Медвяный ветер с полей

1

Отшумели весенние ручьи. Смолкли птичьи брачные песни, покойнее стало в лесу, вдоль и поперек прошитом крепкими ароматами вошедших в силу цветов. Вот уж где приволье, вот уж где раздолье для неугомонных пчел. Проворно обшаривая цветы, пчела-труженица старательно и умело сбирает с них пыльцу, укладывает ее в «корзинки» на своих ногах и стремительно уносит в домик-улей. Знающему человеку по цвету «обножки» нетрудно разобраться, с какого растения собрана пыльца. С цветущей ивы, к примеру, пчелки несут желтые комочки пыльцы, с яблони – светло-серые, а вот на груше пыльца красная, на липе – зеленая, на одуванчике – ярко-оранжевая.

Весна по народной примете закончилась, поскольку в тайге зацвел шиповник. На смену торопливым подснежникам расцвели фиалки, голубые горечавки, лиловыми огоньками вспыхнул первоцвет. На открытых лужайках зазолотились одуванчики, а на межах и у дорог зажелтели нежные хохлатки…

– Гля, Серега, – протягивает Васька желтенький цветок, – чистотел зацвел.

Сережа осторожно берет цветок, рассматривает и отбрасывает в сторону.

– Что, не нравится? – смеется Васька.

– Еще бы! – Сережа передергивает плечами.

– Ты пальцы вытри, а то пузыри вздуются.

Сережа смотрит на пожелтевшие пальцы и трет их о землю.

– Мамка сказывает, что его еще ласточкиной травой называют, – Васька жмурится и переворачивается на спину. – А знаешь, почему?

– Нет.

– Раньше думали, что ласточки собирают сок с чистотела и возвращают зрение тем пацанам, которые слепыми родятся… Во темнота-то была, да?

Сергей не отвечает и с любопытством смотрит на отброшенный цветок.

– Серега, – лениво, в нос, тянет Васька, – твоя очередь коров смотреть.

Вставать не хочется: земля, щедро согретая солнцем, кажется мягкой и уютной, а поднялись они с Васькой в четыре часа утра и теперь глаза сами собой норовят закрыться.

– Сейчас, – тихо отвечает Сережа.

– Смотри, заснешь, – уже из последних сил предупреждает Васька.

И Сергей поднимает голову, некоторое время у него перед глазами плывут круги, потом все становится на свои места, он видит лес, пронзительно-зеленый луг, клином уходящий в сторону Галкиной Ямы, Лельку, лениво пасущуюся невдалеке, и огненно-рыжий шар, стремительно летящий на него. Сережа вновь опрокидывается на спину, и Верный, по инерции перелетев через него, падает на Ваську.

– Пшел! Скотина! – вопит возмущенный Васька и переворачивается на живот, уютно вжимаясь головой в небольшую вмятину на земле.

– Верный, – ласково гладит пса Сережа, – ты где был?

Верный притих, зажмурился, на носу у него Сережа видит присохшие комочки земли.

– Ты за сусликами гонялся, да? – сразу же догадывается Сергей. – А кто будет за коровами смотреть?

И тут он вспоминает, как дедушка вчера вечером наставлял их с Васькой: «Главное, ребятки, не упустите коров в клевера. Не дай бог! Они ведь не понимают. Объедятся и вмиг передохнут…»

Сергей вскакивает и бегом бросается к Лельке.

2

А коровы уже успели миновать первую рёлку, пересекли луг и потихоньку втягивались в мелколесье, за которым было большое поле клеверов. Впереди, конечно же, Ночка Никитиных – черная, статная корова, с круто и изящно выгнутыми рогами. Завидев скачущего Сергея, она спокойно повернула к лугу, а за нею и остальное стадо.

– Вот я тебе! – грозит кнутом Сергей и подворачивает буренок в сторону луга.

Верный, оценив обстановку, с лаем кидается на коров, и они трусливой рысцой бегут от него. Сгоряча Верный кинулся было и к Ночке, но она, с неожиданной ррытью развернувшись к нему, низко опустила голову, трубой вскинула хвост и понеслась на тявкнувшего от неожиданности пса. Делать было нечего: Верный поджал рыжий хвост и во всю собачью прыть бросился к Сереже.

– А ну-у! К-куда! – громко щелкнул кнутом Сергей, и Ночка замерла на месте, лишь круглые бока у нее высоко вздымались от бега. – Вот я тебе сейчас…

Ночка почесала голову о переднюю ногу и ленивой трусцой поспешила к оставленному стаду.

– Что, Верный, струсил? – насмешливо спросил Сережа облизывающегося пса. – Коровы испугался, да?

Верный потянулся и протяжно зевнул, обнажая розовую пасть, тем самым он как бы сказал: попробуй тут не струсить – растопчет дурная корова, да еще и на рога подцепит… Впрочем, не только Верный опасался Ночку – все деревенские псы не выказывали особенного желания связываться с нею. «Атаман, а не корова, – говорил про нее дед, – хуже любого врага в стаде. От нее, окаянной, все беды. Глаз с нее не спускай…»

В это лето не нашлось в Выселках пастуха для домашнего коровьего стада, и на деревенском сходе было решено пасти коров дворами, по очереди. Конечно, хорошего в этом мало, да что делать? Тухачевым пасти деревенских коров выпало в воскресенье, когда дедушка на конюшне договорился ковать колхозных лошадей. Вот и повезло Сергею – доверил дед ему с Васькой деревенское стадо…

– Но! – теснит коров лошадью Сережа. – Пошли!

Коровы, постепенно разбредаясь по лугу, все дальше отходят от клеверов. Теперь можно спокойно полежать на траве и даже вздремнуть немного, потому как Васькина очередь подворачивать стадо…

И каждый час, каждую минуту звучит в лесу и на лугах разноголосый птичий хор. То жаворонок зальется звонкой трелью, то бекас в стремительном полете издаст оперением такие звуки, словно у тебя над головой кричащая овечка пролетела. Но красивее всех распевает свои бесконечные песни сизый дрозд: заслушаешься его звонкими напевами, невольно замрешь от нескончаемого «художественного свиста».

3

День близится к обеду. Васька, обломив по размеру мизинца палочку, воткнул ее между пальцами и так пытается определить время.

– Час дня,– неуверенно говорит он, – никак не меньше.

Сергей, заприметив, где кончается его тень, шагами измеряет ее, после чего заявляет:

– Только-только за двенадцать перевалило.

Они начинают спорить. Верный, вальяжно развалившись в тенечке под березой, с любопытством смотрит на них.

Дело в том, что к двум часам дня они должны подогнать стадо к Галкиной Яме. Туда из деревни придут женщины доить своих коров. А они в это время могут пообедать и отдохнуть.

Наконец, после долгих споров, Сережа с Васькой сходятся на том, что еще примерно час коров надо будет покрутить здесь, а потом уже гнать к Галкиной Яме. Порешив с этим делом, они вновь валятся на землю, вдыхая ее дурманящие запахи. Постепенно у них завязывается разговор о том, что их сейчас больше всего волнует.

– Слышь, Вась, а если в мореходку махнуть? – спрашивает Сережа, мысленно представляя себя в матроске и брюках-клеш.

– Не, – лениво щурится Васька, – далеко.

– Ну и что?

– Не хочу…

– А тогда куда?

– Я бы сразу на шофера пошел, – приподнимается на локтях Васька, – да там только с восемнадцати лет берут. Мне еще два года ждать.

– Вот если бы в летное училище, – Сережа поднимает голову, смотрит в пронзительно-голубое небо и грустно вздыхает.

– Мал еще, дорасти.

– А можно в горный техникум – на геолога, – оживляется Сергей. – Знаешь, как интересно!

– Че интересного? – покривился Васька. – Всю жизнь каменюки собирать. Да они мне и даром не нужны… Не-ет, – спустя минуту, говорит он. – А я бы пока на тракториста пошел. Три месяца и – готово… Матери можно помогать.

Васька садится на земле, достает мятую пачку «Севера» и долго выбирает себе папиросу. Немного подумав, он и Сергею протягивает пачку, но тот отрицательно качает головой.

– Неужели так и не будешь курить? —удивляется Васька.

– Нет.

– Совсем?

– Я пробовал – противно, – равнодушно говорит Сергей.

– Подожди, закуришь еще, – многозначительно обещает Васька, глубоко затягиваясь и кольцами выпуская дым. Одно из колец снесло на Верного, он чихнул, вопросительно уставился на ребят и почесал нос лапой.

– А я, наверное, в мореходку подамся, – Сергей потягивается и сладко зевает, – знаешь, какая у них форма!

– В мореходку – хорошо, – соглашается Васька. – А только кто твоим деду с бабой Марусей помогать будет? Мо-ре-ходка, – презрительно растягивает Васька. – В море можно и в армии попасть, а тебе специальность нужна, понятно? На всю жизнь.

Сергей понимает, что в чем-то его друг прав, но так не хочется расставаться с мечтой, которая не давала ему покоя: огромный, белый корабль, а на капитанском мостике он, Сергей Тухачев, в форменном мундире, с биноклем…

– Все равно, Васька, я в море хочу.

– Ладно,– отмахивается Васька, – надо еще экзамены сдать.

– Сдадим…

– Тебе легко говорить, а я на сочинении срежусь, – убежденно заявляет Васька.

– Учи.

– А я не учу, думаешь? Ночью разбуди и спроси – все правила расскажу, а ошибку все одно сделаю.

Солнце уже прямо у них над головами, и Васька вдруг спохватывается:

– Серега, коров гнать надо, а то нас бабы побьют.

– Погнали, – соглашается Сергей, поднимаясь с пряно пахнущей земли.

4

Пригнали они коров в самый раз, так что женщины, уже подошедшие на дойку, похвалили их:

– Вот это пастухи! А то вчера Вениковы два часа коров здесь продержали.

– Здесь-то способнее стадо держать – клевера не потравят.

– Ну да… Зато и молока я надоила с гулькин нос.

– Все одно – худо без пастуха.

– Известно. А что делать? Хорошо вот ребята добросовестные попались. Другие-то абы как, лишь бы очередь отдежурить…

Приятно ребятам слышать добрые слова, после них и усталость вроде бы отступила, и спать уже не так хочется.

– Пошли перекусим, – предлагает Васька, снимая с седла переметную сумку, – а то, знаешь, у меня кишка кишке лупит по башке…

Есть они садятся в тенек под раскидистой березой, под неотступным, внимательным взглядом Верного. Васька достает из сумки две темных бутылки с молоком, шесть вареных яиц, картошку в мундирах, головку лука, по кусочку окорока, по два соленых огурца и буханку хлеба.

– Куда столько?– удивляется Сергей.

– Ничего, до вечера подберем, – рассудительно отвечает Васька. – А не подберем – нахлебник поможет, – он кивает на Верного.

– Ребятки, а ребятки! – кричит еще издали растерянная тетка Груня. – Куда это вы мою Марту подевали?

– Марту? – в одни голос переспрашивают друзья, совсем было наладившиеся обедать, и разом вскакивают с земли.

– Ну да, Марту… Я уже в другой раз все стадо оббегала, а ее нет…

Ребята переглядываются, и Сережа вспоминает, как дедка еще с вечера говорил ему: «А то есть такие артистки, что зайдут в лес и лягут… В тенечке-то хорошо, чего не полежать? Потому, как мимо леса погоните стадо – в оба глаза смотрите, чтобы какая каналья у вас не отстала…»

Сергей бежит к Лельке, недовольно покосившейся на него, а Васька в это время подозрительно спрашивает:

– А вы хорошо посмотрели, тетя Груня?

– Глаза у меня еще не повылазили, чтобы свою корову не разглядеть, – сердится женщина, опуская на землю ведро и маленькую скамеечку.

– Ладно, сейчас найдем, – обещает Васька, провожая взглядом поскакавшего к лесу Сергея, – никуда не денется ваша Марта.