а его собственном Вьетнаме, сотканном из искаженных и окрашенных ностальгией воспоминаний, Вьетнаме, которого никогда не было, но по которому он всегда будет скучать.
Единственное, что нам оставалось, это мониторить активность на педофильских сайтах… И ждать, пока кто-нибудь из них не совершит ошибку. Упомянет, где живет, где работает…
не любил такую погоду, он вообще не любил крайностей. Если бы все зависело от него, будь у него волшебный термостат, то везде и всегда было бы восемнадцать градусов тепла.
Конечно, она понимала, что когда-нибудь умрет, точно так же, как понимала, что через сколько-то там миллиардов лет Землю поглотит гаснущее Солнце, – и то, и то казалось чем-то невозможно далеким, не имело отношения к ее обычной жизни.
Но хуже всего было ощущение бесцельности, дрейфа; он понятия не имел, чем заняться. Ходил на прогулки, которые никуда не вели, беседовал с людьми, которым нечего было сказать, посещал достопримечательности, в которых не было ничего примечательного, по крайней мере не для него.