Глава 9

– Что-то не так? – растерянно спросил парень.

Он повернулся к девушке, которая задавала вопросы.

– Иди, а то опоздаешь, куда торопилась.

– Конечно.

Девушка взглянула на него, слегка нахмурившись, прежде чем ушла с подругой. После этого ушли ещё пятеро.

«Мы облажались», – подумала Юн Джон. У них было всего пять человек! Пять! У них изначально было очень мало людей. Может, стоило приготовить подарки или что-то подобное? Она начала всё больше беспокоиться, когда кто-то задал вопрос.

– Какие пьесы вы уже поставили? – спросил кто-то.

– Извини?

Вопрос застал Юн Джон врасплох. Она не ожидала, что крик «монодрама» вызовет такой вопрос.

– Мне просто интересно, какие пьесы вы уже ставили.

– А…

Юн Джон вновь обрела уверенность, когда ученики начали задавать вопросы, которые она действительно хотела услышать. Блин, монодрамы. Замечательная вещь.

– Юн Джон нужно поработать над своим выражением лица.

Чжун Хёк поймал себя на том, что повторяет слова Дан Ми. Юн Джон была откровенна в своих мыслях и чувствах, что для многих было проблематично. Даже сейчас, когда ей нужно было успокоиться, она слишком переживала. Конечно, она была совершенно серьёзна, когда работала над сценарием, но в большинстве случаев делала вещи, которые могли сбить с толку.

– Хотите посмотреть на прошлые года? – решил отозваться Чжун Хёк, намекая, что Юн Джон должна остыть.

Он достал из шкафа фотоальбом. Всего их было 12.

– Каждый год мы делали по одному такому. В каждом содержится информация о деятельности клуба за год. Давайте посмотрим альбом за прошлый год.

Он открыл альбом с 2002 года, и первокурсники собрались вокруг.

– Первым всегда идёт групповое фото членов клуба в клубной комнате. Если присоединитесь, то сможете попасть на групповое фото 2003 года.

– Ого, – сказал один из них.

– Так много людей.

Все первокурсники высказали своё впечатление. Чжун Хёк обратил внимание на друзей. У всех четырёх членов клуба было горькое выражение на лицах.

– Да, – сказал он.

Его голос стал значительно тише. Чжун Хёк попытался подавить неловкость и покашлял. Все намекали ему, что он слишком всё нагнетает.

– В любом случае, это была наша первая пьеса. Третий курс взял на себя большую часть работы, а мы были актёрами второго плана… вот.

– Актёр второго плана, конечно. Он играл главную роль, – вмешался Мин Сон.

Чжун Хёк немедленно тихонько прервал другого парня.

– Не строй из себя дружелюбие.

– Ах, извини.

Мин Сон тут же исправил своё предложение, сказав первогодкам «он тоже играл одну из главных ролей». Все члены актёрского клуба общались с новыми участниками, общение становилось всё более непринуждённым по мере того, как к ним приходили новые люди, но до этого старались поддерживать официальный тон. Эта традиция передавалась с самого начала существования клуба. Сегодня Чжун Хёк не собирался её нарушать.

С улыбкой Мин Сон перевернул страницу фотоальбома.

– Это Чжун Хёк. Правда не узнать?

Первокурсники энергично закивали в ответ. Чжун Хёк смущённо попытался быстро перевернуть страницу, но Мин Сон не позволил ему этого сделать.

– Он отлично играет, это даже старшие признавали. Если останетесь с нами, сами это увидите.

– К сожалению, на этот раз я буду постановщиком, так что не обращайте на него внимания, – продолжил Чжун Хёк, отталкивая Мин Сона. – Вот, посмотрите. Вы можете принять решение, увидев, чего мы добились.

Он даст им достаточно времени, чтобы они могли свободно решить сами, не будет ничего им навязывать, это так не работает. Минут через десять первокурсники подняли головы. Чжун Хёк заметил, что некоторые из них тоже приняли решение, к сожалению, не в лучшую сторону.

– Эм… эта сцена, похожая на лачугу, – сказал один из них.

– Да?

– Это всё вы сделали?

– Ага.

– Всё пилили, стругали тоже вы?

– Конечно.

Первокурсник кивнул с тяжёлым взглядом, на что Чжун Хёк ответил горькой улыбкой. Если всё и дальше будет идти так плохо… в клубе так и останется четыре человека.

– Хотите посмотреть на костюмы? – спросил Чжун Хёк, выходя из комнаты. Первокурсники шли прямо за ним. Когда он открыл дверь в аудиторию, учеников удивило увиденное.

– Многие мы либо сделали сами, либо купили у компаний. Это всё собиралось долгие годы.

Чжун Хёк гордился костюмами. Они были символом упорного труда и настойчивости клуба. Но тяжёлые взгляды первокурсников никуда не делись. Всё это только подтверждало, как нелегко им придётся в клубе. Чжун Хёк решил немного встряхнуть их.

– Актёрский клуб тоже требует определённых затрат. Бюджета, предоставленного нам школой, недостаточно. Кроме того, есть плата за приглашение учителя.

Деньги. Особенно чувствительными к деньгам были старшеклассники. Чжун Хёк это прекрасно знал. Словно в подтверждение этого на лицах ребят появилась уверенность.

– Извините, – пробормотали некоторые из них и ушли.

Чжун Хёк, если честно, не хотел прощаться с ними, но пришлось. Он не мог их задерживать и не имел права навязывать им свои решения. Если заставлять людей играть, то клуб будет обречён на гибель.

Попрощавшись, первокурсники исчезли. Мару заметил, как лицо Чжун Хёка мрачнело с каждым уходящим студентом. Юн Джон тоже выглядела так, будто мир рушился. Два других второкурсника внешне казались спокойными, но иногда тоже нервно ёрзали. Даже Мару запереживал.

– Они такими темпами все уйдут, – прошептал ему До Джин.

Чем больше второкурсники говорили, тем больше людей уходило. В конце концов, время и деньги были довольно ценными. Просить и то, и другое у первокурсников было слишком. Фотоальбом тоже сильно давил на них. Конечно, смотреть было интересно, но он служил доказательством самоотверженности, которой требовал этот клуб. Кропотливое создание каждого реквизита и игра на сцене предполагали тяжёлую работу. Мару всё ещё чувствовал какую-то энергию от фотографий. Было логично, что кто-то после этого уйдёт.

Кхм-кхм.

Второкурсник с короткой стрижкой вышел вперёд. Такая стрижка обычно придаёт устрашающий вид, но он был больше похож на жёлудь.

– Похоже, все слабаки ушли, – сказал он, хлопнув в ладоши. – Тогда мы представимся. Я Чхве Мин Сон, инженер-механик.

Мин Сон взглянул на девушку с короткой стрижкой.

– Меня зовут Лим Дан Ми, я на втором курсе и занимаюсь дизайном. Я люблю общаться и делать костюмы.

Дан Ми подтянула к себе другого парня. Мару понял, что он был лидером клуба, хоть президентом и считалась Юн Джон.

– Я Бан Чжун Хёк, специалист по электротехнике. Когда вступите в клуб, я расскажу о себе поподробнее.

Теперь Мару знал имена четырёх второкурсников. Он огляделся. Осталось шесть человек: четыре парня и две девушки. Девушки, кажется, были подругами. И ещё один парень. Он был довольно крупным и серьёзным, что в старшей школе было редкостью.

– Вы вступаете? – с надеждой спросила Юн Джон.

– Да, – первым ответил крупный парень, на которого смотрел Мару. Он повернулся и сел на своё место с анкетой в руках.

– Ура!

Юн Джон выглядела взволнованной. От одного только взгляда на неё Мару стало весело. Какая же она энергичная.

– А вы? – спросил Мару, обращаясь к До Джину и Дэ Мёну.

Дэ Мён держал в руках анкету, а взгляд у него был решительный. До Джин, похоже, тоже принял решение.

– Мы втроём тоже присоединимся.

Мару передал Юн Джон три анкеты. Она энергично закивала.

– Большое спасибо, – ответила она.

Не нужно благодарности. Мару повернулся, чтобы посмотреть на девушек. Они быстро переговорили между собой, а потом наскоро заполнили анкеты.

– Вот, пожалуйста.

Таким образом, к клубу присоединились шесть первокурсников.

– Мы принимаем участников до завтра, так что постарайтесь привести ещё людей, если сможете. А ещё с завтрашнего дня мы будем вести себя с вами более непринуждённо, так что не удивляйтесь, – объявила Дан Ми и после её слов все разошлись.

Мару направился в ресторан рядом со школой. До Джин собирался угостить их чем-то вкусным, чтобы отпраздновать событие.

– Правда Дан Ми красивая? – сказал До Джин, и это было первое, что вылетело у него изо рта, как только им принесли еду.

– А мне Юн Джон понравилась. И первокурсницы были милые, – ответил Дэ Мён, запихивая в рот кимбап.

– Да ты извращенец, что ли?

– Н… нет, я не извращенец.

– Ну конечно! Эй! Для парней нормально любить девушек, верно, Мару?

Мару кивнул. Он задумался. Актёрский клуб… было несколько проблемных моментов. Во-первых, третьекурсников не было вообще. Учитывая то, сколько их было в прошлогоднем фотоальбоме, их должно было быть несколько, а тут ни одного. Должно быть, что-то случилось.

Второкурсники будто прятались от них. Если вспомнить, какие лица у них были в клубной комнате, это было логично. Они не просто грустили из-за ухода людей.

– Кстати, почему третьекурсников не было? – спросил До Джин, похоже, тоже заинтересовавшись этим.

Дэ Мён начал размышлять.

– Не знаешь, кто из учителей их консультирует? – спросил Мару. До Джин любил собирать информацию. Может быть, он знал?

– Конечно, знаю. Наш учитель истории.

– Пак Тэ Сик? Он?

– Ага. Хороший парень, но довольно скучный.

У Мару тоже сложилось неплохое впечатление об учителе истории. Он был немного нудным, но часто рассказывал ученикам интересные истории. Как только До Джин встал, чтобы заказать ещё еды, в ресторан кто-то вошёл.

«Хотя и не очень красивый», – мысленно добавил Мару.

Вошёл учитель истории.

Тэ Сик помахал ученикам.

– Что вы здесь делаете? Уже поздно, – сказал он.

– Мы просто общаемся, учитель, – ответил До Джин с шутливым взглядом.

Тэ Сик начал преподавать 13 лет назад и пообещал запомнить имя каждого своего ученика, чтобы не приходилось обращаться на «эй, ты», поэтому Тэ Сик знал имена большинства своих учеников. Хотя некоторые он пока не успел запомнить. Всё-таки прошла всего неделя. Тот парень с маленькими глазами, сидящий позади, был одним из них.

«Дэ… Сик? Эх, прости, Я ещё не запомнил твоё имя».

Таких шумных детей, как До Джин, было легче запомнить. А тихонь запомнить было сложнее всего.

«А это Мару».

Хан Мару. Парень из электротехники с необычным именем. Он был довольно известен среди преподавателей. Такое имя легко запоминается, ведь оно необычное.

– Общаться с друзьями – хорошо, но нужно ведь не только снеками питаться, – посоветовал он.

– Не беспокойтесь, сэр! Я пойду домой и съем миску риса!

– Рад слышать. Ешьте побольше, у вас растущий организм.

Тэ Сик попросил женщину упаковать ему ттокпокки, сундэ* и немного жареных овощей (прим.п.: сундэ – традиционное корейское блюдо, которое представляет собой кровяную колбасу в натуральной оболочке). Он вспомнил, как студенты клуба усердно убирали клубную комнату, когда он заканчивал работать. Кажется, они собирались задержаться, поэтому он решил купить для них еды.

– Учитель, у меня вопрос.

Тэ Сик обернулся на звук. Это был Мару, парень с квадратной челюстью и уверенным взглядом. Глядя на Мару, он подумал, что у него, вероятно, строгий отец. В нём не было той игривости, которая была видна во взгляде у других учеников.

Другие преподаватели также согласились с Тэ Сиком, особенно классный руководитель Мару, который считал его слишком взрослым для своих лет.

– Конечно, что такое? – спросил Тэ Сик.

– Мы сегодня были в актёрском клубе.

– А-а-а! Так вы трое из новой шестёрки?

Тэ Сик купил ещё одну порцию жареных овощей, чтобы угостить троих.

– Спасибо, сэр.

– Спасибо.

До Джин и Дэ Мён тут же принялись за еду, однако Мару больше зациклился на вопросе.

– Так что же вас интересует? – спросил Тэ Сик.

– В клубе всего четверо второкурсников и ни одного третьекурсника, – ответил Мару.

– Ах, – произнёс Тэ Сик, внутренне горько улыбаясь. Мару только что задал ему самый трудный вопрос. Оно и понятно: почему бы не поинтересоваться?

– Что-то случилось? Второкурсники, кажется, тоже что-то скрывают.

Два других ученика тоже прислушались. Видимо, они ничего не заметили. Какой проницательный парень, этот Мару. Он первым понял, что происходит в клубе.

– Да, кое-что случилось, – подтвердил Тэ Сик.

– Вот как, – произнёс Мару и начал копаться в еде. Это сбивало с толку. Разве ему не было интересно, что произошло? Почему не было третьекурсников и почему второкурсники так себя вели? Почему он не спрашивал? Разве ему не было любопытно?

– Тебе не любопытно? – спросил Тэ Сик.

– Любопытно, – ответил Мару.

– Можете нам рассказать?

До Джин и Дэ Мён попросили вместо него, однако Мару только покачал головой.

– Я услышу это от второкурсников. Думаю, это будет более уместно, – сказал он.

– Верно. Конечно, лучше услышать историю от них, – согласился Тэ Сик.

Тэ Сик встал, когда его окликнули. Мару встал вместе с ним. Ребята посмотрели на него и тоже поднялись. Мару был больше похож на младшего сотрудника какой-нибудь компании. Точно знал, что делать, чтобы не разозлить учителя.

«Отец хорошо его воспитал. По крайней мере, он не произведёт ни на кого плохого первого впечатления».

Все вышли, и ребята поклонились учителю на прощание. Он вернулся в ресторан, когда работница спросила, не забыл ли он ничего внутри.

– Нет, но можно я заплачу за их еду? Сколько с меня?

– 6000 вон, – ответила она.

– Хорошо. Вот, – сказал Тэ Сик и, встретившись взглядом с Мару, улыбнулся.

– Ешьте побольше, молодёжь.

– О да, нам удалось сэкономить кучу денег! – радостно воскликнул До Джин, размахивая руками в воздухе. Он и Дэ Мён, видимо, жили в одной стороне, потому что шли вместе и обсуждали что-то по дороге. Для парней не было лучшего способа подружиться, чем проводить время вместе.

Мару посмотрел за тем, как они уходят, прежде чем сам сел на велосипед и направился домой. Первое, что он сделал после возвращения, это сделал домашнюю работу. Мама взглянула на него с лёгкой ухмылкой, бормоча себе под нос: «Наконец-то он повзрослел».

– Скорее всего, я в субботу буду позже, мам, – сказал он.

– Почему? – спросила она.

– Я вступил в клуб. Актёрский.

– Правда? Если это занимает слишком много времени, то лучше не надо.

– Всё в порядке. Я позвоню, если что.

– Эх, что отец, что сын. Не слушаете меня. Кстати, Мару, тебе нужны деньги?

– Ещё есть.

– Ты разве не копил на новую пару обуви?

Мама достала из кошелька купюру в 10 000 вон.

– Возьми. Потратишь, когда понадобится.

– Оставь, мне не нужны деньги.

– С тобой что-то случилось?

– Я же говорил, что повзрослел. Отдай деньги Баде, ей будет нужнее.

Мару мягко выпроводил маму из комнаты и закрыл дверь. Если он хотел жить размеренно, то сначала нужно было учиться. Разумеется, отличником он становиться не собирался. В прошлый раз он на собственном горьком опыте понял, что это не для него.

«Не хочу, чтобы моя жизнь определялась оценками…»

Когда он был моложе, то не понимал взрослых. Зачем ему математика? Как вообще использовать физику? Разумеется, он понял, что не обязательно учить все предметы, но их понимание открывало ему варианты выбора.

Учёба для Мару была просто способом дать себе больше возможностей в жизни. Но…

– Эх.

Всё вышло не так, как он планировал.

– Как же сложно, – подумал он и решил пока отложить ручку.