Глава 3. СВИДАНИЕ

Он приехал. И ничего мне не сказал, хотя я задержалась больше чем на два часа. Не специально, нет – меньше всего мне хотелось разочароваться в Матвеенко по собственной глупости! Просто Вася попросил помочь с отчётами, чтобы ему не пришлось сидеть допоздна. А я согласилась… Разумеется, после того как закончила со своим отчётом.

Так что на улицу мы вышли вместе, попрощались и направились в разные стороны. Вася – к автобусной остановке, я – к машине, из которой мне навстречу как раз вылез Михаил Владиславович.

– Кто это? – вместо приветствия осведомился он, кивнув в сторону удаляющейся от нас долговязой фигуры.

– Мой коллега. Василий.

– Вы с ним друзья?

– Нет. Просто работаем в одном кабинете. А вне его практически не общаемся.

– И правильно. Неприятный человек.

– Не стоит судить по внешности.

– Знаю. Сам не красавец. Но с этим Василием явно что-то нечисто.

И я впервые посмотрела на Матвеенко с точки зрения привлекательности.

Среднего роста, коренастый. Обычное ничем не примечательное лицо, стильная стрижка, модная ухоженная небритость… Да. Пожалуй, красивым его было сложно назвать. Уродливым, впрочем, тоже. И в другой ситуации я бы вряд ли обратила на него внимание. По крайней мере, не узнав поближе. Но теперь это было неважно… И тут меня осенило.

– Да вы ревнуете! – воскликнула в шоке.

Только этого мне не хватало!

– Ни капли, – возразил Михаил Владиславович.

Однако я ему не поверила.

– У меня нет склонности заводить интрижки. И если вы собираетесь продолжать в том же духе, нам не по пути. Потому что в этом здании преимущественно мужской коллектив и…

– А я не привык повторять дважды! – недослушав, припечатал Матвеенко. – И собственнические замашки мне несвойственны.

– Тогда в чём дело? – я вопросительно вскинула брови.

И Михаил Владиславович молниеносно успокоился.

– Я волнуюсь за вас, – выдохнул он. – Не нравится мне ваш коллега. Сами посмотрите. Как он себя ведёт. Как идёт. Как оглядывается по сторонам. Будто что-то замышляет…

– Или нервничает, – парировала я. – Работа у нас, знаете ли, не сахар. Самой иногда после дела об ограблении в тёмные подворотни заходить страшно.

– Вы женщина. Вам простительно вздрагивать от каждого шороха, жаться по стенам и прятаться в капюшон. Хотя я сомневаюсь, что вы бы так поступили. Мне кажется, вы пошли в следователи с чётким пониманием, что ждёт вас впереди. И с лёгкостью дадите отпор любому, кто вздумает на вас напасть…

– Вася тоже осознанно выбрал эту профессию!

– Именно. И потому его поведение вдвойне нелогично.

В словах Матвеенко была своя истина – и я непроизвольно поёжилась.

– А может, он замёрз?.. – протянула, вспомнив, что на дворе давно не лето. Точнее, ощутив на собственной шкуре. – Мне вот тоже холодно…

– Да, конечно, простите! – очнулся Михаил Владиславович, наконец-то распахнув переднюю пассажирскую дверь.

Откуда на меня дыхнуло живительным теплом и характерным запахом дорогого салона.

– Прошу! – он помог мне устроиться, однако присоединиться не торопился: – И всё же я прав. Ведь вам стало холодно далеко не сразу. А Василий нахохлился уже через два метра. Значит, либо он оделся не по погоде, что вряд ли, либо у него какие-то проблемы. И я бы посоветовал вам быть с ним настороже.

На этом Матвеенко хлопнул дверцей, закрыв тему, обошёл автомобиль, сел – и мы плавно тронулись с места.

– Куда поедем? – оставив споры, весело, словно никакой размолвки не было, поинтересовался Михаил Владиславович. – Ресторан, кино, парк?

– Ночной клуб! – неожиданно, и в первую очередь – для самой себя, выпалила я.

– Хорошо, – мирно согласится Матвеенко. Затем поискал что-то в смартфоне, вбил адрес в навигатор и уточнил: – А почему именно туда?

– Всегда мечтала заглянуть в подобное заведение, да всё как-то не складывалось. То учёба, то подработка, то компании нет… А вы бывали в ночных клубах?

– По молодости – да, и довольно часто. И с друзьями, и с подругами.

– И как?

– Им нравилось. А я особого восторга не испытывал. Шумно, душно, алкоголь рекой… И не только он. И если вначале было ещё более-менее терпимо, то потом мне совсем это наскучило – и я завязал… Но экскурсию для вас проведу с удовольствием, – спохватившись, добавил Михаил Владиславович. – Кстати, мы почти на месте. Видите здание в конце улицы? С длинной очередью? Одно из лучших заведений в городе!

В этот момент мы как раз поравнялись с хвостом толпы – и мой энтузиазм несколько угас.

– Знаете, что-то я передумала, – протянула, разглядывая совсем молоденьких, ярко накрашенных и красиво разодетых девиц, мимо которых мы проезжали.

– Не беспокойтесь, нас пустят без очереди, – по-своему понял меня Матвеенко. – Там внизу есть подземная ВИП-парковка. С неё и зайдём… Или вы о деньгах переживаете? Не стоит. Я заплачу.

Иного и не предполагала. Он был слишком благороден…

– Дело не в этом. Мне просто перехотелось.

– Из-за моих слов? Я не вижу ничего плохого в разных интересах. И не упрекну вас, если нам по какой-либо причине придётся вскоре уйти. Главное, чтобы общее отношение к жизни было схожим или одинаковым.

– Не сомневаюсь. Но я уже вижу – мне там не место. Всему свой возраст. Сейчас на фоне всех этих девушек я буду выглядеть нелепо. Без макияжа, в офисной одежде…

– Нелепо для кого? – притормозив у шлагбаума, усмехнулся Михаил Владиславович. – По-моему, вы выглядите прекрасно. А чужое мнение меня не интересует. У большинства этих девочек нет ничего, кроме молодости. Которая не вечна. У вас же есть и ум, и красота. И я не стану думать о вас хуже, если вы немного расслабитесь. Желательно – в пределах разумного, чтобы мне не пришлось вести вас проветриваться, как многих других… Впрочем, тут неподалёку как раз открылся новый парк, после реконструкции – и туда я совсем не прочь заглянуть. Говорят, там есть на что посмотреть. И особенно восторженные отзывы именно о тёмном времени суток. Кажется, создатели утыкали газоны какими-то уникальными прожекторами. Или лампочки на деревья повесили…

– Тогда, может, проще сразу поехать в парк? Мне тоже любопытно полюбоваться необычной подсветкой.

– Машину в любом случае придётся где-то оставить. И ближе всего – здесь. Так что можем пройти через залы и немного задержаться.

На этом Матвеенко открыл окно, чтобы расплатиться с терпеливо ожидающим снаружи охранником – и меня практически оглушило музыкой. Вернее, стучащими по ушам басами, от которых было некуда деться. Отражаясь от стен парковки, звуки буквально вбуравливались в мозг, вызывая жуткую головную боль. И чем глубже мы заезжали, тем сильнее она становилась… Страшно представить, что творилось наверху! А когда мы очутились возле лестницы, к музыке добавились крики открывающейся по полной молодёжи, сигаретный дым и стойкий аромат потных тел пополам с перегаром. От чего меня аж передёрнуло. Зато Михаилу Владиславовичу всё было словно нипочём.

Заняв ближайшее свободное место, он поднял стекло, выбрался наружу, обошёл машину и, открыв дверь, недвусмысленно подал мне руку.

– Ну же, – наткнувшись на мой испуганный взгляд, полный внутреннего протеста, ободряюще улыбнулся он. – Не бойтесь. Посмотрим одним глазком – и всё. Вы же хотели!

И я была вынуждена покаяться…

– Похоже, меня больше тянуло проверить вашу реакцию на моё предложение, чем реально попробовать, – вздохнув, я виновато потупилась. – Иначе бы вспомнила, что терпеть не могу громкую музыку…

Однако взрыва не последовало.

– И как? Я вас не разочаровал? – хмыкнув, будто заранее знал, к чему это представление, осведомился Матвеенко.

– Ничуть. Ваше поведение меня полностью устроило. Даже больше…

Тут шум наверху на мгновение прервался – и вдарил с новой силой, вынудив меня рефлекторно скривиться.

– Ладно. Парк так парк, – наконец-то смилостивился Михаил Владиславович. – Пойдёмте скорее, пока вы не запросились домой.

Затем помог мне выбраться из салона и быстро повёл к выезду, для надёжности приобняв за талию. Крепко, но без фанатизма. И, главное, молча! Что меня несколько напрягло.

– Надеюсь, вы не обиделись? – не выдержав этой отстранённой тишины, я улучила момент и повернулась к собеседнику.

– Смеётесь? Я счастлив. Прямолинейность – одна из моих любимых черт! К сожалению, общество накладывает на нас определённые ограничения и большинство людей из моего окружения в принципе не обучено говорить правду в лицо. Да что там, мне и самому частенько приходится юлить и недоговаривать. Бизнес обязывает. Но вне работы я стараюсь быть максимально честным. В том числе – с самим собой. Что не всегда удаётся. Поэтому ваш поступок меня не расстроил, а восхитил. Немногие женщины обладают способностью к трезвому самоанализу. И ещё меньше – готовы поделиться своей неприятной находкой даже с самыми близкими… А вы просто взяли и открыли мне душу. Это льстит.

В голосе Матвеенко сквозил неподдельный восторг – и я зарделась, почувствовав, что теперь нравлюсь ему ещё сильнее… На что, увы, пока не могла ответить тем же – и поспешила сменить тему. Благо такая возможность очень вовремя подвернулась.

Встретив нас у шлагбаума, всё тот же охранник потянулся нацепить нам на запястья клубный браслет-пропуск, сделанный из прорезиненной бумаги, но мы с Матвеенко увернулись, синхронно замотав головами – и меня посетила гениальная идея.

– Погодите! – остановила Михаила Владиславовича, который как раз начал объяснять охраннику нашу позицию. – А мы можем запустить вместо себя кого-нибудь из очереди?

– Полагаю, что да, – оглядевшись, растерянно откликнулся мой спутник.

Я же смотрела исключительно на охранника – и мужчина коротко дёрнул плечами, предоставив нам право распоряжаться положенными билетами на своё усмотрение. Что не укрылось от внимания Матвеенко.

– И кого же вы хотите одарить вожделенным браслетиком? – забрав наши пропуска у мужчины, он выразительно покосился на столпившуюся возле парковки молодёжь. – Первых, последних – или на мой вкус?

– Кого-нибудь, кого вряд ли пропустят, даже когда подойдёт их черёд, – гордо объявила я, довольная своим справедливым решением.

Однако Михаил Владиславович его не оценил.

– Прикрывать несовершеннолетних не буду! – сурово припечатал он.

Настолько внезапно, что я аж отшатнулась.

– За кого вы меня принимаете? – очухавшись, протянула с упрёком. – Служитель закона не может поощрять его нарушение! Или вы имеете в виду, что других критериев отбора здесь нет? Дресс-кода, скажем?

– Есть, – тотчас посветлел Матвеенко. – Минутку!

И ушёл к охране, сдерживающей напор очереди. А вскоре, не прошло и тридцати секунд, ему на шею бросились две невесть откуда взявшиеся девчушки, попытавшись расцеловать в обе щеки… Но Михаил Владиславович непреклонно их отстранил, что-то сказал, указав на меня, и, не дожидаясь ответа, вразвалочку направился обратно. На что девушки не расстроились, энергично мне помахали – и юркнули в едва приоткрытую дверь, моментально растворившись в яркой и словно осязаемой полутьме.

– Нам повезло, даже искать не пришлось, – поравнявшись, Матвеенко взял меня под руку и повёл прочь от клуба, попутно вещая о своих успехах. – Минут сорок назад фейс контроль как раз завернул эту парочку. А они почему-то не ушли, а упрямо забились в самый угол, отказавшись двигаться с места, пока им не дадут пройти. Чуть не околели, глупышки… И на что они рассчитывали? Проскочить с кем-нибудь? Или разжалобить охрану?

Но мне их мотивы были глубоко безразличны. Хотя по душе всё же разлилось тепло от совершённого поступка. Доброго, как ни крути.

– И часто вам девушки на шею вешаются? – не удержавшись, вместо ответа выдала я.

Всё равно вопрос собеседника был, скорее всего, риторическим.

– Из тех, кто не знает о моём финансовом положении – впервые. А остальные – бывает, и нередко. А вы что, ревнуете? – ехидно улыбнувшись, Михаил Владиславович вернул мне недавнюю шпильку.

– Нет, – поколебавшись – или, вернее, на всякий случай прислушавшись к себе – мотнула головой я. – Мне просто интересно, с какой регулярностью вы их обычно меняете. Скоро ли настанет моя очередь.

– Понятия не имею, – Матвеенко развёл руками. – Последние три года моей постоянной партнёршей была Лиза. До неё никто так долго не задерживался. Максимум – на месяц. Но и девушками их было сложно назвать. Скорее, подружки на пару ночей. Скрасить холостое одиночество.

– А теперь вы вдруг решили остепениться? С чего бы это? Нагулялись?

Сарказма в моих словах хватило бы на целый товарный поезд – однако Михаил Владиславович не придал значения интонации.

– Надоело, – сообщил свою причину. – Стабильности захотелось. А тут и Лиза подвернулась. Не очень глупая, умелая, старательная… Я и подумал – почему бы и нет? Всё равно когда-нибудь придётся жениться. Она показалась мне не худшим вариантом… Хотя с вами её, конечно, не сравнить. Поэтому вчера она получила отставку. И извиниться я ей не дал, как мы и договаривались, – ввернул Матвеенко, вогнав меня в краску.

Хорошо, что с его ракурса да в свете фонарей это было не очевидно. А лёгкий румянец легко списывался на холод.

– То есть вы действительно с ней расстались? Всерьёз?

– Не верите?

– Да, – не стала скрывать я. – И ожидание какого-то подвоха мешает мне спокойно наслаждаться вашим обществом.

– Что же мне сделать, чтобы вы расслабились? Позвонить Лизе и дать вам трубку?

– Познакомить меня со своей матерью.

– Всего-то? – усмехнулся Матвеенко. – С лёгкостью. Хоть сейчас!

– А как же парк? – немного растерялась я.

Уж больно быстро он сдался. Не опешил, не удивился… Странно.

– Завтра погуляем, – небрежно отмахнулся Михаил Владиславович, торопливо зашагав обратно. – Или в воскресенье – если суббота у вас тоже рабочий день. В общем, парк никуда не убежит. А вот моя мама может в любой момент уехать домой. Будет обидно упустить такой шанс. Провалить всё, отложив вашу встречу на неопределённый срок. А приглашать её погостить снова – только ради того, чтобы вас познакомить – несколько накладно. Сложнее лишь застать её дома… Или это была очередная проверка моей решимости? – внезапно затормозил Матвеенко, словно наткнувшись на стену.

– Проверка. Но от неё я отказываться не собираюсь. Потому что это самый простой способ убедиться в серьёзности ваших намерений.

– Логично, – кивнул он. И мы продолжили путь к парковке. – Случайных подружек с родителями не знакомят… Да и неслучайных тоже. По крайней мере, сразу… Но с вами я готов рискнуть. Если вы тоже настроены серьёзно.

– Более чем, – печально вздохнула я, вспомнив, во что вылилось моё прошлое знакомство с предполагаемой свекровью.

Но от него всё равно никуда не деться. И лучше узнать всё как можно раньше. Чтобы понять, как строить дальнейшие отношения. Нужно ли ставить условия – вроде минимизации всех возможных контактов – или получится обойтись без них. Либо будет правильнее вообще порвать все связывающие нас нити, вычеркнув несостоявшегося партнёра из своей жизни… Как в своё время поступили со мной.

– Тогда поехали? – свернув к шлагбауму, Михаил Владиславович выдернул меня из задумчивости. – Заодно и поужинаем. Не знаю, как вы, а я ужасно проголодался.

– Я тоже, – улыбнулась через силу.

– Только есть одна загвоздка, – возле машины вдруг спохватился Матвеенко.

И я замерла с занесённой над полом ногой, не успев нырнуть в открытый салон.

– Нам придётся в срочном порядке перейти на «ты». Иначе всё это будет выглядеть не очень достоверно. Даже, пожалуй, подозрительно. Вы не находите?

– Без проблем! – выдохнула я, облегчённо плюхнувшись на сиденье. – Думаю, после сегодняшнего вечера мы вполне можем начать называть друг друга по имени… Миша.

В ответ Матвеенко мягко улыбнулся, захлопнул дверцу – и вскоре мы уже на всех парах мчались навстречу неизвестности.