегодня землю поделят, чрез десять лет опять нужно делить и так далее, как как примерно родится ежегодно людей 1000 человек, а умирает только 700.
Значит, придет такое время, когда нечего делить будет. Поэтому нужно подумать о других способах добывать себе честным путем кусок хлеба».
С другой стороны о. Илиодор призывал помещиков добровольно поделиться землей с крестьянами: «Горе вам, помещики, ибо вы живете вовсе не так, как заповедал Иисус Христос: продай имение и раздай нищим…". Почему вы, зная, что народу нужна земля, не отдаете свои земельные поместья ему? Почему у всех вас этой самой земли сотни, десятки тысяч десятин, а у бедных голодных мужиков хлеб не на чем сеять? Разве так нужно жить по Евангелию? Разве в такой жизни заключается смысл христианства?.. Отдайте вашу землю (она не ваша, а Божья) неимущим, иначе вы все погибнете…».
В инородческом вопросе о. Илиодор неизменно придерживался лозунга «Россия для Русских!»: «Пока мы живы, в России должен царствовать русский дух, должно Русью пахнуть!». Священник отстаивал права коренного населения, ссылаясь на слова Спасителя «Не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам!».
Но в «забитой и закабаленной инородчеству России», по мнению о. Илиодора, это правило не соблюдалось. «…у нас в России так и ведется, что все богатство находится в руках жидов, поляков и немцев; эти люди хитрые, они обманут и проведут русского человека, а русский человек только разинет рот, почешет затылок и скажет: "не мое дело, моя хата с краю, я ничего не знаю", а жиды и поляки друг за друга стоят». «Я ночей не сплю, – писал иеромонах, – я до смерти мучаюсь, что мой родной страдалец остается [нрзб] и голодным, а пришельцы жиды, поляки, немцы, французы и прочие – благоденствуют».
Присутствие немцев на государственной службе о. Илиодор считал недопустимым: «Ах, неужели у тебя, матушка-святая Русь, нет своих детей, способных служить Царю?». Даже фамилию министра народного просвещения Кауфмана называл «скверной». Обвинял немцев-чиновников в том, что они будто бы «ненавидят, презирают Русский, Православный народ, считают его варваром и разбойником, грубым, невежественным и суевером». Призывал Императора заменить всех таких инородцев русскими.
Но больше всего о. Илиодор негодовал по адресу иудеев. «Евреев я ненавидел всеми фибрами души, – вспоминал Сергей Труфанов. – В еврее я видел только потомков иудейских священников, которые, преследуя свои мелкие личные интересы, приговорили к смерти величайшего Еврея из когда-либо живших. О еврейском ученом, еврейском художнике, еврейском писателе и еврейском изобретателе я ничего не знал. Все, чему меня научили о евреях, сводилось к следующему: еврей пьет человеческую кровь, еврей считает благочестивым делом убить христианина, антихрист произойдет из еврейского племени, еврей проклят Богом, еврей – источник всего мирового зла. Поэтому моя ненависть к евреям основывалась исключительно на религиозном фанатизме. Еврея в личной жизни я не знал, и впервые я повстречал евреев здесь, в Америке».
Действительно, как и у многих монархистов, его антисемитизм опирался на религиозную почву. В одной из статей о. Илиодор привел огромную цитату из Ветхого Завета (Лев.26, Второзак.28) с обещаниями кар еврейскому народу, утверждая, что ныне все это сбылось: «Теперь вы рассеяны по всей земле. Над вами все смеются, издеваются; вас гонят, имя "жид" стало обозначением чего-то мерзкого и отвратительного. Есть ли грех на тех людях-христианах, которые так к вам относятся? – Нет, скажу я прямо. Почему? – Потому что тот, кто вас гонит, исполняет только Волю Божию о вас». Напротив, потворствовать евреям – значит «идти против Бога, проклявшего их и определившего рассеять их по всей земле, чтобы над ними смеялись, гнали их».
О. Илиодор отлично видел и роль евреев в тех несчастьях, которые в его дни выпали на долю «родного страдальца». Во-первых, роль нравственную: «Избавь нас от проклятого Богом племени – евреев, ибо они главные виновники наших бедствий: они унизили и осмеяли нашу православную веру, вытравили из души многих русских людей любовь к Тебе и довели нашу родину до неслыханного позора!». По мнению о. Илиодора, евреи распространяли безбожие, чтобы подготовить почву для пришествия антихриста, который родится «от девки жидовки из рода Израильского».
Во-вторых, роль экономическую: «Ваши предки, уходя из неволи, обокрали своих притеснителей-египтян, а вы уже и теперь дочиста обобрали Русский народ, вы высосали из него последнюю кровь, последние соки, вы отняли у него кусок хлеба и пустили крестьянина-землероба с сумой по миру!.. Вот какие вы обидчики, вот какие вы кровопийцы, вот как вы поступили с народом, вас приютившим!..». А главное – в организации всероссийской смуты: «…вся революция кровавая, которую вы начали, вы продолжаете, вы и намерены продолжить, добиваясь какого-то равноправия!». Словом, «жиды – главные враги православной веры, самодержавного царя и многострадального русского народа».
Как уже говорилось, наилучшим решением еврейского вопроса о.о. Илиодор и Виталий считали изгнание «проклятого Богом племени» из пределов Российской Империи.
– Но неужели вы, действительно, так ненавидите евреев, что хотели бы передушить их? – спросил о. Илиодора один газетный сотрудник.
– И жидов, и всех иже с ними! Ха-ха-ха… Передушить – нет, но я был бы рад, если бы они куда-нибудь провалились.
Позже о. Илиодор, обращаясь к «народу израильскому», подытожил свою тактику в отношении него так: «На тебя я всех больше нападал; поверь мне: крови твоей я никогда не хотел, но людей против тебя настраивал».
Относительно далекого будущего о. Илиодор придерживался самых оптимистических представлений: «И вас так в конце века стеснят, что вы, наконец-то, обратитесь ко Христу. Об этом обращении говорит и св.апостол Павел, именно в послании к Римлянам он утверждает, что остаток Израиля спасется. Дай Господи! Только сейчас-то оставьте нас и наше исстрадавшееся Отечество в покое и уйдите от нас!..».
О проекте
О подписке
Другие проекты