Раздел 2

Любовь как заданность организации Мироздания

Отстояние содержания и значения термина «Любовь» от организации Мироздания и миропорядка лишь кажущиеся. «Человеческая составляющая» миропорядка исходит и базируется на её сущностях. В этом отношении она должна рассматриваться как самостоятельный, обширный феномен, обладающий собственными прерогативами, мощной системно – созидательной функцией и ролью. Такое её понимание далеко выходит за рамки её традиционного, особенно бытового понимания и толкования. Величайшая упорядоченность и тончайшая всесторонняя функциональность миропорядка, который называют Божественным, и есть её результат, если физически и не она сама. Чтобы в мыщлении расчистить для неё эту роль и функцию, следует освободить их смысл от принятого в быту толкования, которое по своей сущности ограничено и неполно.

2.1. Узкая ограниченность принятых понятий любви

Прежде всего скажем, что речь здесь пойдёт об узости и слабости традиционных бытовых понятий, под которыми и за которыми нам видится: 1) содержательная неполнота; 2) смысловая недостаточность; 3) использование преимущественно в бытовой жизни с сексуальным окрасом в её людских взаимоотношениях; 4) невостребованность в качестве созидательной функции в систематике Мироздания в целом. Таким образом, традиционное и особенно бытовое понимание термина «Любовь», в большой мере принижает и приземляет её. И здесь сказывается миротворная слабость бытового фактора любви. Почему мы так можем говорить? Аргументы следующие: энергетика любви как таковой – это стержень, на который насажена Вселенная и которая наполнена её субстратом; любовь как некое свойство свехблагости закодировано в физичности мира в его субатомных структурах; здесь она выступает в роли и функции цемента, объединяющего и скрепляющего Мироздание в единство и целостность.

Все известные духовные практики говорят о любви в возвышенных тонах, разумея под ней нечто намного бо́льшее и всеохватное, чем принято думать. По ним «ответствование» тоже относится к любви, отношения ученика и учителя – тоже любовь. Её житейская ёмкость = морфогенез открытый и скрытый, не выражаемый словами, не сводимый к явности, но смыслосодержательный и тем употребимый. Итак, мы пока выделили аспекты любви житейски практические, бытовые, не заполняющие её целостное содержание и не отвечающие её абсолютной роли и функции.

Образно понимая, это была одна сторона дела. Другая сторона – её выдающаяся роль в аспектах зарождения человека в отдельности и продолжения рода человеческого в целом. Обобщая эти аспекты, условно назовём их сексуальностью. Представляется, что следует различать и разделять феномен сексуальности на две составляющие: как биологическое средство продолжения рода и как психологообщественный предмет общения и взаимоотношений, не впадая в крайности нравов. Суть первой составляющей отлично определил Сваам: «единственная истинная цель нашего существования – оплодотворение яйцеклетки…Оргазм есть награда за это». Какая цель предназначена, например, жабе? Дать как можно больше потомства! Человек, как высшее биологическое существо, тоже сохраняет подобную природную цель. Несмотря на сознание, политические и экономические отношения, которые её укорачивают.

По З. Фрейду, первичные силы человека имеют сексуальную природу, её влияние определяет первичное и душевное здоровье человека. По истокам онтологии получается, что тело наполнено досексуальной сексуальностью, ибо производит свой зов. Постепенное развитие ребёнка, как известно, демонстрирует это. Следовательно, важнейшее значение и своё место эти факторы имеют в рамках бытования отдельной особи. Но аспекты сексуальности тоже не однородны и не однозначны. Практика жизни людей, да и общества в целом чётко подразделяет её на две половины, пусть и подсознательно: первую половину условно назовём как продолжение рода, человечества, человека как вида, вторую половину условно отнесём к чистому удовольствию, к кайфу, а потому и гипертрофируемую. Понятно, что эти половины имеют разные выходы в свои последствия и результативность. Человечество исходно эксплуатирует эту вторую половину, без удовольствий тоже жить нельзя, видимо, критерием здесь должна быть мера вещей.

Среди аспектов содержания, смыслов и значений любви сексуальные отношения, во-первых, не системообразующие в миротворении, значит вторичные, во-вторых, настойчивы, настырны, сверхназойливы и тем самым отодвигают даже мысли о других функциях любви. Здесь уместно сказать, что термин «Любовь» слишком аморфен, неконкретен, расплывчат для обозначения её разных функций и с их позиций. В языке, к сожалению, не находится для них иных адекватных терминов, да и мы пока не озадачиваемся этим вопросом.

Особенно обиженной оказывается миротворческая роль и функция любви как вселенского организатора, стимулятора и критерия развития, которая к сексу не имеет никакого отношения, но вынуждена использовать и ограничиваться его смыслом. Видимо, человечеству ещё только предстоит открыть и разработать содержание и терминологию любви в её вселенском значении и смысле, что параллельно расширит возможности и направленность человеческой деятельности. Нам представляется (считай гипотезой), что любовь как вселенский фактор, в своих исходных началах содержит (состоит) некое сверхплотное ядро сконцентрированной энергии, функционирование которого разворачивает и обеспечивает миротворение. Пожалуй, ближе всего к нему подходит термин «Благость», ибо оно изначально всегда действует во благо той предметности, на которую направлено.

Вторая половина сексуальности, условно названная кайфовой, далеко не однозначна и проста. За ней по истории человечества выстроился длиннейший шлейф выходов и последствий, большая (если не основная) доля которых относится к разрушительно-деструктивным, вплоть до несчастий, личных катастроф, убийств. Поэтому о ней с позиции нашей темы надо сказать содержательнее и подробнее.

2.2. Миротворная узость фактора сексуальности

Её смело можно посчитать сексуальной узурпацией феномена любви. Её последствия «производят» мусор, если соотносить их с чистотой первичных помыслов. В народе этот мусор называется извращениями. С чего начинается? З. Фрейд решительно защищал сексуальное происхождение наших желаний. Но многими своими коллегами он первоначально не был поддержан. Однако, большинство практикующих психоаналитиков подтверждают, что сексуальные мотивы и стремления являются самыми распространёнными объектами переноса на других, т. е. отторжения от себя. Стволом психоанализа стала теория сексуальности, которой и определяется поведение людей. Не зря, т. к. сексуальность является важнейшим среди всех инстинктов.

Психоанализ (ПА) не спроста расширил её толкование. Она начинается от сосания груди младенцем, удовольствия ребёнка от испражнений и мочеиспускания и через длинную последующую совокупность актов и времени может достигать и гомосексуальности. С рождением сына сразу возникает Эдипова завязка. Отцу где-то очень глубоко непроизвольно мнится: «Ты здесь, чтобы занять моё место. Первое, что ты отберёшь у меня, будет она, женщина, которую я люблю». Психически объективно и понятно. Своей жизнью сын должен будет развязать её естественным образом, чтобы стать нормальным человеком и мужчиной.

З. Фрейд установил у пациентов в процессах ПА следующее: по большей части они были больны оттого, что были не в состоянии удовлетворять свои сексуальные потребности. Пациенты переживали сексуальность как нечто предосудительное и поэтому боялись её удовлетворения, вытесняли соответствующие желания и развили вследствие этого невротические симптомы. Причина вытеснения заключалась в них самих, а вернее в диктате их совести (в структурной модели это (Сверх-Я). Если в рамках нсихоаналитического лечения удавалось релятивировать (восстановить) силу «Сверх-Я», тогда оно получало возможность прийти к выводу о возможности сексуального «предосудительного» удовлетворения. Следствием такого вывода оказывалось, как правило, исчезновение невротических симптомов и излечение самого заболевания.

Сексуальные влечения вообще трудно поддаются «обучению», умалению и т. п., а уничтожению, изжитию и даже игнорированию – никогда. Это самая жёсткая структура человеческой яти. В конечном итоге вся биология организма сориентирована на неё. Хотя это так, но так не принято ни говорить, ни рассуждать. Общество производит мощное психическое смещение в качестве психической защиты в сторону нравственности. А на поверку по жизни оказывается, что нравственности условной. Всё говорит о том, что смысл и роль сексуальных желаний гораздо шире, важнее и значимее собственно секса.

У редкого человека не бывает своей «клубнички». По научному она называется «Перверсия». К ней относятся все отклонения от сексуальной нормы, которые тоже важно знать, чтобы охранять свою здоровую самость. Некоторые из них:

– наблюдать секс = вуайеризм;

– публично оголяться = эксгибиционизм;

– предметность вместо желаемого лица = фетишизм;

– одеваться в одежду противоположного пола = трансвестизм;

– мнить себя противоположным полом = транссексуализм;

– мучить других = садизм;

– быть мучимым = мазохизм.

От них и происходит вышеназванный шлейф деструктивности, поскольку они могут выступать движителями и двигателями поведения.

Отдельное слово надо сказать о, так называемой, свободе секса и вольного отношения к нему, характерных для современности. Свобода имеет две стороны: объективную и субъективно-общественную. К первой можно отнести достигнутое, наконец, долгожданное послабление нравов и их жёсткости, их очищение от мистического налёта, ложной скрытности, возвращения сексуальности её естественности. Они создавали определённые неудобства в общении. Это с одной стороны. К другой стороне, противоположной первой, надо отнести продолжающееся традиционное непочтение, неодобрение, порицание такой свободы, отнесение её к негативным факторам. Параллельно со свободой в жизни имеет место красивый антипод узурпированности секса, это сублимация.

Сублимация. Её биофизическая возможность и содержание истекают из факта сочленения силы сексуальности и силы творческих порывов. В результате чего становится возможным одно заменить другим, точнее перенаправить энергию желаний. Но факт сублимирования сексуальных влечений в иные виды действий, имеющих другую природу и смысл, говорит о том, что понятие «Секс» далеко не заполняет состояния зависимостей и ролей, стоящих за его видимостью. О сублимации мы тоже говорили в своих предыдущих книгах, но не относили её к факторам «Сохранения» и роли в них. Сегодня, проникнув в проблему глубже, можно смело констатировать: она имеет все данные быть важнейшим и действенным активом «Сохранения», нести и давать прибавление здоровью и долголнтию.

Возможна даже сублимация агрессивных влечений человека. Силы сексуальности и агрессивности могут, видимо, не только легко сосуществовать, но и сочетаться, усиливая друг друга. Деспоты вполне это демонстрируют. Но корни сублимации в психике глубоки и основательны. Т.О., сублимация есть способ и средство отвлечения инстинктивных влечений, особенно непотребных, от своих первоначальных целей в сторону социально значимых объектов и целей. Она стимулирует чувство возвышенности, гордости, величия. По-другому: сублимация – это возвышение энергии либидо до стремления к целям, не связанным с сексуальным удовлетворением. В принципе – она фундаментальная человеческая способность, лежащая в основе цивилизации. В качестве основных форм сублимации Фрейд описывал художественное творчество и интеллектуальную деятельность. Однако, следует подчеркнуть, что по жизни она может касаться и относиться к любым видам труда, если они выполняются с любовью, искренним интересом, глубоким осмыслением и стремлением к новизне.