– Слушаюсь, – быстро, по-солдатски, отрапортовал Бурашев. И грустно добавил, – Что только за палочку шашлыка не наговоришь, не насочиняешь. Эх. Итак, продолжаю бесплатную, но, заметьте, очень познавательную и полезную лекцию. Ну, а если серьезно, давайте я вам по Инету вышлю множество информации, чтобы вы спокойно дома могли прочитать про технические факторы, про графический анализ, посмотреть диаграммы и все постулаты при покупке или продаже акций. Не хочу сейчас вас всем этим грузить. Это надо изучать без пива на трезвую голову. А потом уже отвечу на ваши конкретные вопросы, если еще фондовый рынок вам будет интересен. Хорошо?! А сейчас, давайте я лучше расскажу про некоторые удивительные вещи, о которых я узнал на семинарах и которые можно отнести не только к биржевой торговле, а вообще к любой системе, органической и неорганической.

– Что ты имеешь в виду? – не понял смысл последней фразы Кузнецов.

– А ты еще не дошел в своем изучении биржевого дела до числового ряда Фибоначчи? – спросил Бурашев у Кузнецова, прищуриваясь.

– Нет еще, не дошел, – быстро, как на духу ответил Иван.

– Ааа. Вот я тебя и поймал, Ваня. Ты сам только что признался, что все-таки читаешь литературу по биржевой торговле, – рассмеялся громко Бурашев и потом, обращаясь, к Подгорному, продолжил – А ты, Паша, говорил, что нашего Ивана только самолеты и звезды интересуют.

– Ну, ладно, ладно, сдаюсь. Меня не только самолеты, но и деньги, и биржа, и даже девушки интересуют, – сказал с улыбкой Кузнецов.

– Нет, Паша, ты слышал?! Нашего Ивана и девушки тоже интересуют?!? И это в какие-то 36 лет!!! Ужас. Паша, ты видел, во что он превращается, связавшись с тобой? – с напускной тревогой спросил Бурашев у Подгорного, – Ай-яй-яй, а какой мальчик хороший был.

– Ну, хорош прикалываться, Саня. Давай рассказывай дальше, что ты там обнаружил, – бросил нетерпеливо, но с улыбкой Кузнецов.

– А ты, Паша, тоже не слышал про ряд Фибоначчи? – спросил Александр, внимательно посмотрев на друга.

– Самую малость, и ту очень давно. Там, какая то закономерность в числах выявлена, да? – ответил с сомнением в голосе Подгорный.

– С вами все понятно. Ну, тогда, я всё подробно расскажу, потому как это очень даже занимательно и, на первый взгляд, пахнет даже какой-то фантастикой, – сказал уже серьезнее Бурашев, глотнул пива и продолжил свой рассказ – В общем, где-то в одиннадцатом или двенадцатом веке, когда на Древнюю Русь еще не пришли монголо – татары, в Италии жил-поживал один математик по имени Фибоначчи. Он много путешествовал, побывал в Греции, в Египте, в Азии и откуда-то привез древние знания о том, что существует некий ряд чисел, которые идут в строгой последовательности и подвержены определенным закономерностям. Вот смотрите! Если взять числа 1 и 2 и сложить их, то какое число получится? Три. Правильно?! А теперь если сложить две последние цифры в ряду «1,2,3», то получится цифра 5, так? – друзья кивнули в знак одобрения, – А если далее в полученном ряду «1,2,3,5» опять сложить два крайних числа – 3 и 5, то получим цифру 8. Так?! Это и есть ряд чисел Фибоначчи –1, 2, 3, 5, 8, 13, потом 13 плюс 8 будет 21, далее 21 плюс 13 будет 34, и так до бесконечности можно составлять.

– Ну и в чем же фишка? – недоуменно спросил Подгорный, – Люди от нечего делать придумали складывать последние цифры в ряду и получать новое число, – что ж в этом удивительного?

– Ты совершенно прав – пока ничего удивительного в этом ряду нет, – ответил Александр, – Однако, если разделить в этом ряду последующее число на предыдущее, то получается всегда одна и та же цифра – «1,6ххххх» со множеством копеек – 65 сотых, – 647 тысячных и так далее! И чем больше величина чисел в ряду Фибоначчи, тем ближе к абсолютной цифре «1,6» получается значение при их делении. Как раз таки эту цифру – «1,6» и назвали золотым сечением.

– Ну, да. Возможно, что-то необъяснимое в этом есть, но это могут быть просто причуды математики, – все также скептически проговорил Подгорный.

– И здесь я с тобой согласен, Паша, – улыбнулся Бурашев, – Но, самое интересное еще впереди.

Бурашев замолчал и с жадностью сделал несколько глотков пива, будто у него неожиданно возникла сильная жажда. Павел и Иван смотрели на своего друга и молчали, боясь вспугнуть мысли Бурашева о чем-то, им пока совершенно неведомом и незнакомом. Привыкшие со школьной скамьи интересоваться всем необъяснимым, парни после окончания школы поступили в авиационный институт, в первую очередь, из-за любознательности, чтобы понять, как эти громадные куски железа, называемые самолетами, могут отрываться от земли и быстро летать. Подгорный и Кузнецов интуитивно почувствовали, что дальнейшее изложение истории чисел Фибоначчи может быть весьма занятным и интересным, поэтому хмель от пива вмиг рассеялся, и лица друзей стали сосредоточенными.

Иногда встречаешь взгляд, через который, если бы умел, то забрался бы внутрь человека, познакомился бы с его мыслями, без слов понял бы, что тебе хотят сказать. При этом у тебя есть абсолютная уверенность, что через такой взгляд забраться в разум собеседника можно, но, к сожалению, ты пока просто не знаешь методики как это сделать. Подобный взгляд был у Александра в те мгновения. Бурашев ушел в себя, чтобы сделать для своих друзей краткое резюме из громадного объема прочитанного материала. Повисла небольшая пауза, слышалось лишь шипение капелек жира, падающего с шампуров на угли, доносился злой лай собаки через улицу у соседей, да с речным бризом залетел к дому протяжный гудок парохода, плывущего по Волге где-то вдалеке. Друзья не отвлекали рассказчика и терпеливо ждали в минутной тишине.

– Нус, пойдем дальше, господа присяжные заседатели, – наконец сказал Александр и продолжил свое повествование, – Так вот, после того, как Фибоначчи обнародовал в Европе сведения о золотом сечении, то большинство средневековых ученых поначалу скептически к этому отнеслись, но кое-кто из исследователей начал в различных сферах применять и наблюдать, как действует это правило некой постоянной необъяснимой константы. Позже выяснилось, что правило золотого сечения было известно не только древним грекам, а также и в Древней Индии, и даже в Вавилоне. К примеру, считается, что египетские пирамиды построены с использованием правила золотого сечения. А древние греки, вообще категорично заявляли, что золотая пропорция является «Универсальным числом Мироздания»! – с пылом рассказывал Бурашев, – И что вы думаете?! К настоящему времени так много уже выявлено подтверждений золотого сечения, что в пору уже назвать это не теорией, а закономерностью.

– Что-то я пока не врубаюсь, почему это считается удивительным, – сказал Подгорный, – Я и сам сейчас найду тебе множество примеров, где размеры предметов делятся на одну целую шесть десятых. Но сразу же найду в тех же предметах, их деление, к примеру, на 1,8 или на 2,3. Объясни мне, глупому, на конкретных фактах, что же в цифре 1,6 необычного и божественного.

– Да, подожди ты, Паша, не суетись, дай мне все последовательно изложить, – ответил с улыбкой Бурашев, – Всегда бежишь впереди паровоза.

– Ну, так я и стал Генеральным директором, потому что всегда бежал впереди паровоза. Не то, что некоторые. Хе-хе-хе. Однако не будем показывать на них пальцем, – с бравадой и наигранной важностью сказал Подгорный.

– Ой, ладно, выпендриваться, – быстро отреагировал Кузнецов, – Набрал три человека в фирму, назвался Генеральным директором и хвастается здесь пустым местом.

– Прошу меня сильно не критиковать. Этого я с детства не люблю и не перевариваю, – ответил Паша, – И, смею, заметить, что у меня не три человека в фирме, а пять. Если считать еще уборщицу и водителя. Хе-хе-хе.

– Хорош свои безмерные заслуги перечислять, а то я застесняюсь своей неполноценности и забуду то, что хотел вам сказать, – с улыбкой сказал Бурашев. Увидев, что друзья успокоились, продолжил свой рассказ, – Итак, Паша, чудеса золотого сечения, конечно же, не в том, что числа делятся друг на друга и получается всегда 1,6. Чудеса в том, что в ряду Фибоначчи деление непрерывной величины на две части происходит в таком отношении, при котором меньшая часть так относится к большей, как большая ко всей величине.

Повисла пауза. Александр прищурился и посмотрел на сосредоточенные лица своих друзей.

– Саня, это ты сейчас с кем разговариваешь? – спросил с озабоченным выражением лица Павел, и сразу после этого громко засмеялся, – Объясни, блин, по народному, а не по ученому, а то ни хрена ведь непонятно.

– Вот, еще раз будешь ссылаться на свой высокий титул Генерального директора в нашей плебейской компании, тогда я буду объясняться только научным языком.

– Все-все, сдаюсь! Спускаюсь с генеральско – директорских высот к вам на бренную рабоче-крестьянскую землю, – быстро ответил Павел, сделав умоляющую физиономию и подняв вверх две руки.

– То-то же. Тогда продолжаю. Итак, если ты, Паша, к примеру, попробуешь делить какой-нибудь, сотворенный природой объект на свои числа 1,8 или 2,3, то думаю, что тебе это будет трудно сделать, потому что почти всегда у этого объекта будет оставаться неделимый конец – какая то лишняя часть. А вот на цифру 1,6 и ее производные, все будет делиться намного проще и чаще, – Бурашев внимательно посмотрел в глаза Павла и, поняв, что тот следит за его мыслью, продолжил, – Очень много написано уже на тему золотого сечения. В штатах выходит даже специализированный журнал, да и в Инете достаточно информации – почитайте, если интересно. Я взахлеб пару лет назад с этим ознакомился. К примеру, семечки подсолнуха растут в два ряда спиралей, один из которых идет по часовой стрелке, а другой против. И каково же число семян в каждом случае? Оказывается, эти числа из ряда Фибоначчи! – восторженно сказал Бурашев, глядя то на Подгорного, то на Кузнецова, – Или другие примеры: ряд Фибоначчи с удивительной настойчивостью проявляется на кожуре сосновых шишек, кактусов или ананасов. И даже есть исследования, доказывающие, что расстояния между ветками на стволе деревьев относятся в золотой пропорции.

– Погоди, Саня, но где же здесь божественная сущность, если весь растительный мир произошел из одних и тех же структурных элементов? – спросил Иван, – Они и должны тогда в соответствие с генетической памятью развиваться по какой-то схожей, единой программе.

– Да в том-то и дело, что не только растительный, но и животный мир, и даже неорганические структуры подвержены этому универсальному делению, – с пылом парировал Александр, – Уже есть доказательства, что ракушки улиток и моллюсков имеют спирали в соответствие с золотым сечением. И более того, человеческое ухо и фаланги пальцев тоже имеют подобную пропорцию. Если не ошибаюсь, есть исследования на уровне ДНК о том, что «золотое сечение» лежит в основе генетического кода, то есть в основе всего живого на Земле!

– Все это, конечно, очень интересно, но в то же время, не удивительно, потому что объяснимо. А значит – не божественно, – скептически произнес Иван.

– Ну-ка, ну-ка! Как ты это объяснишь? – вызывающе посмотрел на Кузнецова Александр.

Друзья в студенческие годы часто спорили по разным вопросам, при этом умели слушать друг друга, не перебивали, полагая, что для конструктора важнее не амбиции победителя в споре, а поиск истины.

– Ну, предположим, – сказал Иван, – что миллионы лет назад на пустую Землю упал астероид и принес с собой бактерии, простейшие живые организмы, которые в процессе эволюции, в соответствие со своим генетическим кодом Фибоначчи превратились в разнообразный животный и растительный мир. Но где же, здесь, как правильно заметил Паша, божественная сущность, что-то нереальное, необъяснимое или чудесное? Все пока объясняется логикой и диалектикой. Или я не прав?

– Может быть, Иван, происхождение растений и животных еще можно пояснить теорией эволюции, но как тогда объяснить присутствие этой универсальной пропорции даже в квантовой физике, на уровне атомов? – продолжал нападать с жаром Бурашев, – Или как логически истолковать то, что самые популярные музыкальные произведения или знаменитые архитектурные сооружения имеют деления в соответствие с этой божественной пропорцией. Почитайте в Инете, там уже много подобных доказательств. И немало ученых уже считает, что золотое сечение – это критерий гармоничности во всем, некий эталон красоты.

– То есть, если я правильно тебя понимаю, самые красивые здания на Земле тоже имеют пропорции в соответствие с золотым сечением? – уточнил Павел.

– Считаю, что да. Это, может быть, и есть наш общечеловеческий идеал красоты, пропорциональности и гармоничности, – ответил Александр.

– Ха. А красивые девушки, тоже сложены в соответствие с этим золотым сечением? – спросил Подгорный.

– Кого что, а Пашу всегда интересуют только красивые женщины, – усмехнулся Бурашев, – Но, на самом деле, это интересный вопрос. И я еще не думал об этом. И к тому же не встречал фактов по поводу того, как длина шеи какой-нибудь Мисс Мира соотносится с размером ее бюста. Или на каком расстоянии от линии бровей расположены глаза красавицы. Но, уверен, что если толковый математик тщательно исследует лица и фигуры самых красивых людей планеты, то найдет множество доказательств присутствия у них золотого сечения.

– Слушай, Санек, а это, действительно, очень прикольно, – сказал Подгорный, – А ведь и вправду, как должно объясняться то, что большинству людей нравится та или иная внешность человека, то или иное здание, та или иная машина? И, наоборот, подавляющее большинство людей укажет на одного и того же человека, как на страшного, некрасивого, отвратительного. Занятно. Я и раньше иногда думал про универсальность красоты для большинства людей, но не находил для себя ответа.

– Я тоже раньше часто задавал себе подобный вопрос, пока не прочитал в одной из книг известного писателя-фантаста о физиологических критериях красоты, – сказал Кузнецов, – Но теперь чувствую, не все так просто в этом мире.

– А что именно ты прочитал про критерии красоты? – спросил с неподдельным интересом Бурашев.

– Ну, если в двух словах, то основы нашего понимания прекрасного хранятся в генах и идут еще из каменного века, – ответил Иван, – Ведь человек живет цивилизованной жизнью совсем ничтожное время по сравнению с периодом существования в первобытном обществе. Правильно?! И, естественно, мы оцениваем и считаем красивыми те черты лица и фигуры, которые бы имели лучшую эффективность в жизни древних людей в условиях постоянной опасности. Именно в этом, на взгляд того писателя-фантаста, и кроется сущность красоты – как нашего подсознательного представления о самых лучших пропорциях организма.

– А на примерах? – перебил Ивана Павел, – А то, что-то слишком заумно для меня.

– Да, сколько угодно, – сказал Кузнецов, – В книге этого их куча. К примеру, нам нравится, когда у женщины большие глаза. Так?! А это потому, что наши гены сигнализируют о том, что большие глаза лучше видят в полутьме пещеры, когда мужчина отдыхает после похода, а женщина стережет его сон. Или, к примеру, нам нравятся длинные ресницы – ну так они отлично защищают глаза при ярком солнечном свете, а нравится их изогнутость, так это потому, что изогнутые вверх кончики ресниц не дают им слипаться и смерзаться.

– Хм. Чувствую, что теперь я буду по-другому оценивать обнаженных красивых девочек – с учетом генетической памяти предков. Хе-хе-хе! – рассмеялся Подгорный, – Давай-ка еще примеры из той книги. Все давай, что вспомнишь. Интересно!

– Ну, я не все помню, – довольно улыбнулся Иван, – Могу ошибаться в точной трактовке, но логику автора в этом вопросе я понял и принял для себя на веру. Постараюсь фантаста сильно не исковеркать. Вот еще примеры, которые в голове крутятся. Нам нравятся густые, но неширокие брови потому, что природное назначение бровей – это отводить пот от глаз с лица и лучше это делают именно густые брови. Но в то же время брови не должны быть чересчур широкими, чтобы там не скапливалась грязь, и не заводились бы паразиты. Или, к примеру, почему женщины западают на мужские фигуры с выпуклыми мышцами? Так это потому, что мышцы говорят о силе охотника-добытчика. Но мужчинам в женском теле, наоборот, нравятся не выступающие из-под кожи мышцы, а плавные переходы в фигуре. Почему? Да потому, что это свидетельствует о достаточном жировом слое женщины, который служит резервным запасом энергии в случае неудачной охоты и является тепловой и противоударной изоляцией для ее плода. В общем, эта теория писателя-фантаста для меня всегда была логичной и понятной, пока ты, Саня, взял и не выдал мне сегодня про свое золотое сечение.

– Интересная точка зрения, – будто рассуждая вслух, а не говоря это друзьям, произнес Бурашев, – Действительно, очень простая, логичная и понятная мысль с учетом наших знаний о дикой жизни человека на протяжении тысячелетий. Но, ты знаешь, Ваня, я думаю, что эта теория не противоречит пропорции Фибоначчи. На мой взгляд, Бог создал этот мир, запрограммировал его развиваться определенными скачками, периодами, похожими на сечение Фибоначчи, то есть дал каждому органическому и неорганическому соединению какой-то скелет, а вот наросты на этом скелете – это уже результат естественного отбора на пути эволюции.

– Может быть, может быть, – с задумчивостью на лице согласился Иван, – По крайней мере, ты меня сегодня заинтриговал и озадачил. Приеду в Москву, пороюсь, поищу материалы про этот твой ряд Фибоначчи. Тем более, раз ты упомянул о золотом сечении в квантовой физике и атомах, то и Вселенная должна иметь какую-то аналогию с этой теорией. А это уже мне становится вдвойне интересным.

– Ах, да, ты же у нас всегда звездами увлекался, – сказал Паша.

– Не звездами, а астрономией, дубина, – ухмыльнулся Иван, – Хотя и звездами в том числе.

– Давайте только сейчас о звездах говорить не будем, а то я быстро устану от ваших научных разговоров, – хихикнул Подгорный, – Ум Генерального директора длительное время не способен переваривать сложную информацию. За нас должны думать другие. Хе-хе-хе.

– А о чем тогда должен думать Генеральный? – улыбнулся Бурашев.

– А Генеральный должен стремиться быть директором водопада. Независимо от того, присутствует ли в офисе руководитель или нет его, водопад в любом случае должен шуметь, и вода в нем падать. А директор должен сидеть и думать, какой бы камешек убрать, чтобы воды больше побежало, а где запруду накидать, чтобы вода через край мимо водопада не ушла, – с бравадой ответил Павел, – Но только давайте, мужики, про работу сейчас тоже говорить не будем. Лучше о чем-нибудь неизвестном или, к примеру, о женщинах поболтаем. Хе-хе-хе.