Цитаты из книги «Кофейня в сердце Парижа»

«В глазах убийцы – я его палач».

Губы не умеют лгать. Я только что хотел перечеркнуть свое предложение, так как до меня дошло, что поцелуи не умеют лгать. Но как можно перечеркнуть ее губы, когда они святее всех слов, моих и ее, вместе взятых. Люди умеют лгать словами, люди любят губами. Люди губят губами. И нет ничего прекраснее губ. Ничего! Губы имеют память. Но не хранят память обид. Глаза могут ненавидеть. Сердце – болеть. Обиды живут в солнечном сплетении. Но губы помнят тепло. Губы помнят радость. Губы помнят другие губы. На губах нет разлуки. Разлука в душе. Разлука в горле. Разлука в глазах. А разлучившиеся остаются на губах. И в очередной раз, когда мне предстояло ее ненадолго покинуть, я трогал не сердце, а губы. Этим жестом я говорил, что храню ее вкус.

Люди лгут, тело – нет. Я никогда ей не лгал. Ведь лгать – значит бояться.

только любовница, с которой можно разделить постель, ванну, кухонный стол. Но еще и друг, которого нужно внимательно слушать. Слышать, когда слушаешь, даже когда она говорит ни о чем. Женщина – не загадка, нет. И на каждый свой вопрос я могу получить ответ, если буду хоть немного внимательнее. Она всегда говорит, что ей нужно. Всегда! Странно, когда мужчины говорят, что не знают, чего хочет их женщина. Скорее всего, им не хочется этого знать. Я не знал, что отношения – это не только я, но еще и «я» в квадрате. Каждый должен делать свой шаг, пока оба не столкнутся губами. Если ты стоишь на месте, а другой идет тебе все время навстречу, то, скорее всего, однажды ты останешься у него позади. Каждый делает свой шаг. Безногому не место на старте… А столкнуть в пропасть другого – это еще далеко не конец. Из любой ямы

Я, как и обещал себе, купил сборник сонетов Шекспира. Этот вечер я провел с ним. Эта книга мне была нужна, она была той самой отдушиной, которой мне так не хватало все это время. Передо мной исповедовался человек необыкновенной души. Я его слушал, вникая в каждое слово. Некоторые строки прожигали пламенем грудь, а затем живот. Огонь придумали поэты. Кто создал огонь – тот обречен быть бессмертным.

Как жаль, что некоторым птицам суждено разбиться о небо, так и не добравшись до теплых краев. Мне жаль птиц, но не Розу. Это был не ее самолет.

– Потеряв, начинаем ценить? – уточнила она. – Нет. Потеряв, мы отказываем

На следующий день я вновь встретил убийцу. Париж сидел за своим столиком, внимательно изучая фотографии. Я не знаю, что на них было или кто, но я всем своим нутром чувствовал, что на одного человека в этом мире станет меньше. Я прошел мимо него. Он смотрел в мою спину, я это чувствовал всем телом, его ледяной взгляд, подобно кинжалу, притрагивался к моей спине. Он был, словно палач, который исполнял объявленный приговор, но это не было его оправданием. Наемный убийца, киллер, бездушная тварь. Бесчеловечное существо, которое отняло у меня все. Еще не пришло твое время. Живи! Если жизнью можно назвать твое существование… Меня схватили за руку, это была рука отца, твердая рука, цепкая хватка. Я его называю отцом, потому что так его называла Она. – Чего ты ждешь? – процедил сквозь зубы он. Я привык к приступам неконтролируемой агрессии с его стороны, я на него не сердился. Напротив, со временем я к этому начал относиться с пониманием. Побывав в его коже. Узнав, что такое – потерять свою дочь… – Еще не пришло его время. Не бойся, я выучил каждый его шаг. Ему не скрыться от меня, да он и не думает об этом. Не от моей пули умрет, так от твоей или твоих людей. Он это прекрасно знает. Ты сам-то знаешь, каково это – быть обреченным на смерть? Это как жить с раковой опухолью. В данном случае, опухоль – это я. Отец разжал кулак, я встряхнул руку и присел на свободный стул, стоявший напротив него. Он смотрел в мои глаза своим тяжелым, пронзительным

Понимаешь, иногда, когда ты меня касаешься пальцами, у меня такое ощущение, что твои руки обладают какой-то божественной силой. Не могу объяснить свои ощущения, но такое чувство, словно твои ладони – целебные. Исцеляющие. Мне нравится твоя энергетика, твой голос, твои слова, твои глаза, твой запах, руки… Это все мое. Все нужное! Но мне постоянно кажется, что ты можешь больше. Можешь сильнее. – Я тебя не совсем понимаю… – честно признался я. – А меня и не нужно понимать, меня нужно любить. Ты трахаешь меня, но не любишь.

– А зачем вы краситесь, надеваете чулки, обуваетесь в красивые туфли? Надеваете самое роскошное платье, зажигаете свои глаза. Тратите полдня на то, чтобы сделать себе прическу, и еще несколько часов на маникюр. Зачем вы ухаживаете за собой? – Чтобы выглядеть безупречно. Чтобы наслаждаться собой, – не задумываясь, ответила она. – А разве ты не думаешь о том, что тебя будут хотеть? Что тобой станут упиваться, мысленно раздевая тебя догола и делая все, что прикажет им тело. Она подумала. – Любой женщине нужно внимание. И все наши беды – от его отсутствия. А быть чьим-то влечением, бурной фантазией и героиней неснятого кино – это, в первую очередь, чувствовать себя цветущей, пахучей и живой. Люди любят, когда наступает весна. Когда мне дарят внимание, я себя чувствую весной.