Глава вторая

Стив Муррей, оставшись один, коротко прокрутил в памяти только что закончившийся разговор, и недоуменно пожал плечами, как бы выражая этим жестом непонимание и даже некоторое раздражение от тех глупостей, которые сейчас услышал.

«Зачем приходили? Что им от меня нужно? – размышлял он. – Что это за особая работа научного консультанта в ФБР? Какая чушь!»

Стив три года назад защитил диссертацию и получил степень доктора социологии. Он читал курс лекций в Гарвардском университете и, кроме того, вел исследовательскую работу по теме: «Анализ мотивов асоциального поведения, связанного с образованием преступных групп среди молодежи». Результаты были впечатляющими. На прошлой неделе на Ученом совете университета он представил промежуточный отчет по новым методам анализа в криминальной социологии. В настоящее время Стив ожидал формальное решение о продлении финансирования его проекта. За результат он не беспокоился – его выступление на Ученом совете было встречено аплодисментами, что нечасто встречается в ученой среде, поэтому, когда его пригласили на встречу с ректором, он отнесся к этому с облегчением. «Наконец-то ожидание закончится, и можно будет спокойно продолжать работу. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять!»

Когда, в назначенное время, Стив вошел в кабинет ректора Гарвардского университета, престарелый профессор разговаривал по телефону. Он, не прерывая беседы, указал Стиву на кресло возле письменного стола. Стив сел и вопросительно посмотрел на ректора. Телефонный разговор не заканчивался, причем даже нельзя было определенно сказать с кем и о чем говорит ректор, так как он только кивал головой и периодически произносил: «Да, да», «Конечно», «Я понимаю», «Полностью с вами согласен».

Стиву было тягостно присутствовать при чужом разговоре. Он вообще терпеть не мог ждать, когда до него дойдет очередь и на него наконец обратят внимание, но делать было нечего и, все более внутренне раздражаясь, он ждал окончания беседы. Наконец ректор попрощался со своим собеседником, положил трубку, покачал головой, заново вспоминая какие-то нюансы разговора, и только после этого обратился к Стиву.

– Прошу прощения, – сказал он, – но я не мог прерваться. Это был важная беседа. Спонсоров нужно уважать, – он засмеялся, – а иначе денег не дадут.

Стиву ничего не оставалось, как понимающе улыбнуться в ответ. «Короче коллега, – подумал он про себя, – дай мне мои деньги, и я отсюда немедленно уйду, задерживать не буду».

Ректор, как бы угадав направление его мысли, внимательно посмотрел на Стива.

– Да, деньги! Постоянная проблема, больной вопрос. Все хотят денег, и их всегда не хватает. Я имею в виду, на всех не хватает. Главная головная боль любого современного ученого: «Где достать деньги на проведение исследований?» – он на секунду задумался. – С этим вопросом все почему-то обращаются ко мне, как будто я волшебник.

Ректор тяжело вздохнул, как бы косвенно подчеркивая и возвышая свою особую роль в процессе финансирования науки, при этом косвенно понижая статус самого Стива, сводя его к уровню заурядного просителя.

– Я полагаю, что Гарвардский университет сам крайне заинтересован в финансировании перспективных исследований, – осторожно прокомментировал Стив, не очень понимая, почему ректор завел с ним этот разговор, на что он намекает.

– Вы у нас самый молодой профессор университета, – начал издалека ректор, – работаете много и плодотворно, но нужно подумать про ваших коллег тоже, мы никого не можем обижать.

С этого момента, глядя на выражение лица ректора, на его руки, которые как-то суетливо перекладывали бумаги на столе, Стив осознал, что с финансированием его проекта проблема, что что-то там не складывается. Он почувствовал это по уклончивому тону разговора, по тому, как ректор беседует про какие-то общие, второстепенные темы, явно уходя от главного вопроса.

– Своими исследованиями я никого не обижаю, – уверенно возразил Стив, делая вид, что не понимает, что тот имеет в виду. – Что с финансированием моего проекта? – спросил он, глядя прямо в глаза ректора. – Уже есть решение?

Ректор, не выдержав пристального взгляда, стыдливо отвел глаза, немного помолчал и медленно произнес.

– Сожалею, но вам отказано в финансировании. Надеюсь, коллега, что вы воспримете это без личных обид.

– Почему? – спросил Стив, почувствовав, что в нем поднимается холодная ненависть к местным бюрократам, которые не видят и не понимают, какие работы действительно важны для продвижения науки.

– На факультете уже проводятся аналогичные исследования.

– Во-первых, совсем не аналогичные, а, во-вторых, они топчутся на месте, все это длится годами без всякого прогресса, – эмоционально воскликнул Стив.

– Не нужно, как говорят актеры, тянуть одеяло на себя, – строго прервал его ректор, – Все работают по мере своих сил и способностей. Кроме того, ваша тема была признана не вполне перспективной.

– Но юношеская преступность требует пристального внимания. Мир быстро меняется, и мы имеем весьма тревожную статистику правонарушений. Сегодня молодежь более информирована, чем обучена. Необходимо разобраться в механизме возникновения криминального мышления. От этого прямо зависит прогнозируемый уровень преступности.

– Это правда, – вынужден был согласиться ректор, – но прошу учесть, что вы в Гарварде не один, ваши коллеги-ученые тоже хотят работать. Мы должны выбирать лучших из множества соискателей. Это наша давняя традиция, и это весьма непростая задача.

– Ученый совет утвердил мой отчет, и все оценки коллег были положительными, – продолжал бороться Стив.

– Все хотят финансирования, – произнес ректор извиняющимся тоном, – но на всех не хватает. Всем помочь невозможно, – закончил он, разводя руками.

– Я не могу получить поддержку в собственном университете, в то время как даже ФБР заинтересовалось моими исследованиями. Вам не кажется это странным? – произнес Стив, вставая со своего кресла.

– Обратитесь в ФБР, может, они будут вашими спонсорами, – с фальшивыми нотками в голосе воскликнул ректор. – Замечательная идея!

– Спасибо за дельный совет. Я сделаю это! – Многозначительно произнес Стив и вышел из кабинета.

Когда Стив вернулся домой, то улегся в джакузи, пытаясь осмыслить, что произошло, по возможности успокоиться и понять, как на всё это реагировать, и что ему в возникшей ситуации следует делать. Спокойствие не приходило. «Какие они, в сущности, обманщики, – думал он. – Все высокие фразы ректора – это настоящая дымовая завеса. На самом деле, финансирование вместо меня получит его племянник, и никакие доводы в мою пользу в данном случае не имеют значения. Все у них там повязано, не с кем разговаривать! Вместо науки устроили в университете настоящий семейный бизнес: все либо близкие друзья, либо родственники, даже секретарши и лаборантки на кафедре всегда чьи-то дочки или племянницы».

Раньше протекционизм в науке его совсем не волновал, но сейчас, когда пришлось столкнуться с ним лично, он возмутился. Стив вышел из воды, подошел к письменному столу, достал визитную карточку, оставленную агентами ФБР, задумчиво покрутил ее в руке и после минутной паузы принял решение и набрал номер телефона.

– Это говорит Стив Муррей, – сказал он. – Помните, вы приходили ко мне домой с предложением работы?

– Здравствуйте, мистер Муррей, – тут же ответил Ник, подмигивая своему напарнику. – Как вы поживаете? Рад, что вы позвонили.

– Я решил принять ваше предложение.

– Отлично! Я закажу для вас пропуск. Мой начальник хотел бы с вами лично встретиться и поговорить.

Агент опустил трубку и выразительно посмотрел на своего напарника.

– Да, черт побери, ты оказался прав: он все-таки позвонил. Не ожидал!

– Я же говорил, что он парень с амбицией, – напомнил Ален. – Я предупреждал. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, что к моему мнению следует прислушиваться.

– Да, но тогда, во время разговора он был настроен решительно против, не хотел даже слушать, – возразил Ник.

– Сдержанный человек, – убежденно произнес Ален, – но решительный. Отказаться от профессорской должности – это непросто. Пойду, обрадую шефа, но, честно говоря, у меня есть ощущение, вернее, предчувствие, что нам будет непросто работать с этим Стивом Муррей.

Глава третья

Конечно, в отделе борьбы с распространением наркотиков для Стива не шла речь об оперативной работе, но, тем не менее, все рабочее время он посвящал активному вхождению в мир наркобизнеса, читал отчеты, присутствовал на разработке операций и даже выезжал на задания.

Через пару недель к нему подошел Толстый Патт.

– Ну, профессор, как вам нравится ваше новое место? Это вам не университет, тут работать надо! – сказал он, и сам оглушительно засмеялся своей шутке.

– Спасибо, все нормально, – сдержанно, без всяких встречных улыбок ответил Стив.

– Как вы думаете, – испытующе глядя на нового сотрудника, спросил Толстый Патт, – у нас с вами действительно серьезный противник?

– Мне кажется, вернее говоря, я уверен, что да! Тут требуется глубокое изучение материала.

– Серьезно говоря, самое главное, это понять какие у наркомафии есть реально слабые места, как ее можно хоть немного обуздать.

– Я это пытаюсь понять, шеф, но нужно время. Пока мне ясно только одно: члены наркомафии знакомы по вертикали.

– Не понял, – удивился Толстый Патт. – Причем тут вертикаль?

– Ну, я имею в виду, что, несмотря на жесткую конспирацию внутри их системы, каждый распространитель обязательно знает своего поставщика. Это непременное условие в продаже наркотика, без которого невозможно обойтись, и это может быть их слабым местом.

– Возможно вы правы, черт побери, только неясно как мы эту особенность сможем использовать – согласился начальник. – Они, как правило, жалкие трусы и никого не выдают, так как боятся своих.

– Нельзя их заставить давать показания?

– Из моего опыта известно, что эти чертовы распространители скорее сядут в тюрьму, чем заложат босса. В тюрьме им, конечно, не очень хорошо, но отсидят и выйдут, а предателю придется жить в вечном страхе, ведь может получить и пулю в лоб.

– Понятно, я буду думать над этой проблемой.

– Думайте, профессор, хорошо думайте, это очень важно, черт бы их всех побрал, – закончил разговор Толстый Патт.

Откровенно говоря, в новом коллективе Стив не вызывал особой симпатии, несмотря на то, что совсем не был похож на тот тип ученых «не от мира сего», которых не интересует ничего, кроме их науки. Не любили его за высокомерное, независимое поведение. К своей деятельности в отделе он относился предельно серьезно, но совершенно не заботился о том, чтоб кому-то понравиться, видимо, это пришло к нему от занятий со студентами, когда, никогда не заискивая с аудиторией, он всегда и везде был на высоте, мэтр, профессор, высший авторитет.

По мнению коллег, он вел себя странно: не смеялся, когда все смеялись, не отвечал шуткой, когда над ним шутили, при этом работал как каторжный и никого не боялся, даже Толстого Патта, легендарного и бессменного начальника отдела по борьбе с наркобизнесом, которого боялись все. И еще, чувствовалось, что он подавляет собеседника. Не физическими данными, конечно, – в этом отделе не было слабаков, – скорее наоборот, ребятам, как называл своих подопечных Толстый Патт, не было равных в искусстве рукопашного боя, стрельбе с двух рук, быстрому принятию решений, – ведь дело, которым они занимались, требовало профессионалов самого высокого калибра. Он наравне со всеми занимался у мистера Чана, как все называли их инструктора по каратэ, джиу-джитсу и каким-то, никому не ведомым за воротами ФБР, способам быстро, вернее сказать, мгновенно вывести человека из активного состояния, но это умели делать все; Стив же подавлял собеседника логикой своих рассуждений.

Кстати говоря, именно мистер Чан был единственным человеком в ФБР, который вызывал у Стива подлинное уважение. Он был гений восточного единоборства, к которому относился как к необходимой даже в современном мире стройной жизненной философии, и, кроме того, был благожелательным и оригинальным человеком.

– Я вижу, что вы уже занимались восточными видами борьбы, – сказал он Стиву на первом занятии, после разминки, – но тут совсем другое дело.

– А в чем разница? – поинтересовался Стив. – Приемы ведения боя ведь те же самые…

– Нет! Разница большая, принципиальная! Дело в том, что я не собираюсь сделать из вас чемпиона мира по дзюдо, каратэ или джиу-джитсу, – объяснил тренер, – я хочу, чтоб вы сумели сделать только одно: сохранить себе жизнь, когда на вас нападают. Здесь вам не спорт, не соревнование квалификаций, не честная борьба в присутствии зрителей и под наблюдением судьи. Здесь – дуэль без правил, где выживает только один. Вот, в сущности, главное отличие от того, чем вы, Стив, занимались раньше. Я не учу специально убивать, я учу, как не быть убитым.

Много времени на тренировках они посвящали занятиям с учебным мечом.

– Меч, – любил повторять мистер Чан, – это продолжение вашей руки. Он требует точного расчета, мгновенной концентрации силы и высокого профессионализма. После тренировок с мечом вы лучше будете понимать безграничные возможности собственного тела.

У мистера Чана не было понятия «противник», «враг» или, скажем, «человек с пистолетом», – были только объекты и стандартные положения. Задача всегда сводилась к тому, как и в какой последовательности уменьшить количество объектов до нуля в таком-то стандартном положении. Решение задач, предложенных мистером Чаном, потом доводилось на тренировках до автоматизма и входило в плоть и кровь человека так, что было невозможно растеряться или что-либо забыть.

– Вы обязаны помнить, – часто говорил он Стиву, что перед вами будет не спортсмен, а преступник, у которого в голове нет никаких законов, а только желание вас убить.

Что касается Стива, то вскоре в отделе выработалось единое мнение, что его несомненно умная голова забита невероятным количеством, может быть, высоких, но нереализуемых и абстрактных схем и теорий, которые он поначалу пытался объяснять всем, кто хотел его слушать. Через некоторое время его просто оставили в покое. В отделе не осталось желающих разбираться в странных умопостроениях и испытывать на себе неэмоциональную и какую-то бесчеловечную систему доказательств его постоянной правоты.

Однажды, поздним летним вечером на стоянку ФБР спустились агенты в полном обмундировании, в бронежилетах и с автоматами в руках. Они сели в служебную машину, Ален включил двигатель и сосредоточенно задумался, глядя прямо перед собой.

– Поезжай, Ален. Сколько можно стоять? Раньше начнем, раньше закончим, – сказал Ник, нетерпеливо ерзая в кресле. – Чего ждем?

– Стива!

– Это ещё зачем?

– Шеф приказал взять его с собой на задание.

– С каких это пор научные консультанты выезжают на операции? – удивился Ник. – Не понимаю, зачем Стиву это нужно?

– Просто он хочет сам все увидеть, вникнуть во все мелочи, короче, присутствовать на реальной операции. Мне это непонятно, но с шефом не поспоришь.

– Но никто не требует от него ночью обыскивать квартиры наркодельцов, кроме того, это может быть опасно! Помнишь, как мы тогда нарвались на стрельбу. Я подумал – конец, если б не бронежилеты, были бы мы уже покойники, – раздраженно произнес Ник.

– Что взять с человека, который сидит на работе, как проклятый, все вечера, мне рассказали, что он даже в выходные иногда появляется, – прокомментировал напарник и, многозначительно посмотрев на Ника, покрутил пальцем у своего виска.

– Странный парень! Что он хочет этим доказать?

– Может, выслуживается перед шефом? – предположил Ален.

– Но шеф, мне кажется, не воспринимает его очень всерьез, – отозвался Ник. – За глаза всегда называет «наш профессор». Мне даже иногда кажется, он над Стивом немного подтрунивает, типа все занимаются делом, а этот всё где-то витает…

– Только мистер Чан любит его по какой-то неведомой причине, – напарник пожал плечами.

– Главное, наш профессор совершенно не понимает юмор, – вдруг вспомнил Ник. – Как-то я сказал ему по-дружески, чтоб он не работал слишком много, мол, тут это не очень принято, так он посмотрел на меня так, как будто я попросил его убить кого-нибудь из сослуживцев…

Ник резко прервал свои откровения и замолчал. Стив открыл дверь и сел в машину. Они выехали со стоянки.

– Зачем вы проверяете эти квартиры? Это же мелкие розничные торговцы. Кому они интересны? – сразу спросил он.

– Без мелких невозможно выйти на крупных, – не поворачивая головы, неохотно ответил Ален, – хотя и так всем известно, что тут всем заправляет Роберт Санчес. Это его район.

– Я читал его дело. Довольно крупный делец, но досье практически пустое, там нет даже минимума необходимой информации.

– Он был под следствием весь прошлый год, его даже судили, – вмешался Ник, – но это не помогло. Суд его оправдал! Вся наша работа оказалась напрасной.

– Не было достаточно доказательств? – поинтересовался Стив.

– У него был классный адвокат, а у нас во всем процессе не было ни одного гражданского лица, только агенты полиции и ФБР. Судья счел наши свидетельства недостоверными и освободил его, – криво улыбнувшись, сообщил Ален.

– А почему не было настоящих, гражданских свидетелей?